— Не строй из себя жадную! Деньги у тебя есть, а мы семья, — в лоб заявила мне свекровь

Игорь работал менеджером в небольшой строительной фирме, Анна трудилась бухгалтером в медицинском центре. Вместе они неплохо справлялись с расходами: коммунальные платежи, продукты, одежда. Даже умудрялись откладывать по десять тысяч ежемесячно на отпуск или непредвиденные траты.

Но в последние месяцы что-то изменилось. Игорь стал часто разговаривать по телефону с матерью, причем голос его становился каким-то виноватым, оправдывающимся. Анна ловила себя на том, что прислушивается к этим разговорам, хотя понимала, что подслушивать нехорошо.

— Мама, ну мы же не миллионеры, — часто повторял муж в трубку. — Я понимаю, что Марина в трудной ситуации, но…

А дальше следовало долгое молчание, после которого Игорь соглашался с чем-то, чего Анна не слышала.

Наталья Ивановна никогда не скрывала своего отношения к невестке. «Живет на подачках жены», — повторяла свекровь при каждом удобном случае, словно забывая, что Игорь тоже работает и тоже вносит свой вклад в семейный бюджет. Анна пыталась не обращать внимания на эти колкости, но они оседали в душе тяжелым осадком.

Золовка Марина, тридцатипятилетняя разведенка с восьмилетним сыном Димой, всегда умела найти способ потратить больше, чем зарабатывала. Работала администратором в салоне красоты за двадцать пять тысяч, но жила так, словно получала все сто. Кредитные карты, займы, рассрочки — Марина считала это нормальным способом существования.

В этот четверг вечером, когда Анна готовила ужин, в дверь позвонили. На пороге стояла Наталья Ивановна, а за её спиной маячила заплаканная Марина с красными глазами.

— Можно войти? — свекровь не ждала ответа и прошла в прихожую, словно это был её собственный дом.

Анна кивнула, вытирая руки о кухонное полотенце. Что-то в выражении лица свекрови заставило её насторожиться.

— Игорь дома? — спросила Наталья Ивановна, оглядывая квартиру таким взглядом, словно оценивала её стоимость.

— Скоро придет с работы. Проходите, садитесь, — Анна указала на диван в гостиной.

Марина плюхнулась на мягкие подушки и тут же достала из сумочки пачку бумаг. Руки у золовки дрожали, а лицо было бледным, словно не спала несколько ночей подряд.

— Аня, у нас беда, — начала Наталья Ивановна, не дожидаясь, пока сядет сама Анна. — У Маринки долги накопились. Большие долги.

— Мама, может, подождем Игоря? — попыталась было Анна, но свекровь махнула рукой.

— Не до церемоний сейчас. Ситуация критическая. Два миллиона восемьсот тысяч рублей, — выпалила Наталья Ивановна, и Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Два миллиона? — переспросила Анна, опускаясь на стул. — Марин, как так получилось?

— Да что теперь разбирать! — всхлипнула та. — Кредиты, карты, микрозаймы. Думала, что смогу расплатиться, когда зарплату поднимут. А тут коллекторы явились прямо на работу! При всех! Меня уволили!

Анна молчала, пытаясь осознать масштаб катастрофы. Два миллиона восемьсот тысяч… Это же больше, чем они с Игорем зарабатывают за три года вместе.

— И что вы предлагаете? — тихо спросила Анна, хотя уже догадывалась об ответе.

— Продать квартиру, — как отрезала Наталья Ивановна. — По рынку она стоит четыре миллиона, может, и больше. Закроете долги Маринки, и еще останется на съемное жилье для вас с Игорем.

Воздух в комнате словно стал гуще. Анна ощутила, как сердце забилось чаще, а ладони стали влажными. Продать квартиру? Ту самую, на которую папа с мамой копили всю жизнь?

— Наталья Ивановна, это же… Это невозможно, — произнесла Анна, стараясь сохранить спокойствие. — Квартира подарок моих родителей. Это наш дом.

— Не строй из себя жадную! — в лоб заявила свекровь, и в её голосе прозвучала такая уверенность, словно вопрос уже был решен. — Деньги у тебя есть, а мы семья. Настоящая жена должна помогать, а не цепляться за кирпичи.

— Мама права, — тихо вставила Марина, всхлипывая. — Аня, я же не просто так прошу. Мне грозит суд, меня могут посадить за невыплату долгов. А что будет с Димкой? Его заберут в детдом!

Анна посмотрела на золовку и впервые увидела в её глазах не только слезы, но и что-то другое. Расчет? Уверенность в том, что на неё можно надавить?

В этот момент хлопнула входная дверь, и в прихожей раздались знакомые шаги.

— Привет, дорогая! — крикнул Игорь. — А чей это плащ висит?

— Проходи к нам, — отозвалась Анна, и в её голосе прозвучала какая-то новая нотка. Твердость, которой раньше не было.

Игорь вошел в гостиную и замер, увидев мать и сестру. Лицо его тут же стало виноватым, словно его поймали на чем-то нехорошем.

— Мама? Марина? Что случилось? — спросил муж, но Анна заметила, что удивления в его голосе было маловато. Слишком маловато для человека, который ничего не знает.

— Сынок, садись. Нам нужно поговорить, — Наталья Ивановна указала на место рядом с собой. — Речь идет о спасении семьи.

Игорь сел, но взгляд его метался между матерью и женой. Анна почувствовала, как что-то внутри неё холодеет. Муж знал. Знал о долгах сестры, знал о том, зачем пришла мать, и даже знал о том, что сейчас произойдет.

— Игорь, ты в курсе ситуации с Мариной? — спросила Анна, глядя мужу прямо в глаза.

— Да… То есть, в общих чертах, — пробормотал тот, отводя взгляд.

— В общих чертах, — повторила Анна. — А в частности?

— Аня, при чем тут частности? — вмешалась свекровь. — Мы не для допроса пришли. У нас предложение. Разумное предложение.

— Продать квартиру, — сказала Анна. — Да, я уже слышала это предложение.

Наталья Ивановна выпрямилась, словно готовясь к бою.

— И что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что это невозможно, — ответила Анна, стараясь говорить спокойно. — Квартира подарок. Мама последние три года болела, и единственное, что её утешало, — это мысль о том, что у меня есть крыша над головой.

— Красивые слова, — фыркнула Наталья Ивановна. — А что скажешь, когда твою золовку посадят? Что скажешь, когда её ребенка заберут в детдом?

Анна взглянула на Марину, которая рыдала все громче. Слезы текли по её щекам, размазывая тушь, и золовка выглядела по-настоящему несчастной. Но что-то в этой картине казалось Анне неправильным. Слишком уж театрально.

— Марин, а ты пыталась договориться с банками? Может, реструктуризацию сделать? — спросила Анна.

— Пыталась! — всхлипнула та. — Но они не идут навстречу! Говорят, слишком большая просрочка. Аня, я же не специально, так получилось! Думала, подработаю где-то, а тут кризис, увольнения…

— Хорошо, — сказала Анна. — Мы можем помочь деньгами. Частично. У нас есть накопления, около ста пятидесяти тысяч. Это не решит проблему полностью, но…

— Ха! — резко оборвала её Наталья Ивановна. — Сто пятьдесят тысяч! Ты что, издеваешься? Это даже десятой части не покроет!

— Это все, что у нас есть, — твердо ответила Анна.

— Врешь! — свекровь поднялась с дивана и начала ходить по комнате. — У тебя квартира есть! Продаешь её, закрываешь долги дочери, а на остальное снимаете жилье. В чем проблема?

— Проблема в том, что это мой дом, — Анна тоже встала. Руки у неё дрожали, но голос оставался ровным. — Родители столько сил вложили в покупку квартиры. Здесь живу я. Здесь наши с Игорем воспоминания.

— Воспоминания! — презрительно хмыкнула Наталья Ивановна. — На воспоминания в съемной квартире тоже можно смотреть. А семья важнее воспоминаний.

— Игорь, — Анна повернулась к мужу, который все это время сидел молча, уставившись в пол. — Ты что думаешь об этом?

Муж поднял голову, и Анна увидела в его глазах что-то такое, что заставило её сердце сжаться. Игорь уже все решил. Еще до этого разговора.

— Аня, я понимаю, что это сложно, — начал Игорь, но Анна его перебила:

— Ты понимаешь или ты согласен с мамой?

— Это же моя сестра, — пробормотал муж. — Ну как я могу ей не помочь?

— А как ты можешь лишить меня дома? — Анна почувствовала, как голос начинает дрожать от сдерживаемых эмоций.

В этот момент Марина с новой силой зарыдала:

— Я не хочу никого лишать дома! Но я же не знаю, что делать! Коллекторы угрожают! Говорят, что если до понедельника не найду деньги, подадут в суд! А там уже недалеко до тюрьмы!

— Марин, а как ты умудрилась набрать такую сумму? — спросила Анна, присаживаясь рядом с золовкой. — Двадцать пять тысяч зарплата, а долг почти три миллиона. Это же больше десяти лет работы.

Марина замолкла, вытирая слезы рукавом.

— Ну… Я брала в разных местах. Думала, что справлюсь.

— В разных местах, — повторила Анна. — Это были банки?

— Банки, микрофинансовые организации, частные займы, — перечисляла Марина, не поднимая глаз. — Дима в хорошую школу ходит, там деньги нужны постоянно. Форма, учебники, экскурсии. А еще у него аллергия, дорогие лекарства покупать приходится. И квартиру снимаю за тридцать тысяч в месяц.

— Стоп, — Анна подняла руку. — Ты снимаешь квартиру за тридцать тысяч, а получаешь двадцать пять?

— Ну да, — тихо ответила Марина.

— И как ты платила за жилье?

— Занимала, — еще тише призналась золовка.

Анна откинулась на спинку стула. Картина становилась яснее, и эта ясность пугала. Марина годами жила в долг, тратя деньги, которых у неё не было, а теперь семья должна расплачиваться за её безответственность.

— Сынок, — Наталья Ивановна положила руку на плечо Игоря. — Объясни жене. Это же твоя сестра. Неужели мы дадим ей погибнуть?

Игорь поднял глаза на Анну, и в этом взгляде было столько мольбы, что женщина почувствовала: муж уже сдался. Уже согласился с матерью еще до того, как пришел домой.

— Аня, может, мы как-то… — начал муж, но Анна его перебила:

— Нет, Игорь. Нет. Я не буду продавать квартиру.

— Значит, жадная, — констатировала свекровь. — Я так и знала. Для своих родителей ты готова на все, а для семьи мужа — жалко даже помочь.

— Наталья Ивановна, это несправедливо, — возразила Анна, чувствуя, как щеки начинают гореть от возмущения. — Мы всегда помогали Марине. И деньгами, и советами.

— А что квартира? — свекровь взмахнула рукой. — Кирпичи! Мертвые кирпичи! А тут живой человек тонет, а ты за кирпичи цепляешься!

— Это не кирпичи, — тихо, но твердо сказала Анна. — Это мой дом.

— Дом! — презрительно фыркнула Наталья Ивановна. — Дом там, где семья! А семья — это мы! Игорь, я, Марина, Дима! А ты кто? Чужая! И ведешь себя как чужая!

Слова свекрови больно ударили по самому больному. Анна всегда чувствовала себя немного в стороне от семьи мужа, но слышать это в открытую было мучительно.

— Мам, не надо так, — слабо возразил Игорь, но в голосе его не было убежденности.

— Надо! — рявкнула Наталья Ивановна. — Пора сказать правду! Сынок, ты восемь лет живешь на подачках жены! Восемь лет! А когда пришло время помочь семье, она показала свое настоящее лицо!

— Это неправда, — возразила Анна, но голос её дрожал. — Игорь тоже работает, тоже содержит семью.

— Работает! — хохотнула свекровь. — Тридцать восемь тысяч! На эти деньги даже снимать нечего в вашем районе! Если бы не квартира от твоих родителей, где бы вы жили?

Анна замолчала. В словах свекрови была доля правды, и это делало их еще болезненнее. Но разве из-за этого она должна отдать свой дом?

— Мы можем помочь по-другому, — сказала Анна, собираясь с духом. — Я поговорю с руководством на работе, может, смогу взять аванс. Игорь тоже может подработать. Мы найдем способ помочь, но квартиру продавать не будем.

Наталья Ивановна медленно повернулась к сыну:

— Игорь, ты слышишь? Твоя жена готова дать сестре подохнуть, лишь бы не расстаться со своими стенами. Вот она какая, твоя жена. Жадная и бессердечная.

Анна почувствовала, как в груди разгорается что-то горячее и неудержимое. Все эти годы она терпела колкости, унижения, постоянные намеки на то, что она недостойна их семьи. Но сейчас мера была переполнена.

— Хватит! — резко сказала Анна, и все в комнате замолчали. — Хватит решать мою жизнь за меня! Это моя квартира, и я сама решаю, что с ней делать!

— Значит, не поможешь? — холодно спросила свекровь.

— Не продам квартиру, — четко ответила Анна. — Помогу деньгами, сколько смогу, но дом не трону.

Наталья Ивановна встала и направилась к выходу.

— Марина, пойдем. Здесь нам не рады. — Золовка покорно поднялась следом. У двери свекровь обернулась: — Ты пожалеешь, Анна. Мужу нужна настоящая семья, а не жадная жена.

Дверь хлопнула. Игорь остался сидеть, не решаясь поднять глаза на жену.

— Игорь, — тихо позвала Анна. — Скажи честно. Ты давно знал о долгах Марины?

Муж кивнул, не поднимая головы.

— И ты согласился бы продать квартиру?

Долгая пауза. Потом еле слышное:

— Она же моя сестра…

Анна поняла все. Настоящая семья — это не те, кто требует жертв, а те, кто ценит твой труд и твоё сердце. Муж своим бездействием доказал: он готов был лишить её будущего ради чужих долгов.

Ночью Анна достала документы на квартиру и убрала их в надежное место. В её сердце зрело решение: её жизнь больше не будет зависеть от чужих амбиций. Впервые за долгое время она почувствовала уверенность — и готовность бороться за себя. Игорь лежал рядом и делал вид, что спит, но Анна знала — он не спит. Думает. О чем — она больше не хотела знать.