— Куда ты собралась?! Скоро же мама приедет! Кто на стол накрывать будет?! Прояви уважение! — разозлился муж

— Лен, ты куда? — донесся из кухни голос мужа. — Мама через час будет.

Она медленно надела пальто, застегнула пуговицы. Каждое движение было размеренным, будто она выполняла ритуал. Сумочка, ключи от машины, телефон — все лежало на привычных местах.

— Елена! — уже громче окликнул Игорь, и она услышала, как он встал из-за компьютера в соседней комнате.

Он появился в дверном проеме — высокий, чуть полноватый, в домашней футболке и джинсах. Волосы растрепаны после дневного сна, который он себе позволял по выходным, пока она занималась домашними делами.

— А, вот ты где, — он облегченно улыбнулся. — Я думал, уже ушла. Слушай, нужно же подготовиться. Мама сказала, будет в семь. Может, салатик какой сделаем? И чай хороший завари, ты знаешь, она любит…

Елена молча взяла сумку.

— Лен? Ты меня слышишь?

— Слышу, — тихо ответила она.

— И что? — Игорь нахмурился. — Почему молчишь? И почему ты вообще одета? Мы же никуда не собирались.

Елена повернулась к нему. В ее глазах не было ни гнева, ни раздражения — только спокойная решимость.

— Я ухожу.

— Как это ухожу? — он растерянно моргнул. — Куда ухожу? На дачу к Светке? Так завтра же понедельник, на работу идти.

— Просто ухожу.

Игорь несколько секунд стоял молча, потом до него начало доходить.

— Постой, — он шагнул к ней. — Ты что, серьезно? Сейчас? Когда мама едет?

— Именно сейчас.

— Но это же… — он запнулся, подбирая слова. — Как же так. Она же добирается к нам через весь город. Ей уже семьдесят, Лен. И потом, она же не каждый день приезжает.

Елена усмехнулась — впервые за весь разговор на ее лице промелькнула эмоция.

— Не каждый день. Только каждые выходные.

— Ну не каждые же…

— Игорь, — перебила она. — За последние два месяца твоя мама была у нас восемь раз. Восемь раз из восьми возможных выходных.

— И что в этом плохого? — он начинал раздражаться. — Она скучает, она одинокая. После папиной смерти ей тяжело одной.

— Мне тоже тяжело.

— Что тебе тяжело?

Елена поставила сумку на пол и сняла пальто. На секунду Игорь обрадовался — показалось, что она передумала. Но она лишь аккуратно повесила пальто на крючок и снова взяла сумку.

— Мне тяжело каждые выходные превращаться в прислугу. Мне тяжело слушать, как плохо я готовлю, как неправильно убираюсь, как неудачно выбрала обои в спальню, как глупо трачу наши деньги на косметику вместо того, чтобы купить новые шторы в зал.

— Мама не…

— Мама именно так и говорит, — твердо сказала Елена. — И ты это прекрасно знаешь. Ты просто делаешь вид, что не замечаешь.

Игорь потер лоб. Он действительно знал — мать иногда была резковата. Но ведь она не со зла, просто характер такой. И потом, многое из того, что она говорила, было справедливо. Елена действительно могла бы готовить лучше, убираться тщательнее…

— Она просто хочет помочь, — сказал он. — По-своему. Да, может, и не очень деликатно, но…

— Игорь, я просила тебя поговорить с ней. Три месяца назад просила.

— Я говорил!

— И что изменилось?

Он замолчал. После его разговора с матерью она действительно стала приезжать еще чаще. И стала еще более критичной к Елене. Будто решила доказать, что имеет полное право указывать невестке на ее недостатки.

— Может, просто… ну, не принимай так близко к сердцу? — неуверенно предложил он.

Елена долго смотрела на него, и он почувствовал себя неуютно под этим взглядом.

— В прошлую субботу, — медленно произнесла она, — твоя мама сказала, что я похудела не в тех местах, и что мужу это вряд ли нравится. При тебе сказала. А ты промолчал.

— Я… — Игорь опустил глаза. Он помнил этот момент. Мать действительно высказалась довольно бестактно. Но он не хотел портить настроение, ввязываться в конфликт…

— А в позапрошлое воскресенье она при мне позвонила своей подруге и полчаса рассказывала, какая у сына неумелая жена, и как ей, бедной, приходится все время его поддерживать. Ты тогда был в душе. Но я же рассказала тебе потом.

— Рассказывала, — кивнул он.

— И что ты сделал?

— Я… ну, я не мог же ей прямо сказать, что подслушивал ваш разговор…

— Наш разговор? — Елена подняла брови. — Я в нем не участвовала, Игорь. Я просто была вынуждена его слушать. В собственном доме.

Тишина затянулась. Где-то за окном лаяла собака, а из соседней квартиры доносился приглушенный звук телевизора.

— Лен, — наконец сказал Игорь, — ну давай как-то решим. Поговорим с мамой вместе, объясним…

— Я уже говорила с твоей мамой. Напрямую. Сказала, что мне неприятны ее постоянные замечания.

— И что она ответила?

— Что приезжает к сыну, а не ко мне. И что имеет на это право.

Игорь вздохнул. Да, это было похоже на маму. Она всегда была принципиальной.

— Ну так и есть же, — осторожно сказал он. — Технически. Это мой дом тоже, и она моя мать…

Елена кивнула.

— Именно. Поэтому я и ухожу. Раз она приезжает к тебе, значит, ты и будешь ее встречать.

— Как это — буду встречать? А стол кто накроет? Ужин кто приготовит?

— Ты.

— Я?! — он удивленно воззрился на нее. — Но я же не умею…

— Научишься.

— Лена, это абсурд! — Игорь начинал злиться. — Ну нельзя же так, в последний момент! Она же уже в дороге!

— Тогда надо было думать раньше.

— О чем думать?

— О том, что у тебя есть жена. И что она тоже человек.

Елена направилась к двери. Игорь метнулся за ней.

— Стой! Лена, стой! — он схватил ее за руку. — Ну что за детский сад? Обиделась и убегаешь?

Она обернулась. И он увидел в ее глазах что-то такое, что заставило его разжать пальцы.

— Я не обиделась, Игорь. И не убегаю. Я просто больше не хочу участвовать в этом спектакле.

— В каком спектакле?

— В спектакле под названием «Как сделать невестку виноватой во всех грехах». Твоя мама — режиссер, ты — зритель, а я — главная героиня, которая должна стойко переносить все унижения и при этом еще и благодарить.

— Да какие унижения, Лен? — он всплеснул руками. — Ну сказала что-то не то, ну резковато… Это же не со зла!

— А с чего тогда?

— Она просто… она привыкла все контролировать. Папа всю жизнь ее слушался, и она думает, что так и должно быть.

— Тогда пусть тебя контролирует. А я — не твой папа.

Елена снова повернулась к двери. Игорь забежал вперед и преградил ей путь.

— Куда ты собралась?! Скоро же мама приедет! Кто на стол накрывать будет?! Прояви уважение! — разозлился он.

Елена остановилась. Долго смотрела на мужа, который стоял перед дверью, раскинув руки, будто пытался физически не пустить ее.

— К маме я уважение проявлю, — спокойно сказала она. — Не буду мешать ей проводить время с сыном. А стол пусть сын и накрывает. И слушает жалобы на жизнь. И объясняет, почему суп получился не такой, как у покойной бабушки.

— Но я же не умею готовить!

— А я умела, когда мы поженились?

Игорь замолчал. Действительно, пять лет назад Елена едва могла сварить яйца. Училась уже в браке, по советам его матери, кстати. Только тогда мама была добрее, терпеливее. Или просто делала вид.

— Лена, ну будь человеком, — попробовал он другой подход. — Я же не брошу тебя, если твоя мама приедет…

— Моя мама не приезжает каждые выходные, чтобы рассказать, какая я плохая жена.

— Так ты же знаешь мамин характер! Ну потерпи немного. Она же не вечная…

Елена дернулась, будто он ударил ее.

— Значит, ты хочешь, чтобы я терпела до тех пор, пока она не умрет?

— Я не это имел в виду…

— А что ты имел в виду, Игорь? Что я должна приносить себя в жертву ради твоего спокойствия? Что мои чувства не важны? Что можно унижать меня в моем собственном доме, а я должна молчать и улыбаться?

— Никто тебя не унижает!

— Ты правда так думаешь?

— Мама иногда бывает резкой, но…

— Игорь, — перебила его Елена. — В прошлое воскресенье твоя мама сказала, что я плохо стираю твои рубашки. При том, что я стираю их в химчистке. Дорогой химчистке, потому что ты просил беречь ткань.

— Ну и что?

— А то, что она это прекрасно знает. Но ей важнее было указать мне на мою «неумелость», чем быть справедливой. Ты понимаешь? Она ищет поводы, чтобы сделать мне больно. И находит их там, где их нет.

Игорь растерянно молчал. Он никогда не думал об этом с этой точки зрения.

— И потом, — продолжила Елена, — она рассказывает тебе, какую хорошую жену нашел твой двоюродный брат. Как она хорошо готовит, как экономно ведет хозяйство, как уважительно относится к старшим. И ты киваешь. Соглашаешься.

— Я просто не хочу спорить…

— Ты соглашаешься, что я плохая жена.

— Не соглашаюсь!

— Тогда почему молчишь, когда она это говорит?

Игорь не нашелся, что ответить. Елена подошла к нему ближе.

— Игорь, я три года пыталась стать хорошей невесткой. Учила рецепты твоей бабушки, чтобы готовить «как надо». Переделывала квартиру по маминым советам. Покупала ей подарки, запоминала, что ей нравится, что не нравится. А знаешь, что изменилось?

— Что?

— Ничего. Она просто нашла новые поводы для критики. Потому что дело не в том, как я готовлю или убираюсь. Дело в том, что я не она. И никогда не буду.

Где-то внизу хлопнула дверь подъезда. Игорь машинально взглянул на часы — без десяти семь. Мама могла быть уже в пути наверх.

— Лен, — умоляюще сказал он, — ну давай потом разберемся, а? После ее ухода поговорим спокойно…

— После ее ухода ты скажешь, что я преувеличиваю. Как всегда.

— Не скажу.

— Скажешь. А через неделю ты мне сообщишь, что мама опять собирается в гости. И мы снова окажемся в той же точке.

В подъезде зашумел лифт. Елена услышала этот звук и решительно подошла к двери.

— Отойди, Игорь.

— Нет.

— Отойди, или я закричу. Соседи услышат, твоя мама услышит. Хочешь скандала при ней?

Он медленно отступил. Елена открыла дверь и обернулась.

— Хочешь знать, что меня больше всего ранит? — тихо сказала она. — Не то, что твоя мама меня не любит. Не то, что она постоянно придирается. А то, что ты это видишь и ничего не делаешь. Потому что тебе удобнее предать жену, чем расстроить маму.

— Я никого не предаю…

— Предаешь. Каждый раз, когда молчишь, когда соглашаешься с ее несправедливыми претензиями, когда говоришь мне «не принимай близко к сердцу» — ты выбираешь ее, а не меня.

Лифт остановился на их этаже. Елена услышала, как открываются двери.

— Мне нужно идти.

— А если она спросит, куда ты ушла?

— Скажешь правду. Что я ушла, потому что не хочу больше терпеть унижения. И что ты меня не остановил, потому что считаешь ее правой.

— Я не считаю ее правой!

— Тогда почему не защищаешь меня?

По коридору раздались шаги и стук каблуков. Мария Петровна всегда ходила в туфлях на небольшом каблуке, даже дома. Говорила, что так женщина выглядит достойнее.

Елена быстро поцеловала мужа в щеку.

— Хорошо проведите время, — шепнула она и шагнула в коридор.

Мария Петровна как раз подходила к их двери. Увидев невестку в пальто с сумкой в руках, она удивленно подняла брови.

— Леночка, ты куда это собралась? Я же приехала.

— Добрый вечер, Мария Петровна, — вежливо сказала Елена. — Простите, но мне нужно уйти по делам.

— Каким таким делам в воскресенье вечером?

— Личным.

Свекровь нахмурилась. За пять лет брака Елена ни разу не уходила во время ее визитов.

— А ужин кто готовить будет? Игорь же не умеет.

— Игорь взрослый человек. Разберется.

Елена нажала кнопку лифта. Мария Петровна растерянно посмотрела на дверь квартиры, где стоял сын.

— Игорек, что происходит?

— Мама, проходи, — устало сказал он. — Сейчас все объясню.

Елена вошла в лифт. Через открытые двери она видела, как свекровь, озадаченно качая головой, заходит в квартиру. Игорь закрыл дверь, даже не взглянув в ее сторону.

В машине Елена долго сидела молча, положив руки на руль. Она никуда не собиралась ехать — просто хотела побыть одна. В телефоне уже было три пропущенных от Игоря и одно сообщение: «Лена, вернись, пожалуйста. Мама спрашивает, что случилось.»

Она отключила звук и откинулась на сиденье. Странно, но она не чувствовала ни злости, ни обиды. Только усталость и какое-то странное облегчение. Будто сняла с себя тяжелый рюкзак после долгого перехода.

Через полчаса позвонила подруга Светлана.

— Лен, ты где? Игорь звонил, сказал, что ты пропала. Он волнуется.

— Я в машине у дома сижу, — улыбнулась Елена. — И никуда не пропадала. Просто наконец-то сделала то, что должна была сделать давно.

— А именно?

— Ушла от свекрови. И от мужа, который не может ее остановить.

Светлана помолчала.

— И что дальше?

— А дальше посмотрим. Может, он наконец поймет, что происходит. А может, и не поймет. Но я больше не буду изображать благодарную невестку, которая рада выслушивать упреки по поводу и без повода.

— А где ты будешь ночевать?

— Не знаю пока. Может, к тебе приеду, если не против.

— Конечно, не против. Приезжай.

Елена завела машину и поехала к подруге. По дороге снова звонил телефон — муж, свекровь, снова муж. Она не отвечала. Пусть разбираются сами. Мария Петровна хотела проводить время с сыном — вот и получила то, что хотела.

На следующий день на работе Игорь выглядел растерянным и уставшим. Елена это видела — их офисы находились в одном здании. Он несколько раз пытался подойти к ней, но она вежливо, но твердо давала понять, что не готова к разговору.

Вечером он прислал длинное сообщение: «Лена, я понимаю, что ты была права. Мама вчера действительно вела себя неподобающе. Когда ты ушла, она начала критиковать ужин, который я приготовил, потом сказала, что я неправильно заварил чай, потом стала жаловаться, что ты ее не уважаешь. Я впервые понял, каково тебе было все это время. Давай поговорим?»

Елена прочитала, но не ответила. Было еще слишком рано.

Следующие выходные она провела у Светланы. Игорь не звонил — видимо, понял, что нужно дать ей время. Или просто не знал, что сказать.

В понедельник он подошел к ней возле офиса.

— Лен, можно поговорить?

Она кивнула. Они зашли в кафе неподалеку.

— Мама больше не будет приезжать каждые выходные, — сказал он без предисловий. — Я ей объяснил, что мы тоже имеем право на личную жизнь.

— И как она это восприняла?

— Плохо. Сказала, что я изменился, стал эгоистом. Что это твое влияние.

Елена кивнула. Вполне предсказуемо.

— И что ты ответил?

— Что если забота о чувствах жены — это эгоизм, то я согласен быть эгоистом.

— Серьезно?

— Серьезно. И еще я сказал, что если она хочет с нами общаться, то должна уважать тебя. Не делать замечания по поводу готовки, уборки и прочего. И не обсуждать нашу личную жизнь с подругами.

Елена молча пила кофе. Хотелось поверить, но опыт подсказывал, что все может вернуться на круги своя.

— А если она не согласится?

— Тогда будет видеться со мной отдельно. Без тебя.

— И тебя это устроит?

Игорь помолчал.

— Меня устроит то, что устроит тебя. Лена, я понял, что чуть не потерял самого дорогого человека из-за своей трусости. Больше такого не повторится.

— Откуда я знаю, что это не повторится? Ты уже обещал поговорить с ней. И что изменилось?

— Тогда я пытался найти компромисс. Говорил ей, что надо быть помягче, но не объяснил, что ее поведение недопустимо. А на этот раз я был прямым. Сказал, что если она не может общаться с тобой уважительно, то лучше вообще не общаться.

Елена посмотрела на него внимательно. В его глазах она видела искреннее раскаяние.

— А если она снова начнет?

— Я сразу ее остановлю. И если не поможет — попрошу уйти.

— Даже если она заплачет? Скажет, что ты плохой сын?

— Даже тогда.

Елена допила кофе.

— Хорошо. Но я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Я больше не буду терпеть унижения ни от кого. Ни от твоей мамы, ни от твоих родственников, ни от кого еще. И если ты не сможешь меня защитить, я буду защищать себя сама. Как в прошлое воскресенье.

— Понял.

— И еще. Я не хочу, чтобы ты думал, что я против твоей мамы. Я просто за то, чтобы меня уважали. Как человека, как твою жену, как хозяйку дома.

— Я это понимаю.

— Тогда попробуем еще раз. Но это действительно последний раз, Игорь.

Он кивнул и протянул руку через стол. Она пожала ее.

Мария Петровна не появлялась три недели. Потом позвонила и спросила, можно ли приехать в субботу днем «ненадолго». Приехала с пирогом и букетом цветов для Елены. Вела себя подчеркнуто вежливо, почти натянуто. Не сделала ни одного замечания, даже похвалила обед.

Елена отвечала ей той же вежливостью. Они осторожно нащупывали новые границы отношений.

Через месяц Мария Петровна снова стала делать мелкие замечания — мол, соль надо было меньше добавить, и пыль на полках все-таки заметна. Но Игорь сразу же вмешался: «Мама, мы договаривались.» И она замолчала.

Постепенно визиты стали реже — раз в две недели, потом раз в месяц. Мария Петровна поняла, что прежний формат общения больше невозможен, и нашла другие способы проводить время. Стала больше гулять, чаще встречаться с подругами.

А Елена поняла, что иногда нужно уметь сказать «нет» даже тем, кого любишь. И что уважение нельзя заработать терпением и самопожертвованием — его можно только потребовать.