— Твоя свекровь требует, чтобы я переписала квартиру бабушки на неё! — выпалила Светлана, едва переступив порог кабинета нотариуса, где её ждал муж Павел с матерью.
Валентина Петровна сидела в кресле с видом оскорблённой невинности. Её губы поджались в тонкую линию, а в глазах читалось холодное превосходство. Павел нервно теребил галстук, избегая взгляда жены.
Нотариус, пожилая женщина с усталым лицом, подняла брови.
— Простите, но я не понимаю. Какую квартиру? На кого переписать?
Светлана тяжело опустилась на стул. Всего три дня назад умерла её любимая бабушка, оставив ей в наследство двухкомнатную квартиру в центре города. И вот теперь, не успели ещё высохнуть слёзы, как свекровь уже строила планы на это жильё.
— Давайте я объясню, — вмешалась Валентина Петровна своим медовым голосом. — Моя невестка получила в наследство квартиру. Но поскольку она молодая и неопытная, мы с сыном решили, что будет правильнее, если я возьму на себя управление этой недвижимостью. Для общего блага семьи, разумеется.
Светлана почувствовала, как внутри неё закипает гнев.
— Для какого общего блага? Это квартира моей бабушки! Она оставила её мне, а не вашей семье!
— Светочка, не горячись, — примирительно начал Павел. — Мама просто хочет помочь. Ты же знаешь, как сложно управлять недвижимостью. Налоги, коммунальные платежи, ремонт…
— Я работаю бухгалтером уже пять лет, Паша! Думаешь, я не справлюсь с квитанциями?
Валентина Петровна театрально вздохнула.
— Вот видите, какая она вспыльчивая. А недвижимость требует холодной головы и опыта. Я предлагаю простое решение: квартира переоформляется на меня, я сдаю её в аренду, а деньги идут в семейный бюджет. Все довольны.
— Все, кроме меня! — Светлана вскочила со стула. — Это наследство моей бабушки! Она хотела, чтобы у меня было своё жильё, своя опора в жизни!
Нотариус откашлялась.
— Простите, но я должна вам напомнить, что наследственное имущество является личной собственностью наследника. Никто не может заставить гражданку переоформить квартиру без её согласия.
— Вот видите? — торжествующе произнесла Светлана.
Но Валентина Петровна и не думала сдаваться.
— Конечно, никто не заставляет. Но разве в семье не должно быть доверия? Разве не должны мы помогать друг другу? Светлана, милая, я же не для себя стараюсь. У меня своя квартира есть. Это для вас с Пашей, для ваших будущих детей.
При упоминании детей Павел оживился.
— Да, Света, мама права. Мы же планируем детей. А квартиру можно сдавать, это будет хорошая прибавка к бюджету.
— Я сама могу её сдавать, если захочу!
— Но ты же работаешь, — вкрадчиво заметила свекровь. — Когда тебе заниматься арендаторами? А я на пенсии, у меня времени много. И опыт есть — я же двадцать лет в управляющей компании проработала.
Светлана смотрела на мужа, ища поддержки, но в его глазах читалось только желание поскорее закончить этот неприятный разговор.
— Паша, ты правда считаешь, что я должна отдать квартиру твоей маме?
Он замялся.
— Ну не отдать… Просто доверить управление. Мама же плохого не посоветует.
Эта фраза стала последней каплей. Светлана повернулась к нотариусу.
— Скажите, а что нужно, чтобы оформить наследство только на меня?
— Стандартный пакет документов. Свидетельство о смерти, завещание, если есть, документы на квартиру…
— У меня всё с собой. Давайте оформим прямо сейчас.
Валентина Петровна побагровела.
— Что значит «оформим»? Мы же договаривались!
— Мы ни о чём не договаривались! Это вы с Пашей что-то там решили за моей спиной!
— Света, не надо так, — умоляюще произнёс Павел. — Мама же хочет как лучше…
— Для кого лучше? Для меня? Или для себя?
Свекровь встала, её лицо приняло оскорблённое выражение.
— Я вижу, тут мне делать нечего. Пашенька, пойдём. Пусть твоя жена сама разбирается со своим наследством. Только потом пусть не жалуется, когда всё пойдёт не так.
Она направилась к двери, но Павел остался сидеть, разрываясь между матерью и женой.
— Паша, ты идёшь? — голос Валентины Петровны стал жёстким.
— Мам, может, подождём? Света же расстроена, бабушка только что…
— Если она в таком состоянии принимает важные решения, это её проблемы. Я своё дело сделала — предложила помощь. А неблагодарность — это уже на её совести.
С этими словами она вышла. Павел растерянно посмотрел на жену.
— Света, ну зачем ты так? Мама обиделась.
— А я, по-твоему, не обиделась? Вы за моей спиной решаете судьбу моего наследства!
— Мы просто обсуждали варианты…
— Без меня! Вы обсуждали мою квартиру без меня!
Нотариус деликатно кашлянула.
— Может быть, вам стоит обсудить это дома? А документы можно оформить в любое время.
Светлана решительно покачала головой.
— Нет, я хочу оформить сейчас. Пока меня не уговорили отдать квартиру кому-нибудь ещё.
Следующий час прошёл в напряжённом молчании. Павел сидел в углу, уткнувшись в телефон, периодически отвечая на сообщения матери. Светлана методично заполняла документы, стараясь не думать о том, что ждёт её дома.
Когда все формальности были улажены, они вышли из нотариальной конторы. На улице моросил мелкий дождь.
— Поехали домой, — тихо сказал Павел.
— А твоя мама не будет против? Может, она уже и нашу квартиру на себя переписала?
— Света, ну хватит! Она просто хотела помочь!
— Помочь отобрать у меня наследство!
Они сели в машину. Павел завёл двигатель, но не тронулся с места.
— Знаешь, я не понимаю тебя. Мама всю жизнь мне помогала, всегда давала правильные советы. Почему ты не можешь ей довериться?
Светлана повернулась к нему.
— Потому что это моя жизнь, Паша! Моё наследство! Моё решение! Твоя мама может давать советы, но не может решать за меня!
— Она и не решает…
— Нет? А что она делала в кабинете нотариуса? Пришла на экскурсию?
Павел промолчал. Они поехали домой в тишине, каждый думая о своём.
Дома Светлана сразу прошла на кухню готовить ужин. Павел устроился в гостиной с ноутбуком, но работать не мог — мысли путались.
Телефон зазвонил. Мама.
— Паша, ну что там?
— Она оформила всё на себя.
— Я так и знала! Эгоистка! Только о себе думает!
— Мам, это же её наследство…
— Ах, теперь и ты против меня? Я всю жизнь для тебя стараюсь, а ты…
— Я не против, просто…
— Просто твоя жена тебя совсем запутала! Ты же понимаешь, что она неправильно поступает? Квартира должна работать на семью, а не просто стоять!
— Может, она сама решит сдавать…
— Она? Да она же ничего в этом не понимает! Найдёт каких-нибудь жуликов, они её обманут, квартиру разгромят…
Павел слушал материнские причитания, чувствуя, как нарастает головная боль.
Светлана, стоя у плиты, слышала обрывки разговора. Сердце сжималось от обиды. Неужели Павел правда не понимает, что его мать просто хочет прибрать к рукам чужое имущество?
Ужин прошёл в молчании. Павел ковырял вилкой в тарелке, Светлана механически жевала, не чувствуя вкуса.
— Может, поговоришь с мамой? — наконец не выдержал Павел. — Извинишься?
Светлана подняла на него недоумённый взгляд.
— Извинюсь? За что?
— Ну… за то, что отказалась от её помощи. За резкий тон.
— Паша, твоя мама пришла в нотариальную контору с готовым планом завладеть моей квартирой. И я должна извиняться?
— Не завладеть, а помочь управлять!
— Называй как хочешь, суть не меняется. Она хотела, чтобы квартира была записана на неё. Это факт.
— Для нашего же блага!
— Для чьего «нашего»? Меня никто не спрашивал!
Павел отодвинул тарелку.
— Знаешь что? Я устал от этих споров. Мама права — ты стала какой-то… другой. Раньше ты прислушивалась к старшим, уважала их мнение.
— Я и сейчас уважаю. Но уважать — не значит слепо подчиняться!
— Никто не требует слепо подчиняться!
— Нет? А что тогда от меня требуют? Отдать квартиру и сказать спасибо?
Павел встал из-за стола.
— Я пойду прогуляюсь. Мне нужно подумать.
Он ушёл, оставив Светлану одну. Она сидела, глядя на остывающий ужин, и чувствовала, как в груди нарастает тяжесть. Неужели из-за этой квартиры рухнет их семья?
Телефон зазвонил. Номер свекрови.
Светлана некоторое время смотрела на дисплей, потом всё же ответила.
— Слушаю.
— Светлана, нам нужно поговорить. Без Паши.
— О чём?
— О вашем будущем. Приезжай ко мне завтра после работы.
— Зачем?
— Затем, что я хочу объяснить тебе кое-что. Про Пашу. Про нашу семью. Про то, как у нас принято.
Светлана помолчала.
— Хорошо. Приеду.
На следующий день, сидя в кабинете, Светлана не могла сосредоточиться на цифрах. Предстоящий разговор со свекровью не давал покоя. Что она хочет сказать? Какие ещё козыри припасла?
После работы она поехала к Валентине Петровне. Та встретила её с непроницаемым лицом, провела в гостиную.
— Чай будешь?
— Нет, спасибо. Давайте сразу к делу.
Свекровь села напротив, сложила руки на коленях.
— Светлана, я понимаю, ты молодая, амбициозная. Тебе кажется, что ты всё можешь сама. Но есть вещи, которых ты не знаешь.
— Например?
— Например, то, что Паша очень зависим от меня. Не только материально, хотя и это тоже. Эмоционально. Он не может без моего одобрения. Никогда не мог.
Светлана нахмурилась.
— К чему вы клоните?
— К тому, что если ты будешь продолжать в том же духе, если будешь противопоставлять себя мне, Паша выберет меня. Он всегда выбирает меня.
— Вы угрожаете?
— Я предупреждаю. Из добрых побуждений. Ты можешь сохранить свою квартиру, свою гордость, свою независимость. Но потеряешь мужа.
Светлана встала.
— Знаете что? Если Паша не может выбрать между женой и мамой, если он не способен на самостоятельные решения, то, может, мне и не нужен такой муж?
Валентина Петровна усмехнулась.
— Храбрые слова. Посмотрим, что ты скажешь, когда останешься одна. С квартирой, но одна.
— Лучше одна, чем под вашим контролем!
Светлана вышла, хлопнув дверью. На душе было тяжело, но она знала — отступать нельзя. Если сейчас сдаться, потом свекровь будет контролировать всю её жизнь.
Дома Павла не было. Он пришёл поздно, пахнущий алкоголем.
— Где ты был?
— С друзьями. Обсуждали… жизнь.
— И что они сказали?
— Что я подкаблучник. Что позволяю женщинам собой манипулировать.
Светлана вздохнула.
— Паша, никто тобой не манипулирует. Просто у каждого должны быть свои границы.
— Мама сказала, что ты приезжала.
— Да. Она пригрозила, что ты выберешь её, если я не отдам квартиру.
Павел сел на диван, обхватил голову руками.
— Я не хочу выбирать! Почему я должен выбирать между женой и матерью?
— А почему я должна отдавать своё наследство твоей матери?
— Потому что мы семья!
— Мы с тобой — семья. А твоя мама — это твоя мама. У неё своя жизнь, у нас своя.
— Для меня мама — это тоже семья!
— Я не спорю. Но это не значит, что она может распоряжаться нашей жизнью!
Павел поднял на неё усталый взгляд.
— Света, я тебя люблю. Но мама… она всегда была рядом. Всегда помогала. Я не могу просто взять и отвернуться от неё.
— Я и не прошу отвернуться. Я прошу, чтобы ты защитил наши с тобой интересы. Наши, а не её.
— А если наши интересы совпадают с её?
— В чём совпадают? В том, чтобы отобрать у меня квартиру?
— Не отобрать, а грамотно использовать!
— Паша, это моя квартира! Моё наследство! Я сама решу, как его использовать!
Он встал, пошатнувшись.
— Знаешь что? Я устал. Устал от этих споров, от этого противостояния. Мама права — раньше ты была другой. Мягче, добрее.
— Раньше у меня не пытались отнять наследство!
— Никто не пытается отнять! Просто помочь хотят!
— Помощь не навязывают, Паша. Помощь предлагают. А если человек отказывается, то оставляют его в покое. А не угрожают разводом!
— Никто разводом не угрожает…
— Твоя мама намекнула довольно прозрачно.
Павел покачал головой.
— Она просто расстроена. Ты её обидела.
— Я её обидела? Я?! Паша, она пришла делить моё наследство! Кто кого обидел?
— Ладно, я спать. Утром поговорим.
Но утром разговора не получилось. Павел ушёл рано, оставив записку: «Уехал к маме. Нужно подумать».
Светлана сидела с запиской в руках и понимала — это начало конца. Валентина Петровна оказалась права. Сын выбрал мать.
Вечером Павел позвонил.
— Света, я пока поживу у мамы. Мне нужно время.
— Время на что?
— Чтобы всё обдумать. Понять, как жить дальше.
— То есть твоя мама победила?
— Никто не победил, Света. Просто… просто я устал быть между молотом и наковальней.
— А я устала бороться за своё право быть взрослым человеком!
— Может, ты подумаешь? Мама ведь не просит много. Просто доверить ей управление…
— Паша, если ты до сих пор не понял, что дело не в квартире, а в принципе, то нам действительно нужно подумать. О нашем будущем. Есть ли оно вообще.
Павел помолчал.
— Я люблю тебя, Света.
— А я тебя. Но любовь — это не только чувства. Это ещё и поступки. И твои поступки говорят, что ты выбрал сторону матери.
— Я никого не выбирал!
— Ты ушёл к ней жить. Это и есть выбор.
Она положила трубку. На душе было пусто. Квартира бабушки, которая должна была стать опорой, превратилась в яблоко раздора.
Прошла неделя. Павел не возвращался, только забрал кое-какие вещи, пока Светланы не было дома. От общих знакомых она узнала, что Валентина Петровна всем рассказывает, какая у неё неблагодарная невестка, которая разрушила семью из-за квартиры.
Светлана не оправдывалась. Она знала правду, и этого было достаточно.
Ещё через неделю пришли документы на квартиру. Светлана держала их в руках и думала — стоило ли оно того? Квартира против семьи?
Но потом вспомнила лицо свекрови в кабинете нотариуса, её уверенность в том, что может распоряжаться чужим имуществом. Вспомнила Пашу, который даже не попытался защитить жену.
Нет, дело было не в квартире. Дело было в праве быть собой, принимать собственные решения, жить своей жизнью.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Светлана? Это Марина, Пашина двоюродная сестра.
— Да, слушаю.
— Я хотела тебе кое-что рассказать. Про тётю Валю. Про то, как она выжила из дома первую Пашину жену.
Светлана села.
— Первую жену? Паша был женат?
— Да, лет пять назад. Недолго, правда. Девушка не выдержала тотального контроля. Тётя Валя требовала отчёта за каждую копейку, контролировала каждый шаг. В итоге Оля сбежала. Паша тогда тоже к маме вернулся. Потом они развелись.
— Почему ты мне это рассказываешь?
— Потому что мне тебя жалко. Ты хорошая. И потому что тётя Валя уже присматривает Паше новую невесту. Дочку своей подруги. Удобную, послушную.
Светлана поблагодарила и положила трубку. Значит, она не первая. И не последняя.
Вечером пришёл Павел. Осунувшийся, небритый.
— Можно войти?
— Заходи. Твой дом тоже.
Он сел на край дивана.
— Света, давай попробуем всё исправить.
— Как?
— Ну… может, найдём компромисс? Мама согласна, чтобы квартира осталась на тебе. Просто она будет помогать с арендаторами.
— Паша, твоя сестра рассказала мне про Олю.
Он побледнел.
— Марина? Что она тебе наболтала?
— Правду. Что я не первая, кого твоя мама пытается подмять под себя.
— С Олей было по-другому…
— По-другому? Твоя мама не контролировала её? Не лезла в их жизнь?
Павел молчал.
— Паша, я тебя люблю. Но я не готова жить под диктовку твоей матери. Если ты не можешь от неё отделиться, если не можешь построить свою жизнь, то нам не по пути.
— Ты хочешь развестись?
— Я хочу нормальную семью. Где муж и жена решают свои вопросы вдвоём. Где нет третьего лишнего.
— Мама не лишняя!
— В нашей семье — лишняя. У неё есть своя жизнь, пусть ею и занимается.
Павел встал.
— Значит, ты ставишь ультиматум? Либо ты, либо мама?
— Я ничего не ставлю. Я просто обозначаю границы. Моя квартира — это моя квартира. Моя жизнь — это моя жизнь. Если ты готов это принять — возвращайся. Если нет — что ж, будем разводиться.
Он ушёл, не попрощавшись.
Через месяц пришли документы на развод. Светлана подписала не глядя. Боль уже притупилась, осталась только усталость.
Квартиру бабушки она сдала. Нашла хороших арендаторов — молодую пару с ребёнком. Деньги откладывала на будущее.
Иногда она встречала Павла в городе. Он шёл под руку с какой-то девушкой — наверное, той самой дочкой маминой подруги. Выглядел он… обычно. Ни счастливым, ни несчастным. Просто человек, живущий по указке.
А Светлана? Светлана училась жить заново. Без оглядки на чужое мнение, без страха не угодить. Это было трудно, но она знала — бабушка бы ею гордилась. Она оставила ей не просто квартиру. Она оставила ей свободу. И Светлана эту свободу отстояла.
Свекровь решила иzбавitьsя от моей дочери, но поtеrяlа сына