Катя вышла из автобуса недалеко от родной деревни. Водитель повёл автобус дальше по шоссе, а девушка скинула босоножки, бросила их в свою дорожную сумку и пошла босиком по песчаной дороге. До деревни нужно было пройти около трёхсот метров.
Скоро она услышала утреннюю перекличку петухов, мычание коров, доносившееся с фермы. Трава у дороги была ещё в росе, звонко и радостно пели птицы в кустах.
Деревня просыпалась, и Катя кивала соседкам, выглядывающим на неё из окон.
— Привет, Катюня, наконец-то вернулась… — мать встречала её у калитки.
— Спала бы, чего поднялась?
— Так коз доить надо, мой день сама знаешь когда начинается… — мама обняла дочь, — а я думала, что ты ухажёра своего привезёшь знакомиться. Вроде договаривались…
— Да не может он пока, или побаивается… не знаю. И вообще, может, и не надо вас знакомить. Что-то не пойму я, любовь у нас или только время провождение, — вздохнула Катя.
— Вот те раз, — мама внимательно посмотрела на дочь, — ты поначалу так его добивалась. Зря я тебе, что ли, два новых платья сшила? А у вас оказывается, и не любовь…
— Я думала, что любовь, но стало как-то страшно, когда он стал ухаживать и говорить о серьёзных отношениях. Тут уж и я призадумалась, — неуверенно произнесла Катя.
— Что так? Или что за ним водится? Бабник или выпить не дурак? – заволновалась мать, — ты уж сразу смотри дочка, кого выбираешь, чтобы потом не наплакаться, да поздно будет, когда дети пойдут.
— Не знаю, мама. Какой-то он другой совсем. Всё меня старается изменить. Я же из-за него и причёску новую, и завивку, и платья, и походку даже вырабатывала как у манекенщицы…Лишь бы нравиться, а он принимает всё как должное…
— И что, ты так и собираешься всю жизнь не своей походкой ходить, не свои любимые фасоны носить, цвет волос перекрашивать, его желания исполнять? – тихо спросила мать, — смотри не превратись в лживую куклу ради его удовольствия…
Они вошли в дом, Катя переоделась в домашний поношенный халатик, завязала в пучок на макушке пышные от завивки волосы и выдохнула:
— Ну, вот я и дома…
— Добро пожаловать, доченька. Я так рада, что ты долго будешь со мной, хоть наговоримся.
Мать ушла доить коз, а Катя впрыгнула в большие резиновые шлёпанцы и пошла в огород, чтобы прополоть хоть одну гряду до завтрака, пока мама управляется с козами.
Когда она вышла из огорода и с наслаждением умылась под рукомойником во дворе, послышался голос от калитки:
— Привет, Катюня! Приехала, значит, отдыхать?
Это был сосед Витька.
— Ага, вот уже отдыхаю, — Катя брызнула водой на подходящего к ней Виктора.
Он увернулся, а потом сел на ступеньки крыльца, чтобы не пускать девушку домой.
— Пока не расскажешь, что нового у тебя, не пущу.
— Замуж вот, может, выйду… — выпалила Катя, — жених собирается приехать с мамой знакомиться.
— Как замуж? Д ну… Это точно? – нахмурился Виктор, — ты не говорила…
— В том то и дело, что не точно. Но время ещё есть, и оно покажет, — серьёзно сказала девушка, а потом расхохоталась, видя, как расстроился парень.
— Ну, и что ты за человек, Катька… — выдохнул Виктор, — я к тебе со всей душой, а ты…Ну, и шуточки у тебя!
— А если я не шучу? Почему бы мне не выйти замуж, когда уже двадцать лет? Диплом получила, работаю.
Виктор кивнул и сказал:
— Лучше бы ты меня выбрала, вот тогда бы и не сомневалась… Сколько я за тобой хожу? Со школы. А ты всё шутки шутишь. Каково мне их всё время слушать? – Виктор попытался ухватить девушку за руку, но она прошмыгнула домой, крикнув:
— Да ладно тебе, не обижайся. Жених мне тоже нашёлся!
От коз по двору шла Ольга Петровна с полным подойником.
— Привет, Витюша, хочешь молочка парного? Пошли налью, только процедить надо.
— Да не пойду я, Ольга Петровна. Катерина опять меня на смех поднимет, мол, молоко на губах не обсохло… как в прошлый раз, — Витька с досадой махнул рукой, — а что она мне про какого-то жениха своего толковала? Это правда или дразнит она меня?
— Да какая там правда? – махнула Ольга Петровна, — городской парень, неизвестно кто. Так, танцуют в клубе от скуки. Она и сама не знает, что ей надо. Ты не бери в голову, Витюша. Подожди, всё образуется, и посмотрит она и в твою сторону.
— Ага, а если нет? – вздохнул сосед.
— Вот увидишь. Я свою дочку лучше всех знаю. Погуляет с плясунами, а замуж за настоящего мужика пойдёт. Что от плясуна толку? Ноль. А мы в деревне живём. Трудимся, рано встаём. Всё она прекрасно понимает, — мать тронула Виктора за плечо и пошла в дом.
Он встал, прислушался: не идёт ли Екатерина. Но в доме стало тихо. И парень пошёл к себе.
Катя отдыхала душой дома. Июльское солнце грело жарко. Даже не хотелось топить баню. Девушка пол дня трудилась в огороде, а, когда выпрямилась заходя во двор, то обмерла: у калитки стоял Александр.
— Что-то меня никто не встречает? – громогласно и весело спросил он.
— Так ты и не сказал точно, даже в какой день приедешь… — пролепетала Катя. Она покраснела, так как заметила, что её парень таращится на неё, словно первый раз видит.
А она стояла в резиновых, большого размера шлёпанцах. Ноги её были грязными, в земле, от политых щедро гряд. Поношенный халат, предназначенный для работ в огороде, зиял дырой на кармане, снизу не хватало двух пуговиц, и голые грязные коленки были на виду.
— Что это с тобой? – выразил недоумение Саша.
— Работала в саду. Для деревни это нормально… — не нашлась что ответить Катя, прикрывая ноги полами халата.
— Я не вовремя? – снова спросил Александр.
— Раз приехал – проходи. Пойдём с мамой познакомлю.
Саша был в джинсовом костюме. Белоснежная новая футболка оттеняла его уже слегка загорелое лицо. Он нес букет роз, который и вручил вышедшей на крыльцо Ольге Петровне.
— Ой, спасибо. Лет двадцать не дарили мне цветов… Правда. А вот приятно… — она ушла в дом ставить цветы в вазу. А Катя повела друга в сад, где он увидел большую клумбу с цветущими ароматными розами, гораздо более красивыми и пышными, чем в его букете.
— Вот это да. А у вас тут целые заросли роз. Я и не знал.
— Да, а ещё капуста, морковь, которую я сегодня полола, кабачки, свекла, — Катя показывала свои угодья Саше, а он отмахивался от комаров, назойливо гудящих над ухом.
— Ты привёз себе какую-нибудь одежду попроще? – Катя повернулась к нему, а то испачкаешься. Кстати, а вот там целое поле картошки, которую мы окучиваем, опрыскиваем от жуков, и потом выкапываем…
Саша кивал, и смотрел на изменившуюся Катю, на её пучок на голове и лицо без косметики.
— Где вы есть? Пошли обедать, — позвала с крылечка Ольга Петровна.
Саша с Катей вошли в дом, а на столе уже стояла кастрюля со щами, чашка со сметаной, крынки с молоком.
— Хлеб, вот, только к сожалению, у нас не домашний. Летом некогда печь, да и жарко. А вот зимой не ленюсь… — сказала Ольга Петровна, — милости прошу к столу. Вот приедете к нам зимой, тогда и будет хлебушек домашний…
— Да и не знаю, приеду ли я зимой… — неуверенно сказал Саша, — работы много. Отпуск брать зимой резона нет. А хлеб я почти и не ем, у меня от него изжога. Простите.
— Ну, что ты мама, поставила на стол щи, — чуть не со слезами сказала Катя, — мы за знакомство будем чай пить. Саша торт привёз свежий.
— Ну, как хотите… Как угодно. Будем пить чай… — ответила мать.
— Да я и не голодный, правда, — улыбнулся Саша, — и ненадолго. Дела у меня в городе. Обещал вернуться к вечеру.
Катя была мрачной. Она почти не смотрела на Сашу, пила чай, похвалила его торт, и спросила какие планы на отпуск.
— А я уезжаю. Разве не говорил тебе ещё? – сказал с непринуждённой улыбкой парень, — ах, да. Точно: тебе не говорил. Мне нужно поехать к дяде, в областной город. Там он попытается устроить меня на работу, по знакомству, конечно. Сама понимаешь, большой город – большие возможности.
— Конечно, — вдруг оживилась Катя, — совсем другое дело! Зарплата больше, карьеру можно построить, машину со временем купить и квартиру. Не то, что в маленьком городе, и не говоря уже о деревне.
Он кивнул не понимая, шутит девушка или на самом деле рада за него. Ольга Петровна молчала.
— Правильно, Саша. В жизни надо уметь пробиваться, а не стоять на месте. Главное тут знакомства, люди нужные. Без этого никак. Ну, и терпение, труд – всё перетрут. Лет десять – и ты уже на повышение пошёл. Ещё десяток — и жилище есть, и машина. А что для счастья ещё нужно?
— Ты права, — согласился Саша, — и люди… Их надо уметь выбирать. Не со всеми по пути.
— Вот верно, так верно! – Катя даже стукнула кулачком по столу, — на неперспективных людей нечего и время тратить. Мало ли что они тебе говорят и чем дышат. А если нет у них высокой цели и достижений, то они для тебя только помеха.
Девушка махнула рукой, и встала из-за стола. Она ушла к себе в комнату, чтобы переодеться. И вскоре вышла в красивом платье, с бусами, и распущенными пушистыми волосами.
— Вот такую я тебя узнаю, — улыбнулся Саша, — а то напугала ты меня поначалу. Не признал, ей-Богу.
— А ты меня совсем не знаешь, Саша, — рассмеялась Катя, — это я там, в городе – нарядная, духами обрызганная, на каблуках – не настоящая. А вот тут, в простом ситцевом платье, в тапках на босу ногу в огороде, в платочке белом, как бабуся – самая правдивая, деревенская, обычная. Согласен?
— Ну, не знаю. Нарядной ты мне нравишься больше, — с досадой протянул Саша, — и не поверю, что тебе не нравится наряжаться. Все девушки любят наряжаться. А может, вместе поедем в город? Неужели ты весь отпуск собираешься просидеть в деревне у своих гряд?
Наступило молчание. Только слышны были чьи-то шаги на крылечке, а потом и в сенях.
Вошёл Виктор. Он замялся у входа, но Катя встала, глаза её засияли. Взяв под руку вошедшего соседа, она провела его к столу и подала чая.
— Ты бы представила мне человека… — попросил Саша.
— А, это… мой жених Виктор, — выпалила Катя.
Витя тут же поперхнулся чаем, встал, закашлялся. Катя стала бить его ладошкой по спине, приговаривая:
— Ну, что ты… Витюша, осторожнее. Зная, что ты любишь горячий, вот и налила почти кипяток. Извини…
Она погладила Виктора по голове, и он послушно снова сел за стол, уткнувшись взглядом в стол и чашку с чаем.
— Ах, жених? – воскликнул Саша, — тогда всё понятно. Я рад за вас. Правда. Вы так подходите друг другу. А почему ты мне сразу не сказала, что тут есть жених? Зачем меня сюда притащила?
Он встал и начал искать глазами свою сумку.
— Так ты и не спрашивал: есть у меня жених на примете или нет. А Витю я давно люблю, со школы. Мало ли в городе знакомых, с кем можно отдыхать… А вот для жизни надо настоящего мужика выбирать. Я так думаю…- ответила Катя, глядя с насмешкой в лицо Александру.
— Тогда я уезжаю, спасибо за чай. И всего вам доброго. Большого семейного счастья! Большого урожая! Особенно картошки! – почти кричал Саша, схватив сумку и сбегая по ступенькам крыльца.
— Догнать и навешать ему, Кать? – спросил вставая, Виктор.
— Да пусть уходит, — махнула рукой Катя, — всё-таки съели его торт. Неудобно. Свежий, кстати, неплохой. Как тебе?
Она наливала ему вторую чашку чая. Ольга Петровна сидела как каменная, только переводя взгляд с дочери на соседа.
— И что это было? – наконец спросила мать, — Катя? Ты выставила его так быстро…
— Да, мамочка. И я замуж выхожу. За него, — она показала на Виктора, невозмутимо доедающего кусок торта.
Мать и дочь смотрели на него, а он допил чай, встал.
— Завтра же идём в сельсовет подавать заявление!
— А может, я пошутила, а? – Катька рассмеялась и выскочила из дома.
— Ах ты… — Виктор погнался за ней на улицу.
— Ну, вот и поговорили. И когда она наиграется? – покачала головой Ольга Петровна, убирая со стола чашки, — всем только нервы мотает. И правда, что за девка? Управы на неё нет.
Вечером Катя была на свидании и вернулась домой поздно. Прогуляла с Витей почти до утра. А потом они пошли подавать заявление. Свадьбу играли всей деревней. Не так часто бывает, что и жених, и невеста – свои, да ещё и соседи. И как глаза-то у них горят! Сразу видно – любовь!
— Всё-таки окрутил наш Витька Катю, как дикую лошадку усмирил, оседлал, — смеялись соседи.
— Это ещё кто кого окрутил! – не соглашалась Ольга Петровна, — но я с выбором дочери абсолютно согласна!
Узнав, что муж отдавал зарплаtу свекрови, невестка усtроила сюрприз для оbоих