— Давай сюда свою получку, поможем маме с дачей, — потребовал муж, но тут же поплатился

— Забор-то совсем покосился после зимы, — донеслось из кухни. — А ворота скрипят так, что соседи уже жаловаться начали. И крыльцо подкрасить надо, а то стыдно перед людьми…

Анна сбросила туфли и прошла на кухню. Галина Петровна сидела за столом с блокнотом, исписанным её мелким почерком. Рядом валялись вырезки из газет с объявлениями о стройматериалах.

— Здравствуйте, — устало поздоровалась Анна.

— А, Аннушка, ты как раз вовремя, — свекровь подняла голову. — Ты же понимаешь в этих… как их… интернет-магазинах? Тут краску для забора присматриваю. В «Леруа» дорого, а может, где подешевле найдётся?

Анна кивнула и прошла к холодильнику. После восьмичасового рабочего дня в бухгалтерии, а потом ещё трёх часов на подработке в маленькой фирме, ей хотелось только одного — тишины. Но тишины в этом доме не бывало с тех пор, как началась дачная эпопея.

— Где Максим? — спросила она, доставая из холодильника остатки вчерашнего супа.

— Да по объявлениям шерстит. Всё ещё надеется, что его куда-нибудь возьмут. — Галина Петровна вздохнула. — А дача-то сама себя не починит.

В этом вздохе слышались и сочувствие к сыну, и плохо скрываемое раздражение. Анна понимала: свекровь привыкла, что Максим решает все её проблемы. Раньше, когда он работал инженером на заводе, деньги текли ровной струйкой. Часть — на семью, часть — маме на дачные нужды. Простая и отлаженная схема, которая рухнула три месяца назад вместе с сокращением в его отделе.

— Аннушка, а ты не думала подработку какую поискать? — внезапно спросила Галина Петровна, подняв на неё внимательные глаза. — Я вот думаю, вы же молодые, энергии много. А дача наша всех кормит. Помидоры, огурцы, кабачки — сколько денег экономим!

Анна медленно помешивала суп в кастрюльке. Кабачки. Святые кабачки Галины Петровны. Каждую осень свекровь привозила их мешками. Анна мариновала, жарила, замораживала эти кабачки до тех пор, пока не возненавидела их всеми фибрами души. В магазине килограмм кабачков стоил шестьдесят рублей, а содержание дачи обходилось семье в десятки тысяч за сезон.

— Я уже нашла подработку, — спокойно сказала Анна. — Две недели как хожу по вечерам. В маленькую фирму, документооборот ведать.

— Ах, умничка какая! — глаза Галины Петровны загорелись. — Вот и славно. Значит, с дачей управимся. А то я уже думала, может, продать её. Хотя сердце не лежит. Папа ведь своими руками строил…

Анна кивнула, но внутри всё сжалось. Она знала, к чему ведёт этот разговор. Максим скоро вернётся домой, и начнётся очередная семейная планёрка на тему дачных трат. Свекровь будет тонко намекать, Максим будет мяться, а потом обратится к ней с просьбой «помочь семье».

Входная дверь хлопнула, и в прихожей послышались тяжёлые шаги.

— Максим идёт, — сказала Галина Петровна и поспешила убрать блокнот с расчётами. — Не будем его расстраивать. Он и так переживает.

Максим вошёл на кухню с видом человека, который провёл день в безуспешных поисках. Высокий, всегда аккуратно выбритый, он теперь выглядел как-то потускневшим. Трёхмесячная безработица наложила на него отпечаток неуверенности.

— Ну как? — спросила мать, хотя ответ читался на лице сына.

— Да везде одно и то же. Или зарплата копеечная, или требования заоблачные. — Он сел за стол и потёр лицо руками. — В одном месте вообще сказали: «Мы возьмём вас стажёром на два месяца. Бесплатно. А там посмотрим.»

— Стажёром в тридцать пять лет, — покачала головой Галина Петровна. — Что за времена пошли…

Анна поставила перед мужем тарелку супа. Их глаза встретились, и в его взгляде она прочитала знакомую смесь благодарности и стыда. Максим до сих пор не мог привыкнуть к тому, что теперь она зарабатывает для семьи.

— Аннушка рассказала, что подработку нашла, — осторожно начала Галина Петровна. — Молодец наша девочка. Вот и хорошо! А то я на дачу смотрю — сердце кровью обливается. Забор падает, ворота не закрываются, крыльцо гниёт. А ведь это наше семейное гнёздышко, наша кормилица…

— Мама, не надо, — устало сказал Максим.

— А что не надо? Я правду говорю. Сколько мы с этой дачи урожая снимаем! И помидоры, и огурцы, и картошка, и кабачки…

— Кабачки, — эхом отозвалась Анна, и в её голосе прозвучала едва заметная ирония.

— Да! — не уловив интонации, продолжала свекровь. — Одних кабачков на десять тысяч в год экономим! А сколько солений на зиму делаем…

Максим молчал, методично поедая борщ. Анна видела, как у него дёргается желвак — верный признак того, что он борется с собой. Галина Петровна тоже замолчала, но её взгляд красноречиво перебегал от сына к невестке.

— Ладно, мам, сколько нужно на ремонт? — наконец сдался Максим.

— Да что ты, сынок! Я же не прошу… — лицемерно запротестовала Галина Петровна. — Просто так, рассуждаю вслух.

— Мам, давай без этого. Сколько нужно?

— Ну… — свекровь достала блокнот. — Забор покрасить — четыре тысячи краска, кисти. Ворота новые — двадцать восемь тысяч с установкой. Крыльцо подремонтировать — ещё тысяч пять. Плюс всякая мелочь… Тысяч пятьдесят бы хватило.

— Пятьдесят тысяч, — повторил Максим, и в его голосе звучала обречённость.

Анна встала и начала мыть посуду. За спиной она слышала, как мать и сын продолжают обсуждать дачные проблемы. Галина Петровна перечисляла всё, что требует ремонта, а Максим мычал в ответ. Анна знала, чем закончится этот разговор.

— Аннушка, — позвал её муж.

Она обернулась. Максим сидел, опустив голову, а Галина Петровна смотрела на неё с выражением плохо скрываемой надежды.

— Да?

— Может, поговорим? — он кивнул в сторону комнаты.

— Конечно.

В их спальне Максим присел на край кровати и долго молчал. Анна ждала. Она могла бы облегчить ему задачу, сама начать разговор, но что-то внутри неё противилось этому.

— Аня, я понимаю, как это выглядит, — наконец начал он. — Понимаю, что мать давит, что я слабак, который не может сказать ей «нет». Но эта дача…

— Что эта дача?

— Она действительно много для неё значит. Отец там столько сил вложил. После его смерти мама только на даче и живёт по-настоящему. А тут всё разваливается…

Анна села рядом с ним.

— Макс, я не против помочь. Но мне кажется, проблема не в дачных тратах.

— А в чём?

— В том, что твоя мать привыкла, что ты решаешь все её проблемы. А теперь хочет, чтобы я их решала.

— Это временно, — поспешно сказал Максим. — Как только устроюсь на работу…

— А если не устроишься? Или устроишься, но на маленькую зарплату? Твоя мать будет постоянно напоминать нам о наших обязательствах перед семейной дачей?

Максим потёр виски.

— Я не знаю. Наверное, да.

Они помолчали. За окном начинало темнеть — июньский день подходил к концу.

— Хорошо, — сказала Анна. — Дам денег на дачу. Но это последний раз, пока ты не найдёшь работу.

— Спасибо, — он обнял её. — Я знаю, это несправедливо…

— Знаешь и продолжаешь. Ладно, забудем.

На следующее утро Анна проснулась с тяжёлым чувством. За завтраком Галина Петровна была необычайно мила с ней, интересовалась работой, даже предложила приготовить её любимые сырники. Максим выглядел виноватым, но облегчённым.

— Я сегодня на дачу поеду, — объявила свекровь. — Замеры сделаю, в магазине цены уточню. Завтра уже можно будет всё покупать.

— Хорошо, — кивнула Анна.

День прошёл как обычно. Работа, обед в спешке, снова работа, потом подработка. В «АльфаКонсалт» было спокойно — небольшая фирма, занимающаяся логистикой, дружный коллектив. Анна наводила порядок в документах, которые накопились за несколько месяцев. Работа несложная, но кропотливая.

— Анна Сергеевна, — позвал её директор Игорь Владимирович. — У меня для вас хорошие новости.

Он был мужчиной лет пятидесяти, бывшим военным, который после службы решил заняться бизнесом. Строгий, но справедливый.

— Слушаю вас.

— Мы решили выплатить вам премию за хорошую работу. И ещё одно предложение — не хотите ли перейти к нам на полную ставку? Зарплата будет выше, чем на вашем постоянном месте работы, плюс премии.

Анна растерялась.

— А как же основная работа?

— Это решать вам. Но предложение открытое.

Домой Анна возвращалась в приподнятом настроении. Премия — это неожиданно и очень кстати. А предложение о постоянной работе… над этим стоило подумать.

Дома её ждал Максим. Он сидел в гостиной с ноутбуком, но при её появлении сразу закрыл его.

— Как дела? — спросил он.

— Отлично! — Анна села рядом. — Представляешь, мне премию дали.

— Правда? — лицо Максима озарилось. — Вот это здорово!

— Ага. А ты как, что-нибудь нашёл?

Лицо Максима помрачнело.

— Да не очень. Везде какие-то странные условия. То платят копейки, то требуют работать по двенадцать часов в день.

Анна кивнула. Она понимала, как тяжело ему даётся поиск работы. В тридцать пять лет начинать заново — это всегда сложно.

— Кстати, о премии, — Максим откашлялся. — Мама звонила. Говорит, завтра рано утром хочет в строительный магазин поехать. Пока цены не подняли.

— Давай сюда свою получку, поможем маме с дачей, — потребовал муж, но тут же поплатился, — тихо проговорила Анна.

— Что? — не понял Максим.

— Ничего. Просто думаю вслух. — Анна убрала деньги обратно в кошелёк. — Макс, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Что?

— Сегодня мне сказали, что меня тоже могут сократить.

Лицо Максима побледнело.

— Как сократить?

— Оптимизация штата. Через месяц, максимум два.

— Но… но ты же сказала, что там тебе премию дали!

— Дали. Видимо, последнюю.

Максим встал и начал нервно ходить по комнате.

— Это катастрофа. Совсем без денег останемся. Квартплата, коммуналка, еда… А тут ещё мама с дачей…

— Вот именно, — сухо сказала Анна.

— Что «вот именно»? — Максим остановился и посмотрел на неё. — Ты не понимаешь? Если у нас обоих не будет работы, мы просто не выживем!

— Понимаю прекрасно.

— Тогда почему ты так спокойно об этом говоришь?

Анна встала и подошла к окну. На улице стемнело, в окнах соседних домов загорался свет.

— Может быть, потому что я устала быть единственной, кто думает о деньгах в этой семье?

— Что ты имеешь в виду?

— То, что имею. Твоя мать привыкла, что все её проблемы решают другие. Сначала отец, потом ты, теперь я. А ты покорно идёшь у неё на поводу.

— Это моя мать!

— И что? Это значит, что она может распоряжаться нашими последними деньгами?

Максим сел на диван и опустил голову в руки.

— Боже, что же делать? Нужно срочно искать работу. Любую.

— Нужно, — согласилась Анна.

— Я начну обзванивать всех, кого знаю. Может, кто-то что-то подскажет.

Анна наблюдала за паникой мужа с нехорошим чувством удовлетворения. Наконец-то он понял, в каком они положении.

Максим схватился за телефон.

— Алло, мама? Это я. Слушай, с дачей ничего не получится. У Ани проблемы на работе, могут сократить. Нам самим денег не хватает. Да, я понимаю… Понимаю, что отец строил… Но что делать, если денег нет? Мам, не плачь, пожалуйста. Мы что-нибудь придумаем. Может, осенью…

Он долго успокаивал мать, а Анна слушала его оправдания и объяснения. Странно, но теперь, когда речь шла не о её деньгах, а об отсутствии денег вообще, Максим вдруг нашёл в себе силы сказать матери «нет».

После разговора с матерью он принялся обзванивать друзей и бывших коллег.

— Серёг, привет! Это Максим. Слушай, ты не знаешь, может, где-то работа есть? Да, меня сократили. Любая работа, главное — чтобы платили… Понятно. Ну если что услышишь, дай знать.

— Витя, привет! Не разбудил? Слушай, такое дело…

— Андрей, это Макс. Помнишь, ты говорил, что у вас на заводе люди нужны?

Анна слушала эти разговоры и чувствовала, как внутри неё борются жалость и злорадство. С одной стороны, ей было жалко мужа — он действительно переживал. С другой стороны, только сейчас, когда над семьёй нависла реальная угроза безденежья, он взялся за дело всерьёз.

Через час Максим отложил телефон и посмотрел на жену.

— Есть несколько вариантов. Завтра поеду на собеседования.

— Хорошо.

— Аня, прости меня. Я понимаю, что был эгоистом. Переложил на тебя всю ответственность.

— Понимаешь?

— Да. И ещё понимаю, что мать привыкла командовать нашими деньгами. Это неправильно.

Анна подошла и села рядом с ним.

— Макс, я должна тебе кое-что сказать.

— Что?

— Меня пока никто не собирается сокращать.

Максим не сразу понял смысл её слов.

— Как это?

— Так. Я соврала. Меня не только не собираются сокращать, мне предложили перейти на полную ставку.

— Но зачем… — он осёкся. — А, понятно. Ты хотела проучить меня.

— Хотела, чтобы ты понял, каково это — нести ответственность за семью.

Максим молчал, переваривая услышанное.

— И как, понял? — спросила Анна.

— Понял. — Он посмотрел на неё. — Но знаешь что? Я всё равно завтра пойду на те собеседования.

— Правда?

— Правда. Нельзя всю ответственность на тебя перекладывать. И потом, я понял, что у меня есть потенциал. Просто нужно его применить, пока тебя действительно не сократили.

Анна улыбнулась.

— Вот это правильно.

— А с мамой я тоже поговорю. Объясню, что дачные траты мы будем обсуждать вместе. И решать тоже вместе.

— И что будешь делать с деньгами на ремонт?

Максим задумался.

— А давай дадим ей половину. Пусть сделает самое необходимое. А остальное — когда я работу найду.

— Разумно.

На следующий день Максим действительно поехал на собеседования. А вечером позвонил Анне на работу:

— Представляешь, в двух местах готовы взять! Правда, зарплата не очень большая пока, но это лучше, чем ничего.

Через неделю он уже работал. Зарплата была меньше прежней, но Максим не жаловался. Напротив, он как будто помолодел, снова обрёл уверенность в себе.

А с дачей всё решилось просто. Галина Петровна, получив часть денег, сначала возмущалась, что этого мало. Но когда Максим твёрдо объяснил ей новые правила — все семейные траты обсуждаются с женой — она смирилась. Более того, когда поняла, что сын больше не будет слепо выполнять все её финансовые пожелания, она вдруг стала более экономной. Оказалось, что и на эти деньги можно сделать довольно много, если подходить к тратам разумно.

Кабачки в том году уродились особенно хорошо. Галина Петровна, как обычно, привезла их мешками. Но в этот раз Анна не стала молча мариновать и замораживать весь урожай. Она предложила свекрови продавать излишки на рынке.

— А что, идея! — неожиданно загорелась Галина Петровна. — И деньги будут, и кабачки не пропадут.

Торговать она пошла сама, с азартом настоящего предпринимателя. И оказалось, что дача может не только тратить семейные деньги, но и приносить их.

Вечером, когда Анна и Максим сидели на кухне за чаем, он вдруг сказал:

— Спасибо тебе за тот урок.

— За какой?

— За то, что заставила меня понять: семью нужно содержать вместе. И решения тоже принимать вместе.

— Даже дачные?

— Особенно дачные, — рассмеялся Максим. — Хотя знаешь, мама сегодня призналась, что ей нравится на рынке торговать. Говорит, чувствует себя нужной.

— Вот видишь. А могла бы просто всю жизнь кабачки выращивать для семьи.

— Точно. — Максим взял её за руку. — А ты как, на новую работу переходить будешь?

— Думаю, да. Там интересно, и платят хорошо.

— Тогда у нас будут две зарплаты. И дачу отремонтируем, и в отпуск съездим.

— А кабачки покупать в магазине будем, — добавила Анна.

— Обязательно, — согласился Максим. — Хотя маме не скажем. Пусть думает, что её урожай незаменим.

Они засмеялись. А за окном наступала осень, но в доме стало как-то теплее. Может быть, потому что теперь все трое — Максим, Анна и даже Галина Петровна — чувствовали себя равноправными членами одной семьи.