Марина поднималась по лестнице на четвёртый этаж, мысленно планируя вечер. Наконец-то пятница, можно расслабиться дома с мужем и сестрой. Ключ повернулся в замке, и она застыла на пороге. В прихожей стояли три незнакомых чемодана и дорожная сумка.
— Игорь? — позвала она, снимая туфли. — Или у нас теперь постоялый двор?
Из гостиной донёсся голос мужа:
— Проходи. Не пугайся только.
— О, уже интригующе, — пробормотала Марина, направляясь к гостиной.
Она вошла в комнату и увидела на диване свекровь.
— Здравствуй, Мариночка, — произнесла она покровительственным тоном. — Какая ты бледненькая, милая. Работа, видно, изматывает.
— Добрый вечер, Евгения Петровна, — ответила Марина, переводя взгляд на мужа. — Игорь, что происходит? Или это сюрприз ко дню семьи?
Игорь встал с кресла, явно подбирая слова:
— Понимаешь, в посёлке объявили эвакуацию. МЧС предупредило об угрозе наводнения. Мама вынуждена была срочно уехать. Буквально с вещами на выход.
— Ну конечно, — медленно протянула Марина, — стихийные бедствия всегда случаются именно в пятницу вечером.
Марина молча осмотрела багаж у стены. Трёхкомнатная квартира внезапно показалась очень маленькой. Одна комната проходная, во второй живёт её сестра Галина, студентка института. Остаётся только их спальня.
— Я понимаю ситуацию, — медленно произнесла Марина, мысленно прощаясь со спокойными выходными. — Но нам нужно решить вопрос с размещением. У нас не резиновая квартира.
— Мариночка, — вмешалась свекровь, — я ведь совсем не капризная. Мне много не надо — только чтобы было чисто, тихо и чтобы кормили вовремя.
Марина с трудом сдержала ироничную улыбку:
— Как удобно. Значит, вы уже всё продумали.
Игорь кивнул, не замечая сарказма:
— Я думал… может, поговоришь с Галкой? Она могла бы временно пожить у твоей мамы. Всего на недельку-другую.
Марина кивнула. Другого выхода действительно не было.
— Хорошо. Но это действительно временно, Игорь. Подчёркиваю — временно.
— Конечно, — Игорь с облегчением обнял жену.
Галина вернулась с вечерних занятий около девяти. Марина объяснила ситуацию, показав свекровь, которая уже устроилась в гостиной с вязанием, как будто жила здесь всю жизнь.
— Конечно, понимаю, — сказала Галина. — Завтра с утра соберу вещи и поеду к маме. Стихия есть стихия.
— Спасибо, солнышко, что входишь в положение, — Марина обняла сестру. — Я понимаю, как это неудобно для тебя.
— Да ладно, Маринка, это же форс-мажор, — улыбнулась Галина.
— Умница моя. Я тебе должна за это.
На следующее утро сестра упаковалась и уехала. Евгения Петровна заняла освободившуюся комнату и первую неделю вела себя идеально — не вмешивалась в быт, готовила, убирала за собой.
— Видишь, как всё хорошо получилось, — говорил Игорь за ужином. — Мама вообще не доставляет хлопот.
— Да, пока что, — осторожно согласилась Марина. — Но когда же, собственно, закончится эвакуация?
— Скоро, дорогая, потерпи немного.
Во вторник второй недели дверь распахнулась, и в квартиру вошла высокая блондинка.
— Привет всем! — объявила она, окидывая взглядом прихожую. — Maм, тебя дома не оказалось, пришлось ехать к Игорьку. Надеюсь, никого не затруднила?
— Юля! — воскликнула Евгения Петровна, обнимая дочь. — Какая ты красивая! И похудела!
Марина посмотрела на мужа с выражением «объясни немедленно»:
— Игорь, можно поговорить? Срочно.
Они прошли на кухню.
— Как долго твоя сестра планирует здесь находиться? — спросила жена тихо.
— Понимаешь, она приехала из Воронежа, планировала гостить у мамы. А теперь маминого дома временно нет…
— То есть она остаётся у нас? В квартире, которая уже превратилась в коммуналку?
— Ненадолго. Ей некуда больше деваться. Ты же понимаешь…
Марина посмотрела в окно. Просторная когда-то квартира превращалась в общежитие.
— Хорошо, Игорь. Но это временно. И я подчёркиваю — очень временно.
— Ты золотая, — Игорь поцеловал жену в лоб. — Я знал, что ты поймёшь.
Юля оказалась полной противоположностью матери. Уже на второй день она начала давать указания с видом опытной хозяйки:
— Марина, а почему у вас так мало полотенец? Приличная семья должна иметь хотя бы комплектов пять. И холодильник забит какой-то ерундой. Сметана обезжиренная — что это вообще такое? Издевательство над продуктом!
— Извини, Юля, но это наши продукты, — сдержанно ответила Марина. — И наши полотенца.
— Да я не против! — махнула рукой Юля. — Опыт у меня есть.
— Какой бесценный опыт, — пробормотала Марина. — Обязательно воспользуюсь.
— Мариночка, — вмешалась Евгения Петровна, — Юля же хочет помочь. У неё свой дом, она знает толк в хозяйстве.
— Я вижу, — улыбнулась Марина. — Прямо домоводство высшего класса.
В четверг к ужину приехал ещё один гость — муж Юли, Алексей. Коренастый мужчина сорока лет грузно опустился на диван и заявил:
— Дорогие родственники! Соскучился по семейному очагу! Где тут у вас пиво стоит?
Марина растерянно посмотрела на Игоря:
— Почему Алексей здесь? Он же знал, что Евгения Петровна временно не дома?
— Мариш, они ещё в прошлом году планировали приехать к маме в отпуск… Билеты уже куплены были…
— Игорь, — холодно перебила Марина, — это наш дом, а не дом твоей матери. И я не давала согласия на превращение его в санаторий.
— Конечно. Но обстоятельства… Ты же видишь, как всё сложилось.
— Да, вижу. Очень удобно всё сложилось.
Марина не стала продолжать разговор. Бесполезно долбить гранит семейных проблем.
В квартире стало шумно и тесно. Алексей включал телевизор, комментируя футбол так, будто был главным тренером сборной. Юля болтала по телефону до поздней ночи, обсуждая с подругами «какую убогую обстановку создал себе братец». Евгения Петровна пыталась всех накормить и учила Марину «как правильно варить суп». Марина стала приходить с работы, быстро перекусывать и уходить к себе в спальню.
— Игорёк, — сказала Юля брату на кухне, размешивая кофе, — а твоя жена какая-то негостеприимная. Сидит у себя в комнате, как сыч. Мы что, прокажённые?
— Юль, не надо. Марина просто устаёт на работе.
— Мы что, не устаём? Я вообще в отпуске, а отдыхать не могу — хозяйка дома избегает гостей. Это как-то не по-христиански.
— Юля, пожалуйста…
— И вообще, Игорёк, ты слишком поддаёшься жене. Мужчина должен быть главой семьи, а не подкаблучником.
Игорь промолчал, но слова сестры засели в голове.
Прошло ещё полторы недели. Марина втайне считала дни, мечтая о тишине и покое. Нервы были натянуты до предела. И вот в понедельник вечером Евгения Петровна привела в дом незнакомого мужчину лет шестидесяти пяти.
— Игорь, познакомься — Олег Викторович. Помнишь папиного друга?
Игорь пожал руку гостю:
— Конечно! Здравствуйте, Олег Викторович. А вы… тоже пострадали от наводнения?
— Мы с Олегом… встречаемся, — торжественно объявила мать. — И он теперь будет жить с нами.
Марина замерла с тарелкой в руках. Игорь удивлённо поднял брови:
— Мама, ты уже… в возрасте. Стоит ли так спешить?
— Что значит «в возрасте»? — резко оборвала его Евгения Петровна. — Мне ещё рано на покой! Я имею право на личную жизнь и женское счастье!
— Меня тоже эвакуировали из посёлка, — добавил Олег Викторович, с интересом изучая обстановку квартиры. — Остановиться особо негде, вот Женя и предложила.
— Завтра Юля с Алексеем уезжают, — продолжила Евгения Петровна, — а Олег Викторович поживёт с нами. Мы уже не дети, чтобы скрываться.
— То есть как это — поживёт? — Игорь вытаращил глаза. — Здесь? С нами?
— А так, сынок. Он хороший человек, я его тридцать лет знаю. И мне одной скучно.
Марина поставила тарелку на стол и медленно повернулась к свекрови:
— Евгения Петровна, а моё мнение кого-нибудь интересует?
— А что тебя может не устроить, Мариночка? Олег Викторович — интеллигентный человек, военный пенсионер.
— Меня не устраивает, что в моём доме поселяется чужой мужчина без моего согласия.
— Мариночка, не будь эгоисткой, — укоризненно покачала головой свекровь. — Семья должна поддерживать друг друга.
На следующий вечер Марина вернулась с работы и увидела в прихожей мужские ботинки сорок четвёртого размера. В гостиной на диване развалился Олег Викторович в застиранной футболке и растянутых спортивных штанах, щёлкая пультом от телевизора с видом полноправного хозяина.
— Игорь! — позвала Марина, стараясь сохранить спокойствие.
Муж вышел из кухни с виноватым выражением лица:
— Да?
— Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас же.
— Мариш, ты же понимаешь, маме одной трудно…
— В спальне. Немедленно!
Они прошли в спальню. Марина закрыла дверь и развернулась к мужу:
— Я не давала согласия на проживание постороннего человека в моей квартире.
— Он не посторонний, Мариш… Мама его знает уже тридцать лет, и они…
— Олег Викторович и я расписываемся! — раздался торжествующий голос Евгении Петровны. Она ворвалась без стука. — Так что никакой он не посторонний! Практически родственник!
Марина медленно повернулась к свекрови:
— Евгения Петровна, позвольте напомнить — это моя квартира. И странно, что меня не поставили в известность о появлении нового жильца.
— Мариночка, ну что ты горячишься? — Евгения Петровна махнула рукой. — Мы же семья! А в семье не должно быть никаких «моё» и «твоё»!
— Я не горячусь. Я констатирую очевидное — моё мнение вообще никого не интересует в этом доме.
— Девочки, давайте без конфликтов… — попытался вмешаться Игорь.
Марина посмотрела на мужа с едва заметной усмешкой:
— Девочки? Интересная формулировка. Игорь, пройдём на кухню. У нас есть что обсудить.
— Да что тут обсуждать-то! — возмутилась Евгения Петровна. — Олег Викторович — порядочный человек! Инженер на пенсии! И потом, он временно!
— Временно? — переспросила Марина. — Как временно был приезд вашей дочери длиной в три недели?
— Мариночка, ты такая злая стала… Раньше ты была добрее.
— Возможно. Жизнь — превосходный учитель. Игорь, кухня. Сейчас.
На кухне Марина открыла ноутбук и повернула экран к мужу:
— Полюбуйся на карту МЧС.
На мониторе светилась подробная схема затопленных районов области.
— Видишь красные зоны? Это места реального подтопления. А вот здесь, — Марина ткнула пальцем в экран, — посёлок твоей матери. Зелёная зона. Никакого затопления и в помине нет.
Игорь молча изучал карту, и лицо его постепенно менялось.
— Твоя мать солгала мне в глаза, — продолжала Марина спокойно. — Причём весьма изобретательно. С подробностями про подтопленный подвал и отключённое отопление.
— Может, она просто… ошиблась?
— Игорь, твоя мать многое умеет, но ошибаться — не входит в список её талантов. Она прекрасно знала, что врёт.
Марина закрыла ноутбук и села напротив мужа:
— Давай посчитаем. Три недели назад сюда приехала Евгения Петровна со своими чемоданами и рассказами про стихийное бедствие. Моя сестра, гостившая у нас, тактично съехала, освободив место. Затем здесь жила твоя сестра Юлия с супругом — тоже, разумеется, временно. Я терпела. И вот теперь твоя мамочка привела сюда совершенно незнакомого мне мужчину, который чувствует себя в моём доме как дома.
— Мариш, ну пойми же…
— Мне легко? — Марина наклонилась вперёд. — Игорь, я работаю чтобы содержать эту квартиру. Плачу за коммунальные услуги, покупаю продукты, убираю за всеми. И при этом выслушиваю лекции от твоей матери о том, какая я плохая хозяйка.
— Она так не говорит…
— «Мариночка, только я бы эти тюли постирала по-другому». «Мариночка, суп, конечно, съедобный, но соли маловато». «Мариночка, а у нас дома такие полотенца не вешают». Продолжать?
Игорь побледнел. Он прекрасно помнил эти фразы.
— У тебя есть два варианта, — продолжила Марина ровным тоном. — Первый: ты объясняешь матери, что её каникулы в моей квартире закончились. Сегодня же. Вместе с её новоявленным любовником.
— А второй?
— Второй вариант проще — я выставляю из дома всех. Твою мать, её мужика и тебя в придачу.
Игорь вздрогнул:
— Ты не можешь так говорить…
— Во втором случае мы разводимся, — спокойно добавила Марина. — Мне не нужен муж, который не способен защитить интересы жены. Который позволяет превратить её дом в коммунальную квартиру.
— Марина, что с тобой? Ты всегда была такой доброй…
— Доброй? — Марина усмехнулась. — Игорь, доброта не означает безграничную готовность терпеть наглость. У тебя ровно полчаса на размышления. Пока я принимаю душ — думай.
Марина встала и взяла полотенце:
— И да — время пошло. Советую не тратить его на попытки найти компромисс. Его нет.
В ванной Марина включила воду и активировала таймер на телефоне. Тридцать минут. Она не блефовала — терпение действительно иссякло.
Она стояла под горячими струями и думала о том, что происходило последние месяцы. Евгения Петровна словно проверяла границы дозволенного, раз за разом переходя все разумные пределы. Сначала критика хозяйских навыков, потом бесконечные родственники в гостях, а теперь и вовсе привод совершенно постороннего мужчины.
«Хватит», — подумала Марина. «Хватит быть удобной».
Через полчаса она вышла из ванной. В квартире стояла необычная тишь — не слышно было ни голоса телевизора, ни разговоров. Марина прошла в прихожую. Исчезли все чемоданы Евгении Петровны, пропали ботинки Олега Викторовича.
Исчезли и туфли Игоря.
Сердце ёкнуло. Муж выбрал мать.
Марина медленно оделась и вышла на улицу. Она бродила по вечернему городу, размышляя о будущем. Развод в тридцать лет? Начинать всё сначала? Может быть, это и к лучшему — жить с человеком, который не может постоять за жену, действительно невозможно.
Вернувшись домой около половины двенадцатого, Марина сразу услышала звуки с кухни. Запахло жареным мясом и специями. На кухне стоял Игорь в старом фартуке, осторожно переворачивая что-то на сковороде.
— Прости меня, — сказал он тихо. — Прости за всё. Ты была права.
Марина молча присела за стол, изучая мужа.
— Я поговорил с матерью, — продолжал Игорь, помешивая содержимое сковороды. — Объяснил, что из-за её поведения могу потерять семью. Что ты — самый дорогой для меня человек, и я не позволю никому, даже ей, разрушить наш брак.
— И как она это восприняла?
— Сначала закатила истерику. Кричала. Потом пригрозила, что никогда больше не переступит порог нашего дома.
— А Олег Викторович?
— А Олег Викторович оказался весьма понятливым мужчиной. Сказал, что не хочет быть причиной семейных неурядиц, и предложил маме вернутся обратно в поселок.
— И они уехали?
— Да…
Марина подошла к мужу и обняла его со спины, ощущая, как напряжение наконец покидает её тело:
— Игорь, я рада, что ты сделал этот выбор. Это было нелегко.
Игорь повернулся в её объятиях.
— Когда я, наконец, сказал маме «нет», мне стало гораздо легче. Как будто груз с души свалился.
— Что готовишь?
— Твои любимые отбивные с грибами и розмарином. И ещё картошку по-деревенски — помнишь, как ты просила научить тебя маминому рецепту?
Марина рассмеялась и крепче прижалась к мужу:
— Помню. Только теперь это наш рецепт, хорошо?
— Хорошо, — улыбнулся Игорь и поцеловал жену. — Обещаю — больше ничего подобного не повторится.
— А если твоя мать вернётся?
— Тогда она будет жить по нашим правилам. Или не будет жить здесь вообще.
Наконец-то её муж повзрослел и научился расставлять приоритеты.
За ужином они говорили о планах на выходные, о предстоящем отпуске, о том, как приятно сидеть вдвоём на собственной кухне, не опасаясь, что кто-то вломится с очередными претензиями.
— А знаешь, — сказала Марина, отрезая кусочек отбивной, — твоя мама всё-таки права в одном.
— В чём?
— Я действительно стала злее. И мне это нравится.
Игорь засмеялся:
— Мне тоже нравится. Злая Марина умеет постоять за себя. И за нас.
— Тогда за злую Марину! — подняла бокал Марина.
— За злую Марину и умного Игоря, который наконец-то вырос! — поддержал тост муж.
Они чокнулись, и Марина подумала, что иногда конфликты необходимы. Они помогают расставить всё по местам и понять, что действительно важно. А важно было только одно — их семья, их дом, их право жить так, как они хотят.
— Зачем тебе одной трешка? Сдай, а жить будете у меня, — предложила свекровь, планируя забирать весь доход