Лера проводила у постели тёти последние два с половиной месяца практически безвылазно. Переехала из съёмной однушки на окраине в просторную трёхкомнатную квартиру в самом центре, устроила на диване в гостиной что-то вроде штаба — там лежали лекарства, расписание приёма таблеток, номера телефонов врачей, стопка книг, которые она читала вслух, когда тёте Наде не спалось.
Остальные родственники наведывались. Но как-то странно — наскоками, словно отрабатывали некую повинность. Сергей, старший сын тёти Нади, заглядывал по вторникам и пятницам, всегда торопился, всегда был при галстуке и с озабоченным лицом. Работал в какой-то крупной компании на руководящей должности, вечно цитировал бизнес-тренеров и считал, что жизнь измеряется исключительно материальными достижениями. Его жена Ирина появлялась реже, но зато приезжала с кастрюлями домашней еды и подолгу сидела на кухне, обсуждая с тётей Надей какие-то древние семейные истории.
Владимир, младший сын, приёмный, появлялся хаотично — то каждый день, то неделями не показывался. У него была своя странная философия: он считал, что болезнь — это внутренняя работа человека, что не нужно слишком много вмешиваться в естественные процессы. Лера поначалу злилась на такое отношение, но потом поняла — это его способ справляться со страхом потери. Владимир больше всех боялся смерти тёти Нади, потому что она для него была единственной настоящей матерью.
Галина Петровна, Лерина мама и младшая сестра тёти Нади, жила в другом городе. Приезжала на выходные, каждый раз привозила что-то полезное — то увлажнитель воздуха, то ортопедическую подушку, то новое лекарство, о котором прочитала в интернете. Она никогда не говорила о ситуации прямо, но Лера видела, как мама смотрит на сестру — с какой-то отчаянной нежностью, словно пытается запомнить каждую морщинку, каждое движение.
— Лерочка, — шептала тётя Надя в один из последних дней октября, когда за окном уже кружились жёлтые листья, а в квартире стало как-то особенно тихо, — ты единственная, кто не бросил меня. Помнишь, как в детстве я тебе сказки рассказывала?
— Помню, тётя Надь, — Лера поправила подушку и села на край кровати. — Особенно про царевну, которая была умнее всех окружающих, но делала вид, что ничего не понимает.
— А помнишь, чем кончалась та сказка?
— Царевна оказывалась мудрее всех царей и министров, но узнавали об этом только в самом конце.
— Умная ты девочка. Всегда была. Даже когда все думали, что ты просто тихоня.
Лера не знала, что ответить. Ей всегда казалось, что тётя Надя её переоценивает. Двадцать два года, красный диплом экономического факультета, но при этом полное отсутствие практического опыта в жизни. Она никогда не зарабатывала больших денег, не вела бизнес, не принимала серьёзных решений. Максимум — выбирала, в какой банк положить свои скромные накопления от подработок.
— Тётя Надь, а вы завещание написали? — осторожно спросила Лера как-то вечером, когда старая женщина чувствовала себя получше обычного.
— Написала. Давно уже. Ещё когда диагноз поставили.
— И… можно узнать?..
— Узнаешь. Все узнают. Только не сейчас.
Тётя Надя уходила в ноябре, в дождливый вторник. Лера держала её за руку, когда дыхание стало совсем редким. Последние слова были: «Спасибо тебе, девочка моя.»
Прощание прошло тихо. Народу собралось немного — семья, несколько соседей, пара коллег по работе, которые помнили тётю Надю ещё с советских времён. Сергей взял на себя всю организацию — он был в этом хорош, умел решать практические вопросы быстро и без лишних эмоций. Владимир держался в стороне, дымил и почти ни с кем не разговаривал. Галина Петровна плакала тихо, по-женски, утирая слёзы платочком.
А Лера словно оцепенела. Она механически выполняла необходимые действия, отвечала на вопросы, но внутри было странное ощущение пустоты. Человека, который знал её лучше всех, больше не было. И эта потеря казалась какой-то неправильной, преждевременной.
Завещание оглашали через неделю после похорон, в нотариальной конторе на Тверской. Контора оказалась старомодной — высокие потолки, тяжёлая мебель, запах кожи и старой бумаги. Нотариус, пожилая женщина в строгом костюме, разложила документы на столе и жестом пригласила всех сесть.
Сергей пришёл в своём лучшем костюме, том самом, что надевал на важные переговоры. Ирина — в чёрном платье и с выражением сдержанного горя на лице. Владимир выглядел неопрятно, словно не спал всю неделю, но глаза у него были внимательные, настороженные. Галина Петровна сидела прямо, сложив руки на коленях, время от времени поглядывала на дочь с каким-то странным выражением — то ли тревоги, то ли предчувствия.
Лера устроилась у окна. Ей хотелось быть подальше от всех, смотреть на улицу, на прохожих, на обычную жизнь, которая продолжалась, несмотря ни на что.
— Итак, — начала нотариус, надев очки, — завещание Надежды Петровны Макаровой от пятнадцатого мая текущего года. — Она откашлялась и продолжила монотонным, деловым тоном: — Всё своё имущество, включая трёхкомнатную квартиру по адресу улица Тверская, дом семнадцать, квартира двадцать три, дачный участок в посёлке Рябинки Подмосковья, гараж в гаражном кооперативе «Заря» и денежные средства в размере трёх миллионов рублей, находящиеся на депозитах в Сбербанке России, завещаю своей племяннице Валерии Андреевне Макаровой.
Повисла такая тишина, что стало слышно, как за окном шумят машины и где-то далеко играют дети.
Сергей первым пришёл в себя. Лицо у него стало красным, он привстал с кресла:
— Это какая-то ошибка! — Голос дрожал от возмущения. — Мы её дети! Законные наследники! Как можно оставить всё какой-то девчонке?
— Простите, но я сын приёмный, — добавил Владимир, но в его голосе не было агрессии Сергея, скорее удивление и растерянность. — Но я воспитывался в этой семье с пяти лет! Надежда Петровна была мне настоящей матерью!
— Завещание составлено по всем правилам закона, — спокойно ответила нотариус, явно привычная к подобным сценам. — Наследодатель имел полное право распорядиться своим имуществом по собственному усмотрению. Никаких нарушений в документе нет.
— Но это же абсурд! — не унималась Ирина. — Лере всего двадцать два года! Что она понимает в такой недвижимости, в таких деньгах? Она же всё профукает!
Лера молчала, глядя в окно. Внутри всё сжалось в комок. Она не просила об этом наследстве, никогда не намекала тёте Наде, что рассчитывает на что-то. Просто ухаживала за больной, потому что так было правильно, потому что её так воспитали, потому что не могла поступить иначе. А теперь получается, что все будут думать, будто она специально добивалась расположения тёти, чтобы получить наследство.
— Лер, ты хотя бы что-то скажи! — не выдержала Ирина. — Неужели тебе не стыдно? Ты же понимаешь, что это несправедливо!
— Профукает всё за год, — мрачно предсказал Владимир. — На тряпки, косметику, развлечения. В этом возрасте девки только об этом и думают.
— А может, она просто втёрлась в доверие к больной старушке? — добавил Сергей. — Три месяца рядом крутилась, вот и добилась своего.
— Хватит! — резко сказала Галина Петровна. — Лера ухаживала за сестрой от чистого сердца, не за наследство!
— Ага, конечно, — усмехнулся Сергей. — А теперь получается, что мы, родные дети, остались ни с чем, а племяшка стала миллионершей.
Лера встала. Ноги дрожали, в горле пересохло.
— Извините, — тихо сказала она. — Мне нужно подумать над всем этим.
— Подумай-подумай, — бросила ей вслед Ирина. — Только думай быстрее, пока совсем не поздно. Завещание можно оспорить, если докажем, что старушка была не в себе.
Лера вышла из конторы, и только на улице поняла, что плачет. Слёзы были не от радости и не от горя — от какой-то странной, тяжёлой обиды. На родственников, которые сразу показали своё истинное лицо. На ситуацию, в которую она попала не по своей воле. На тётю Надю, которая поставила её в такое положение.
В следующие дни жизнь превратилась в кошмар. Телефон звонил постоянно. Сергей предлагал «разумные компромиссы» — оставить Лере квартиру, но остальное разделить поровну между «настоящими наследниками». Владимир намекал на возможность судебного разбирательства, говорил, что у него есть знакомый адвокат, который специализируется на наследственных спорах. Ирина названивала Галине Петровне, жаловалась на несправедливость жизни и черствость молодёжи.
— Лерочка, — осторожно начала мама за ужином, когда они встретились в городе, — ты подумала, как будешь распоряжаться наследством? Может, стоит послушать родню?
— Увидишь, мам.
— Но ведь это огромная ответственность! — Галина Петровна нервно крутила в руках салфетку. — Квартплата, налоги на недвижимость, содержание дачи… А деньги нужно куда-то вкладывать, чтобы они не обесценились от инфляции. Ты же ничего этого никогда не делала!
— Мам, я не идиотка. У меня есть диплом экономиста с отличием.
— Теория — это одно, а практика… — Мама замолчала, но Лера видела в её глазах сомнение. — Может быть, тебе действительно стоит посоветоваться с Сергеем? Он в бизнесе разбирается.
— Сергей разбирается в том, как быть наёмным менеджером в чужой компании. Это не то же самое, что управлять собственными активами.
— Но всё-таки…
— Увидишь, — повторила Лера и больше эту тему не поднимала.
А потом наступил странный период затишья. Родственники словно решили выжидать, посмотреть, что она будет делать дальше. Встречались только на семейных праздниках — дне рождения Ирины, Новом годе, восьмом марта. Все делали вид, что ничего не произошло, но Лера чувствовала их взгляды — изучающие, оценивающие, ждущие её первых ошибок.
Она переехала в тётину квартиру в январе. Сначала хотела сдать её и остаться в своей однушке, но потом поняла — это будет выглядеть как неуважение к памяти тёти Нади. Да и жалко было отдавать чужим людям место, где прошли её детские годы, где каждая вещь была наполнена воспоминаниями.
Квартира требовала ремонта. Не кардинального, но освежить нужно было обязательно. Обои местами отклеились, паркет потускнел, в ванной была старая сантехника. Лера нашла бригаду, которая работала аккуратно и без лишнего шума, выбрала спокойные, светлые тона для стен, заменила полы на современный ламинат. Мебель тётина осталась почти вся — добротная, качественная, просто немного устаревшая по стилю. Сейчас бы сказали — “винтаж”.
Деньги она не трогала первые полгода. Лежали на депозитах, приносили небольшой доход. Лера изучала рынок, читала специализированную литературу, ездила на семинары по инвестированию. Никому об этом не рассказывала — зачем давать лишний повод для разговоров?
В мае купила машину. Не новую, но хорошую — чёрный кроссовер трёхлетней давности. Рассуждала практически: общественный транспорт отнимает много времени, такси дорого, а машина — это свобода передвижения и определённый статус. В её планах статус играл важную роль.
Родственники, конечно, сразу заметили обновку. Сергей даже подошёл на парковке рассмотреть поближе, покачал головой:
— Дорогая игрушка. Наверное, тысяч семьсот стоит?
— Примерно, — улыбнулась Лера.
— И это только начало, — вздохнула Ирина. — Молодёжь не умеет деньги ценить. Потратила бы лучше на образование, на курсы какие-нибудь.
А Владимир только усмехнулся:
— Ну что ж, каждый тратит деньги по-своему. Главное, чтобы потом не пришлось жалеть.
Лера никому не объясняла, что машина — это не трата, а инвестиция в её будущие планы. Время для объяснений ещё не пришло.
Летом она ездила на дачу. Участок оказался в хорошем состоянии — тётя Надя до самой болезни следила за садом, дом был крепкий, хотя и требовал косметического ремонта. Лера наняла местную женщину, которая убирала территорию и поливала растения. Сама приезжала на выходные, читала, думала, планировала.
Именно на даче, сидя в тётином кресле-качалке под яблоней, она окончательно сформулировала свой план. План, который должен был показать всем родственникам, что тётя Надя не ошиблась в своём выборе наследницы.
Осенью Лера начала действовать. Нашла подходящее помещение в хорошем районе — первый этаж старого дома, высокие потолки, большие окна, рядом метро и парковка. Договорилась с дизайнером, который специализировался на коммерческих интерьерах. Подобрала команду мастеров — парикмахеров, косметологов, мастеров ногтевого сервиса. Все с опытом, все с постоянными клиентами.
Самым сложным оказалось найти управляющую. Нужен был человек, который понимал бы и в косметологии, и в менеджменте, и в психологии работы с персоналом. Лера провела десятки собеседований, прежде чем нашла Марину — женщину сорока лет, которая пятнадцать лет проработала администратором в дорогом салоне, а потом решила попробовать себя в руководящей роли.
— Почему именно салон красоты? — спросила Марина на собеседовании. — Вы же экономист, могли бы выбрать что-то более… традиционное.
— Потому что это стабильный бизнес, — ответила Лера. — Женщины в любой экономической ситуации найдут деньги на то, чтобы хорошо выглядеть. Плюс относительно низкий порог входа и высокая маржинальность.
Марина улыбнулась:
— Похоже, вы действительно понимаете, во что ввязываетесь.
Салон открылся в декабре. Лера специально выбрала предновогоднее время — сезон, когда спрос на услуги красоты традиционно высокий. Назвала его «НАДЕЖДА» — в память о тёте и как символ того, что она не собирается разбрасываться её наследством.
Первые месяцы были трудными. Клиентов приходилось завлекать акциями и скидками, персонал притирался друг к другу, возникали мелкие проблемы — то оборудование барахлило, то поставщики подводили. Но к весне дела пошли в гору. Салон начал приносить стабильную прибыль, появились постоянные клиенты, Марина полностью взяла на себя текущее управление.
А в мае Лера нашла второе помещение — в другом районе, в новом торговом центре. Условия были выгодные, и она решила, что пришло время для расширения.
Когда приблизился день рождения Леры — двадцать четвёртый — она неожиданно для всех решила устроить большое празднование.
— Хочу собрать всю семью, — сказала она маме по телефону. — Мне важно, чтобы вы все пришли.
— Лер, может, не стоит? — осторожно отозвалась Галина Петровна. — Отношения ведь до сих пор натянутые… Боюсь, вечер может испортиться.
— Именно поэтому и стоит. Пора расставить все точки над i.
— Что ты имеешь в виду?
— Увидишь, мам.
Накануне вечера родственники гадали, что их ждёт. Сергей с Ириной обсуждали за ужином, не собирается ли Лера просить прощения за то, что приняла «незаслуженное богатство». Ирина даже купила новое платье — на случай, если придётся играть роль великодушной, прощающей родственницы.
Владимир предполагал, что девочка наконец поняла свою неопытность и попросит помощи в управлении наследством. Он даже приготовил небольшую речь о том, как важно прислушиваться к мнению старших.
Галина Петровна просто волновалась. Дочь в последнее время стала какой-то странной — спокойной, уверенной, но при этом скрытной. Что-то планировала, но не делилась планами. Это беспокоило.
В субботу вечером родственники один за другим поднимались на четвёртый этаж старого дома в центре города. Лифт, как всегда, работал через раз, поэтому приходилось идти пешком. Сергей пыхтел и жаловался. Ирина цокала каблуками по ступенькам и рассуждала о том, что пора бы уже поменять на нормальный лифт. Владимир молча останавливался на площадках между этажами. Галина Петровна несла торт собственного приготовления и букет роз.
Первое, что бросилось в глаза — свежий ремонт. Ничего кардинального, но квартира преобразилась. Стены выкрасили в мягкие, светлые тона — бежевый, кремовый, светло-серый. Старый паркет заменили на современный ламинат цвета беленого дуба. В гостиной появился новый диван — большой, удобный, обитый качественной тканью. Шторы тоже обновили — вместо тяжёлых советских портьер повесили римские шторы спокойного оттенка.
Но главное — мебель тётина осталась. Старинный сервант, в котором хранился праздничный сервиз, книжные полки с любимыми тётиными книгами, её кресло у окна, где она любила сидеть по вечерам с вязанием. Комнаты словно ожили, наполнились светом и воздухом, но при этом сохранили свою душу, свою историю.
— Красиво сделала, — признала Ирина, оглядывая гостиную. — Хотя я бы, конечно, всё переделала кардинально. Старую мебель выбросила, современную купила. И обои бы поклеила яркие, жизнерадостные.
— Тётя Надя любила эту мебель, — спокойно ответила Лера, принимая цветы. — Зачем всё ломать, если можно освежить и сохранить?
За столом разговор поначалу не клеился. Все чувствовали какое-то напряжение, словно ждали подвоха. Лера накрыла богато — и домашние салаты, которые готовила сама по тётиным рецептам, и горячее мясо, и красивую рыбу. Вино выбрала хорошее, французское. Родственники переглядывались: денег явно не жалела.
— Как дела на работе? — спросил Сергей, наливая себе вина.
— Я уволилась, — спокойно ответила Лера.
— Как уволилась? — удивилась мама. — Когда?
— Уже довольно давно. Решила заняться чем-то своим.
— Чем-то своим? — насторожился Владимир. — Каким своим?
— Пока не скажу. Рано ещё.
Разговор перешёл на нейтральные темы — погоду, новости, общих знакомых. Но все чувствовали, что это только прелюдия, что главное впереди.
— А машину новую купила? — не выдержал Сергей, кивнув на окно, за которым в свете фонарей блестел чёрный кроссовер. — Дорогая, наверное?
— Не дешёвая, — улыбнулась Лера.
— Ну вот, — театрально вздохнула Ирина. — Так и знала. Сразу на хотелки потратилась. А ведь мы предупреждали…
— На машины-квартиры, да? — добавил Владимир с лёгким сарказмом. — Мы же говорили, что так будет. Молодёжь есть молодёжь.
— А я и не тратила тётины деньги, — спокойно возразила Лера. — Я их приумножила.
В комнате повисла тишина. Галина Петровна осторожно отложила вилку:
— Как это — приумножила?
— Это вы бы потратили всё на недвижимость и машины, — продолжила Лера, вставая из-за стола. — А я поумнее оказалась.
Она подошла к серванту, открыла его и достала стопку красивых, глянцевых буклетов. Положила по одному перед каждым гостем.
Родственники недоверчиво взяли буклеты. На обложке красовалось элегантное название: «Студия красоты НАДЕЖДА». Внутри — профессиональные фотографии современных интерьеров, подробный прайс-лист услуг, информация о мастерах и их квалификации, схема проезда и контактные данные.
— Ты же ничего в этом не понимаешь! — возмутился Сергей, листая буклет. — Салон красоты — это же… это же не твоя сфера!
— Мне и не нужно в этом понимать, — перебила его Лера. — Достаточно того, что я понимаю, как вести бизнес. Благодаря образованию, которое получила.
Она подошла к окну и указала на машину:
— Видите этот кроссовер? Это не трата, это инвестиция. Клиенты должны видеть, что у владелицы салона всё в порядке с финансами. Имидж в этом бизнесе — половина успеха.
— Но как… — начала Ирина и осеклась.
— Я изучила рынок, провела маркетинговое исследование, нашла правильное помещение в хорошем районе, — продолжала Лера, возвращаясь к столу. — Наняла опытного управляющего, который понимает специфику отрасли. Подобрала команду мастеров с постоянной клиентурой. Грамотно продумала маркетинговую стратегию, систему лояльности клиентов, ценовую политику.
— И это работает? — тихо спросил Владимир.
— За полгода я не только отбила тётины сбережения, но и начала получать чистую прибыль, — Лера села за стол и торжественно произнесла: — Вы же думали, я не смогу наследством грамотно распорядиться, а я вот что сделала!
Она указала на буклеты:
— А через месяц открываю второй салон. Потом планирую развивать сеть по всему городу. У меня уже есть бизнес-план на пять лет вперёд.
Родственники сидели с раскрытыми ртами, переваривая услышанное.
— Не может быть, — прошептал Владимир. — Ты же… ты же просто девчонка…
— Мне двадцать четыре года, и я выпускница экономического факультета с красным дипломом, — спокойно ответила Лера. — Тётя Надя это знала. Поэтому и оставила мне наследство.
— Но… но мы думали, ты просто ухаживала за ней из жалости, — растерянно сказала Ирина.
— Я ухаживала за ней из любви. А она оценила не только это. Она видела, что я единственная из семьи получила серьёзное образование и действительно хочу что-то делать в жизни, а не просто проживать чужие деньги.
Сергей долго молчал, изучая буклет. Потом поднял голову:
— А управление… ты сама всем занимаешься?
— У меня есть управляющая — очень опытная женщина. Я занимаюсь стратегией, финансами, развитием. То, чему меня учили в университете.
— И сколько это… — начал Владимир и осёкся.
— Сколько приносит? — Лера улыбнулась. — Пока что немного, но стабильно растёт. Главное — я создала работающую бизнес-модель. Теперь можно масштабировать.
— Знаешь что, — сказала Ирина, откладывая буклет, — а ведь ты действительно умная. Мы недооценили тебя.
— Все недооценили, — согласилась Лера. — Думали, что раз молодая и тихая, значит глупая. А тётя Надя не думала. Она меня знала.
Галина Петровна вдруг заплакала — тихо, радостно:
— Моя покойная сестра бы так гордилась своей наследницей.
— Я на это и рассчитывала, мам.
Владимир налил себе ещё вина, задумчиво покрутил бокал в руках:
— А что дальше? Планы какие?
— Через год хочу открыть третий салон. Потом, возможно, франшизу запущу. Или в регионы пойду. — Лера взяла со стола свой буклет, пролистала его. — А может, и в смежные области — фитнес, здоровое питание. Индустрия красоты и здоровья очень перспективная.
— И ты во всём этом разбираешься? — недоверчиво спросил Сергей.
— Я разбираюсь в бизнесе. А в специфике отрасли разбираются мои сотрудники. Хороший руководитель не должен быть экспертом во всём — он должен уметь находить экспертов и правильно их мотивировать.
— Чёрт, — выругался Сергей. — А мы тебя за дурочку держали.
— Держали, — согласилась Лера без обиды. — Но это даже хорошо. Никто не мешал, все думали, что я просто трачу тётины деньги на ерунду.
— А ты между тем империю строила, — усмехнулся Владимир.
— Не империю. Пока что просто успешный бизнес. Но планы большие.
Лера смотрела на них и удивлялась, как быстро люди меняются, когда понимают, что ошиблись в своих прогнозах. Ещё час назад они жалели её как неразумную девочку, которая профукает наследство. А теперь хвалят и гордятся.
— Знаете что, — сказала она, поднимая бокал, — давайте выпьем за тётю Надю. За то, что она лучше нас всех понимала людей.
— За тётю Надю, — согласился Владимир.
— За мудрую женщину, — добавила Ирина.
— За сестру, которая даже после смерти умудрилась нас всех научить, — сказала Галина Петровна.
Вечер неожиданно стал тёплым и семейным. Родственники извинились за свои сомнения, расспрашивали про детали бизнеса, строили планы совместного сотрудничества. Лера рассказывала про трудности первых месяцев, про свои страхи и сомнения, про радость от первых успехов.
— А страшно было? — спросила Ирина. — Начинать своё дело?
— Очень, — честно ответила Лера. — Особенно первые месяцы. Ночами не спала, всё просчитывала, боялась ошибиться. Ведь это были не мои деньги изначально.
— Как не твои? — удивилась мама. — Тётя завещала их именно тебе.
— Но я чувствовала ответственность перед её памятью. Хотела доказать, что она не ошиблась в выборе наследницы.
— И доказала, — сказал Сергей. — Честное слово, я восхищаюсь. В твоём возрасте у меня и мыслей таких не было.
— А у меня и сейчас нет, — засмеялся Владимир. — Своё дело — это такая головная боль…
— Головная боль, но своя, — возразила Лера. — Это совсем другие ощущения, когда ты отвечаешь за результат, когда от твоих решений зависят люди, когда ты видишь плоды своей работы.
Они разговаривали до поздней ночи. Обсуждали бизнес-планы, делились опытом, строили совместные проекты.
А Галина Петровна просто сидела и улыбалась, глядя на дочь. Её маленькая Лерочка выросла, стала взрослой, самостоятельной, успешной. И главное — осталась хорошим человеком, не озлобилась на родственников за их недоверие.
— Знаете, — сказала Лера, когда гости начали собираться домой, — тётя Надя рассказывала мне в детстве сказку про царевну, которая была умнее всех, но делала вид, что ничего не понимает. Помните, как заканчивалась эта сказка?
— Царевна оказывалась мудрее всех и спасала царство? — предположила Ирина.
— Не совсем. Она просто жила своей жизнью и делала то, что считала правильным. А окружающие сами постепенно понимали, что недооценили её.
— Красивая сказка, — сказал Владимир. — И поучительная.
Когда все разошлись, Лера осталась одна в большой квартире. Убирала посуду, думала о прошедшем вечере. Родственники оказались не такими плохими, как показалось год назад. Просто испугались, что их обошли, почувствовали несправедливость. Но когда поняли, что всё честно, что она действительно заслужила доверие тёти Нади, смогли признать свою ошибку.
Она подошла к серванту, открыла нижний ящик и достала тётину шкатулку с украшениями. На самом дне, под старыми кольцами и брошками, лежала записка, написанная знакомым почерком:
«Лерочка, если ты читаешь это, значит, всё получилось. Я знала, что ты не подведёшь. Ты та самая умная царевна из нашей сказки — кажешься тихой и незаметной, но внутри сильная и мудрая. Не обижайся на родственников — они просто не сразу поняли. Люби их и помни меня. Твоя тётя Надя.
P.S. В банковской ячейке лежат мамины украшения — теперь они твои. Номер ячейки 247, ключ в этой же шкатулке.»
Лера достала маленький ключик и улыбнулась. Это был ещё один сюрприз от тёти Нади. Но это уже не важно — важно то, что она оправдала доверие, что сумела доказать всем и себе: молодость — это не приговор, а возможность. Главное — не бояться этой возможностью воспользоваться.
Она закрыла шкатулку, выключила свет и пошла спать. Завтра её ждали новые дела, новые планы, новые вызовы. Но теперь она знала точно — справится с любыми трудностями. У неё есть знания, есть целеустремлённость, есть поддержка семьи.
И есть благословение тёти Нади, которая разглядела в тихой девочке будущую бизнес-леди и не ошиблась в своём выборе.
Успешный хирург запретил супруге иметь детей, но через 6 лет судьба преподнесла ему сюрприз.