— Опять ты, всё испортила! — Игорь швырнул на пол пакет с продуктами. — Не можешь даже нормально хлеб купить!
Светлана стояла у кухонного стола, сжимая в руках батон, который только что вытащила из сумки. Хлеб был обычный, свежий, ничем не отличался от тех, что она покупала годами.
— Что не так с хлебом? — тихо спросила она, уже зная, что логики в его претензиях искать бесполезно.
— Что не так?! — голос Игоря поднялся до крика. — Я тебе тысячу раз говорил: только чёрный хлеб! А ты притащила эту белую дрянь!
— Ты никогда такого не говорил, Игорь.
— Не говорил?! — он приблизился к ней, нависая всей своей тушей. — Значит, я вру? Значит, я придумываю?
Светлана отступила к мойке. За тридцать лет совместной жизни она привыкла к этим вспышкам, но сегодня что-то внутри неё дрогнуло по-другому. Может быть, дело было в разговоре с подругой Таней, которая на днях подала на развод. А может, в том, что вчера она случайно услышала, как Игорь по телефону нежно разговаривал с кем-то, называя собеседника «солнышком».
— Я не говорила, что ты врёшь, — проговорила она, старательно контролируя голос. — Просто я не помню про чёрный хлеб.
— Не помнишь! — он рассмеялся, но смех получился злым. — Конечно, не помнишь! У тебя вообще голова как решето. Работаешь где-то там в своей конторе, важная такая, а дома элементарные вещи забываешь!
Светлана работала бухгалтером в строительной фирме. Работала хорошо, за что её ценили и уважали. Дома же она превращалась в тень, которая должна была предугадывать желания мужа и молча сносить его выходки.
— Игорь, а давай спокойно поговорим? — она села на табурет, надеясь разрядить обстановку. — Может, у тебя что-то случилось на работе?
— Ничего у меня не случилось! — он ударил кулаком по столу, от чего подпрыгнула солонка. — Это у тебя что-то случилось! Стала какая-то дерзкая, начала мне перечить!
«Дерзкая», — мысленно повторила Светлана. Когда она была дерзкой? Когда она перечила? Она всегда соглашалась, всегда уступала, всегда старалась сгладить конфликт.
— Я просто хочу понять, — медленно произнесла она.
— Понять?! — Игорь схватил со стола апельсин и швырнул его в раковину. — Что тут понимать? Ты плохая жена! Плохая хозяйка! Даже хлеб купить нормально не можешь!
В этот момент зазвонил его телефон. Игорь резко выхватил трубку из кармана, взглянул на экран, и лицо его мгновенно изменилось. Исчезла злость, появилась та самая улыбка, которую Светлана не видела уже лет пять.
— Алло, дорогая, — промурлыкал он в трубку, выходя из кухни. — Конечно, я свободен. Встретимся через час.
Светлана осталась одна, глядя на разбросанные по полу продукты. Апельсин покатился под холодильник, батон лежал на столе, как немой свидетель её унижения. А в соседней комнате Игорь продолжал воркование: «Ты у меня такая умница», «Конечно, куплю тебе подарок», «Скучаю без тебя».
Она подняла продукты, убрала их в холодильник и шкафы. Руки дрожали. На сердце скребло так, будто кто-то водил по нему наждачкой. Тридцать лет. Тридцать лет она была «плохой женой», которая не так варит суп, не так стирает рубашки, не так встречает мужа с работы.
Игорь вернулся через полчаса, уже одетый и пахнущий одеколоном.
— Ухожу по делам, — бросил он, не глядя на неё. — И чтобы к моему приходу тут был порядок! И ужин нормальный приготовь, а не эту бурду, которой ты меня травишь!
Дверь хлопнула. Светлана медленно опустилась на диван и впервые за много лет позволила себе заплакать. Но слёзы не приносили облегчения. Наоборот, они словно смывали последние иллюзии.
Светлана вытерла глаза и посмотрела на часы. Половина седьмого вечера. Игорь вернётся часов в одиннадцать, как обычно после своих «дел». Раньше она не задавалась вопросами, что это за дела. Просто молча ждала, разогревала ужин, выслушивала претензии по поводу пересоленного супа или недожаренной картошки.
Но после того разговора с Таней что-то сдвинулось. Подруга говорила просто, без пафоса: «Света, а зачем ты это терпишь? Ты же не крепостная!» И тогда Светлана впервые честно ответила себе: не знаю.
Когда-то, в молодости, Игорь был другим. Точнее, казался другим. Ухаживал красиво, дарил цветы, называл своей принцессой. Женился на ней в двадцать три, она была счастлива. Первые годы он ещё сдерживался, но постепенно маска спадала. Сначала появились замечания по поводу готовки. Потом по поводу одежды. Потом по поводу всего остального.
— Я ведь забочусь о тебе, — говорил он после очередного скандала. — Хочу, чтобы ты была лучше. Ты же понимаешь?
И она понимала. Точнее, заставляла себя понимать. Ведь он же её муж, он же лучше знает. А ещё родители всегда говорили: «Семья — это святое. Надо терпеть, работать над отношениями.»
Детей у них не было. Игорь категорически не хотел, а она не решалась настаивать. «Зачем нам дети? — говорил он. — Мы и так прекрасно живём. Дети — это одни расходы и проблемы.» Теперь Светлана понимала: дети связали бы её окончательно.
Она встала, подошла к окну. Во дворе играли чужие дети, а их мамы сидели на лавочке и о чём-то смеялись. Когда Светлана последний раз смеялась? Не помнила.
Телефон зазвонил. Она взглянула на экран — Таня.
— Привет, дорогая, — голос подруги звучал необычно бодро. — Как дела?
— Как обычно, — Светлана прикрыла глаза. — А у тебя?
— Света, я сегодня была у юриста! Подаю документы на развод! И знаешь что? Я не боюсь! Наоборот, будто гора с плеч свалилась!
Светлана молчала. Таня продолжала:
— Слушай, а давай завтра встретимся? Сходим в кафе, поговорим. У меня столько новостей!
— Таня, я… не знаю. Игорь не любит, когда я где-то задерживаюсь.
— Света, послушай себя! Ты взрослая женщина! Ты имеешь право встречаться с подругами!
После разговора Светлана долго сидела с телефоном в руках. Право встречаться с подругами… Когда это стало правом, а не само собой разумеющимся? Когда она начала спрашивать разрешения на каждый шаг?
Она поднялась и медленно прошла по квартире. Трёхкомнатная, в хорошем районе. Игорь любил хвастаться перед знакомыми: «Жена у меня обеспеченная, живёт как сыр в масле.» Только почему-то в этом сыре она задыхалась.
В спальне на тумбочке лежала кредитка. Игорь всегда оставлял её здесь, а вечером проверял баланс. «Контроль расходов», — объяснял он. Светлана работала, но зарплату переводила на общий счёт, а карманные деньги получала как подачку.
Она взяла карту в руки. На ней было её имя, но распоряжалась ею она только с разрешения мужа.
На следующий день Светлана всё-таки встретилась с Таней. Сидели в кафе рядом с работой, пили кофе, и подруга рассказывала, как легко дышится после принятого решения.
— Света, ты же видишь, что с тобой происходит? — Таня наклонилась через стол. — Ты боишься встретиться с подругой! Это же ненормально!
— Ты не понимаешь, — Светлана мешала сахар в чашке. — Игорь просто беспокоится за меня. Он хочет знать, где я нахожусь.
— Беспокоится? — Таня хмыкнула. — А где он сам вчера был до одиннадцати? Тоже беспокоился о тебе?
Светлана замерла с ложечкой в руке. Откуда Таня знает?
— Светка, я его вчера видела, — тихо сказала подруга. — В торговом центре. С молодой девчонкой. Они за ручку ходили, он ей колечко покупал.
Мир качнулся. Светлана знала, догадывалась, но слышать это вслух было всё равно больно.
— Может, это… племянница? — слабо предположила она.
— Племянница? Света, очнись! Ему пятьдесят два, ей от силы двадцать пять! И целовались они не по-родственному!
Вечером Игорь вернулся домой в прекрасном настроении. Насвистывал какую-то мелодию, даже не придрался к ужину.
— Где кольцо? — вдруг спросила Светлана, когда он устроился перед телевизором.
— Какое кольцо? — Игорь не отрывался от экрана.
— То, что ты вчера покупал в ювелирном.
Он резко повернулся к ней. В глазах промелькнула паника, но тут же сменилась привычной агрессией.
— Ты за мной следишь?! — взревел он. — Ты наняла детективов?!
— Меня видели знакомые, — спокойно ответила Светлана, удивляясь собственному хладнокровию.
— И что?! — он вскочил с дивана. — Я не имею права купить подарок?!
— Кому, Игорь?
— Не твоё дело! — он подошёл к ней вплотную. — Ты вообще кто такая, чтобы меня допрашивать? Сидишь тут, ничего не делаешь, на моей шее висишь!
— Я работаю, — тихо сказала Светлана. — И зарабатываю неплохо.
— Работаешь! — он рассмеялся. — Бумажки там твои перекладываешь! А кто квартиру купил? Кто машину? Кто всё это хозяйство содержит?
— Мы содержим вместе.
— Мы?! — голос его сорвался на крик. — Да без меня ты бы в коммуналке жила!
Светлана смотрела на этого орущего мужчину и вдруг поняла: она его больше не боится. Странно, но страх куда-то ушёл.
— Игорь, у тебя есть любовница, — сказала она просто.
Он замер, потом медленно опустился в кресло.
— Ты с ума сошла, — пробормотал он, но голос звучал уже не так уверенно.
— Нет, не сошла. Просто наконец-то открыла глаза.
Несколько минут они молчали. Потом Игорь вдруг изменился на глазах. Исчезла агрессия, появилось что-то похожее на раскаяние.
— Света, — он подошёл к ней, взял за руки. — Прости меня. Я дурак. У меня стресс на работе, проблемы… Я срываюсь на тебе, но это ничего не значит.
Его руки были тёплыми, знакомыми. Голос звучал почти как в молодости.
— А девушка? — спросила она.
— Никакой девушки нет, — он смотрел ей в глаза. — Ну, была интрижка, глупость. Я уже всё закончил. Клянусь тебе, Светочка.
«Светочка» — он не называл её так уже много лет.
— Мы можем начать сначала, — продолжал он. — Съездим куда-нибудь вместе, как раньше. Помнишь, мы мечтали о путешествиях?
Светлана помнила. Только мечтала она одна, а он всегда находил причины отложить поездки.
— Давай завтра устроим пикник, — он улыбался, и улыбка казалась искренней. — Как в молодости. Купим всё вкусное, поедем к озеру. Поговорим спокойно, всё обсудим.
Она смотрела на него и чувствовала, как внутри борются надежда и здравый смысл. Может быть, он действительно готов измениться? Может быть, они действительно могут начать сначала?
Пикник получился именно таким, о каком она мечтала в молодости. Игорь купил всё самое вкусное: красную рыбу, сыры, фрукты, даже шампанское. Они поехали к озеру, где когда-то проводили выходные в первые годы брака.
— Помнишь, как мы здесь рыбу ловили? — Игорь расстилал плед на траве. — Ты тогда такая смешная была, червяка боялась на крючок надевать.
Светлана улыбнулась. Да, помнила. Тогда он казался ей защитником, сильным мужчиной, который всё умеет.
— А помнишь, мы планировали дачу здесь купить? — продолжал он, открывая бутылку. — Говорили, что будем каждые выходные приезжать.
— Ты сказал тогда, что это глупые мечты, — тихо напомнила Светлана.
— Я был молодой, глупый, — он протянул ей бокал. — Но сейчас всё изменится. Я понял, что чуть не потерял самое дорогое.
Они сидели на пледе, пили шампанское, и Игорь рассказывал о планах. Он хотел взять отпуск, съездить в Европу, может быть, даже переехать в загородный дом.
— Ты прости меня, Светочка, — он взял её руку. — Я знаю, что был грубым. Знаю, что обижал тебя. Но я исправлюсь.
Светлана чувствовала, как тает последний лёд недоверия. Может быть, действительно всё будет по-другому? Может быть, этот кризис пошёл им на пользу?
Телефон Игоря зазвонил, когда они укладывали остатки еды в корзину. Он взглянул на экран и нахмурился.
— Извини, важный звонок, — он отошёл к машине.
Светлана не собиралась подслушивать, но голос мужа был слишком громким.
— Дорогая, я же объяснил тебе… Нет, не могу сейчас… Она устроила сцену, пришлось ехать с ней… Конечно, люблю! Только тебя!
Мир снова покачнулся. Светлана медленно села обратно на плед, глядя на мужа, который стоял спиной к ней и шептал в трубку нежности.
— Завтра увидимся, обещаю… Да, кольцо с собой принесу… Нет, она ни о чём не догадывается, я всё устроил…
Игорь закончил разговор и обернулся. Увидел лицо жены и замер.
— Света…
— Не надо, — она поднялась с пледа. — Не надо больше врать.
— Ты не так поняла…
— Как я поняла, Игорь? — голос её был на удивление спокойным. — Что ты привёз меня сюда, чтобы усыпить бдительность? Что весь этот спектакль с раскаянием был только для того, чтобы я не подавала на развод?
— Света, это не так…
— А как? — она подошла к нему вплотную. — Объясни мне, как! Ты сказал ей, что устроил всё! Что я ни о чём не догадываюсь! Так нельзя с людьми, Игорь! Совесть есть?!
Он молчал, опустив голову. Светлана смотрела на этого мужчину, с которым прожила тридцать лет, и понимала: больше нет сил притворяться.
— Знаешь, что самое страшное? — она собирала вещи в корзину. — Не то, что у тебя есть любовница. Не то, что ты врёшь. А то, что ты считаешь меня настолько глупой, что поверю в твоё внезапное прозрение.
— Светлана, послушай…
— Нет, теперь ты послушай, — она повернулась к нему. — Я всю жизнь честно работала! Я была тебе верной женой! Я терпела твои крики, твоё неуважение, твоё равнодушие! А ты что? Ты решил, что можешь играть мной, как марионеткой?
Слёзы наконец прорвались, но это были не слёзы жалости к себе. Это была злость. Чистая, освобождающая злость.
— Ты думал, устроишь красивый пикничок, поговоришь красиво, и я снова стану послушной дурочкой? — она смеялась сквозь слёзы. — Больше нет, Игорь. Больше никогда.
— Света, ну что ты себе придумываешь? — он попытался обнять её, но она отстранилась.
— Ничего я не придумываю. Я подаю на развод. Завтра же.
— Не глупи! — внезапно его голос снова стал жёстким. — Куда ты денешься? Кому ты в твоём возрасте нужна? Я тебя простил, а ты устраиваешь истерики!
И тут Светлана поняла, что маска окончательно слетела. Вот он, настоящий Игорь. Который считает, что простил её. За что? За то, что она осмелилась открыть глаза?
— Спасибо, — сказала она, беря корзину. — Спасибо за эти слова. Теперь я знаю, что делаю всё правильно.
Она пошла к машине, оставив его стоять на поляне с пледом в руках. В машине было тихо всю дорогу домой. Игорь больше не пытался оправдываться.
Дома они разошлись по разным комнатам. Светлана сидела на кухне, попивая чай и думая о завтрашнем походе к юристу. Игорь затих в спальне, только иногда доносились звуки его телефонных разговоров.
Утром он вышел к завтраку с опухшими глазами и виноватым лицом.
— Света, я всю ночь не спал, — голос его дрожал. — Я понимаю, что разрушил нашу семью. Понимаю, что ты мне больше не веришь.
Она молча наливала ему кофе.
— Я разорвал все связи с ней, — продолжал он. — Прямо сейчас, при тебе, позвоню и скажу, что всё кончено.
— Не надо, — Светлана поставила перед ним чашку. — Я уже всё решила.
— Подожди! — он схватил её за руку. — Я готов на всё! Хочешь, уволюсь с работы? Переедем в другой город? Начнём всё с чистого листа!
В его глазах стояли слёзы. Настоящие слёзы. Светлана видела Игоря плачущим всего дважды: когда умер его отец и на их свадьбе.
— Света, я не могу без тебя, — он опустился перед ней на колени. — Ты же знаешь, я никого не любил, кроме тебя. Это была глупость, слабость. Простой мужской идиотизм.
Что-то внутри неё дрогнуло. Этот огромный мужчина на коленях, его беспомощность, его слёзы… Может быть, он действительно раскаивается?
— Игорь, вставай, — тихо сказала она.
— Не встану, пока не простишь, — он прижался лицом к её рукам. — Светочка, родная, дай мне ещё один шанс. Последний.
«Последний» — сколько раз она слышала это слово? После каждого скандала, после каждого унижения он просил последний шанс.
— Я изменюсь, — шептал он. — Клянусь памятью матери, я изменюсь. Буду другим мужем. Буду тебя беречь, как сокровище.
Светлана смотрела на седеющую макушку мужа и чувствовала, как вместо решимости приходит усталость. Развод, суды, дележка имущества, одиночество в пятьдесят лет…
— Встань, — повторила она.
Игорь поднялся, не отпуская её рук.
— Значит, простишь? — в его голосе звучала надежда.
Она долго молчала, глядя в его заплаканные глаза. Потом медленно кивнула.
Через неделю Игорь пришёл домой пьяный и начал орать на неё из-за недосоленного супа. Светлана стояла у плиты, помешивая борщ, и думала о том, что некоторые круги невозможно разорвать.
— Опять ты, душегубка, всё испортила! — кричал он, швыряя ложку в раковину. — Не можешь даже суп нормально сварить!
Она не отвечала. Просто помешивала борщ и считала дни до пенсии. Может быть, тогда у неё хватит сил начать новую жизнь. Может быть.
А может быть, будет уже поздно.
На сердце снова скребло, и жизнь снова стояла комом в горле.
– Я сказала, пропишешь мою дочь у себя! – кричала свекровь, а лишь улыбалась глядя на неё.