Дверь распахнулась с грохотом, ударившись о стену. Андрей влетел в прихожую, словно вихрь, срывавший с петель всё на своём пути. Ключи от машины, звякнув, полетели на пол, отскочили от плитки и замерли у плинтуса. Лицо его было багровым, глаза метали молнии, а волосы стояли дыбом, будто он только что проехал через ураган.
— Что случилось? — Аня отложила книгу, которую читала, и поднялась с дивана, чувствуя, как внутри всё сжимается от предчувствия беды. Она знала этот взгляд, эту позу. Это не просто усталость после работы. Это катастрофа.
— Случилось?! — Андрей заорал, и его голос сорвался на хрип. — Случилось то, что я, блин, вляпался! По самые уши!
Он резко повернулся к ней, его руки сжались в кулаки.
— ДТП. Врезался я.
Аня почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
— Как… как это? Ты же на автобусе на работу ездил? — она едва смогла выдавить слова.
— На автобусе?! — Он расхохотался, но смех был нервным, надрывным, больше похожим на лай. — Какой к черту автобус?! На машине, на которой я уже полгода катаюсь! На машине Витьки!
Её сердце пропустило удар. Машина Витьки… Эта фраза эхом отдавалась в голове, словно предвестник чего-то неизбежного, о чём она так долго думала, но боялась даже себе признаться.
— И что теперь? — голос Ани дрожал.
— Что теперь?! — Андрей подошёл ближе, его дыхание было тяжёлым, пахло бензином и страхом. — А теперь ремонт! Ремонт, мать его, на сто пятьдесят тысяч! Понимаешь?! Сто пятьдесят тысяч!
Он схватился за голову, провёл ладонями по волосам, словно пытаясь стереть с себя эту новость.
— И что мне делать? У меня нет таких денег! У меня вообще ничего нет!
Аня молчала, пытаясь переварить услышанное. Сто пятьдесят тысяч. Это была сумма, которая для их скромного бюджета казалась астрономической. Они жили от зарплаты до зарплаты, едва сводя концы с концами. Какие сто пятьдесят тысяч?
Андрей вдруг резко поднял голову, его взгляд остановился на её руке. На безымянном пальце блеснуло тонкое золотое кольцо – их обручальное.
— Продавай кольцо! — выпалил он, и в его голосе не было ни тени сомнения, ни просьбы, только требование. — Срочно! Мне нужны деньги! Некогда тут сопли жевать и обсуждать!
Аня отшатнулась, словно он ударил её. Кольцо. Её кольцо. Единственное, что осталось от того дня, когда они были счастливы, когда верили в будущее, когда он смотрел на неё совсем по-другому.
— Ты… ты что говоришь? — она еле слышно прошептала.
— Что говорю?! — Он снова повысил голос, его лицо исказилось в гримасе отчаяния и злости. — Я говорю, что я вляпался! Понимаешь?! Вляпался! И мне нужны деньги! Сейчас! Не через неделю, не через месяц, а сейчас! Витька мне уже звонил, он в бешенстве! Он сказал, что если я не заплачу, он… он меня по судам затаскает! А машину, он сказал, он сам отремонтирует, а потом с меня три шкуры сдерет!
Андрей начал расхаживать по комнате, его шаги были нервными, тяжёлыми.
— Так что давай, не тяни резину! Бери кольцо, иди в ломбард, куда угодно! Но деньги должны быть! Это вопрос жизни и смерти, Аня! Ты что, не понимаешь?!
Он остановился перед ней, его глаза были полны мольбы и одновременно угрозы.
— Надо спасать ситуацию, понимаешь? Спасать! А не рассуждать тут о сантиментах!
Аня смотрела на него, а в голове проносились обрывки воспоминаний, как кадры старого, потрёпанного фильма.
Всё началось не сегодня, не с этой аварией. Это было давно, медленно, незаметно, как трещина в фундаменте, которая сначала едва видна, а потом разрастается, угрожая обрушить весь дом.
Он давно уже «катался» на этойчужойо машине. Витька, его давний приятель, уехал на заработки в другой город, а машину оставил Андрею, чтобы тот «присмотрел». Присмотрел – это означало ездил на ней, использовал для своих нужд, а иногда и для чужих. Никаких страховок, никаких доверенностей. Просто «по дружбе».
Андрей всегда говорил, что Витька доверяет ему, что он «свой человек». Аня тогда ещё спрашивала: «Андрюш, а если что? Ну, мало ли? Ты же знаешь, как бывает». Он только отмахивался, смеялся: «Да что может случиться? Я же аккуратно езжу. И Витька не такой, чтобы претензии предъявлять. Мы с ним сто лет знакомы».
Она помнила, как он часто подвозил кого-то «по делам». То соседа, который просил довезти до дачи мешки с цементом, то коллегу, которому срочно нужно было в аэропорт. Он никогда не брал за это денег, говорил: «Ну что я, мелочиться буду? Помог человеку, и всё».
Аня тогда чувствовала себя неловко. Ей казалось, что это неправильно – использовать чужую машину для таких «помощей», которые могли обернуться проблемами. Но Андрей был непреклонен. «Ты ничего не понимаешь в мужской дружбе», — говорил он, и на этом все разговоры заканчивались.
Она несколько раз пыталась поднять тему денег, сбережений. Они жили скромно, но Андрей умудрялся тратить всё до копейки, а иногда и больше. Деньги утекали сквозь пальцы, словно песок. На что? На какие-то «срочные дела», на «помощь другу», на «нужные вещи», которые потом оказывались бесполезными.
Когда Аня заговаривала о том, что нужно бы отложить на чёрный день, на отпуск, на что-то серьёзное, он раздражался. «Что ты всё о деньгах, Ань? Не в них счастье. Заработаем ещё. Главное – жить сегодняшним днём».
И она умолкала, потому что спорить с ним было бесполезно. Он всегда находил тысячу аргументов, чтобы оправдать свою безалаберность.
Поэтому она начала откладывать сама. Понемногу, по тысяче-две с каждой зарплаты, пряча эти крохи в старой шкатулке под бельём. Это были её личные, неприкосновенные деньги, её маленькая подушка безопасности. Она не говорила ему об этом, зная, что он тут же найдёт, куда их пристроить.
И вот теперь… кольцо. Её обручальное кольцо. Оно было неброским, тонким, без всяких бриллиантов. Они и тогда не могли позволить себе что-то дорогое. Но для неё оно было бесценным. Символ их любви, их обещаний, их начала. Оно напоминало ей о том дне, когда они стояли у ЗАГСа, молодые, полные надежд, и он клялся быть с ней в горе и в радости.
А теперь он требовал продать его, чтобы расплатиться за свою безответственность. Это было не просто кольцо. Это был кусок её души, её воспоминаний, её веры.
Андрей метался по комнате, как зверь в клетке. В голове у него был полный хаос. Сто пятьдесят тысяч. Эта цифра сверлила мозг, как дрель. Откуда их взять? Он обшарил все карманы, вытряхнул мелочь из копилки, которая стояла на полке – там было от силы пара сотен. Зарплата только через неделю, и то, большая часть уже расписана на долги.
Его волновала не справедливость, не то, что он сам виноват. Нет. Его волновало только одно – как спасти ситуацию. Как выкрутиться. Как сделать так, чтобы Витька не поднял шума, чтобы не дошло до полиции, до суда.
Он представил себе, как Витька будет рассказывать всем их общим знакомым, какой Андрей безответственный, как он разбил его машину. Позор. Этого он боялся больше всего.
«Аня должна войти в положение, — думал он, — она же моя жена. Мы же семья. Семья – это когда помогают друг другу, когда выручают в беде». Он был абсолютно уверен в этом. Ей же не жалко, подумаешь, кольцо. Всего лишь кусок металла. А тут такая проблема! Тут репутация на кону, и вообще, Витька может на него заяву накатать.
Он не видел в этом унижения для Ани. Для него это было естественным. Если он попал в беду, жена должна помочь. Это же не чужой человек, а он, её муж. И он не видел в этом ничего такого, чтобы она могла обидеться. Ну, подумаешь, кольцо. Купит он ей потом новое, лучше. Когда-нибудь. Когда всё устаканится.
Про свою вину он вообще не думал. Ну, врезался. С кем не бывает? Дорога скользкая была, он отвлёкся на секунду. Просто неудачно получилось. Он же не специально. Ему казалось, что он просто оказался неудачником, а не виновником. Жизнь несправедлива, вот и всё. И теперь нужно срочно решать проблему, а не искать виноватых. Где взять деньги? Это был единственный вопрос, который крутился в его голове.
— Ты попал — ты и решай, — Аня произнесла эти слова спокойно, но твёрдо, словно высекала их из камня. Её голос не дрогнул, хотя внутри всё кипело от обиды и злости.
Андрей замер. Он не ожидал такого ответа. Он ожидал слёз, уговоров, может быть, даже истерики, но никак не такой холодной, отстранённой решимости.
— Что ты сказала? — его голос стал опасным, низким.
— Я сказала, что это твоя проблема, Андрей, — повторила Аня, глядя ему прямо в глаза. — Ты взял чужую машину без документов. Ты возил на ней кого попало. Ты игнорировал все мои предупреждения. Ты тратил все деньги, не думая о завтрашнем дне. Ты попал в аварию. И теперь ты хочешь, чтобы я расплачивалась за твою безответственность? Продавая единственную вещь, которая напоминает мне о нашем браке?
— Ты мне жена или нет?! — Андрей взорвался. Его лицо побагровело, жилы на шее вздулись. — Ты вообще понимаешь, что ты говоришь?! Я в беде! Мне нужна помощь! А ты мне что?! «Ты и решай»?! Да как ты смеешь вообще такое говорить?!
Он подошёл к ней вплотную, нависая, его кулаки снова сжались.
— Ты должна меня поддержать! Ты должна войти в моё положение! Мы же семья! Или ты забыла?!
— Семья? — Аня горько усмехнулась. — Семья – это когда доверяют друг другу, когда заботятся друг о друге, когда планируют будущее вместе. А не когда один постоянно создаёт проблемы, а другой должен их разгребать, жертвуя последним! Ты когда-нибудь думал обо мне? О моих чувствах? О том, что это кольцо для меня значит? Нет! Ты думаешь только о себе и о своих проблемах!
— Да какие мои проблемы?! — он почти кричал. — Это наши проблемы! Общие! И ты должна помочь!
— Нет, Андрей. Это твои проблемы. И ты сам их создал, — Аня сделала шаг назад, отстраняясь от него. — Я не собираюсь платить за твою глупость и твою безответственность.
Её терпение лопнуло. Годы накопившихся обид, разочарований, невысказанных претензий вдруг вырвались наружу. Она почувствовала, как что-то внутри неё щёлкнуло, как порвалась последняя тонкая нить.
Она резко развернулась и пошла в спальню. Андрей стоял, ошарашенный её реакцией, не понимая, что происходит. Аня открыла шкаф, достала старую спортивную сумку. Он наблюдал за ней, не говоря ни слова, его злость сменилась недоумением.
Она начала методично собирать его вещи. Футболки, джинсы, свитера. Всё, что лежало на виду. Небрежно, комкая, бросала в сумку.
— Что ты делаешь?! — наконец, выдавил он.
Аня не ответила. Она продолжала собирать. Зубную щётку, бритву, дезодорант из ванной. Всё, что напоминало о его присутствии в её жизни.
Когда сумка была набита доверху, она застегнула молнию, подняла её и подошла к двери. Андрей стоял в проходе, преграждая ей путь.
— Аня, что это значит?! Ты что, с ума сошла?!
Она подняла на него глаза. В них не было ни слёз, ни злости. Только усталость и какая-то холодная, стальная решимость.
— Это значит, Андрей, что если ты способен требовать у жены продать обручальное кольцо, чтобы расплатиться за свои косяки, — ты не муж. — Она сделала паузу, её голос звучал ровно, без эмоций. — А просто источник проблем. И я устала быть твоим личным банкоматом и твоей подушкой для битья.
Она поставила сумку на пол, рядом с его ногами.
— Уходи.
Андрей переехал к матери. Ему больше некуда было идти. Его «друзья», с которыми он так легкомысленно делился машиной и временем, вдруг оказались очень заняты. Никто не предложил помощи, никто не одолжил денег. Витька звонил каждый день, требуя оплату ремонта. Сначала угрожал, потом просто давил.
— Андрей, ну ты что, не понимаешь? Мне машина нужна! Я вернусь скоро в город, на чем мне ездить?!
Мать, конечно, приняла сына. Но её квартира была маленькой, а постоянные причитания и вопросы: «Ну как же так, Андрюшенька? Ну что же ты натворил?» — только раздражали его. Денег у неё не было, она сама жила на скромную пенсию.
Пришлось срочно искать подработку. Днём он работал на своей основной работе, а по ночам брал смены грузчика в магазине. Тело ломило от усталости, глаза слипались, но деваться было некуда. Долг давил, как пресс. Он пытался звонить Ане, писать сообщения. Сначала умолял, потом злился, потом снова умолял. Но она не отвечала. Ни на звонки, ни на сообщения. Полное молчание.
Аня жила спокойно. Сама. В её квартире стало тихо. Больше не было криков, швыряния ключей, нервных метаний. Она работала, встречалась с подругами, читала книги, ходила в кино. Ей не нужно было больше беспокоиться о том, куда исчезли деньги, о том, что Андрей снова вляпался в какую-то историю. Она чувствовала себя свободной.
И кольцо. Кольцо оставалось на её пальце. Оно больше не было символом несбывшихся надежд, а стало напоминанием о том, что она смогла отстоять себя, свои ценности, свою жизнь.
А он… он остался с долгом, у разбитого авто и без семьи. Без той самой семьи, которую он сам же разбил своими требованиями, своей безответственностью и своей неспособностью взять на себя ответственность за собственные поступки.
Жизнь расставила всё по своим местам, без лишних слов и философских рассуждений. Просто и буднично.
Свадьба закончилась скандалом благодаря свекрови, а через 3 дня мать мужа пожалела о своем поступке