Диана только что отвела свою трёхлетнюю дочь Алёну к бабушке и, воспользовавшись возможностью, пришла домой чуть пораньше. Планировала успеть прибраться до вечера – пропылесосить, разложить разбросанные Алёнины игрушки, приготовить ужин. Но едва она переступила порог их трёхкомнатной квартиры, купленной в ипотеку пять лет назад ценой невероятных усилий и экономии, как услышала взволнованный голос мужа. Руслан с кем-то горячо разговаривал по телефону, стоя спиной к входной двери.
Диана уже собралась окликнуть его, сообщить о своём возвращении, но отрывочные фразы, долетевшие до неё, заставили замереть и насторожиться. Она инстинктивно прижалась к стене в прихожей, затаив дыхание.
— Да, конечно же, придётся продавать квартиру, — сдавленно произносил Руслан. — По крайней мере, другого выхода я не вижу… Нет-нет, не спеши, мам, я сам всё решу… Не надо ничего с ней разговаривать! Я же сказал – сам поговорю с женой… Когда квартиру?.. Думаю, на днях выставить на продажу… Да, конечно… Всё решим…
Из этих обрывочных фраз Диана поняла лишь одно, самое страшное: речь шла об их квартире. О той самой, ради которой они с Русланом вкалывали сутками последние пять лет, отказывая себе во всём. Но что конкретно случилось? Зачем продавать? Кто этот «он», с которым нужно «разговаривать»? Сомнений не было – подразумевалась она.
Тихо сняв туфли, Диана вошла в гостиную. Увидев её, Руслан резко оборвал разговор, лицо его побледнело и скривилось в неестественной улыбке.
— Жена пришла, — буркнул он в трубку и тут же отключился, судорожно убирая телефон в карман.
Диана остановилась посреди комнаты, ощущая холодную пустоту внутри. Она смотрела на мужа не мигая.
— Ну, поясни, что это значит? — её голос прозвучал тихо. — О какой продаже нашей квартиры ты только что говорил?
Руслан нервно провёл рукой по лицу, избегая её взгляда.
— Ты же знаешь… Евгения, — начал он неуверенно.
Диана знала брата своего мужа, Женю, слишком хорошо. Тот был старше Руслана на четыре года и всю жизнь считал себя непризнанным бизнес-гением. Уже не раз он «открывал» своё дело, и каждый раз – крах. То его лесопилка «съедала» астрономические суммы за электроэнергию, то маленькая транспортная компания оказывалась никому не нужна, то агентство недвижимости захлёбывалось в конкурентной борьбе. Диана чувствовала, куда ветер дует.
— Даже не думай трогать квартиру! Это наш дом, Руслан! Наш и Алёны!
Руслан вспыхнул, пытаясь перейти в наступление:
— Ты даже не знаешь, о чём речь! А уже руки в боки! Выслушай сначала!
— Я знаю твоего брата, твоего «гения»! — парировала Диана, её пальцы непроизвольно сжались в кулаки. — Он взрослый мужик! Пусть сам строит свой бизнес или ищет нормальную работу! Если ты решил с ним в очередную авантюру – флаг тебе в руки! Но заложить нашу квартиру, в которой растёт наша дочь? Ни за что! Никогда!
Она резко развернулась и направилась в спальню, чтобы переодеться. Мысли путались: уборка, ужин… и этот кошмар. Руслан последовал за ней. Он попытался обнять её сзади, но Диана отшатнулась.
— Итак, — спросила она, не оборачиваясь, снимая кофточку, — что в этот раз произошло? На какую сумму твой неудавшийся магнат «залетел»?
— Ди, ну помнишь, нам же Женя когда-то помогал? — начал оправдываться Руслан.
— Помню, — холодно кивнула Диана, надевая домашний халат. — Давал нам сто пятьдесят тысяч, когда у нас были сложности. Но мы, если не ошибаюсь, уже вернули ему почти в два раза больше за последние годы! Так что эта фишка не прокатит. Говори конкретно: что случилось? Сколько?
Руслан заёрзал, глядя в пол.
— У него… проблема. Всё просчитал, ну так получилось… прогорел…
Диана повернулась к нему лицом.
— Руслан, я прекрасно понимаю, что любое предприятие может прогореть. Но у твоего брата это уже хроническая болезнь! Только на моей памяти – три провала! Нормальный человек уже научился бы не наступать на одни и те же грабли! А твой брат? Он просто видит, как красиво живут успешные конкуренты, и думает, что у него будет так же, по щучьему велению! Так в бизнесе не работает! Хочешь прибыль – ищи нишу, где ты будешь если не единственным, то хотя бы лучшим! Там, где всё уже занято и раскручено, новичку без огромных вливаний не пробиться! А у него вечно эти наивные, не просчитанные до копейки идеи! Это не бизнес, это игра в рулетку!
Руслан поморщился, словно у него действительно разболелся зуб. Он в какой-то степени соглашался с женой, но чувство долга перед братом и давление семьи давили сильнее.
— Ди, нам бы ему просто помочь пережить этот момент… — пробормотал он.
— Помочь? — Диана фыркнула. — Пожалуйста! Свою зарплату можешь отдавать ему хоть всю! Но сперва заплати за коммуналку, купи бытовую химию, продукты, отремонтируй стиралку, которая третий день стучит, оплати интернет, без которого ты не можешь! А на оставшиеся копейки – помогай своему братику! Я не против!
— Это же копейки! Ему нужно много! Очень много! Он потом всё вернёт, с процентами!
Диана замерла. Страшное предчувствие сжало ей горло.
— «Очень много» – это сколько? — спросила она тихо, почти шёпотом, но так, что Руслан вздрогнул. — Насколько глубоко он в этот раз закопался?
Он воспринял её вопрос как слабый проблеск надежды на согласие.
— Четыре с половиной… миллиона, — выпалил он, не глядя ей в глаза. — Но он…
Диана громко ахнула.
— Четыре с половиной миллиона?! — её голос сорвался на крик. — Каким же надо быть слепцом, Руслан, чтобы не видеть своих убытков?! Как можно было тянуть до последнего, надеясь на «авось»? Любой нормальный предприниматель ежемесячно сверяет план с фактом! Если прибыли нет – срочно ищет, где дыра, разбирается, урезает расходы, меняет стратегию! А твой брат? Он делает одно и то же, но каждый раз свято верит, что результат будет другим! Это не глупость, Руслан! Это клиника! Ужасающая, дорогостоящая глупость!
— В бизнесе не всё так гладко! — пытался оправдать брата Руслан. — Бывает, делаешь всё правильно, а потом – бах! – форс-мажор, и всё рушится!
Диана горько рассмеялась.
— Это не казино, милый! Это бизнес! Не путай две совершенно разные вещи! Если твоему брату срочно нужны четыре с половиной миллиона на спасение его очередной пирамиды из песка – он может искать инвесторов, продавать свою машину, свою квартиру, наконец! Но я категорически против того, чтобы платить за его безответственность нашим домом! Не для этого я горбатилась эти пять лет, не для этого мы с тобой жили, как монахи, выплачивая ипотеку!
— Но это же наша квартира! — слабо возразил Руслан.
— Наша! — подчеркнула Диана, с силой ткнув ему в грудь. — Наша с тобой! И нашей дочери Алёны! Мы специально брали ипотеку на трёхкомнатную квартиру, из расчёта, что у нас будет двое детей! Алёне три года, я уже думала о втором ребёнке, строила планы… А тут – сюрприз! Твой вечно братишка снова с протянутой рукой! Нет, Руслан! — её голос зазвенел окончательной, не терпящей возражений твёрдостью. — Ещё раз нет! Ты меня слышишь? Никакой продажи!
Она развернулась, прошла в кладовку, достала пылесос. С громким, почти злобным щелчком включила его. Натужный гул заполнил квартиру, заглушая любые возможные возражения.
Буквально вечером, когда в квартире царила тишина после ужина, нежданно-негаданно в гости заявилась Татьяна Викторовна. Диана, только что закончившая мыть посуду, догадалась, с чего бы это свекровь пожаловала в столь поздний час. Сердце ёкнуло от предчувствия. Вежливо поздоровавшись, она пригласила гостью в зал, но сама задержалась на кухне, будто проверяя чистоту тарелок. Нервы требовали паузы.
— Татьяна Викторовна, чай будете? — спросила Диана из кухни, стараясь.
— Да, спасибо, — отозвалась свекровь.
Диана приготовила чай, накрыла стол. Руслан, до сих пор сидевший в кресле с телефоном, подошёл к жене, пока она расставляла чашки.
— Давай не будем спорить, — тихо прошептал он ей на ухо. — Мама сейчас всё объяснит. Спокойно.
Диана лишь сжала губы. Она села за стол напротив свекрови. Татьяна Викторовна, устроившись поудобнее, отхлебнула чаю и начала свою речь. Отдать должное, она говорила складно, приводила цифры, термины – всё же своё время преподавала экономику в институте. Минуты текли. Пятнадцать… двадцать… Свекровь всё говорила и говорила о кризисах, рисках, возможностях. Диана смотрела в окно, где уже зажглись фонари, её терпение таяло. Наконец, она осторожно перебила поток экономических рассуждений.
— Татьяна Викторовна, давайте всё же подойдём к теме вашего визита. Сегодня я краем уха услышала, как мой муж, — Диана бросила взгляд на Руслана, — за моей спиной обсуждал вопрос продажи нашей квартиры. Хочу сказать сразу: это невозможно. У квартиры два собственника. А также здесь прописана моя дочь. То, что произошло с вашим сыном Евгением, меня не интересует. Это его бизнес. Я никогда не претендовала на его прибыль, а поэтому и стою в стороне от его проблем.
Татьяна Викторовна молчала, лишь постукивая ложечкой о блюдце. Диана продолжила:
— Да, бизнес — дело рискованное. Но не я его затеяла! Со мной никто не обсуждал эти риски. Я не подписывалась под его обязательства. У меня семья! Рисковать этой квартирой я не буду. Никогда.
Наконец, свекровь отложила ложку.
— То есть ты хочешь сказать, что Евгений пусть сам расхлёбывает свои финансовые трудности? — спросила она с холодной вежливостью.
— Не трудности, — поправила её Диана, глядя прямо в глаза. — Халатность. Вы прекрасно это знаете. Вот почему-то пришли к моему мужу с предложением продать нашу квартиру. У меня встречный вопрос: а почему бы вам не продать вашу квартиру?
Услышав это, Татьяна Викторовна резко побледнела, а затем густо покраснела. Диана никогда не ругалась со свекровью открыто, старалась обходить самые острые углы. Да и свекровь, в общем-то, не лезла в их семейную жизнь. Но так или иначе, постоянно всплывала тема её старшего сына. Татьяна Викторовна свято верила, что он великий бизнесмен. Возможно, он умел красиво говорить и «впаривать» инвесторам свои туфтовые идеи. Но Диана им никогда не верила. В бизнесе никогда не бывает так просто: труд и ещё раз труд! А Евгений хотел получить всё и сразу. Дать должное – идеи у него порой были неплохие, но абсолютно не продуманные, сырые. Диана решила напомнить свекрови о прошлом.
— Татьяна Викторовна, мы из своего семейного бюджета уже раза четыре помогали Евгению. Не забыли?
Свекровь тут же возмутилась:
— Это были копейки! Сущие пустяки!
Диана удивлённо подняла бровь.
— Пятьдесят, семьдесят, восемьдесят тысяч – по-вашему это копейки? Нет, это очень хорошие суммы. И почему-то ваш сын их нам не отдал.
Диана внимательно смотрела на свекровь. Руслан стоял около холодильника, упёршись взглядом в пол, и молчал. Казалось, он растворился в этом молчании.
Наконец, Татьяна Викторовна вздохнула и обратилась к Диане с мольбой в голосе:
— Диан, ну не надо быть такой категоричной. Жизнь длинная. Если вдруг у вас с Русланом произойдёт какая-то серьёзная проблема, вы всегда сможете приехать ко мне, пожить у меня.
— Зачем? — резко спросила Диана. — У нас что, уже проблема? — Она вопросительно посмотрела на мужа. Руслан лишь пожал плечами, продолжая молчать. — Нет, — твёрдо сказала Диана, возвращая взгляд к свекрови. — Я никакой проблемы здесь не вижу. А вот у вашего сына, я так понимаю, проблема есть. Ну, это ваш сын, а не мой. И почему я должна участвовать в погашении его долгов? Он мне никто.
Татьяна Викторовна сжала губы в тонкую ниточку, её лицо стало каменным. Минуту, другую она молчала, глотая обиду. Потом повернулась к сыну:
— Упёртая она у тебя, Руслан. Совсем не понимает, что такое семья, родная кровь.
Затем она снова обратилась к Диане:
— А вот представь, Диана, если бы твоя родная сестра Елена попала бы в такую же финансовую яму? Ты бы ей помогла? А?
Диана не сразу ответила. Она поняла подвох в этом вопросе. Подумав, сказала:
— Возможно. Но смотря какая яма и почему. Если это связано со здоровьем – да, конечно, помогла бы, чем могу. Если это авария, страховка не покрыла – можно и без машины жить. Если пожар, наводнение – стихия, да, помогла бы. Но… — Диана сделала паузу для усиления эффекта, — если бы моя сестра обложилась долгами, вложившись в какую-нибудь финансовую пирамиду или провальный авантюрный проект, как это делает ваш сын – нет. Ни за что. Ни копейки.
Татьяна Викторовна вскочила:
— В какую пирамиду?! О чём ты?! Евгений вёл честный бизнес! Просто обстоятельства сложились!
Диана спокойно, но очень твёрдо положила ладонь на стол, будто припечатывая свои слова:
— Я своё мнение высказала. Категорически против продажи этой квартиры. Нет. И ещё раз нет. Вам, Татьяна Викторовна, если вы хотите помочь своему сыну, нужно найти другое решение. Но не втягивать в это нашу семью. У меня есть дочь. И думаю, этим всё сказано.
— Вот именно! — воскликнула свекровь с внезапной страстью. — У тебя ребёнок! Ты чувствуешь ответственность за него! И я тоже чувствую ответственность за своего сына!
Диана поднялась из-за стола. Она была спокойна.
— Я против, — ещё раз чётко произнесла она и направилась к выходу из комнаты, оставляя свекровь и мужа наедине с их проблемами.
Диана вышла в коридор, но не ушла далеко. Она прислушалась. Руслан сел напротив матери. Слышно было, как Татьяна Викторовна тяжело дышит. Потом её голос, сдавленный и настойчивый:
— Руслан, разберись! У тебя только один брат, других не будет! Этот вопрос нужно решить срочно, на этой неделе! Ты же понимаешь, что тогда будет совсем худо? Уже не потянуть, кредиторы…
Диана услышала лишь этот отрывок. Вмешиваться не стала. Горькая обида подкатила к горлу. Она развернулась и тихо ушла в спальню, закрыв дверь. Прислонившись к косяку, она закрыла глаза. Перед ней всплыли воспоминания: как они с Русланом, молодые и влюблённые, впервые приняли решение взять ипотеку на эту самую квартиру. Тогда они сидели за кухонным столом почти всю ночь, считали копейку к копейке, строили графики платежей. Страшно было. И только когда её мать, Елена Александровна, сказала, что поможет первоначальным взносом и подстрахует в первые месяцы, они рискнули взять трёхкомнатную – мечтали о семье, о детях. Всё получилось. Они ни разу не просрочили платеж. Но какого труда это стоило! Диана вспомнила, как работала даже в декрете: кормила Алёну грудью и тут же на ноутбуке проверяла отчёты студентов (она подрабатывала репетиторством и проверкой работ), укачивала дочку и писала планы на следующий день. Руслан брал сверхурочные. Не высыпались, экономили на всём, но они справились. Эта квартира была их крепостью, их общим достижением, оплаченным потом, бессонными ночами и отказом от многого. И теперь её хотят продать, чтобы залатать дыры в авантюрах безответственного брата?
В прихожей хлопнула входная дверь. Диана поняла – свекровь ушла. Она села в кресло, устало глядя на закрытую входную дверь. Через какое-то время дверь в спальню открылась, и вошел Руслан. Он сел напротив неё. Минуту они молчали. Тишина была густой, неловкой. Наконец, Руслан проговорил, глядя куда-то в сторону:
— Диан… Мать права. У меня один брат. Надо… надо что-то придумать. Нельзя же так…
Диана посмотрела на него. Ни тени сомнения, ни капли былой нежности не было в её взгляде.
— Думай, — спокойно, почти ледяным тоном ответила она. — Думай, Руслан. Но это не должно касаться меня и моей дочери. Никоим образом.
Услышав этот ответ, Руслан взорвался. Он вскочил, его лицо исказила злость:
— Да что ты… Я же тоже работал на эту квартиру! Я вкалывал! Я имею полное право на свою долю! Имею!
Диана не дрогнула. Она медленно подняла на него глаза.
— Да, — сказала она тихо. — По закону ты имеешь полное право на свою долю. Но только на свою. Хочешь её продать? Валяй. Продавай. Но имей в виду: свои деньги я заберу. И тогда мы простимся. Навсегда.
Руслан остолбенел. Он удивлённо, даже растерянно уставился на жену.
— Что?.. Что значит «простимся»?.. Я не понял…
Диана усмехнулась – коротко, без тени веселья.
— Не прикидывайся дурачком, Руслан. Всё ты прекрасно понял. Но раз надо, поясню на пальцах, — и она раз объяснила свою позицию.
На следующий день, когда Диана пришла к своей матери, чтобы забрать Алёну, поделилась с ней, как свекровь ловко обрабатывала её мужа. Елена Алексеевна выслушала молча, а потом хлопнула ладонь по столу.
— Ни за что! — Диана поняла, что имела в виду его мать.
— Вот и я то же самое сказала Руслану. Ни за что! Но он ноет как ребёнок. Я удивляюсь ему: взрослый мужик, сам же пахал на эту квартиру, и на тебе — хочет её продать и половину отдать брату!
Елена Алексеевна покачала головой:
— Значит, они тебе не всё рассказали. Возможно, там действительно что-то очень серьёзное, но боятся сказать. Твой муж знает, но опасаются в открытую признаться. Ни в коем случае не соглашайся! Ведь представь: если вы продадите квартиру и часть отдадите Евгению, останется 50 процентов. Но эти 50 процентов будут опять совместным нажитым имуществом, а значит, твой Руслан опять будет претендовать на них. Очень хитро!
Подобную схему Диана уже прокручивала в голове. Получалось, что эту сумму можно делить до бесконечности, пока не останется ноль. Мысль была леденящей.
Мать ушла на кухню. К Диане подсела её старшая сестра Елена. Она слышала разговор, но не вмешивалась. Наконец, она сказала тихо:
— Ты знаешь, я всегда завидовала тебе, что у тебя такой муж. Мой Евгений… — она вздохнула тяжело, — к сожалению, не потянул нашу ипотеку. Ну ведь тоже хотели брать трёшку, ты же знаешь. С трудом тянем двушку, копейка в копейку.
Диана прекрасно знала, именно поэтому её сестра отложила вопрос с рождением ребёнка на неопределённый период.
— Не понимаю твоего мужа, — продолжила Елена. — Вы только-только закрыли ипотеку и вдруг вот это…
— Я бы поняла, если бы Евгений попал в аварию и требовались бы срочные деньги на медикаменты или операцию. Но это бизнес! В конце концов, он может объявить себя банкротом, или что там ещё — я не знаю.
Елена согласилась:
— Да, действительно. И мама права: там что-то ещё произошло, только они об этом не говорят.
— Мне всё равно, что там произошло с Евгением, — твёрдо сказала Диана. — Но я мужу заявила: нет.
Елена посмотрела на сестру с тревогой:
— А если он будет настаивать?
Диана пожала плечами:
— Не знаю. Надеюсь, до этого не дойдёт.
— Желаю удачи, — обняла её Елена. — Ни в коем случае не прогибайся! Иначе ты будешь по жизни только и делать: работать, работать, ещё раз работать. А когда же жить?
Диана была совершенно согласна со своей сестрой. Она поблагодарила её за поддержку, почувствовав прилив сил.
На следующий день к Диане пришёл Юрий Борисович, отец её мужа. Свекор не стал читать длинную лекцию, он сразу перешёл к делу. Его лицо было серьёзным.
— Диана, я уважаю тебя как жену своего сына, но иногда нужно не только смотреть на своё благополучие, ну и чем-то жертвовать.
Диана молчала, ожидая продолжения. Юрий Борисович, помолчав, продолжил:
— Я знаю, ты предложила моей жене продать её квартиру. Но эта квартира — резерв! В ней живём я, твоя свекровь, и в случае чего туда можете приехать вы или Евгений. А вот вы — молодые, у вас силы. Я уже не в состоянии так сильно работать, сама понимаешь — поясница, колени. Твой муж Руслан — сильный мужчина, он готов работать ради того, чтобы потом снова купить квартиру. А ты должна поддержать его.
Диана подняла на него ясный взгляд и тихо, но чётко спросила:
— А кто же, интересно, меня поддержит? Мою дочь? Вы или Татьяна Викторовна? На данный момент я этого не вижу. Я только и слышу: «Продай! Продай! Продай!» Нет, так не пойдёт. Я сказала это своему мужу, сказала Татьяне Викторовне и говорю вам: я не согласна на продажу нашей квартиры.
Юрий Борисович сжал губы, покачал головой.
— Очень жаль, что ты приняла такое решение. Очень жаль. Не думал…
— Вы прекрасно знали мой ответ, Юрий Борисович, — парировала Диана. — Я удивляюсь вам, что вы пришли ко мне, чтобы предложить участвовать в этой авантюре.
Юрий Борисович резко вскипел, разозлился, хлопнул ладонью по стене:
— Это не авантюра! Я спасаю своего сына!
— Вашего, но не моего! — так же резко ответила Диана. — Он взрослый мужик! Это не мальчик, который разбил стекло. Он взрослый, и все его действия осознаны. Я не участвовала в его бизнесе и не несу никакой ответственности. Ну, если вы как отец решили ему помочь — ну что же, пожалуйста, я не буду мешать. Но не за счёт моей квартиры!
Юрий Борисович больше ничего не сказал. Он вышел, холодно посмотрел на своего сына Руслана, который сидел в другой комнате, всё так же молча оделся и ушёл.
В комнату вошёл Руслан. Его лицо было мрачным.
— По твоему виду понимаю: ты расстроен, — констатировала Диана. — Кто нынче ко мне придёт? Твоя тётка или дядя?
Руслан холодно ответил:
— Никто.
Диана спокойно, но твёрдо произнесла:
— Ну и замечательно. Значит, надеюсь, этот вопрос закрыт.
— Нет, — Руслан тут же отрезал. — Тогда… — Он какое-то время молчал: — Тогда к нам приедет мой отец и мать.
Диана тут же резко поднялась с дивана и показала мужу кукиш. Её голос стал ледяным:
— Ни за что! Я работала, чтобы у нас было три комнаты! И не пытайся меня разжалобить, что твоя мать будет продавать квартиру ради своего сына! Они это могут делать — их право! Но в этой квартире живёт только одна семья, а в ней — ты, я и дочь. Надеюсь, понятно?
Руслан, похоже, что-то подобное ожидал. Он стиснул губы, потом открыл рот, словно хотел что-то сказать, но отвернулся. Взяв стакан, он налил воды, выпил залпом и, развернувшись к жене, холодно бросил:
— Ладно. Я тебя понял. Всё понял.
После этих слов Руслан вышел.
Диана осталась сидеть на кухне. Сегодня дочь опять была у её матери — Елена Алексеевна понимала, что не стоит девочке выслушивать разногласия между матерью и отцом. Диана вскипятила чайник, заварила кофе, села и какое-то время смотрела на чашку, как поднимается пар. Мысли неслись вихрем. Она вспомнила, как влюбилась в этого мужчину. Как гуляли под луной, мечтали и опять мечтали о будущем, о доме… А потом она забеременела. Они оба работали не покладая рук — и Диана, и Руслан. Строили планы, мечтали… И вот теперь, по воле какого-то одного человека — Евгения — всё должно было рухнуть?
Диана была уверена нужно стоять до конца. Да, возможно, Руслан будет на неё злиться. Да, возможно, свекровь даже обидится и перестанет с ней разговаривать. Но у Дианы останется квартира. Квартира, где у неё будут расти уже не один ребёнок, а двое, а может быть, и трое. Твёрдость сейчас — это инвестиция в их будущую безопасность.
И всё же одна мысль была неприятной, как заноза: а что если и вправду свекровь продаст квартиру и вместе со свекром приедет сюда? Это было самое ужасное, о чём могла представить Диана. Она всегда мечтала о свободе, о независимости. Возвращение под родительское крыло, пусть и крыло свекров, казалось ей поражением и концом всех надежд.
Тяжело вздохнув, Диана ушла в ванную. Обычно душ помогал ей успокоиться, но не в этот раз. Мысли гудели, как пчелиный рой, тревога сжимала горло. И Диана заметила, как её руки стали дрожать. Она сжала кулаки, пытаясь взять себя в руки, но дрожь не унималась, выдавая всю глубину пережитого стресса.
На следующий день Диана позвонила свекрови и сказала, что придёт к ним вечером в гости, хочет ещё раз поговорить относительно её сына, Евгения. Что там решила Татьяна Викторовна, Диана не знала, но когда пришла, свекровь её обняла и с каким-то воодушевлением произнесла:
— Ну, наконец-то, девочка, ты очухалась! Молодец, правильно приняла решение!
Диана была удивлена до крайности. Как раз таки никакого решения она не принимала, а пришла лишь только для того, чтобы поговорить и ещё раз попробовать объяснить свою точку зрения, сделать это тактично, чтобы никто не обиделся. Из комнаты вышел Юрий Борисович, он явно был доволен, потирал руки. Похоже, что и он тоже решил, будто Диана согласна на продажу квартиры. Тут же был её муж, Руслан. Он сразу же подошёл к жене, обнял и спросил с лёгкостью в голосе:
— Ну что? Тогда я завтра звоню в агентство по недвижимости?
Диана аккуратно высвободилась из его объятий и отошла в сторону, так чтобы видеть сразу же всех троих. Потом спокойно, почти отстранённо произнесла. Она даже сама себе удивилась — говорила легко, без тени волнения или злости, словно докладывала посторонним людям.
— Руслан, — обратилась она к мужу, — у тебя действительно один брат? Не буду повторяться, сколько раз он открывал свои предприятия и сколько раз прогорал. И сколько раз мы ему помогали? И помогали не только мы, но и твой дядя, тётя, и друзья. То, что твой брат не вернул деньги, — это на его совести.
Татьяна Викторовна тут же подала голос, махнув рукой:
— Ну, Диана, давай не будем об этом…
Диана, как строгий учитель, приподняла указательный палец, давая понять, что стоит помолчать.
— Я поражаюсь тебе, Руслан. Ты столько усилий приложил, чтобы мы закрыли эту ипотеку. И вдруг — как по мановению волшебной палочки — опаньки! У твоего брата проблема! Не знаю, есть у него проблемы на самом деле или нет, но мне кажется, что ничего подобного нету. Он просто разыграл спектакль, вёл вас всех в заблуждение.
Татьяна Викторовна возмущённо фыркнула:
— Такую глупость говоришь!
Диана опять подняла палец, резко повернувшись к свекрови:
— Руслан, ты хочешь продать квартиру? Ну что же… Я согласна.
Услышав это, Татьяна Викторовна с шумом выдохнула, с облегчением опустившись на стул, а Юрий Борисович даже вытер вспотевший лоб платком. Руслан расплылся в улыбке. Но Диана не закончила.
— Но при одном условии.
Руслан нахмурился:
— В каком?
— Я думаю, тебе оно не удивит, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Мы просто разводимся.
Слова повисли в воздухе. Татьяна Викторовна приоткрыла рот, Юрий Борисович почему-то покраснел, а Руслан с полным непониманием уставился на жену.
— Это как? Разводимся? — выдавил он наконец.
Диана кивнула.
— Очень просто. Идём в суд, подаём заявление на развод. После чего мы делим квартиру, продаём её. Ты получаешь свою долю и делаешь с ней что хочешь — хоть в казино играй. А моя доля будет… застрахована. Именно застрахована для моей дочери и для меня.
Какое-то время в комнате стояла гробовая тишина. Татьяна Викторовна молчала, перебирая складки платья, а после негромко, как бы рассуждая вслух, сказала:
— Ну, вообще-то… это разумно…
Руслан резко повернулся к матери.
— Что значит «разумно»? Развод?!
Мать пожала плечами.
— Твоя жена… переживает за свою долю. Это правильно. А если вы разведётесь… Она купит себе недвижимость, а вы… ну, живите себе дальше. Что вам мешает?
Руслан задумался. Он смотрел то на Диану, стоявшую неподвижно и ждавшую, то на родителей. В его голове явно шла борьба. Наконец, он махнул рукой, его плечи обвисли.
— Ну ладно, — глухо произнёс он. — Если ты так хочешь…
Больше Диана ничего не сказала. Она молча повернулась и ушла, оставив их втроём переваривать её слова. За её спиной снова начался шёпот.
Через месяц состоялся суд. Однако вместо ожидаемых 50% Руслан получил всего лишь 40%, потому что Диана блестяще доказала, что большую часть ипотечных платежей вносила именно она, предоставив все чеки и выписки. Свекровь, конечно же, возмущалась прямо в зале суда, кричала о несправедливости, но её быстро утихомирили. Было уже поздно что-либо менять.
Как только на руках у Дианы появился исполнительный лист, она немедленно выставила квартиру на продажу. Цена была адекватной, и покупатель нашёлся быстро. А ещё через две недели Диана купила себе небольшую двухкомнатную «хрущёвку» в старом, но очень зелёном и уютном районе. Квартира была небольшой, тесноватой после прежней, но у неё было огромное преимущество — отличное расположение. Рядышком садик, недалеко поликлиника, школа, магазины — всё в шаговой доступности. Минусы, конечно, были: маленькая кухня, совмещённый санузел, старые трубы. Но всё это казалось мелочью по сравнению с главным — теперь у Дианы была своя квартира. Только её и Алёны.
Елена Алексеевна, мать Дианы, хоть и не была довольна самим фактом развода, но то, что дочь сберёгла недвижимость для себя и внучки, давало ей надежду и перспективы на будущее. «Хоть крыша над головой есть, родная», — сказала она, обнимая Диану на пороге нового жилья.
Они отметили скромное новоселье, только самые близкие: мама, папа Дианы (дядя Женя) и, конечно, Алёна. Девочка была безмерно рада своей комнатке, хоть она и небольшой. Окно здесь выходило прямо на огромный старый тополь, в ветвях которого с утра до вечера чирикали и сновали воробьи. Алёна могла сидеть часами на подоконнике, подложив подушку, и наблюдать за птичьей суетой.
Заметив такое любопытство племянницы, тётя Лена (сестра Дианы) уже на следующий день принесла ей деревянную кормушку в виде сказочного теремка. Алёна обрадовалась так, словно ей подарили целый дворец! Дядя Женя, муж Елены, тут же принёс дрель, просверлил в наружной стене аккуратное отверстие, вставил крючок — и уже через полчаса кормушка висела прямо за окном, приглашая пернатых гостей. Первое время воробьи опасались, лишь робко порхали рядом. Но потом, учуяв семечки, устроили такой гам и драку, что Алёна даже на секунду закрыла уши, но тут же рассмеялась. Теперь она была счастлива — в этой маленькой комнате она была не одна, за окном кипела целая жизнь.
А на следующий день в дверь позвонили, Диана уже успела накормить дочку, и девочка теперь сидела у стола, увлечённо водя карандашом по бумаге. Планы на день были просты и радостны: озеро, утки, корм. Выходной.
Диана направилась к двери, ощущая лёгкую досаду от преждевременного визита. Открыв, она замерла. На пороге стоял Руслан. В одной руке он сжимал ручку чемодана, в другой – два перегруженных пакета. Из-за его плеча выдвинулась фигура Татьяны Викторовны.
— А это что такое? — Диана скользнула взглядом по чемодану, потом в лицо бывшему мужу.
Руслан растерянно улыбнулся, сделал шаг вперёд. Его движение прервала ладонь Дианы, упёршаяся ему в грудь.
— Что это? — повторила она.
— Как что? Мои вещи, — ответил Руслан, делая вид, что не понимает вопроса.
Диана посмотрела ему прямо в глаза. Губы её дрогнули, будто она вот-вот рассмеётся, но смеха не последовало.
— Милый, ты что, решил жить у меня? — спросила она.
Вместо него ответила Татьяна Викторовна, выдвигаясь вперёд:
— Ну да! Такой же был уговор!
— О каком уговоре идёт речь? — Диана наклонила голову. — Мы развелись. Был суд. Он присудил поделить квартиру. Что мы и сделали. Теперь я незамужняя женщина. Живу с дочкой. Извини, Руслан, но тебе здесь нет места.
Руслан явно растерялся. Его уверенность дала трещину.
— Подожди… Но мы же специально пошли на эту сделку…
Диана резко подняла руку, прерывая его:
— А какой сделке идёт речь? Ты хотел продать свою долю? Ты её продал. Я хотела защитить своё имущество. Поэтому и настояла на разводе. Ты согласился. Если бы я не развелась, моя доля опять делилась бы при продаже. Усёк, Руслан?
Он молчал, его лицо выражало либо неподдельное непонимание, либо плохую игру.
Татьяна Викторовна вновь вклинилась.
— Ты что же, с самого начала не хотела с ним жить?!
Диана усмехнулась коротко и сухо:
— Вы меня поражаете. Я вам открытым текстом говорила: развожусь. Зачем же мне это делать, если я собиралась продолжать жить с ним? Вы так слепо требовали продажи квартиры. Ну что же, вы её получили. Вернее, свою долю получили. Отдали её своему «умному» сыну, — её взгляд презрительно скользнул по Руслану, — а он теперь сидит и ржёт над вами, потому что всех обманул. А сейчас ты приходишь ко мне. — Она сфокусировалась на бывшем муже. — И хочешь жить в моей квартире? Это моя квартира. На сто процентов. Здесь живу только я и моя дочь. А ты, — её взгляд стал леденящим, — кстати, будешь мне ещё платить алименты? Я уже подала заявление в суд.
Рот Татьяны Викторовны открылся. Она чавкнула, захлопнула его, как капкан, и закричала, тряся пальцем:
— Вот же курва! Вот же жадная баба! Вышвырнула мужа из квартиры, а теперь ещё требуешь алименты?!
Диана повернулась к ней медленно.
— Вышвырнула? Алло, тук-тук! — Она дважды стукнула костяшками пальцев по косяку рядом с дверью. — Ваш сын получил сорок процентов в денежном эквиваленте. Посуду. Пусть радуется. Мы. Развелись. И давайте не будем строить этот цирк. Я повторяю: мы развелись. Поэтому свои вещи забирай обратно. А я буду жить одна. Со своей дочкой. И такое ничтожество, как ты, который ради своего брата решил продать мою квартиру… Я не буду тратить время. Всё. Адью, пока.
Не дав им вставить ни слова, Диана захлопнула дверь прямо перед их лицами. Быстро щёлкнула ключом в замке и отшатнулась, инстинктивно ожидая ударов по дереву. Но за дверью воцарилась тишина. Лишь тяжёлое дыхание за створкой. Похоже, только сейчас Руслан и его мать осознали простую истину: Диана никогда не намеревалась мириться с потерей жилья. Она их просто переиграла.
Руслан смотрел на глухую поверхность двери. Минуту, а может, больше. Он пытался осознать масштаб собственной глупости. Потом резко повернулся к матери.
— Дура! — вырвалось у него, громко и отчётливо.
Татьяна Викторовна вскрикнула, прикрыла рот ладонью. Её глаза наполнились слезами. Она резко развернулась и почти побежала вниз по лестнице, всхлипывая.
Руслан остался один. Он посмотрел на дверь ещё раз. Рука непроизвольно поднялась, чтобы снова постучать, попросить… Но он опустил её. Он прекрасно знал: Диана не простит. Она предупреждала его много раз: «Не делай этого». А он сделал. И хуже того – согласился на развод, тем самым подписав приговор их браку. Словно сказал: «Я тебя не люблю». Он взял чемодан, поднял пакеты и медленно потащился вниз.
Диана облокотилась спиной о дверь, слушая удаляющиеся шаги. Через мгновение она глубоко вдохнула, оттолкнулась и направилась в комнату дочери.
Алёна сидела на подоконнике, прижавшись лбом к стеклу. Вся её поза выражала сосредоточенное внимание. За окном, между ветвями деревьев, сновали воробьи. Диана тихо подошла и присела рядом. Девочка тут же приложила пальчик к губам – «тише!» – не отрывая глаз от воробушка, прыгавшего по самому краю подоконника.
— Ну что, сосчитала? — прошептала Диана.
Алёна серьёзно кивнула и тут же торжествующе показала маме все десять пальцев, растопырив их.
— Ого! Много тут их! — улыбнулась Диана.
— Их тут тьма-тьмущая! — прошептала Алёна.
Диана нежно погладила дочку по мягким волосам.
— Ну что, давай одевайся. Мы сейчас берём корм для уток и идём на озеро.
Услышав это, Алёна вскрикнула от восторга так громко, что воробей на подоконнике взметнулся в воздух и исчез в листве.
— Ой! — сокрушённо выдохнула девочка, глядя в пустоту.
— Не переживай, — успокоила её мама, снова проведя ладонью по её голове. — Он снова скоро прилетит. А теперь — быстро одеваться! Пошли!
Алёна соскочила со стула и помчалась в прихожую, забыв и о воробьях.
«Квартиры или семья? Муж потребовал продать наследство ради ипотеки»