Каждый рубль давался тяжело, каждая копейка шла в счет мечты о собственном жилье. Два года назад мечта сбылась — двухкомнатная квартира в спальном районе стала наградой за годы экономии и упорного труда.
Домой Татьяна возвращалась уставшая, но довольная. Павел встретил жену у порога, крепко обнял за плечи.
— Как дела на работе? — муж провел ладонью по ее волосам. — Выглядишь измотанной.
— Отчетность сдавали, — Татьяна сняла туфли и прошла в гостиную. — А ты как? Смена тяжелая была?
— Нормально, — Павел пожал плечами. — Кстати, Танюш, хотел поговорить с тобой.
В голосе мужа прозвучала какая-то неуверенность. Татьяна обернулась, изучая его лицо. Павел избегал прямого взгляда, теребил рукав рабочей рубашки.
— Случилось что-то? — спросила Татьяна, садясь на диван.
— Аленка приедет сегодня вечером, — быстро произнес Павел. — Мать ее выгнала из дома.
Татьяна замерла. Сестра мужа никогда не отличалась покладистым характером, а после увольнения с работы продавца совсем распустилась. Три месяца девушка сидела на шее у матери-пенсионерки, не желая ни работать, ни помогать по хозяйству.
— Выгнала? — переспросила Татьяна. — За что?
— Поругались из-за денег, — Павел нервно прошелся по комнате. — Алена потратила мамины сбережения на какую-то дорогую косметику. Мать разозлилась и велела убираться.
— И ты уже пообещал ей приют? — в голосе Татьяны прозвучали стальные нотки.
— Всего на неделю, — торопливо заговорил Павел. — Понимаешь, она моя сестра. Не могу же бросить родного человека на улице.
Татьяна молчала, обдумывая ситуацию. Квартира была ее собственностью, результатом многолетних усилий и жертв. Но Павел — ее муж, а семейные узы для него всегда значили многое.
— Хорошо, — вздохнула Татьяна. — Только действительно на неделю. И пусть ведет себя прилично.
— Спасибо, дорогая, — облегченно выдохнул Павел. — Обещаю, никаких проблем не будет.
К восьми вечера в дверь позвонили. Алена стояла на пороге с огромным чемоданом и заплаканными глазами. Двадцатипятилетняя девушка выглядела растерянной и обиженной на весь мир.
— Привет, Паша, — всхлипнула Алена. — Прости, что так неожиданно.
— Проходи, сестренка, — Павел помог внести чемодан. — Все будет хорошо.
— Здравствуй, Алена, — сдержанно поздоровалась Татьяна.
Золовка тут же прошла в гостиную и начала жаловаться.
— Она совсем сошла с ума! — Алена рухнула на диван и разрыдалась. — Из-за какой-то ерунды устроила скандал! Я же не виновата, что косметика оказалась дороже!
Павел неловко похлопал сестру по спине, бросая извиняющиеся взгляды на жену. Татьяна стояла у окна, наблюдая за разворачивающейся драмой. Предчувствие неприятностей медленно закрадывалось в душу.
— Эта комната свободна, — негромко сказала Татьяна. — Располагайся.
Алена перестала всхлипывать и кивнула. Уже через час вся вторая комната превратилась в настоящий хаос. Одежда разлетелась по всем поверхностям, косметика заняла письменный стол, на столике выросла башня из грязных тарелок.
На следующий день Алена не встала к завтраку. Татьяна уходила на работу, а девушка продолжала спать. Вернувшись вечером, хозяйка квартиры обнаружила гостью на том же диване с пультом в руках.
— Как дела с поиском работы? — осторожно поинтересовалась Татьяна.
— Какая работа в такую жару? — отмахнулась Алена, не отрываясь от экрана. — У меня депрессия после всего этого стресса.
Беспорядок стал еще масштабнее. На полу валялись использованные салфетки, стол покрывала липкая пленка от пролитого чая, повсюду рассыпались крошки от печенья.
— Алена, может быть, стоит прибраться хотя бы немного? — осторожно предложила Татьяна.
— Зачем торопиться? — не поворачивая головы, отозвалась девушка.
Внутри Татьяны все сжалось. Бережно купленная мебель покрывалась пятнами, ковер впитывал запахи еды. Хозяйка квартиры сжала губы и молча ушла готовить ужин.
Неделя тянулась мучительно долго. Алена не вставала до полудня, потом перебиралась на кухню, где поглощала все содержимое холодильника. Телефонные разговоры с подругами длились часами, громкий смех раздавался до глубокой ночи.
— Может, тебе пора заняться поиском работы? — в воскресенье вечером не выдержала Татьяна.
— Какой работы? — Алена раздраженно подняла глаза от экрана. — У меня депрессия развилась после этих семейных драм.
— Но неделя закончилась, — твердо произнесла Татьяна. — Пора искать съемное жилье.
Молчание повисло в воздухе. Алена медленно поднялась с дивана, лицо ее исказилось от возмущения.
— Ты серьезно выгоняешь меня на улицу? — голос девушки задрожал от негодования. — Какая же ты черствая!
— Я говорила с самого начала — только на неделю, — спокойно ответила Татьяна.
— Паша! — завопила Алена. — Твоя жена выставляет меня вон!
Павел растерянно переводил взгляд с сестры на супругу. Алена театрально всхлипывала, собирая разбросанные вещи.
— Танюша, может, дашь ей еще пару дней? — неуверенно попросил Павел.
— Нет, — твердо отрезала Татьяна. — Договор есть договор.
— Жестокая какая! — прошипела Алена, запихивая косметику в чемодан. — Родную сестру мужа на улицу!
Павел проводил Алену до остановки, а вернувшись домой, холодно посмотрел на жену.
— Не стоило так резко, — упрекнул муж. — Могла бы проявить понимание.
Татьяна промолчала, но внутри все ныло от противоречивых эмоций. Может, действительно поступила слишком жестко?
Месяц прошел в тишине. Алена не звонила, не появлялась. Затем начались визиты. Каждый раз девушка приходила с новыми жалобами.
— Представляешь, какую комнату мне сдают? — возмущалась Алена, устраиваясь в любимом кресле. — Три метра на четыре, окно во двор-колодец!
— Зато это твой дом, — осторожно заметила Татьяна.
— И зарплата смешная, — продолжала Алена. — В продуктовом магазине копейки платят. Ноги болят от стояния.
— Все так начинают, — кивнула Татьяна. — Потом привыкнешь.
— Не все! — фыркнула Алена. — Вот у вас своя квартира.
— Которую я сама купила, — напомнила Татьяна. — Работала по двенадцать часов, экономила на всем.
— Повезло просто, — закатила глаза Алена.
Визиты участились. Алена приходила уже три раза в неделю, подолгу осматривала комнаты, трогала мебель.
— А знаешь, — мечтательно произнесла девушка, разглядывая новые шторы, — я бы здесь кухню по-другому обустроила.
В четверг вечером, когда Павла не было дома, Алена ворвалась в квартиру особенно взволнованная.
— Представляешь, что случилось! — драматично воскликнула девушка. — В коммуналке прорвало трубы! Все затопило!
— Ужас, — сочувственно отозвалась Татьяна.
— Мои вещи испортились, — продолжала Алена. — А соседка еще и скандалит, обвиняет меня!
Алена прошлась по гостиной, останавливаясь у каждого предмета мебели.
— Слушай, — внезапно повернулась девушка к Татьяне, — ты же видишь, что ничего не складывается. Я хочу жить здесь постоянно.
— Что? — опешила Татьяна.
— А что? Ты же меня поучала, как все могут купить свое жилье. Вот еще раз купишь! Ничего страшного!
— Нет, — категорически отрезала Татьяна. — Это исключено.
Лицо Алены потемнело. Глаза девушки сузились, в них загорелись злые огоньки.
— Если не отдашь мне квартиру, то пожалеешь! — зло прошептала Алена, угрожающе сверкая глазами.
Татьяна выпрямилась во весь рост. Угроза прозвучала открыто, без прикрас. Внутри все кипело от возмущения.
— Собирайся и уходи, — твердо произнесла Татьяна, направляясь к входной двери.
— Ты еще об этом пожалеешь! — взвизгнула Алена, но послушно двинулась к выходу.
Татьяна распахнула дверь и холодно посмотрела на золовку. Алена схватила сумочку, метнула ненавидящий взгляд и выскочила на лестничную площадку. Дверь захлопнулась с громким щелчком.
Тишина разлилась по квартире. Татьяна прислонилась спиной к двери, медленно выдохнула накопившееся напряжение. Руки дрожали от нервного перенапряжения.
Через полчаса в замке повернулся ключ. Павел ворвался в прихожую с лицом, искаженным яростью.
— Ты что творишь? — заорал муж, не снимая куртки. — Аленка стоит у подъезда в слезах!
— Рассказала свою версию событий? — спросила Татьяна, оставаясь в гостиной.
— Какую версию? — Павел прошел в комнату, размахивая руками. — Ты выгнала мою сестру на улицу!
Татьяна встала с дивана, скрестив руки на груди. Накал эмоций достигал предела.
— Алена потребовала отдать ей квартиру для постоянного проживания, — объяснила Татьяна.
— И что в этом плохого? — взорвался Павел. — Могла согласиться, а потом мы бы обсудили детали!
— Обсудили бы? — горько рассмеялась Татьяна. — Как ты обсуждал со мной ее приезд?
Павел замер посреди комнаты. Лицо мужа покраснело от гнева и смущения одновременно.
— Семья должна помогать друг другу! — продолжал кричать Павел. — А ты стала черствой эгоисткой!
Каждое слово резало душу Татьяны. Муж не понимал, не слышал, не желал встать на ее сторону. Все годы совместной жизни, все жертвы и уступки оказались ничем.
— Эгоисткой? — переспросила Татьяна, голос задрожал. — За то, что защищаю свой дом?
— Наш дом! — заревел Павел.
— Мой, — холодно поправила Татьяна. — Купленный на мои деньги.
Павел метался по комнате, как загнанный зверь. Руки сжимались в кулаки, дыхание сбивалось от ярости.
— Если ты не готова помочь моей семье, — процедил муж сквозь зубы, — то это конец нашему браку.
Ультиматум прозвучал четко. Внутри что-то окончательно переломилось. Больше уступок, больше жертв ради чужого спокойствия не будет.
— Отлично, — спокойно ответила Татьяна. — Собирай вещи и уходи к маме или сестре.
Павел застыл с открытым ртом. Глаза расширились от шока — муж явно не ожидал такой решимости.
— Ты… что? — растерянно пробормотал Павел.
— Уходи, — повторила Татьяна, направляясь к окну. — Мне нужно остаться одной.
— Танюша, постой… — попытался остановить ее Павел.
— Нет, — твердо отрезала Татьяна, не оборачиваясь. — Решение принято.
Павел еще несколько минут стоял посреди комнаты, потом медленно пошел собирать вещи. Через час дверь закрылась за мужем окончательно.
Оставшись одна в своей квартире, Татьяна опустилась на диван и заплакала. Слезы лились горькими ручьями, но вместе с болью приходило странное облегчение. Внутренний голос подсказывал — решение правильное.
Татьяна поняла главное: ее дом, ее границы, ее правила. Никто не имеет права распоряжаться ее жизнью, даже самые близкие люди. Цена этого урока оказалась высокой — разрушенный брак. Но альтернатива была хуже — жизнь в постоянном давлении и неуважении к ее решениям.
— Моя зарплата не для ваших прихотей, а для будущего моих детей, — заявила я родственникам мужа, требовавшим денег