— Тогда плаtи! Пенsия позволяет, — не выдержала невестка и оbлила sвекровь грязной водой

— Готова познакомиться с мамой? — спросил он, протягивая ей чашку.

— Нервничаю немного, — призналась Лариса. — А вдруг я ей не понравлюсь?

Егор обнял её за плечи.

— Не глупи. Ты же прекрасная. Мама поймёт, почему я тебя выбрал.

Но когда они переступили порог просторной трёхкомнатной квартиры в центре города, Лариса сразу почувствовала холодок в воздухе. Вера Павловна, элегантная женщина лет шестидесяти, окинула невестку оценивающим взглядом с головы до ног.

— Ну, проходите, — сказала она сухо. — Егор, помоги с сумками.

За ужином разговор не клеился. Вера Павловна рассказывала о своих подругах из театра, где она работала костюмером до пенсии, о своих поездках в Европу, которые теперь могла себе позволять благодаря солидной пенсии. Лариса молчала, изредка кивая, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Лариса работает в школе, преподаёт литературу, — попытался включить жену в беседу Егор.

— А-а, — протянула Вера Павловна. — Понятно. Ну что ж, благородное дело.

Тон был настолько снисходительным, что Лариса поперхнулась чаем.

Тогда предложение переехать в квартиру, где Егор жил вместе с матерью казалось разумным. Постоянно растущая квартплата съедала почти всё, что Лариса зарабатывала в школе. Егор ушёл на работу рано, и Лариса осталась наедине со свекровью. Она собиралась почитать, когда Вера Павловна появилась в дверях гостиной.

— Лариса, дорогая, раз ты теперь живёшь в этом доме, давай обсудим обязанности. Видишь, как запылилось? — Она провела пальцем по столешнице. — Надо бы протереть. А в ванной пол совсем грязный стал.

Лариса растерялась.

— Но я думала, у вас есть домработница…

— Была. Но зачем тратить деньги, когда есть молодые руки? Тебе полезно будет научиться вести хозяйство как следует. Я тебя научу.

И началось. Каждый день, когда Лариса возвращалась домой, Вера Павловна появлялась с новыми заданиями. То нужно было перестирать всё бельё хозяйственным мылом потому, что «магазинные порошки только портят ткань», то помыть полы специальным раствором, который свекровь готовила сама по бабушкиному рецепту.

— Современные девушки совсем не умеют готовить, — вздыхала Вера Павловна, наблюдая, как Лариса неуверенно орудует ножом. — Вот смотри, как надо нарезать лук. Мелко-мелко, чтобы он в борще растворился.

Лариса покорно кивала, хотя внутри всё кипело. Дома у родителей она готовила совсем по-другому, и всем нравилось. Но здесь её способы никого не интересовали.

Вечером, когда Егор возвращался с работы, Лариса пыталась пожаловаться:

— Егор, я так устаю. Твоя мама постоянно заставляет меня что-то делать по дому.

— Да ладно тебе, — отмахивался муж. — Мама хочет тебе помочь. Она опытная женщина, многое знает. Тебе будет полезно поучиться у неё.

— Но я же не служанка!

— Лариса, не драматизируй. Это же семья. Все должны участвовать в домашних делах.

Лариса понимала, что он не слышит её. Егор привык, что мама всегда права, и не видел проблемы в её методах.

Через неделю Вера Павловна решила научить невестку мыть окна.

— Забудь про эти дорогие средства из магазина, — наставляла она. — Лимонный сок, нашатырный спирт и вода — вот секрет чистых стёкол. А вытирать надо газетой, не этими тряпками.

— Но есть же специальные стеклоочистители, — робко возразила Лариса.

— Химия одна! — отрезала свекровь. — Я сорок лет так мою, и всё прекрасно.

Лариса покорно смешала раствор и принялась за окна. Запах нашатыря щипал глаза, газета рвалась и оставляала разводы, но она молча продолжала работать.

На следующий день свекровь заявилась в ванную, где Лариса мыла пол.

— Что это такое? — возмутилась Вера Павловна. — Ты же даже в углы не заглянула! И швы между плитками грязные. Всё переделывать!

Она вытащила из-под ванны ведро с мутной водой, в которой плавали тряпки.

— Смотри, как надо. На коленки, и каждую плитку отдельно. Вот так, тщательно.

Лариса смотрела, как пожилая женщина демонстративно встаёт на четвереньки и начинает тереть пол старой тряпкой. В груди у неё что-то сжалось от унижения.

— А теперь ты, — скомандовала Вера Павловна, поднимаясь. — И чтобы я не увидела ни одного грязного пятна.

Лариса опустилась на колени. Холодная плитка отдавала в коленные чашечки болью. Тряпка была влажной и неприятно пахла. По лицу текли слёзы, но она старалась, чтобы их не было видно.

— Плохо! — раздался голос свекрови. — Вот здесь, видишь, разводы остались. Давай заново.

Что-то щёлкнуло в голове у Ларисы. Она резко поднялась, развернулась и посмотрела на Веру Павловну долгим тяжёлым взглядом.

— Тогда плати! Пенсия позволяет, — не выдержала невестка и пнула ведро с грязной водой.

Грязная вода разлилась по всему полу, забрызгав ноги свекрови.

Вера Павловна опешила. Её лицо побелело, затем покраснело.

— Как ты смеешь! Да кто ты такая, чтобы…

— Жена вашего сына, — перебила её Лариса, и в голосе зазвучали нотки, которых свекровь раньше не слышала. — И если вы не прекратите относиться ко мне как к прислуге, я заставлю Егора снять отдельную квартиру.

— Пустые угрозы!

— Думаете? — Лариса сделала шаг вперёд. — А может, мы вообще переедем в другой город. У меня есть предложение работать в гимназии в Екатеринбурге. Егор программист, везде нужен. И тогда вы не увидите внуков. Никогда.

Лицо Веры Павловны стало серым. Внуки… Она так мечтала о внуках, представляла, как будет их баловать, водить в театры, рассказывать сказки.

— Но я же… я хотела тебя научить…

— Научить меня унижаться? Заставляя ползать на коленках? — Лариса не сдавалась. — Вы хотели показать, кто здесь главный. Но времена изменились, Вера Павловна. Теперь я тоже хозяйка в этом доме. И если мы остаёмся жить здесь, то на равных правах.

Пауза затянулась. Вера Павловна смотрела на разлитую воду, потом на невестку. В её глазах читалось удивление — откуда в этой тихой учительнице взялся такой характер?

— Я… я не хотела тебя обидеть, — наконец проговорила она.

— Тогда давайте жить по-другому, — сказала Лариса, подавая свекрови швабру. — Вместе уберём эту воду, и начнём сначала.

Когда вечером Егор пришёл домой, его удивила атмосфера в доме. Мама и жена сидели за кухонным столом, пили чай и мирно обсуждали рецепт шарлотки.

— Как дела? — спросил он.

— Прекрасно, — ответила Лариса. — Мы с мамой нашли общий язык.

Вера Павловна кивнула, но взгляд её был задумчивым.

Через несколько дней Егор заметил, что отношения в доме действительно изменились. Мама больше не командовала женой, а скорее советовалась с ней. Лариса стала увереннее, перестала ходить на цыпочках.

— Что произошло? — спросил он жену однажды вечером.

— Мы просто поговорили, — сказала Лариса. — И я объяснила твоей маме, что семья — это партнёрство. А ещё объяснила тебе кое-что важное.

— Мне?

— Да. Теперь ты должен заступаться за свою жену, когда это необходимо. Слушать не только маму, но и меня. Я не просто гостья в этом доме, Егор. Я твоя жена и вторая хозяйка здесь.

Егор кивнул. Он и сам заметил, что в последние недели был не очень справедлив к Ларисе, автоматически принимая сторону матери.

— Ты права, — сказал он. — Прости, что не услышал тебя сразу.

Вера Павловна, проходя мимо их спальни, остановилась у приоткрытой двери. Она слышала их разговор и невольно улыбнулась. Может быть, она действительно слишком строго отнеслась к невестке. А может, просто боялась потерять сына.

Теперь, когда Лариса показала характер, Вера Павловна неожиданно почувствовала к ней уважение. И даже некоторую гордость — значит, сын выбрал не простушку, а женщину с достоинством.

На следующее утро свекровь зашла в кухню, где Лариса готовила завтрак.

— Лариса, — сказала она. — Может, сходим сегодня вместе в театр? У меня есть лишний билет на премьеру.

Лариса подняла голову от сковородки и улыбнулась.

— С удовольствием, Вера Павловна. Только завтракать будем вместе — я приготовила на троих.

И они сели за стол, ожидая Егора. Впервые за долгое время в доме царила атмосфера настоящей семьи — не идеальной, но честной. Семьи, где каждый знал своё место, но при этом чувствовал себя дома.