— Марина Петровна, я же сказала — мы не покупаем эту квартиру! — голос Алёны дрожал от еле сдерживаемого гнева, когда она увидела свекровь в кабинете нотариуса.
Женщина средних лет с идеально уложенными волосами сидела напротив нотариуса, перебирая какие-то документы. При виде невестки она даже не вздрогнула, только губы изогнулись в привычной снисходительной улыбке.
— А, Алёночка, наконец-то! А я уж думала, ты не придёшь. Садись, милая, сейчас всё оформим.
Алёна застыла в дверях, не веря своим глазам. На столе лежали документы на покупку той самой квартиры в старом доме на окраине, которую они с Денисом смотрели месяц назад и категорически отвергли. Ветхая двушка с протекающей крышей и грибком на стенах — свекровь называла её «выгодным вложением».
— Что здесь происходит? — Алёна подошла ближе, чувствуя, как внутри всё закипает. — Денис, ты можешь объяснить?
Её муж сидел рядом с матерью, старательно избегая взгляда жены. Высокий, обычно уверенный в себе мужчина сейчас выглядел как нашкодивший школьник.
— Алён, ну мама же объясняла… Это действительно выгодная покупка. Потом отремонтируем, сдавать будем…
— Мы с тобой обсуждали это! — Алёна не могла поверить в происходящее. — Мы решили копить на нормальную квартиру для нас! Для нашей семьи! А не вкладываться в развалюху!
Марина Петровна театрально вздохнула, покачав головой.
— Вот всегда ты так, Алёночка. Вечно споришь, вечно недовольна. Я же для вас стараюсь! Это же инвестиция! Через пару лет эта квартира будет стоить в два раза дороже!
— Это наши с Денисом деньги! — Алёна почувствовала, как её голос срывается. — Наши! Которые мы три года копили!
Нотариус неловко кашлянул, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Может быть, вам стоит обсудить это в другом месте? У меня ещё клиенты…
— Никуда мы не пойдём! — отрезала Марина Петровна. — Мы сейчас всё подпишем. Денис, давай документы.
И тут Алёна увидела то, от чего у неё перехватило дыхание. В руках у мужа была папка с их общими документами — свидетельство о браке, документы на их накопления. Всё, что нужно для сделки.
— Ты… ты всё это время знал? — она смотрела на Дениса, не веря своим глазам. — Ты знал, что твоя мать собирается сделать, и молчал?
Денис наконец поднял на неё взгляд. В его глазах мелькнула вина, но тут же исчезла под напором материнского взгляда.
— Алён, ну что ты драматизируешь? Мама права, это хорошее вложение. Она в этом разбирается лучше нас.
— Разбирается? — Алёна рассмеялась, но смех вышел истеричным. — Твоя мать, которая всю жизнь проработала библиотекарем, вдруг стала экспертом по недвижимости?
— Не смей так говорить о моей матери! — Денис вскочил с места. — Она всю жизнь для меня… для нас старается!
— Для нас? Или для себя? — Алёна повернулась к свекрови. — Признайтесь, Марина Петровна, эта квартира нужна вам! Вы хотите переехать из своей однушки, вот и придумали эту схему!
Лицо свекрови покрылось красными пятнами. Она вскочила, опрокинув стул.
— Да как ты смеешь! Неблагодарная! Я тебя в семью приняла, а ты…
— Приняли? — Алёна усмехнулась. — Вы с первого дня пытаетесь мной управлять! Где жить, как жить, что покупать, что готовить! Вы даже пытались решать, когда нам детей заводить!
— Потому что ты безответственная! — выпалила Марина Петровна. — Тридцать лет тебе, а ты как ребёнок! Если бы не я, вы бы давно по миру пошли!
— Мы оба работаем! У нас стабильный доход! Мы взрослые люди!
— Взрослые? — свекровь презрительно фыркнула. — Денис, скажи ей! Скажи, сколько раз я вас выручала! Кто вам деньги давал, когда вы еле сводили концы с концами?
Алёна повернулась к мужу. Тот стоял, опустив голову, сжимая в руках злополучную папку.
— Денис, это было пять лет назад. Мы тогда только поженились, у тебя работы не было. Но мы же всё вернули! С процентами вернули!
— Не в деньгах дело! — Марина Петровна подошла к сыну, положила руку ему на плечо. — Дело в уважении! В благодарности! А от тебя, Алёна, я никогда ничего хорошего не видела!
— Я пять лет терплю ваши нравоучения! — Алёна чувствовала, как её трясёт. — Пять лет выслушиваю, какая я плохая жена! Как я не так готовлю, не так убираю, не так одеваюсь! Пять лет вы пытаетесь сделать из меня копию себя!
— Ну уж извини, что я хочу для сына лучшего! — свекровь гордо вскинула подбородок. — Хочу, чтобы у него была нормальная семья, а не это… это твоё вольнодумство!
— Вольнодумство? То, что я имею своё мнение — это вольнодумство?
— Денис, сынок, — Марина Петровна повернулась к сыну, в её голосе появились слёзные нотки. — Ты же видишь, как она со мной разговаривает? Я же мать твоя! Неужели ты позволишь ей так меня оскорблять?
И тут Алёна увидела то, что видела уже сотни раз. Как её сильный, уверенный муж превращается в маленького мальчика под взглядом матери. Как его плечи опускаются, как он не может поднять глаза.
— Алён, — начал он тихо. — Может, правда, не стоит так… Мама же добра желает…
— Добра? — Алёна почувствовала, как что-то внутри неё окончательно ломается. — Денис, очнись! Она манипулирует тобой! Манипулирует нами! Она хочет контролировать каждый наш шаг!
— Манипулирует? — Марина Петровна всплеснула руками. — Да я жизнь на него положила! Одна растила, без отца! Всё ему отдавала! А теперь какая-то девица будет мне указывать?
— Я не девица! Я его жена! — Алёна подошла вплотную к свекрови. — И я больше не позволю вам разрушать нашу семью!
— Нашу семью? — Марина Петровна рассмеялась. — Какая же это семья, если жена мужа не слушает? Если старших не уважает?
— А какая это семья, если муж не может защитить жену от токсичной матери? — Алёна повернулась к Денису. — Скажи мне, Денис. Прямо сейчас. Кого ты выбираешь — меня или её?
В кабинете повисла тишина. Даже нотариус затаил дыхание. Денис стоял, сжимая папку с документами, его взгляд метался между женой и матерью.
— Алён, ну зачем так… Зачем выбирать? Вы обе мне дороги…
— Нет, Денис. Сейчас ты должен выбрать. Либо мы подписываем эти документы, и я ухожу. Навсегда. Либо мы уходим отсюда вместе, и твоя мать больше не вмешивается в наши решения.
— Ой, какие страсти! — Марина Петровна театрально прижала руку к груди. — Ультиматумы ставит! Денис, сынок, ты же видишь — она тебя шантажирует!
— Это не шантаж. Это последняя попытка спасти наш брак, — Алёна говорила спокойно, хотя внутри всё дрожало. — Денис, я люблю тебя. Но я больше не могу жить в этом треугольнике. Не могу постоянно бороться за своего мужа с его матерью.
Денис молчал. Секунды тянулись как часы. Алёна видела, как он борется сам с собой, как пытается найти выход из ситуации, где выхода нет.
— Сынок, — Марина Петровна подошла к нему, взяла за руку. — Ты же помнишь, как мы всегда были вместе? Как я тебя поддерживала? Неужели ты бросишь родную мать ради… ради неё?
И в этот момент Алёна поняла — битва проиграна. Она увидела, как плечи Дениса поникли, как он прижал папку к груди, словно щит.
— Алён, может… может, правда, эта квартира — не такая плохая идея? Мама долго искала варианты…
Алёна закрыла глаза. Внутри что-то оборвалось, словно струна, натянутая слишком сильно.
— Понятно, — сказала она тихо. — Всё понятно.
Она развернулась и пошла к двери. Марина Петровна что-то кричала ей вслед про неблагодарность и эгоизм, но Алёна уже не слушала. У выхода она обернулась, посмотрела на Дениса. Он стоял всё в той же позе, сжимая папку, не поднимая глаз.
— Знаешь, Денис, — сказала она спокойно. — Твоя мать победила. Но это пиррова победа. Потому что выиграв тебя, она потеряла твоё счастье. И однажды ты это поймёшь. Но будет поздно.
Она вышла из кабинета, оставив за спиной торжествующую свекровь и сломленного мужа. На улице шёл мелкий дождь, но Алёна не заметила. Она шла, не разбирая дороги, чувствуя странную лёгкость. Словно сбросила с плеч непосильную ношу.
Телефон в сумке зазвонил — Денис. Она не ответила. Потом ещё раз. И ещё. Алёна достала телефон и отключила его. Сейчас ей нужно было побыть одной. Осознать, что пять лет её жизни превратились в прах. Что мужчина, которого она любила, так и не смог стать мужем. Остался вечным сыном своей матери.
Вечером Алёна вернулась в их съёмную квартиру. Денис сидел на кухне, перед ним стояла бутылка виски. Он поднял на неё покрасневшие глаза.
— Алён… прости. Я… я не смог…
— Знаю, — она прошла мимо него в спальню. — Ты никогда не мог.
— Мы не купили квартиру, — сказал он ей вслед. — Я… я не подписал документы.
Алёна остановилась в дверях.
— И что теперь? Твоя мать простила тебя за это предательство?
Денис молчал. Ответ был очевиден.
— Она сказала, что я неблагодарный сын. Что я променял её на… — он не договорил.
— На меня, — закончила Алёна. — Променял мать на жену. Какое преступление.
Она вошла в спальню, достала чемодан. Денис появился в дверях, покачиваясь.
— Ты… ты уходишь?
— А ты думал, я пошутила? — Алёна открыла шкаф, начала складывать вещи. — Денис, я устала. Устала бороться. Устала доказывать. Устала быть третьей лишней в собственном браке.
— Но… но я же не подписал! Я выбрал тебя!
Алёна остановилась, посмотрела на него с грустной улыбкой.
— Нет, Денис. Ты просто не смог выбрать её при свидетелях. Но ты и меня не выбрал. Ты вообще не способен выбирать. Ты всегда будешь метаться между нами, пытаясь угодить обеим. Но так не бывает.
— Алён, давай попробуем ещё раз. Я поговорю с мамой…
— О чём? О том, что она должна уважать твою жену? Пять лет ты собираешься с ней поговорить. Пять лет я жду. Хватит.
Она продолжила собирать вещи. Денис стоял в дверях, глядя на неё потерянным взглядом.
— Куда ты пойдёшь?
— К подруге пока. Потом что-нибудь сниму. Справлюсь.
— Алён… я люблю тебя.
Она остановилась, не оборачиваясь.
— Я знаю. И я тебя люблю. Но любви недостаточно, Денис. Нужно ещё уважение. Партнёрство. Готовность защищать друг друга. А у нас этого нет.
Чемодан был собран. Алёна закрыла его, выкатила в прихожую. Денис шёл следом, пошатываясь.
— Это всё из-за квартиры? Из-за дурацкой квартиры?
— Нет, — Алёна надела куртку. — Это из-за того, что ты позволил своей матери принимать решения за нашу семью. Из-за того, что ты знал о её планах и молчал. Из-за того, что для тебя её мнение всегда важнее моего.
— Это неправда!
— Правда, Денис. И ты это знаешь.
Она открыла дверь. На пороге замерла, обернулась.
— Знаешь, что самое грустное? Твоя мать думает, что победила. Но она проиграла больше всех. Потому что ты никогда не простишь ей этого. Не сейчас, но потом. Когда останешься один. Когда поймёшь, что променял семью на мамину юбку. И она это тоже поймёт. Но будет поздно.
С этими словами Алёна вышла, закрыв за собой дверь. Денис остался стоять в прихожей, глядя на закрытую дверь. В кармане завибрировал телефон — мама. Он не ответил.
Прошёл год. Алёна сидела в кафе с подругой, рассказывая о новой работе, о планах на отпуск. Она похудела, посвежела, в глазах появился блеск, которого не было уже давно.
— Счастливая ты, — вздохнула подруга. — Вовремя ушла. А могла бы всю жизнь промучиться.
— Знаешь, я ему благодарна, — задумчиво сказала Алёна. — Если бы он тогда выбрал меня, я бы осталась. И продолжала бы терпеть. А так… я наконец свободна.
— Слышала, он так и живёт один?
— Не знаю. Не интересуюсь. Но Катя видела его недавно. Говорит, сильно сдал. И с мамой, кажется, не общается.
— Надо же. А она-то добилась своего.
— В том-то и дело, — Алёна грустно улыбнулась. — Она хотела вернуть сына. А получила его ненависть. Потому что он-то понимает, что потерял из-за неё. И простить не может. Ни её, ни себя.
— Жалеешь?
Алёна задумалась, потом покачала головой.
— Нет. Жалею только об одном — что потратила пять лет. Но и это опыт. Теперь я знаю — никогда больше не буду бороться за мужчину с его матерью. Если приходится бороться — значит, он уже сделал выбор. Не в твою пользу.
За окном шёл дождь, такой же, как в тот день у нотариуса. Но теперь Алёна смотрела на него спокойно. Буря закончилась. Наступило время строить новую жизнь. Без свекрови. Без слабого мужа. Только она и её будущее.
А где-то в другом конце города Денис сидел в той самой квартире с грибком на стенах. Мать всё-таки купила её, оформив на себя. И теперь требовала, чтобы сын делал там ремонт. Каждый день. Каждый вечер после работы.
Он покорно ездил туда, красил стены, менял трубы. А по ночам напивался и набирал номер Алёны. Но так и не решался позвонить. Что он мог сказать? Что она была права? Что он променял счастье на мамино одобрение? Что теперь ненавидит и мать, и себя, и эту проклятую квартиру?
Марина Петровна тоже изменилась. Победа оказалась горькой. Сын выполнял её просьбы, но в его глазах больше не было любви. Только усталость и плохо скрытая злоба. Он больше не звонил, не приезжал просто так. А когда она пыталась заговорить об Алёне, резко обрывал разговор.
Иногда по ночам она лежала без сна, думая: а стоило ли? Стоила ли эта власть над сыном его счастья? Но гордость не позволяла признать ошибку. Она ведь хотела как лучше. Хотела уберечь его от неправильного выбора. А получилось…
Получилось, что все проиграли. Алёна потеряла пять лет. Денис — семью. А Марина Петровна — сына. Формально он был рядом, но душой — бесконечно далеко.
История закончилась без счастливого финала. Потому что в жизни так бывает — когда свекровь пытается быть главной в семье сына, проигрывают все. И победителей в этой войне не бывает.
Но Алёна всё-таки нашла свою дорогу. Через боль, через потери — к новой жизни. Где она сама решает, как жить, с кем жить и для чего жить.
И это, наверное, единственная настоящая победа в этой истории.
-У всех жены как жены, а у нашего Лехи неправильная