» Сестра приехала погостить,но решила остаться «.

Я как раз вытаскивала курицу из духовки, в доме пахло чесноком и розмарином, а сын Тимка пытался тайком ухватить кусочек румяной корочки.

— Подожди, сынок. ЯгГоворю по телефону, — прикрыла я трубку и снова вернулась к Наташе: — Конечно, Наташ. Приезжай, мы всегда рады. Только предупреждай заранее, а не за два часа до приезда.

— Любимая моя Танечка, — тут же захлопала языком Наташа, — ну ты же знаешь, я такая спонтанная! Спасибо тебе, ты лучшая!

И — всё. Уже через полтора часа, она стояла на пороге с двумя чемоданами, как будто собралась не на неделю, а минимум на сезон зимовки в Таиланде.

Моя сестра — девушка эффектная. Высокая, худая, губы — бантиком, голос — как у телеведущей, и глаза зелёные-презелёные, кошачьи. Когда-то у неё не заладилось с первым мужем, потом сожитель, потом Кирилл, с которым она жила гражданским браком. Теперь вот снова — «поссорились». У Наташи это случалось часто.

— Боже, какая у тебя кухня! — закричала она, едва переступив порог. — Вы ремонт делали? Полгода назад? Да ты что! А чего не похвасталась? У нас вон с Кириллом до сих пор розетка на проводе болтается. Он, между прочим, с руками, но ничего не делает. Говорю — замени, а он в танке, типа ничего не слышу.

Я кивала, улыбалась и наливала чай. Мы с мужем, Славиком, работали много, и всё, что у нас было — не с неба взято, а заработано своими руками. Но Наташа это в упор не видела. В её голове был только один человек — она сама.

— Я тебе постель в гостевой приготовила, — сказала я — Захочешь остаться на дольше — не стесняйся, только предупреди.

Она захихикала: — Танюша, ты что, я максимум дней пять побуду. Пока Кирилл одумается, или я найду себе нового.

Сказано было в шутку, но шутка, как известно, — это половина правды.

На пятый день Наташа и не думала собираться.

Наоборот, обжилась. Расставила косметику в ванной, присвоила себе кресло на кухне, начала стирать свои вещи в нашей машинке, а по вечерам вела громкие , раздражающие телефонные разговоры с подругами.

— …Ты бы видела, как Таня живёт! Да у неё плита, как у этих шефов с ТВ! И окна в пол! Я прямо чувствую себя в отеле… Нет, Кирилл не звонил. И не надо. С меня хватит. Он пусть теперь поживёт без меня, узнает, что потерял.

Я старалась не вмешиваться. Но Славик уже начинал ворчать и раздражаться.

— Таня, а может, ты аккуратно поинтересуешься, когда она собирается обратно? — говорил он вечером, когда Наташа ушла в магазин.

— Славик, ты понимаешь ,ей плохо. Ссорится с мужчиной — это всегда стресс. Ей нужно время.

— Две недели — это уже не «нужно время», это уже вторжение в нашу личную жизнь, — буркнул он.

Я понимала мужа. Мы с ним ценили покой. И я чувствовала, как уходит моя привычная жизнь. Вместо тихих вечеров с книжкой — болтовня Наташи. Вместо субботней уборки — «я тут маску на лицо нанесла, не шумите, а то стресса не избежать». Она будто плавно сливалась с интерьером — и будто никогда и не уходила.

Но я всё ещё верила, что она уедет. Вот только…

—Прошла третья неделя.

— Танюша, я тут подумала… — Наташа щёлкнула пультом, переключая каналы на нашем телевизоре. — А может, мне и правда пока у вас пожить? Ну, пока я не решу, что делать дальше.

— Наташ… ты же сама говорила — что тебе хватит недельки, что бы решить свои проблемы… — голос у меня был мягкий, но внутри нарастало раздражение.

— Так это я тогда была в шоке. Сейчас я немного пришла в себя. Мне тут уютно, Тимошка прелесть, да и вы со Славиком — золото. А вон у вас в гостевой комнате никто не живёт, а у меня кризис в жизни. Понимаешь?

Я молча кивнула. А потом пошла на кухню, где Славик сидел с чашкой кофе и смотрел в окно.

— Она не уедет, — тихо сказала я.

— Я это понял ещё на прошлой неделе, когда она оставила туфли в прихожей ,так как будто они навечно здесь. Таня, давай честно: мы с тобой на грани. Я тебя люблю, ты меня — тоже. Но мне тяжело. Я дома хочу отдыхать, а не смотреть как в ванной сохнет её нижнее бельё и слушать, как она обсуждает свои «чакры» с подругами по громкой связи.

— Я понимаю тебя, — вздохнула я.

И правда, я чувствовала себя не женой в своём доме, а какой-то заведующей общежитием.

В один из вечеров,придя с работы, я обнаружила Наташу на нашей кровати. Да-да, именно на нашей, с Славиком.

— А! Прости, Танюша, я просто прилегла на пять минут. У вас тут так… удобненько! — она вытянулась на нашей постели в домашнем халате и даже не пыталась встать.

— Ты могла бы в гостевой полежать…

— Так там сквозняк. А тут всё по фэн-шую. Я бы, кстати, передвинула вот этот комод — он блокирует энергию. Ты не против , если я передвину?

Я молчала. Я очень молчала. Потому что, если бы заговорила, могла бы сказать лишнего.

На четвёртой неделия пыталась завести серьёзный разговор.

— Наташа, послушай… мы со Славиком не против помочь тебе, но ты обещала остаться на пару дней.

— Я не мешаю вам, — тут же отрезала она. — Я всё понимаю. Но мне сейчас негде жить. У мамы вечно запах варёной капусты, а Кирилла — устроил мне бойкот. А вы же семья!

— Семья — это когда есть уважение. Мы тебя любим, но жить втроём нам очень сложно.

— Ах, ну ясно! — вскинулась она. — Это Славик давит на тебя? Я чувствую. Он хочет меня выставить! Это всё он!

Я не ожидала такого поворота.

— Никто тебя не выгоняет. Просто мы хотим, чтобы ты тоже уважала наши границы.

— Понятно… — она встала, вскинула брови. — Всё, Танюша, я поняла. Я лишняя.

— Наташ, не начинай…

— НЕТ, ВСЁ! Я тебя услышала. Где мой чемодан?

Через полчаса Наташа демонстративно вышла из квартиры…

…и через два часа вернулась.

— А ты чего вернулась? — удивился Славик.

— Поезд отменили, — холодно отрезала она. — Да и… погода плохая. Я подумала, поживу у вас до конца месяца, а потом уж точно — уеду.

Это был двадцатый день месяца.

Я посмотрела на календарь.

До конца месяца — одиннадцать дней ада.

—Я не успела глазом моргнуть, как Наташа вновь обосновалась в квартире так, будто тут родилась. На следующий день она заказала в интернете ароматическую лампу, коврик для йоги и поставила их посреди гостиной.

— Тут хорошо циркулирует энергия. Ты ведь не против, Танюша?

— Конечно, — выдохнула я, хотя внутри у меня всё сжималось от раздражения.

Славик сжимал зубы.

— Ещё немного — и я начну ночевать в гараже.

Но поворотный момент случился вечером, когда зазвонил мой телефон.

— Таня? Это мама… Я сейчас разговаривала с Наташей . Ты что, гонишь её из дома?

Я даже опешила.

— В смысле? Никто её не гонит. Просто у нас нет условий, чтобы жить втроём в нашем доме бесконечно…

— Она рыдала, Танечка! Говорит, что ты её терпеть не можешь, что Славик на неё смотрит косо. Что ты ей сказала: «Собирай чемодан»!

Я замолчала. Не знала, что сказать. Это было неправдой, но и не на 100% ложью. Я и правда просила Наташу подумать о своих сроках.

— Мама, ну пойми… мы живём семьёй. Это наш дом. Мы не можем годами быть реабилитационным центром после её бурных романов.

— Не перегибай, Таня. Ей тяжело, — ты же женщина! — с нажимом сказала мама. — Пусть пока живёт, места всем хватит!

Я отключила телефон и долго сидела в тишине. Потом пошла на кухню. Славик спросил: — Мама?

— Угу. Наташа пожаловалась. Теперь я — злодейка.

— Прости, но твоя сестра — манипулятор, — сказал Славик. — Она разыгрывает жертву, чтоб её никто не трогал.

И он был прав.

Через пару дней Наташа оживилась.

— Угадайте, кто ко мне завтра приедет?

— Кирилл? — спросила я с надеждой.

— Ха! Пусть катится! Нет, это другой — новый. Паша. Мы познакомились в кафе. Он такой умный, интересный! Я подумала, может, пригласить его к вам на чай?

Я чуть не поперхнулась.

— Наташа, ты приводи кого хочешь… в свою квартиру!

— Ну, Танюша, не будь занудой! У вас уютно. Я хочу, чтоб он понял — я женщина домашняя. Умею готовить (она, к слову, даже чай себе сама не наливала), люблю тепло семьи .

Славик сказал жёстко:

— Нет. Мы — не антураж для твоих свиданий. И вообще, ты у нас уже месяц. Это чересчур, тебе так не кажется?

— Ох, началось… — закатила глаза Наташа. — Я всё поняла. Я мешаю. Мне тут не рады. Ну и ладно. Пойду сниму комнату где-нибудь, буду жить среди тараканов и безработных! Не волнуйтесь ,проживу как нибудь!

Она театрально вышла на балкон и закрыла за собой дверь. Через стекло мы слышали, как она звонит Паше и говорит нарочито жалобным голосом:

— Они меня выгоняют… Да… родная сестра… ! Та, что всегда была «подружкой». Нет, я не жалуюсь. Просто тяжело, понимаешь? Ты — единственный, кто остался…

Я взяла чайную чашку, но рука дрожала. Меня не просто злило — мне было обидно до слёз. Наташа повернула всё так, будто это я — холодная и равнодушная.

Славик вдруг встал, подошёл ко мне и обнял.

— Мы её выставим, Таня. Но не ссорой. Мы сделаем это красиво. По-взрослому. Я сам поговорю.

Я посмотрела на него.

— Думаешь, получится?

— Увижу по её глазам.

На следующий вечер Наташа устроила «презентацию».

Паша пришёл — высокий, с пивным животиком, громким голосом и курткой в стиле «я всё ещё в девяностых». За ужином он с жадностью доедал оливье, приготовленный мной, и нахваливал:

— Ну ты и хозяйка, Наташка!

— Спасибо, но это Таня готовила, — призналась Наташа.

— А-а, — махнул он рукой. — Ну и ладно, главное, чтобы ты потом умела. А домик у вас — огонь! Уютно, по-домашнему. Прям жить бы тут!

И тут Наташа сказала: — А может, и поживём? Ну, ты пока без квартиры, я тут уже обжилась…

У меня в голове щёлкнул тумблер.

Она что, всерьёз собралась притащить в наш дом мужчину?!

Ничего не спрашивая? Не советуясь?

Я встала.

— Наташа, можно тебя? На минутку. Без Паши.

Она нехотя поднялась. Мы отошли в коридор. Я заглянула ей прямо в глаза:

— Наташа, это мой дом. Здесь не будет никаких гостей без нашего согласия. Ты не можешь вечно жить у нас, устраивать свидания и ещё кого-то сюда вселять.Собирай вещи и сматывайся.

Она сначала опешила. Потом губы её задрожали.

— Понятно. Всё. Ты змея. Я тебе всё — а ты мне вот так. Предала.

— Наташа, это не предательство. Это реальность. Ты не ребёнок. Собирай вещи. До конца недели — ты должна съехать.

Она стояла, как статуя. Потом молча пошла в комнату.

А я закрыла дверь и оперлась на стену.

Мне стало легко. Впервые за месяц.

Прошла ночь.

Утром Наташа не вышла из комнаты. Не поздоровалась, не заглянула на кухню. Только громко хлопнула дверцей шкафчика в ванной, оставив после себя запах приторных духов.

Я отвела Тимошку в школу, и, возвращаясь домой, почти молилась: «Господи, пусть она уедет. Пусть просто соберёт вещи и уедет. Без сцен».

Но не тут-то было.

На пороге сидела… мама. Та самая,моя мама, которая ещё недавно по телефону говорила: «Пусть пока поживёт».

— Таня, — строго начала она, — ты бы хоть предупредила, что выгоняешь сестру на улицу!

— Мама… — вздохнула я. — Она здесь месяц. Это была временная мера. Мы с Славиком не готовы делить дом втроём вечно.

— А почему не готовы? Она же вам не мешает! Она — семья! — голос у мамы повышался.

— Мама, у нас с ней разные взгляды на жизнь. Она устраивает свидания в нашей гостиной, занимает ванну на час, устраивает скандалы по пустякам, и вчера предложила Паше жить у нас! Я больше не могу.

Мама посмотрела в сторону закрытой двери комнаты. Там сидела Наташа, притворившись несчастной Золушкой, которую мачеха выгоняет на мороз.

— И что теперь? — холодно спросила мать.

— Я дала ей неделю. За это время она должна найти, где жить.

Сзади появился Славик. Он посмотрел на мать , и сказал твёрдо:

— Простите, но Таня говорит правильно. Мы вас любим. Но мы — семья. А у нас начинается не жизнь, а коммуналка. И это неправильно.

Мама постояла, прикусила губу. И неожиданно сказала:

— Понятно. Ну, тогда я забираю Наташу к себе.

Я чуть не рассмеялась — так просто? Но сдержалась.

— Спасибо, мама. Это разумно.

Мы с Славиком переглянулись — мы выиграли бой, но не войну.

Наташа съехала не через неделю, а через три дня.

— Я поняла, как ко мне относятся, — бросила она на прощание. — Мне не нужны ваши подачки. Я сама справлюсь. Удачи вам. Живите спокойно.

И ушла. Даже Тимофею не сказала «пока».

Прошла неделя. Я всё ещё просыпалась с ожиданием: сейчас хлопнет дверь, запищит чайник, раздастся голос Наташи: «А у нас есть авокадо?»

Но тишина была сладкой.

Я прибрала комнату. Положила назад в ящик свои книги, которые Наташа заменила своими журнальчиками по эзотерике. Навела порядок в ванной. Сварила борщ. И сидела вечером рядом со Славиком, пила чай.

— Ну что? — спросил он.

— Как будто воздух вернулся в дом.

— И я это чувствую, — кивнул он. —Ну и как урок на будущее?

— Никогда не пускать гостей без срока выезда.

Он рассмеялся и обнял меня.

Через месяц мне написала Наташа. Всего одно сообщение:

> «Живу с Пашей. Всё супер. Надеюсь, ты довольна.»

Я не ответила.

Потому что у каждого — своя жизнь. А у нас с Славиком — своя. И в ней больше не будет ни одного незваного гостя.