— Те, что мне понравились? — переспросила Тоня.
Егор и Антонина познакомились при необычных обстоятельствах. Она отмечала с подругой свой неудачный трехнедельный брак, который закончился разводом и громким скандалом, а Егор сидел в том же кафе неподалеку с коллегами на корпоративе.
Оба были чуть навеселе, оба не искали ничего серьезного — просто разговорились у барной стойки, немного посмеялись над своей невезучей личной жизнью, а на утро разошлись, даже не обменявшись номерами телефона.
Но судьба, видимо, не собиралась сдаваться. Спустя неделю Антонина, как обычно, зашла в пекарню возле офиса купить свою любимую московскую плюшку. И вдруг — Егор. Он стол у витрины и задумчиво рассматривал слойки.
Тоня попыталась как можно быстрее оплатить покупку и ускользнуть из пекарни, но не вышло. Егор ее заметил.
— Вот уж не думал, что булочки так сближают людей, — ответил он с неожиданной искренностью.
— Я… просто здесь работаю… недалеко, — призналась Антонина.
— Какое совпадение. Я тоже, — ответил Егор с неприкрытой радостью. — Может пройдемся после работы? Я за тобой заеду, только скажи куда.
Он взял ее номер, так и началась их история. Через восемь месяцев отношений они стали жить вместе. У Егора была своя квартира и предложил жить у него. Антонина, обжегшись на прошлом браке, на этот раз не торопилась со штампом, но спустя время все-таки согласилась стать женой Егора. Он был совсем другим мужчиной — заботливым, мягким, семейным. Или ей так казалось.
Родители Егора были достаточно взрослыми людьми. И Екатерина Ивановна, и Андрей Петрович давно вышли на пенсию и уехали в деревню — к тишине, грядкам и неспешному образу жизни без суеты. Они оставили Егору квартиру в городе: просторную двушку на третьем этаже сталинки с высокими потолками и шикарным видом. Там Егор и жил — сначала один, а потом с Антониной.
— Нам с отцом много не нужно, — как-то сказала Екатерина Ивановна, когда приезжала в гости. — А вы тут обустраивайтесь, детки. Главное — живите дружно.
Егор кивал, обнимал мать за плечи и говорил, что сделает из квартиры конфетку. И действительно: он был не ленив, сам переложил ламинат в спальне, поклеил новые обои и поменял сантехнику. Тоня с удивлением наблюдала, как ее мужчина с таким азартом занимается ремонтом.
Кроме Егора у Екатерины Ивановны и Андрея Петровича была старшая дочь Евгения. О ней Егор всегда откликался только с восхищением.
— Женька молодец. Хотя какая Женька? Сейчас она Евгения Андреевна. Муж устроил ее к себе директором по персоналу, — рассказывал он Антонине за ужином. — Вышла замуж за нормального мужика, вкладываются в недвижимость. У них уже есть пара квартир в городе и загородный дом двести квадратов. А какой там ремонт! Ты бы видела!
Антонина кивала, но каждый раз ее что-то задевало в этих рассказах. Словно Егор говорил не о любимой сестре, а о некой планке, до которой ему нужно дотянуться.
Как-то раз Евгения пригласила Егора и Тоню в себе в гости в загородный дом. Приглашение было очень лаконичным и вежливым:
— Хочется наконец познакомиться лично. Приезжайте в эти выходные.
Егор с нескрываемым воодушевлением сообщил об этом Антонине.
— Вот увидишь, у Жени там просто сказка. Дом словно с картинки, а участок просто огромный. Только не пялься там во все глаза, ладно? — усмехнулся он, застегивая рубашку перед зеркалом.
Антонина промолчала. Она и не думала «пялиться». Эти восхищенные отзывы мужа несколько пугали и обескураживали и Тоня уже не знала, как реагировать.
Поездка заняла чуть больше получаса. Уже на подъезде к дому Тоня заметила ровные ряды туй, красивую бетонную дорожку и огромные чугунные ворота. Дом был без преувеличений впечатляющим. Белый фасад, кованые перила, французские окна с длинными занавесками, через которые проглядывали люстры и интерьер, словно с картинок журналов.
Они припарковались у входа, и Тоня, едва ступив на плитку крыльца, замерла.
— Вот это… — вырвалось у нее. — Здесь как в кино.
— Не залипай, — прошипел Егор, мягко подтолкнув ее в спину. — Мы не в музей приехали, а в гости к моей сестре. Веди себя непринужденно.
В холле их встретила Евгения — высокая, ухоженная женщина, с идеальной укладкой и в легком струящемся платье, которое не выглядел повседневно, а скорее стильно. Ее муж, Александр, подошел следом. Сразу было понятно, что мужчина непростой — дорогие часы, стойкий парфюм и немного отстраненный взгляд, будто всегда о чем-то размышлял.
— Егор, ну наконец-то! — воскликнула Женя, обняв брата. — А это, значит, твоя Тоня? Очень приятно! Заходите, чувствуйте себя как дома.
Тоня улыбнулась, кивнула и осторожно переступила порог. На полу был мрамор, на стенах — огромные портреты в рамках, а на каминной полке стояли вазы с живыми цветами. В гостиной их уже ждал накрытый стол.
— Мы тут подумали, что можем посидеть в саду. У нас беседка с обогревом, но решили, что первое знакомство должно пройти в доме, — сказала Евгения как-то буднично, будто у всех такое есть.
Пока Александр и Егор отошли о чем-то поговорить, женщины остались наедине. Антонина чувствовала себя немного не в своей тарелке. Она не знала, как себя вести — одновременно хотелось болтать без умолку, хвалить все подряд и вести себя скромно.
— А кем ты работаешь, Тоня? — спросила Евгения, небрежно отпивая белое вино.
— Бухгалтером. Уже почти пять лет.
— Здорово. Главное — стабильность. Хотя я бы, наверное, заскучала. Егор говорил, что вы сделали ремонт в родительской квартире… Неплохо, молодцы!
— Да, мы старались, — коротко ответила Антонина.
— Это, конечно, хорошо. Но скажи… а есть ли у тебя свое жилье. Может квартира в городе?
— Да, есть. Я ее сдаю.
— Ну… хоть тут мой Егор не опростоволосился. А то были у него у до тебя девки, без слез не взглянешь.
Антонина удивилась и хотела было уже возразить, но за стол вернулись мужчины. После ужина Егор еще долго нахваливал баню, умный дом, сигнализацию, беседку, гриль и даже шезлонги у пруда. Антонина же сидела молча, наблюдая за всем этим великолепием, и внутри у нее нарастало презрение.
За всем этим великолепным фасадом скрывалась гнилая сущность. И сейчас мы говорим не о доме.
По дороге домой Тоня сказала:
— Егор, ты так восхищаешься Женей и ее мужем… ты ведь понимаешь, что так бывает не у всех?
— Ну да, — пожал плечами он. — Но надо же надо стремиться. Женя — мой пример, мой наставник в этой жизни. Вот бы и нам так однажды построить свой шикарный дом, позвать гостей.
— Не знаю… По мне, так это чистой воды позерство, — ответила Тоня и отвернулась к окну, а Егор посмотрел на супругу и не понял ее слов.
Егор не мог уняться весь вечер. Уже дома перед сном он снова заводил эти разговоры:
— Ты только представь, сколько всего они добились! Женя, конечно, молодец, но Саша — просто бизнес-акула. Я бы и сам хотел так — построить дом, пусть даже в кредит, но чтобы было по-настоящему круто.
Тоню уже подташнивало от этих слов. Она бесцельно листала картинки идеальной жизни в телефоне, и думала, как он не понимает элементарного: у Саши старт был совсем другой. Его отец при жизни был крупным застройщиком и оставил сыну не просто наследство — а работающий бизнес, опыт и связи. Деньги у них появились не из воздуха.
— Ты ведь сам говорил, что Саша поднялся на деньгах отца. А сейчас говоришь, что он всего добился сам. Ты не находишь в этом противоречия? — спокойно произнесла Тоня, не поднимая глаз от телефона.
Егор отмахнулся:
— Ну и что? Деньги — это еще не все. Нужно уметь ими распорядиться! Не все же миллионы приумножают. Одни за год все спускают, а другие — как Саша — делают из этого целый капитал. Вот это я понимаю — жить по-крупному.
Тоня молчала. Она всегда любила простые вещи: уют, тепло и стабильность. Для нее «по-крупному» — это когда в доме не кричат, не сравнивают и не пытаются угодить другим. Когда ужин готовят вместе просто так, а не ради красивых сториз. Но Егор, похоже, видел смысл жизни в другой картинке.
— Ты уже взял кредит на Ауди, — напомнила супруга. — Причем, не посоветовавшись со мной. А когда она сломалась — мы вынуждены были залезать в накопления. А все потому, что ты хотел «выйти на другой уровень».
Егор отмахнулся:
— А что мне, всю жизнь ездить на Хендае? Прости, конечно, но мне уже тридцать три. Хочется жить красиво, а машина — это лицо мужчины. Я не хочу быть, как все.
Тоня медленно положила телефон на прикроватную тумбочку и заключила:
— А я, выходит, как все?
Егор замолчал. Он хотел было что-то сказать, но сдержался. Она повернулась на бок, даже не глянув в его сторону.
И это был только первый звоночек.
Однажды, спустя пару недель после той злополучной поездки в загородный дворец Жени и Саши, пришло новое приглашение. На этот раз — на день рождения Евгении. Отметить сестра решила с размахом: роскошный ресторан в центре города, банкет на сто человек, живая музыка и фотозона с логотипом фирмы Александра (реклама не бывает лишней).
— Нас пригласили! — радостно сообщил Егор, чуть ли не подпрыгивая у входной двери. — Женя сказала, что очень хочет видеть нас вдвоем. Это же будет праздник года!
Тоня, разбирая пакеты продуктов после работы, с удивлением взглянула на супруга:
— Звучит… впечатляюще. И недешево, подозреваю.
— Вот именно! — с восторгом продолжил он. — Я хочу сделать Жене особенный подарок. Мы же не просто гости. Мы ее семья.
Тоня уже насторожилась.
— И что ты придумал?
Егор улыбнулся так, будто собирался рассказать ей про что-то невероятное.
— Я присмотрел сестре серьги с бриллиантами. Похожие на те, что ты мне как-то показывала. Правда, стоят они… ну, немало.
Тоня выпрямилась.
— Те, что мне понравились? — переспросила Тоня.
Вопрос был даже не в цене, а в том, что для жены Егор бы и не подумал их купить, а вот сестре — другое дело.
— Ты же знаешь, что они очень дорогие… — с грустью в голосе произнесла Тоня.
— Да, но со скидкой получается всего лишь двести семьдесят тысяч. Но я не планирую платить сразу! Я возьму кредит и мы с тобой поделим пополам платежи. Это же и твой подарок тоже, ты же пойдешь со мной.
— Подожди… — медленно произнесла Тоня. — Ты хочешь, чтобы я платила за подарок твоей сестре, которую я вижу второй раз в жизни? И которую больше всего интересует, есть ли у меня своя квартира?
— Ну, не так грубо… Просто это семейный жест. Она же нас пригласила. Да ты бы в такой ресторан сама никогда не попала. Ты видела, где он находится?
Тоня замолчала. Она действительно знала этот ресторан. Мимо него она ездила каждый день на работу — заведение было пафосным и очень известным.
— Егор, — сказала она наконец. — Я не буду платить за эти понты.
— Это не понты. Это уважение к Жене. Да и к себе, в конце концов!
— А ты не думаешь, что уважение не покупается сережками? И вообще, ты спрашивал мое мнение перед тем, как решить, что я должна участвовать в этом финансово?
Егор закатил глаза:
— Да что ты опять начинаешь? Ты будто завидуешь ей!
— Нет, Егор. Я просто не хочу лезть в кредит, потому что нам надо быть «на уровне».
Он отвернулся и раздраженно хлопнул ладонью по столу:
— Ладно, я куплю их и платить буду сам. Раз ты такая нервная.
— И иди тоже один, — сказала Тоня и ушла в спальню, не в силах больше сдерживаться.
Егор не послушал супругу. Уже на следующий день он выехал из дома пораньше и, не сказав Тоне ни слова, отправился в ювелирный салон в центре города. Сережки лежали в бархатной коробочке, на которую Егор смотрел как на билет в «лучший мир». Он не думал о процентах, о сроке кредита, о том, что покупает украшение не для жены, а для той, кто с презрением спросила у Тони: «А у тебя есть свое жилье?»
Сев за руль своего Ауди, он выехал с окраины города с таким чувством, будто вот-вот станет частью той жизни, которой ему так отчаянно хотелось. Глянцевой, дорогой и чертовски удобной.
День рождения Евгении был именно таким, как он себе представлял: огромный зал с потолками, официанты с идеальной выправкой, живая музыка, свет софитов и шампанское рекой. Евгения сияла в платье цвета шампанского и принимала поздравления, словно кинозвезда после вручения очередной премии.
— Егор! — с воодушевлением крикнула Женя, когда увидела брата. — Я так рада, что ты пришел. А где же твоя спутница? Я так расстроена, что ты один, — с напускной грустью протянула она.
Ее муж стоял рядом, с бокалом виски, и даже не кивнул в сторону шурина.
Подарок впечатлил. Евгения ахнула, приоткрыла коробочку и театрально ахнула:
— Вот это действительно достойно! Не ожидала от тебя.
Евгения также не стала приглашать на торжество своих родителей. Ведь в ресторане были уважаемые люди со всего города. Екатерине Ивановне и Андрею Петровичу там было делать нечего. Женя, как и обычно, «кормила завтраками» родителей и обещала заехать в свободное время. Но его всегда не оказывалось.
Все было бы прекрасно. Вот только в это время Антонина собирала свои вещи.
Ее квартиросъемщик на днях съехал, и теперь она спокойно могла вернуться к себе. Маленькая, но уютная однушка, на которую она копила с двадцати лет, вдруг снова стала спасением.
Она решила не ругаться и не устраивать сцен. Просто молча собрала одежду, косметику, книги, чайник, который покупали вместе. На полке остались только бокалы, подаренные на свадьбу, — ей они были не нужны. Как и сама эта жизнь — чужая, вымученная, с бесконечной гонкой за одобрением чьей-то сестры.
Когда Егор вернулся домой, Тони не было, а через месяц они развелись.
Егору пришлось продать свою Ауди. Он не мог отдать бывшей супруге вложенные средства, ведь на его имя уже было оформлено два кредита.
Остаток вырученный после продажи суммы Егор поделил с Тоней — как и положено по закону. Этот момент особенно ударил по его самолюбию: роскошь оказалась не по карману.
Так закончился их брак. И очень символично, что закончился он не скандалом, не изменой и не крушением мебели, а спокойно.
Спустя полгода она окончательно обустроилась в своей однушке. Вернулась к работе, стала чаще встречаться с подругами, а в свободное время завела блог о финансах — делилась там историями, как не влезать в кредиты ради чужого одобрения и как выйти из зависимости от чужих ожиданий. И подписчиков на ее канале становилось все больше.
КПВ – пулемёт, от которого разбегались даже танки