— Опять, — вздохнула Света, отходя от окна. — Миша, твоя сестра приехала.
Михаил поднял голову от ноутбука, за которым корпел уже третий час, разбирая рабочие документы. Дача для него была не столько отдыхом, сколько возможностью спокойно поработать вдали от городской суеты. Но покой регулярно нарушался визитами Инги.
— Снова? Она же только в прошлые выходные была, — проворчал он, сохраняя файл и закрывая ноутбук. Через секунду раздался знакомый стук в дверь — два коротких, один длинный и снова два коротких. Фирменный стиль Инги.
— Привет, родненькие! — Инга ворвалась в дом, как летний шквал, сразу же наполнив пространство своим громким голосом и энергией. — Дети, поздоровайтесь с дядей и тётей!
Алёна и Максим послушно чмокнули родственников в щёки и тут же помчались исследовать дом, словно видели его впервые, хотя были здесь буквально неделю назад.
— Как дела? Как работа? — Инга оглядывалась по сторонам, уже прикидывая, где лучше разместиться. — У нас в городе такая жара, просто невыносимо! А у вас тут, как в раю — и воздух, и тишина. Мы надолго не задержимся, только искупаемся и пообедаем. Дети так просились на дачу!
Света молча наблюдала за этим привычным спектаклем. Инга всегда приезжала «ненадолго», но неизменно оставалась до вечера, а то и на ночь. Всегда находился какой-то предлог — то дети устали, то просто «уже поздно ехать».
— Инга, а может, созвонимся заранее в следующий раз? — осторожно предложила Света. — Мы же можем быть заняты или соберемся уехать куда-то.
— Да что вы, какие заботы! — махнула рукой Инга. — Мы же семья! Алёна, Максим, не трогайте дядины бумаги!
Но дети уже обосновались в гостиной, разбросав игрушки по всему полу. Максим включил телевизор на полную громкость, а Алёна начала рыться в ящиках комода.
— Тётя Света, а у вас есть что-нибудь вкусненькое? — спросила Алёна, уже направляясь к холодильнику.
— Конечно, дорогая, — Света открыла холодильник и достала йогурты, фрукты, сок. В глубине души она понимала, что дети не виноваты в поведении матери, но раздражение копилось с каждым визитом.
Инга тем временем уже переоделась в купальник и располагалась на лежаке у бассейна, периодически покрикивая на детей, которые плескались в воде. Михаил попытался вернуться к работе, но сосредоточиться было невозможно — дети визжали, Инга громко разговаривала по телефону, рассказывая подругам о своём «шикарном отдыхе на даче».
К обеду Света приготовила простой салат и подогрела вчерашний суп. Инга, как всегда, нахваливала еду, но при этом тут же начинала рассказывать, как она сама готовит это блюдо — «совсем по-другому, с секретным ингредиентом». Дети поели с аппетитом, испачкав всё вокруг и не убрав за собой.
— Мишенька, а у тебя есть какие-нибудь инструменты? — спросила Инга, уже планируя следующую активность. — Максим так хочет что-нибудь починить или построить. Он у меня такой мастеровой растёт!
Михаил с тяжёлым вздохом отложил в сторону документы, которые так и не успел просмотреть, и повёл племянника к сараю с инструментами. Света убирала за детьми, мысленно подсчитывая, сколько продуктов они съели и привычно удивляясь, сколько беспорядка навели.
Вечером, когда Инга наконец-то начала собираться домой, Света не выдержала:
— Инга, знаешь, может быть, стоит как-то договариваться о визитах? Мы сюда приезжаем работать и отдыхать, а не развлекать гостей каждые выходные.
Лицо Инги вытянулось, в глазах появилась обида:
— Ах, вот как! Значит, мы вам мешаем! А я-то думала, мы родные люди, что нам рады всегда. Мишка, ты слышишь, что твоя жена говорит?
Михаил оказался в неловком положении между женой и сестрой:
— Света, ну что ты… Инга, конечно, мы всегда рады, но действительно, может быть, стоит иногда предупреждать…
— Да вы что! — горячилась Инга. — Мы же не с пустыми руками приходим! Дети такие воспитанные, не безобразничают…
Света чуть не рассмеялась — воспитанные дети к этому времени уже разбили одну чашку, изрисовали фломастером стол и устроили потоп в ванной.
— Дело не в детях, — терпеливо объяснила Света. — Дело в том, что у нас есть свои планы, своя жизнь. И хотелось бы, чтобы ты хотя бы изредка что-то привозила — ну, печенье к чаю, фрукты детям. Мы же каждый раз кормим всех, а потом ещё и убираем.
Инга надулась, как оскорблённая индюшка:
— Ну, извини, что мы такие нахлебники! Не знала, что нужно платить за право увидеть родного брата!
— Не утрируй, — устало сказал Михаил. — Речь не о деньгах, а о том, что…
— Да всё я поняла! — отрезала Инга. — Больше вас беспокоить не будем!
Она собрала детей и уехала, демонстративно хлопнув дверью машины. Михаил и Света остались убирать последствия визита — мокрые полотенца, разбросанные игрушки, грязную посуду.
— Думаешь, она поймёт? — спросил Михаил, складывая детские книжки.
— Вряд ли, — вздохнула Света. — Но хотя бы недели две покоя будет.
Прошло почти три недели, прежде чем Инга позвонила. Голос её звучал примирительно, но с оттенком показной обиды:
— Мишенька, привет. Как дела? Как здоровье?
— Нормально, — осторожно ответил Михаил. — А у вас как?
— Да всё хорошо. Слушай, а можно мы на выходных приедем? Дети так скучают по даче, всё спрашивают, когда поедем к дяде и тёте.
Михаил посмотрел на Свету, которая красноречиво покачала головой.
— Инга, мы собирались…
— Да мы не с пустыми руками приедем! — быстро заговорила Инга. — Я куплю что-нибудь вкусненькое, фрукты детям привезу. Честное слово, мы будем паиньками!
Света, услышав это, кивнула. Может быть, сестра действительно поняла и изменится?
— Хорошо, — согласился Михаил. — Приезжайте в субботу к обеду.
— Спасибо, родненький! Мы так рады! До встречи!
В субботу Инга приехала с большой сумкой, из которой торжественно извлекла кусок дорогого сыра, пакет персиков и несколько коробок сока для детей.
— Вот, как обещала! — гордо объявила она. — Сыр почти как французский, в магазине очень хвалили. А персики — смотрите, какие красивые!
Света была приятно удивлена. Сыр действительно выглядел аппетитно, персики пахли летом, а дети были довольны соком.
— Спасибо, Инга, — искренне сказала она. — Очень мило с твоей стороны.
— Да что ты, мы же семья! — Инга светилась от удовольствия. — А давайте шашлыки сделаем? У меня такое настроение праздничное!
Михаил, воодушевлённый переменами в поведении сестры, согласился устроить небольшой праздник. Он отправился в магазин за мясом и овощами, а женщины принялись готовить салаты. Инга была необычайно мила и предупредительна, помогала накрывать на стол, следила за детьми.
Вечер действительно удался. Сыр оказался превосходным, мясо получилось сочным, дети довольные играли на траве. Инга рассказывала смешные истории, Михаил жарил шашлыки, Света наслаждалась редким семейным покоем.
Когда стемнело и дети начали зевать, Инга встала и направилась к столу:
— Мы сыр привозили, где он? Мы с собой остатки заберём, — она начала собирать в пакеты куски сыра, оставшиеся персики, недопитые коробки сока.
Света и Михаил переглянулись. Света почувствовала, как умиротворение сменяется разочарованием.
— Инга, а что ты делаешь? — тихо спросила она.
— Да что я делаю? Свои продукты забираю, — невозмутимо ответила Инга, продолжая упаковывать остатки. — Детям завтра в школу, пообедать нечем будет.
— Но ты же привезла это в подарок…
— Какой подарок? Я сказала, что не с пустыми руками приеду, вот и приехала. А остатки, конечно, заберу — добро не должно пропадать.
Инга методично собирала всё, что привезла с собой. Затем она оглядела стол с остатками шашлыка и салатов:
— А можно контейнер для мяса? И овощи вот эти заберу. Вы себе ещё приготовите, а мне детей кормить дома нечем.
— Инга, — Михаил попытался возразить, — но мы же готовили для всех, покупали продукты…
— Да ладно тебе, — отмахнулась Инга. — У вас дача, огород, всё своё. А у меня квартира в городе, где всё покупное. Дети растут, кушать хотят.
Она упаковала в контейнеры почти все остатки ужина, оставив хозяевам лишь объедки. Дети уже спали в машине, а Инга заканчивала свои сборы.
— Спасибо за прекрасный вечер! — сказала она, загружая в машину пакеты с едой. — Было так здорово! Мы обязательно ещё приедем!
Михаил и Света стояли у ворот, провожая гостей, и молча смотрели на огни удаляющейся машины. На столе остались только грязные тарелки да смятые салфетки.
— Ну что, — тихо сказала Света, — теперь ты понимаешь, что её не перевоспитать?
Михаил кивнул, глядя на опустевший стол:
— Понимаю. Она приехала не в гости, а на дармовую еду. И даже то, что сама привезла, забрала обратно.
— Знаешь, что больше всего расстроило? — Света собирала пустые тарелки. — Не то, что она забрала свои продукты. А то, что она вообще не понимает, в чём проблема. Для неё это нормально — прийти, поесть, позагорать и ещё с собой унести.
— Я думал, она поняла наши претензии…
— Она поняла только то, что нужно что-то привезти для видимости. А потом забрать обратно. Это даже хуже, чем приходить с пустыми руками.
Они убирали со стола молча, каждый думая о своём. Света вспоминала, как радовалась сегодня утром, увидев сыр и персики, как надеялась, что отношения с золовкой наладятся. Михаил думал о сестре, которая когда-то была его лучшим другом, а теперь превратилась в назойливую нахлебницу.
— Что будем делать? — спросила Света, загружая посуду в посудомоечную машину.
— Не знаю, — честно ответил Михаил. — Поговорить с ней бесполезно, она не слышит. Запретить приезжать тоже нельзя — всё-таки сестра, дети ни в чём не виноваты.
— Можно просто не отвечать на звонки, — предложила Света. — Пусть поймёт, что так себя вести нельзя.
— Это будет выглядеть как детский каприз…
— А что она делает? Взрослая женщина ведёт себя как избалованный ребёнок, который считает, что весь мир ему должен.
Михаил понимал, что жена права. Инга действительно считала, что родственники обязаны её кормить, развлекать, терпеть её капризы. И что самое печальное — она искренне не понимала, что поступает неправильно.
Через неделю Инга позвонила снова:
— Мишенька, привет! Как дела? Мы так хорошо провели время на выходных! Дети до сих пор вспоминают шашлыки. А можно мы в следующую субботу приедем?
Михаил посмотрел на Свету, которая решительно качала головой, и сбросил звонок.
— Перезванивает, — сказал он, отключая телефон.
— Не бери, — попросила Света. — Пусть поймёт, что мы серьёзно.
Инга звонила ещё несколько раз, потом написала в мессенджер: «Мишка, что случилось? Почему не отвечаешь?» Затем: «Может, Света против? Мы же хорошо провели время!» И наконец: «Обиделись из-за того, что я остатки забрала? Так они же пропали бы!»
Михаил и Света не отвечали. Они понимали, что пытаться объяснить бесполезно — Инга просто не способна понять, что причинять неудобства родственникам и при этом ещё и наживаться на их гостеприимстве неприлично.
Прошёл месяц. Инга больше не звонила. Михаил иногда спрашивал себя, не слишком ли жестоко они поступили, но потом вспоминал все эти годы бесконечных визитов, съеденных продуктов, нарушенных планов и думал, что иногда единственный способ остановить неподобающее поведение — это просто не позволять ему продолжаться.
Света больше не вздрагивала от звонка в дверь по выходным. Михаил спокойно работал за компьютером, не опасаясь, что в любой момент придётся развлекать непрошеных гостей. Их дача снова стала местом отдыха, а не бесплатной столовой для родственников.
Иногда Михаил думал о том, что, возможно, стоило найти другой способ решения проблемы. Но потом вспоминал последний визит Инги, её лицо, когда она собирала в пакеты остатки того самого сыра, и понимал — некоторых людей действительно нельзя перевоспитать. Остаётся только защищать свою жизнь и не позволять им нарушать твой покой.
Лето подходило к концу, и они наслаждались каждым тихим вечером на веранде, зная, что никто не потревожит их покой требованиями накормить, напоить и развлечь. Правда, иногда становилось грустно от того, что семейные отношения могут заканчиваться так печально. Но они оба понимали, что уважение к границам других людей — это основа любых здоровых отношений, и если человек не способен это понять, то, возможно, лучше ограничить общение.
Осенью, когда они закрывали дачу, Света нашла в шкафу забытую коробку дорогого печенья, которую Инга привезла когда-то давно «в подарок», а потом забыла забрать.
— Смотри, — показала она Михаилу. — Единственное, что она оставила за все эти годы.
Михаил грустно улыбнулся:
— Наверное, просто забыла. Помнила бы — обязательно забрала.
Они рассмеялись, и стало легче. Границы были установлены, покой восстановлен, и впереди была спокойная зима без неожиданных визитов и претензий на их гостеприимство.
«Я такое не ем! У вас не принято следить за здоровьем?» Наглая гостья