Лена стояла у плиты, помешивая суп, и пыталась не думать о том, что за последние полчаса Артём три раза спрашивал, готов ли обед. Каждый раз она отвечала терпеливо, но внутри росло раздражение. Месяц назад она была счастливой новобрачной, мечтавшей о семейном уюте. Теперь же поняла, что представления о семейной жизни у неё и у мужа кардинально различались.
— Лен, а когда мы будем есть? — донёсся голос Артёма из гостиной, где он играл в очередную компьютерную игру.
— Через десять минут, — отозвалась она, стараясь не повышать голос.
Артём был хорошим программистом, зарабатывал неплохие деньги, но дома превращался в беспомощного ребёнка. Тридцать два года он прожил с мамой, которая буквально сдувала с него пылинки. Галина Петровна готовила, стирала, убирала, даже зубную пасту на щётку выдавливала, если сын был особенно занят работой.
Когда Лена вышла замуж, она думала, что Артём просто не привык к самостоятельности, что постепенно научится. Но прошёл месяц, а он по-прежнему оставлял грязную посуду в мойке, разбрасывал носки по квартире и искренне удивлялся, когда она просила его помочь.
— Лен, у нас есть хлеб? — крикнул он снова.
— В хлебнице, — ответила она, подавляя раздражение.
— А где хлебница?
Лена закрыла глаза и сосчитала до десяти. Хлебница стояла на том же месте уже месяц, но Артём каждый раз спрашивал, где что лежит, словно впервые попал в эту квартиру.
Звонок в дверь прервал её размышления. Лена вытерла руки о полотенце и пошла открывать, уже зная, кто это.
— Леночка, милая! — Галина Петровна ворвалась в прихожую с двумя пакетами продуктов. — Я тебе рассольника наварила, того, что Артёмочка любит. И отбивные принесла. Он худенький какой-то стал.
Лена молча взяла пакеты. Свекровь приезжала три раза в неделю, каждый раз привозила еду и проверяла, как живёт её сын. Она осматривала холодильник, заглядывала в шкафы, критическим взглядом оценивала чистоту в квартире.
— Артём, сынок, иди сюда! — позвала Галина Петровна, направляясь на кухню.
Артём нехотя оторвался от компьютера и подошёл к маме, которая тут же принялась его ощупывать.
— Похудел! Определённо похудел! Лена, ты его кормишь?
— Конечно кормлю, — тихо ответила Лена, чувствуя, как щёки горят от обиды.
— Надо лучше кормить. Мужчина должен быть сытый. И рубашка у него мятая. Ты гладишь ему вещи?
— Глажу, но…
— Но что? — Галина Петровна повернулась к невестке с подозрением. — Мужчина должен быть опрятным. За этим жена обязана следить.
Лена стиснула зубы. Она гладила Артёму рубашки, но он тут же их комкал, бросая на стул или кровать. Она убирала квартиру, но через час всё возвращалось на круги своя. Она готовила завтрак, обед и ужин, но свекровь всё равно привозила свою еду, намекая, что невестка не справляется.
— Мам, всё нормально, — пробормотал Артём, явно смущённый. — Лена хорошо готовит.
— Хорошо — это не достаточно хорошо, — отрезала Галина Петровна. — Мужчина должен быть накормлен, одет и доволен. Это основа семейного счастья.
Лена хотела возразить, сказать, что семейное счастье строится на взаимопомощи и понимании, но промолчала. Артём стоял рядом с мамой и кивал, словно ученик, получающий наставления.
После ухода свекрови Лена долго мыла посуду, которую та успела перепачкать, разогревая свой рассольник. Артём вернулся к компьютеру, оставив тарелку на столе.
— Артём, убери, пожалуйста, за собой, — попросила она.
— Щас, — ответил он, не отрываясь от экрана.
Через час тарелка всё ещё стояла на столе. Она снова окрикнула супруга, с просьбой о помощи, но его ответ её ошеломил.
— Помогать по дому? Да я маме расскажу — уж она-то тебя вразумит, как о муже заботиться,— капризно крикнул он.
Лена молча взяла тарелку, размахнулась и кинула её в раковину. Осколки разлетелись по столешнице. Стало легче.
Тест на беременность показал две полоски в конце второго месяца их брака. Лена смотрела на них, и сердце билось от радости и одновременно от страха. Она мечтала о ребёнке, но понимала, что с Артёмом это будет непросто.
— Артём, у меня для тебя новость, — сказала она вечером, когда он наконец оторвался от работы.
— Какая? — он рассеянно посмотрел на неё.
— Я беременна.
Артём замер, потом медленно улыбнулся.
— Правда? Это… это здорово! — он обнял её. — Мама будет в восторге!
Лена прижалась к нему, стараясь не думать о том, что первой его мыслью была реакция мамы, а не их общее будущее.
Галина Петровна действительно была в восторге. Она примчалась на следующий день с витаминами, книгами для беременных и планами на ближайшие девять месяцев.
— Леночка, теперь ты должна особенно хорошо заботиться о себе и о ребёнке, — говорила она, расхаживая по кухне. — Никаких тяжестей, никаких стрессов. Артём, ты должен всё взять на себя!
Лена с надеждой посмотрела на мужа. Может быть, теперь он поймёт, что ей нужна помощь?
— Конечно, мам, — кивнул Артём. — Я всё понимаю.
Но понимание и реальность оказались разными вещами. Артём по-прежнему оставлял грязную посуду, не убирал за собой, забывал купить продукты. Когда Лена просила его помочь, он соглашался, но через десять минут отвлекался на телефон или компьютер.
— Артём, ты обещал вынести мусор, — говорила она, стараясь не срываться.
— Ага, вынесу, — отвечал он, не поднимая глаз от экрана.
— Ты говорил это три дня назад.
— Точно, забыл. Щас вынесу.
Но мусор так и оставался в ведре, а Лена в итоге выносила его сама, борясь с тошнотой и усталостью.
К четвёртому месяцу беременности её терпение лопнуло. Токсикоз усилился, она почти не могла есть, постоянно чувствовала слабость. А Артём в очередной раз забыл купить продукты, которые она просила, зато принёс энергетики для себя.
— Лена, а что на ужин? — спросил он, заглядывая в пустой холодильник.
— Не знаю, — тихо ответила она, сидя на диване и борясь с приступом тошноты. — Ты должен был купить продукты.
— А, точно. Забыл. Может, закажем пиццу?
— Мне нельзя жирное. Я тебе говорила.
— Тогда я один закажу. Тебе что-нибудь другое взять?
Лена посмотрела на него — на этого взрослого мужчину, который спрашивал, что ему заказать беременной жене, вместо того чтобы самому подумать и позаботиться о ней.
— Артём, я не могу больше, — сказала она, и голос её дрожал. — Я беременная, мне плохо, а ты ведёшь себя как ребёнок! Ты не помогаешь мне вообще!
— Как это не помогаю? — удивился он. — Я же деньги зарабатываю.
— Это не помощь, это твоя обязанность! Помощь — это когда ты убираешь за собой, готовишь, стираешь, заботишься обо мне!
— Но ты же дома сидишь, тебе что, сложно?
— Сложно! Мне очень сложно! Меня тошнит, я устаю, у меня болит спина! А ты даже тарелку за собой убрать не можешь!
Артём растерянно посмотрел на неё.
— Но мама никогда на папу не кричала…
— Потому что твоя мама делала всё сама! А я не твоя мама, я твоя жена! И я жду ребёнка!
— Лена, ну не кричи. Я постараюсь больше помогать.
— Ты уже сто раз это говорил! — Лена почувствовала, как по щекам текут слёзы. — Я устала притворяться, что всё хорошо! Устала оправдывать тебя перед собой! Ты эгоист, Артём! Тебе плевать на меня и на нашего ребёнка!
Артём молчал, и в этом молчании Лена прочитала ответ.
— Знаешь что, — сказала она, вытирая слёзы, — если ты не готов быть мужем и отцом, то лучше честно в этом признаться.
— Готов, конечно готов! Просто не понимаю, что от меня хотят…
— От тебя хотят, чтобы ты был взрослым! Чтобы ты заботился о семье! Чтобы ты помогал мне, а не сидел как нахлебник!
— Лена, ты несправедлива…
— Несправедлива? — она встала с дивана, чувствуя, как внутри всё кипит от обиды. — Я готовлю, убираю, стираю, а ещё работаю над собой, чтобы быть хорошей женой! А что делаешь ты?
— Я работаю! Я обеспечиваю семью!
— И всё? Это всё, на что ты способен?
Артём смотрел на неё растерянно, словно не понимал, что она от него хочет.
— Ладно, — сказала Лена, и голос её стал холодным. — Тогда я знаю решение.
Она пошла в спальню и достала его чемодан.
— Что ты делаешь? — спросил Артём, следуя за ней.
— Собираю твои вещи. Поезжай к маме. Может быть, она сможет объяснить тебе, как нужно вести себя с беременной женой.
— Лена, ты что, серьёзно?
— Более чем серьёзно. Я не буду жить с человеком, которому всё равно на мою беременность.
— Мне не всё равно!
— Тогда докажи это делом, а не словами.
Она молча складывала его вещи в чемодан. Артём стоял рядом, не зная, что сказать.
— Лена, ну давай поговорим…
— Говорить не о чем. Я устала быть твоей второй мамой. Иди к первой.
Когда чемодан был собран, она протянула ему ключи.
— Забирай машину. Мне она пока не нужна.
— Лена, я не хочу уезжать…
— А я не хочу, чтобы ты оставался. Не до тех пор, пока не поймёшь, что значит быть мужем.
Артём взял чемодан и медленно пошёл к двери.
Когда за ним закрылась дверь, Лена опустилась на диван и заплакала. От жалости к себе и чувства безысходности.
Галина Петровна встретила сына на пороге с удивлением.
— Артём? Что случилось? Почему ты с чемоданом?
— Лена меня выгнала, — мрачно сказал он, проходя в прихожую.
— Как выгнала? За что?
— Говорит, что я не помогаю ей по дому. Что я эгоист.
Галина Петровна нахмурилась.
— Садись, рассказывай всё по порядку.
Артём рассказал о ссоре, ожидая, что мама встанет на его сторону и скажет, что Лена неблагодарная. Но реакция Галины Петровны его ошеломила.
— Артём, ты идиот, — сказала она, качая головой.
— Мам?
— Идиот и эгоист. У тебя жена беременная, ей плохо, а ты ведёшь себя как капризный ребёнок.
— Но я же работаю, зарабатываю деньги…
— И что? Это освобождает тебя от всего остального? Артём, когда я была беременна тобой, папа носил меня на руках! Он готовил мне завтрак, массировал спину, выполнял все мои прихоти! А ты что делаешь?
Артём молчал, впервые понимая, что мама на стороне жены.
— Я тебя избаловала, — продолжала Галина Петровна. — Думала, что забочусь о тебе, а на самом деле воспитала инфантильного мужчину. Лена права, что выгнала тебя.
— Мам, но что мне теперь делать?
— Учиться быть мужем. И отцом. Думаешь, когда ребёнок родится, станет легче? Лена будет кормить малыша по ночам, менять подгузники, качать его на руках. А ты что? Будешь играть в компьютер?
Артём впервые задумался о том, как на самом деле выглядит их семейная жизнь глазами жены.
— Лена хорошая девочка, — сказала мама. — Она любит тебя и хочет нормальную семью. Но если ты не изменишься, она найдёт кого-то, кто будет её ценить.
— Что мне делать? — тихо спросил Артём.
— Идти и извиняться. И доказывать, что ты можешь быть настоящим мужем.
На следующий день Галина Петровна позвонила Лене.
— Леночка, можно я приеду? Нам нужно поговорить.
Лена неохотно согласилась, ожидая очередных нравоучений. Но свекровь пришла не одна — она привела Артёма.
— Лена, — сказала Галина Петровна, — мой сын осознал свои ошибки. Он хочет извиниться и исправиться.
Артём стоял рядом с мамой, опустив голову.
— Лена, прости меня, — сказал он. — Я действительно был эгоистом. Я не думал о тебе, о твоих чувствах. Мне было удобно, что ты всё делаешь, и я не хотел этого менять.
— Артём…
— Нет, дай мне договорить. Мама объяснила мне многое. Я понял, что быть мужем — это не только зарабатывать деньги. Это заботиться о жене, помогать ей, поддерживать её. Особенно когда она беременна.
Лена смотрела на него, не зная, что сказать.
— Я научусь готовить, — продолжал Артём. — Буду убираться, стирать. Буду заботиться о тебе, как ты заслуживаешь. Дай мне ещё один шанс.
— А если ты опять забудешь? Опять будешь обещать и не делать?
— Не забуду. Мама будет контролировать меня первое время. Правда, мам?
Галина Петровна кивнула.
— Леночка, я тоже виновата. Я слишком опекала Артёма, не приучила его к самостоятельности. Но теперь я понимаю — у него есть жена, которой нужна забота. И скоро будет ребёнок. Если хочешь, я буду приходить и помогать вам обоим. Научу Артёма всему, что должен уметь мужчина.
Лена посмотрела на них обоих — на мужа, который впервые выглядел действительно раскаявшимся, и на свекровь, которая неожиданно оказалась на её стороне.
— Хорошо, — сказала она. — Но это действительно последний шанс, Артём. Если ты снова меня подведёшь, то всё. Навсегда.
— Не подведу, — твёрдо сказал он. — Обещаю.
И впервые за долгое время Лена поверила ему.
Следующие месяцы стали для них временем перемен. Галина Петровна действительно взялась за перевоспитание сына всерьёз. Она приходила каждый день и учила его готовить простые блюда в мультиварке, пользоваться стиральной машиной, убираться в квартире.
— Артём, рагу должно томиться, а не кипеть, — говорила она, стоя рядом с ним у плиты.
Артём старательно записывал все её советы в телефон. Поначалу у него плохо получалось — то суп пересоливал, то рубашки розовыми становились после стирки с красными носками. Но он не сдавался и постепенно учился.
Лена наблюдала за этими переменами с удивлением и растущей надеждой. Артём действительно изменился. Он перестал играть в компьютер до ночи, раньше ложился спать, чтобы утром приготовить ей завтрак. Он массировал ей спину, когда она уставала, ходил с ней на прогулки, читал книги о беременности и родах.
— Смотри, — говорил он вечером, показывая очередную статью на телефоне, — здесь написано, что на твоём сроке ребёнок уже слышит звуки. Может, включим ему классическую музыку?
Лена улыбалась, глядя на этого нового Артёма, который думал не только о себе, но и о ней, и об их будущем ребёнке.
— Галина Петровна, спасибо вам, — сказала она однажды, когда они остались на кухне вдвоём. — Вы помогли мне вернуть мужа.
— Леночка, это я должна тебя благодарить, — ответила свекровь. — Ты открыла мне глаза. Я думала, что хорошая мать должна всё делать за сына. А оказалось, что я просто не подготовила его к взрослой жизни.
Когда пришло время родов, Артём не отходил от Лены ни на шаг. Он собрал сумку в роддом, ездил за врачом, держал её за руку во время схваток.
— Всё будет хорошо, — шептал он, глядя в её глаза. — Ты самая сильная и храбрая. Я так тебя люблю.
И Лена знала, что он говорит правду. Этот мужчина, который держал её руку, который последние месяцы заботился о ней каждый день, который учился быть мужем и отцом, — это был её настоящий муж. Не тот избалованный мальчик, за которого она вышла замуж, а взрослый мужчина, готовый нести ответственность за семью.
Когда родилась их дочка, Артём плакал от счастья. Он первым взял малышку на руки, и Лена видела, как в его глазах отражается нежность и безграничная любовь.
— Привет, солнышко, — шептал он дочке. — Я твой папа. И я обещаю тебе, что буду самым лучшим папой на свете.
Мой сынок поживет у вас, пока будет учиться! И уступите ему комнату с кроватью, – сказала золовка, хищно оглядывая нашу квартиру