Юля всего-навсего сказала, что маме стоит покрасить волосы: из-за седины они смотрелись неухоженными, отчего мама казалась старше, чем была на самом деле. Сама же жаловалась вчера по телефону тёте Люде, что мужчины не обращают на неё внимание!
-Смотрят словно сквозь стекло, – злилась мама. – Будто меня совсем не существует!
Юле было пятнадцать, но и она знала, что мужчины любят глазами. Она мазала прыщи специальными кремами, копила карманные деньги на специальные шампуни от перхоти, от которой никак не могла избавиться, по вечерам делала упражнения по Джанет Джексон, чтобы летом можно было носить открытые топы, демонстрируя идеальный пресс. Мама не делала ничего, чтобы казаться красивее, а потом жаловалась.
-Где я деньги на парикмахерскую найду? – взвилась мама. – У кого выпускной в этом году – у меня или у тебя? А в том году у Игоря с Семёном, я что, рисую эти деньги? Папаша ваш что-то не торопится помогать!
Вот тогда Юля и сказала, что Вика красит волосы сама и не ходит в парикмахерские. Зря она это сделала, мама терпеть не могла, когда упоминали папину новую жену, хотя ничего плохого маме она не сделала: Юля хорошо помнила, что папа познакомился с Викой через год после того, как они с мамой развелись.
Юля часто ссорилась с мамой из-за Вики: если братья без особой радости навещали новую семью отца, то Юля бывала там часто и с удовольствием водилась с маленькой Дашей.
-Я сказала – вали! – не успокаивалась мама.
Лицо её было красным, губы дрожали.
-Пусть она тебе деньги на билет даёт, – с нескрываемым злорадством добавила мама.
В груди у Юли ухнуло.
-Ну мам…
Это было нечестно: Юля целый месяц делала всю работу по дому, не получала карманных денег и ничего не просила у мамы. Взамен та обещала купить билет на концерт, куда шла половина класса, в том числе и Игорь.
Игорь нравился Юле с шестого класса, но он Юлю совсем не замечал. В этом году ей удалось прибиться к компании, где он тусовался, и иногда получилось перекинуться парой слов. Каждый раз, когда Игорь с ней заговаривал, у Юли все слова исчезали из головы, словно она на время становилась глухонемой. Но когда Игорь спросил, пойдёт ли она тусить к нему после концерта, Юля неизвестно где набралась храбрости и ответила:
-Само собой!
Проблема была в том, что билета на концерт у неё до сих пор не было: таких денег Юле никогда не давали, да и не было их. И зря мама на папу ругалась – они с Викой не лучше жили, тоже каждый рубль считали. Юля просила у папы денег, но он извинился и сказал, что нету пока.
-Сама понимаешь, выпускной на носу. Мы с мамой договорились, что я в школу сдаю, а она за наряд отвечает.
До выпускного было ещё три месяца, да и какой выпускной – Юля всё равно в десятый класс собиралась идти. А концерт через неделю будет, и мама обещала дать денег с зарплаты, а теперь вот как…
-Ты же обещала, – жалобно проговорила Юля.
-Ты тоже обещала нормально себя вести.
-Да я же как лучше хотела!
-Ага, конечно… В любом случае в этом месяце я без премии, так что на билет у меня не будет. У мачехи своей прости!
-Чего ты окрысилась на Вику? Что она тебе сделала? Она же не виновата, что вы с папой развелись! Надо было следить за собой, вот и всё!
Пощёчина была внезапной, так что Юля даже вскрикнула. Мама ударила её и выскочила из комнаты – наверняка пошла рыдать. Юля схватила рюкзак, накинула куртку и выбежала на улицу.
Мартовское солнце слепило глаза. Юля посмотрела на небо, словно в его бездонной голубизне можно было найти ответы на все её вопросы. На карнизе висела огромная сосулька, похожая на меч из фильма «Властелин колец», Юля смотрела его с папой и Викой. Вот бы у неё было кольцо всевластия – Юля бы надела его и прошла мимо охранников на концерте! И не нужно тогда никакой билет.
До остановки шла сгорбившись, разбивая ботинками хрупкий лёд. Чуть не столкнулась с высоким мужчиной в сером балахоне, и снова подумала про фильм – ну, вылитый Гэндальф! Троллейбус чуть не ушёл из-под носа, пришлось бежать – Юля поскользнулась и чуть не упала. Но не упала и посчитала, что это хороший знак.
Папы дома не было. Зато Вика и Даша были. Мачеха обрадовалась Юле, принялась поить её чаем с самодельными вафлями. Даша притащила раскраску и принялась рассказывать, кого и в какой цвет она покрасит.
-С мамой поругалась? – догадалась Вика.
-Ага.
-Ну, я со своей тоже часто ругалась.
-Сложно представить тебя ребёнком, – призналась Юля.
-Хочешь, покажу? У меня и альбом есть!
Они пошли в комнату, Вика достала огромный альбом. Они смотрели его вместе и смеялись: Вика в детстве была очень забавная, и одевались все так смешно, Юля обожала рассматривать такие фотографии. Потом пошли студенческие годы, где Вика с голым животом и в низких джинсах позировала с подружками у фонтанов, статуй и прочей ерунды. Сейчас уже никто так не фотографировался.
Вика перелистнула альбом, и Юля увидела папу. Он обнимал одной рукой Вику, вторая рука висела на лангете. Юля помнила, как папа сломал руку в командировке, ей тогда было семь лет.
И тут в груди у Юли стало тесно. Папа сломал руку, когда ещё жил с мамой. Но здесь, на фотографии, он обнимал Вику.
-Это когда было? – спросила Юля чужим голосом.
-Да это мы ездили в Шерегеш на лыжах кататься. Он всё меня впечатлить пытался и сломал руку, – хихикнула Вика.
-А разве вы тогда уже были знакомы?
Смех застрял у Вики в горле.
-Ну… Юль, ты же уже большая девочка. Да, мы были знакомы. Родители решили, что будет лучше, если вы не будете знать… Мама твоя не хотела, думала, что у Саши всё это несерьёзно… Короче, ты же понимаешь, что так бывает, да?
Юля кивнула на автомате. Конечно, она помнила развод родителей и как мама плакала по ночам. Юля никак не могла понять: если маме так грустно, почему бы им с папой не помириться? Юля была уверена, что мама была инициатором развода.
-А как мама узнала? – спросила Юля. – Ну, в смысле про вас?
-Саша сам рассказал, – пожала плечами Вика. – Не думай, он ей не врал особо. Собрал вещи и сказал всё как есть. Что уходит ко мне.
Во рту стало горько. Юлю затошнило, и она испугалась, что её вырвет прямо сейчас.
-Я, наверное, пойду.
-Ты что, расстроилась?
-Не, мне просто с подружкой надо встретиться. Мы договорились.
Юля шла по улице и щурилась от яркого солнца. Щёки были мокрые, из носа текло. Она не знала, куда ей идти. Шаталась вдоль главной улицы, глазела на витрины. Сворачивала в тихие дворики, где пинала рыхлый мартовский снег, распугивая воробьёв. Снова заметила сосульку – ещё один страшный меч. Такой же торчал в её сердце.
Всё произошло внезапно. Тот самый высокий мужчина в сером балахоне вышел из подъезда и закурил. Сосулька висела прямо над ним. Юля словно в замедленной съёмке увидела, как кусок льда срывается с крыши и летит на голову мужчине. Она бросилась вперёд, выставив руки, толкнула его изо всех сил. Сосулька упала между ними, врезавшись в асфальт и разлетевшись на россыпь сияющих осколков.
Мужчина смотрел на Юлю испуганным взглядом.
-Ты меня спасла, – хрипло сказал он.
Юля кивнула.
-Спасибо. У тебя такая реакция. Ты спортсменка?
-Не-а.
Он достал из кармана кошелёк, достал пятитысячную купюру, протянул Юле.
-Не надо, – смутилась она.
-Если бы не ты, она бы мне уже не понадобилась, – покачал он головой.
Юля сунула купюру в карман куртки.
-Спасибо.
Больше было не о чем говорить. Мужчина кивнул ей и пошёл по дороге. Юля сфотографировала на телефон осколки льда и выложила в сториз: «Спасла чувака от гибели. Походу это был Гэндальф».
Когда она вернулась домой, мама уже ждала её.
-Прости, – сказала мама. – Я не хотела тебя ударить.
Юля обняла её, всхлипнула. Потом достала из кармана деньги.
-Это тебе на парикмахерскую.
Да, можно было купить билет и пойти после концерта тусить с Игорем. Но Юля обойдётся.
-Откуда?
Мама боялась, что деньги от Вики. И Юля поспешила рассказать.
-Лучше купи билет, – сказала мама. – У меня, правда, нету сейчас денег.
-Да ну этот концерт. Сходи в парикмахерскую. Я так хочу.
Мама заплакала. Юля обняла её.
-Ну, не плач. Ты у меня самая красивая!
Телефон прислал уведомление. Юля достала его и замерла: писал Игорь.
«Ахах! Серьёзно? Расскажи».
Мама пошла умываться в ванную. А Юля набрала Игорю ответ: когда она не видела его глаз, слова получалось подбирать куда лучше. Он тут же прочитал и ответил: «Не хочешь сходить погулять? Погода такая классная»…
Он не должен знать