— Поздравляю вас, Светлана Андреевна, — улыбнулся нотариус. — Теперь вы собственница прекрасной недвижимости. Ваша бабушка очень любила вас.
Дрожащими руками я взяла документы. Бабушка Нина всегда была моей опорой. После смерти мамы она заменила мне всё — и маму, и лучшую подругу.
Домой я летела как на крыльях. Миша должен был вернуться с работы через час, и я представляла, как обрадуется муж. У нас наконец-то появится своё жильё!
Мы с Мишей жили уже три года в квартире его родителей. Точнее, в одной комнате. Свекровь Галина Ивановна выделила нам самую маленькую комнатку в трёхкомнатной квартире.
— Пока поживёте тут, а там видно будет, — сказала она в день нашей свадьбы.
Я тогда была счастлива и готова была жить с любимым хоть в шалаше. Но три года в одной комнате с постоянным контролем свекрови — это испытание не для слабых.
Галина Ивановна входила к нам без стука в любое время дня и ночи.
— Что это за бардак? — могла заявить она в семь утра в воскресенье. — Света, ты что, не умеешь порядок поддерживать?
Или вечером, когда мы с Мишей пытались побыть вдвоём:
— Мишенька, я тебе борщ сварила. Иди покушай, пока горячий.
Я молчала. Терпела. Ждала, когда мы накопим на первый взнос по ипотеке. Но зарплаты едва хватало на жизнь.
И вот теперь у меня в руках документы на квартиру!
Ключ повернулся в замке. Миша вернулся.
— Привет, солнышко! — крикнул он из прихожей.
Я выбежала к нему, размахивая документами.
— Миш! Мишенька! У меня такая новость!
— Что случилось? — он обнял меня, заглядывая в глаза.
— Бабушка оставила мне квартиру! Двухкомнатную! В центре!
Миша замер. Потом его лицо расплылось в улыбке.
— Серьёзно? Покажи документы!
Мы вместе изучали бумаги, когда в комнату вошла свекровь.
— О чём это вы тут шепчетесь? — прищурилась Галина Ивановна.
— Мам, у Светы бабушка квартиру оставила! — радостно сообщил Миша.
Лицо свекрови вытянулось.
— Квартиру? Какую квартиру?
— Двухкомнатную, на Садовой, — ответила я.
— На Садовой? Это же центр! — глаза Галины Ивановны загорелись. — Ну надо же! А я и не знала, что у твоей бабушки такая недвижимость есть.
— Бабушка всю жизнь там прожила, — пояснила я.
— И что вы теперь планируете? — свекровь села на диван, пристально глядя на нас.
— Переедем туда жить, конечно! — Миша обнял меня за плечи.
— Так сразу? — нахмурилась Галина Ивановна. — А не лучше ли сдавать? Доход будет стабильный.
— Мам, мы три года в одной комнате живём!
— И что? Я с твоим отцом в коммуналке начинала! И ничего, выжили!
Я промолчала. Спорить со свекровью было бесполезно.
— Мы переедем, мам, — твёрдо сказал Миша. — Это решено.
На следующий день я поехала посмотреть квартиру. Бабушкина соседка, тётя Люся, отдала мне ключи.
— Ох, Светочка, как похожа ты на Ниночку! — всплакнула она. — Береги квартирку, она так любила свой дом.
Квартира встретила меня теплом и уютом. Бабушкины вещи, её любимые фиалки на подоконнике, вязаный плед на диване — всё дышало памятью о ней.
Я села на диван и заплакала. Как же мне её не хватало!
Вечером мы с Мишей обсуждали переезд.
— Давай в выходные перевезём вещи, — предложил он.
— Давай! Я уже вызвала клининг, чтобы сделали генеральную уборку.
— Молодец! А мебель оставим бабушкину?
— Конечно! Она почти новая, бабушка всё берегла.
В дверь постучали. Как всегда, не дождавшись ответа, вошла свекровь.
— Я тут подумала, — начала она. — А может, не стоит вам торопиться с переездом?
— Почему? — удивился Миша.
— Ну как же! Квартиру надо подготовить. Ремонт сделать, мебель поменять.
— Там всё в отличном состоянии, мам.
— Откуда ты знаешь? Ты там был?
— Света сегодня ездила, смотрела.
— Одна? — свекровь повернулась ко мне. — И не подумала позвать меня? Я же опытнее, сразу бы увидела все недостатки!
— Галина Ивановна, там нет недостатков. Бабушка делала ремонт два года назад.
— Ха! Ремонт! Старушечий вкус, наверное. Обои в цветочек и ковры на стенах!
Я закусила губу. Бабушка действительно любила цветочные узоры, но ремонт был современный и стильный.
— Мам, прекрати! — вмешался Миша. — Мы переезжаем, и точка.
— Ну-ну, не кричи на мать! Я же как лучше хочу! Вот что, завтра поедем вместе, посмотрю я на это наследство.
Возражать было бесполезно.
На следующий день мы втроём стояли в бабушкиной квартире. Свекровь ходила по комнатам с видом эксперта.
— Так, паркет скрипит. Менять надо.
— Он не скрипит! — возразила я.
— А я что, глухая? Вон, слышишь? — она специально наступила на одну половицу несколько раз.
— Окна старые. Тоже менять.
— Это стеклопакеты! Им три года всего!
— Три года — уже старые. Технологии не стоят на месте.
Миша молчал, переводя взгляд с матери на меня.
— Ванная… О боже, что это за кафель? В морском стиле? Кошмар!
— Это дизайнерский ремонт! — не выдержала я.
— Дизайнерский? Ха! Твоя бабушка в дизайне ничего не понимала. Я вам найду хорошую бригаду, переделают всё как надо.
— Нам не нужна бригада!
— Света, не груби свекрови! — одёрнула меня Галина Ивановна. — Я плохого не посоветую. У меня знакомый прораб есть, Виктор Палыч. Он вам такой ремонт сделает — закачаешься!
— Мам, мы не собираемся делать ремонт, — наконец подал голос Миша.
— Как это не собираетесь? А жить в этом старье будете?
— Это не старьё!
— Миша, не повышай голос! Я твоя мать и желаю тебе добра! Вы молодые, неопытные. Вас любой строитель обманет. А Виктор Палыч — проверенный человек.
Вечером, вернувшись домой, я закрылась в нашей комнате. Миша пришёл через полчаса.
— Светик, ты чего?
— Твоя мать достала меня!
— Ну что ты так… Она же старается…
— Для кого старается? Мы что, сами не можем решить, как нам жить?
— Свет, ну не злись. Мама просто хочет помочь.
— Помочь? Она хочет контролировать всё!
— Перегибаешь.
— Перегибаю? Миша, она даже в нашу спальню без стука входит!
— Ладно, давай не будем ссориться. Переедем — всё наладится.
Но я чувствовала — ничего не наладится.
Через два дня свекровь привела своего Виктора Палыча. Здоровенный мужик в запылённой спецовке окинул квартиру хозяйским взглядом.
— Так, Галина Ивановна правильно говорит — тут работы непочатый край!
— Никаких работ не будет! — отрезала я.
— Это ещё почему? — удивился прораб.
— Потому что нас всё устраивает!
— Света! — одёрнул меня Миша. — Виктор Палыч, извините. Мы ещё подумаем.
— Думайте, но не долго. У меня окно только на следующей неделе.
Когда прораб ушёл, свекровь накинулась на меня:
— Как ты смеешь так разговаривать с уважаемым человеком? Невестка называется! Мужа опозорила!
— Я никого не позорила! Это моя квартира, и я сама решаю, что с ней делать!
— Твоя? А Миша тут при чём? Вы муж и жена! Всё общее должно быть!
— Квартира записана на меня.
— Вот как? Значит, мужу не доверяешь?
— При чём тут доверие? Это бабушкино наследство!
— Миша, ты слышишь? Твоя жена тебе не доверяет!
— Мам, прекрати! — взорвался Миша. — Света права, это её квартира!
— Ах, так? Значит, родная мать тебе уже не указ?
Галина Ивановна демонстративно прижала руку к сердцу.
— Дожила! Родной сын на мать голос повышает! Из-за кого? Из-за невестки!
Она театрально всхлипнула и вышла из комнаты.
— Вот видишь, что ты наделала? — устало сказал Миша.
— Я? Я наделала? Твоя мать приводит сюда чужих людей, хочет перекроить всё по-своему, а виновата я?
— Свет, ну пойми, она привыкла всё контролировать. Отец рано умер, она одна меня растила.
— И что, теперь она до конца жизни будет нами командовать?
Миша промолчал.
В выходные мы всё-таки начали переезжать. Свекровь демонстративно не помогала, зато комментировала каждую вещь.
— Этот старый хлам тоже повезёте?
— Это не хлам, а мои книги!
— Книги? Кто сейчас книги читает? Есть же интернет!
Я стиснула зубы и продолжала складывать вещи в коробки.
К вечеру мы перевезли основные вещи. Я была счастлива — наконец-то свой дом!
— Давай отметим новоселье! — предложил Миша.
— Давай! Только вдвоём, ладно?
— Конечно!
Мы купили вина, фруктов, сыра. Сидели на бабушкином диване, обнявшись.
— Я так счастлива, Миш!
— И я, солнышко. Теперь заживём!
В дверь позвонили. Мы переглянулись.
— Кто это может быть?
Миша пошёл открывать. На пороге стояла свекровь с огромной сумкой.
— А вы что, новоселье без меня справляете?
— Мам, мы думали…
— Что думали? Что я обижусь и не приду? Глупости! Я же мать, я всё понимаю!
Она прошла в квартиру, как к себе домой.
— Так, где тут кухня? Я вам пирогов напекла!
Вечер был испорчен. Свекровь ходила по квартире, критиковала расстановку мебели, давала советы.
— Диван надо к другой стене поставить. И вообще, он старый. Выбросить надо.
— Это бабушкин диван! Я его не выброшу!
— Сентиментальность до добра не доводит. Мёртвые вещи держать — плохая примета.
— Галина Ивановна, пожалуйста…
— Что пожалуйста? Я что, не могу совета дать? Между прочим, у меня опыта больше!
К одиннадцати вечера я не выдержала.
— Миша, я спать хочу.
— Намёк понят! — обиделась свекровь. — Ну что ж, молодым покой нужен. Только запомни, невестка, — она повернулась ко мне, — я мать Миши и всегда буду частью вашей жизни!
Когда за ней закрылась дверь, я расплакалась.
— Ну что ты, Светик? Не плачь!
— Миша, она же теперь каждый день будет приходить!
— Не будет. Поговорю с ней.
— Говорил уже сто раз!
На следующий день свекровь пришла с утра. У неё были свои ключи от нашей старой квартиры, и она требовала ключи от новой.
— Мало ли что случится! Вдруг вам помощь понадобится!
— Спасибо, но не надо, — твёрдо сказала я.
— Как это не надо? Миша, ты слышишь? Твоя жена мне не доверяет!
— Мам, это не вопрос доверия…
— А чего? Объясните мне! Я всю жизнь для тебя… А теперь я не нужна?
— Мам, ты нужна. Но ключи мы не дадим.
— Вот как? Ну знаете что? Я умываю руки! Живите как хотите! Но когда понадобится помощь — не ждите!
Она гордо удалилась. Я облегчённо вздохнула. Неужели она обиделась и оставит нас в покое?
Как бы не так! Через два дня свекровь объявилась снова. С новым планом.
— Я тут подумала. Квартира-то большая. Две комнаты вам зачем?
— То есть? — насторожилась я.
— А то! Можно одну комнату сдавать. Доход будет!
— Мы не хотим никого пускать.
— Почему? Жадность? Квартира пустует, а денежки лишними не бывают!
— Галина Ивановна, мы планируем детскую там сделать.
— Детскую? — она присела. — Вы что… беременны?
— Нет. Но планируем.
— Планируете? А меня спросить? Я готова стать бабушкой?
Я опешила.
— А мы должны спрашивать?
— Конечно! Я же потом нянчиться буду! Вы на работу, а я с ребёнком!
— Мы не говорили, что вы будете нянчиться…
— А кто? Няню нанимать? Чужого человека? Да вы с ума сошли!
Вечером я поговорила с Мишей.
— Твоя мать переходит все границы!
— Свет, ну что ты хочешь? Она такая, какая есть.
— И ты готов это терпеть всю жизнь?
— А что делать? Она же моя мать!
— Миша, я люблю тебя. Но если твоя мать будет продолжать вмешиваться в нашу жизнь, я… я не знаю, что я сделаю!
— Не говори так! Давай попробуем поговорить с ней вместе.
На следующий день мы пригласили свекровь на серьёзный разговор.
— Мам, мы хотим поговорить о границах, — начал Миша.
— О каких границах? — насторожилась Галина Ивановна.
— Мы взрослые люди. У нас своя семья. Мы любим тебя, но нам нужно личное пространство.
— Личное пространство? Это новомодные словечки! Раньше семьи жили вместе и не жаловались!
— Мам, пойми…
— Нет, это вы поймите! Я всю жизнь для тебя, Миша! Отца не стало, когда тебе десять было. Я одна тебя поднимала! Ночами не спала! А теперь я не нужна?
— Ты нужна, мам. Но…
— Никаких но! Всё ясно! Жена против меня настроила!
— Я никого не настраивала! — не выдержала я. — Я просто хочу жить своей жизнью!
— Своей? А Миша? Он тоже твоя жизнь? Или ты только о себе думаешь?
— Хватит! — Миша встал. — Мам, я люблю тебя. Но я люблю и Свету. И если ты не можешь это принять, то…
— То что? Бросишь родную мать?
— Никто никого не бросает. Просто нам нужны границы.
Свекровь встала, взяла сумочку.
— Ну что ж. Я всё поняла. Не нужна я вам. Буду знать.
Она ушла, громко хлопнув дверью.
Прошла неделя. Свекровь не звонила, не приходила. Миша переживал.
— Может, позвонить ей?
— Миш, дай ей время. Она поймёт.
— А если не поймёт?
— Поймёт. Она же тебя любит.
И правда, через две недели Галина Ивановна позвонила.
— Миша, сынок, прости меня. Я была не права.
— Мам! Конечно, прощаю!
— Можно мне прийти? Поговорить?
— Конечно, мам!
Свекровь пришла с пирогом. Села на кухне, вздохнула.
— Я много думала. Вы правы. Я слишком вмешиваюсь.
— Галина Ивановна… — начала я.
— Нет, дай сказать. Я привыкла всё контролировать. После смерти мужа… Я боялась потерять ещё и сына. Вот и душила своей заботой.
— Мам… — Миша взял её за руку.
— Я постараюсь измениться. Не сразу получится, но я буду стараться. Вы только терпите меня, ладно?
— Конечно, мам!
— И Света… Прости меня. Я была несправедлива к тебе. Ты хорошая жена моему сыну. И квартира… Это твоё наследство. Я не имела права вмешиваться.
Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Спасибо, Галина Ивановна.
— Можно просто мама? Если хочешь, конечно.
— Конечно, мама.
Мы обнялись. Впервые за три года я почувствовала, что у меня есть не просто свекровь, а вторая мама.
С тех пор многое изменилось. Галина Ивановна звонила перед приходом. Стучалась в дверь. Не давала непрошеных советов.
А через год, когда я забеременела, она стала незаменимой помощницей.
— Света, я тут почитала, что беременным нужно больше гулять. Хочешь, вместе в парк сходим?
— С удовольствием!
Мы гуляли, разговаривали. Оказалось, у нас много общего.
— Знаешь, я ведь тоже долго со свекровью воевала, — призналась она. — Пока не поняла — мы обе любим одного мужчину. Просто по-разному.
— И как вы помирились?
— А она заболела. Я за ней ухаживала. И она сказала: «Спасибо, дочка». Первый раз дочкой назвала. Я расплакалась.
Когда родилась наша дочка, свекровь стала лучшей бабушкой на свете. Не навязчивой, но всегда готовой помочь.
— Света, я тут вам поспать дам. Идите отдохните, а я с малышкой посижу.
— Спасибо, мам!
— Не за что, доченька.
А квартира, доставшаяся мне от бабушки, стала настоящим семейным гнездом. Мы сделали небольшой ремонт — поменяли только то, что действительно требовало замены. Бабушкин диван остался на своём месте. На нём так уютно сидеть вечерами всей семьёй.
Иногда я смотрю на нашу дочку, на Мишу, на свекровь, которая читает внучке сказки, и думаю — как хорошо, что мы смогли поговорить, понять друг друга.
Ведь семья — это не только муж и жена. Это и родители, которые вырастили и воспитали наших любимых. И относиться к ним нужно с пониманием и терпением.
А границы… Границы важны. Но ещё важнее любовь и взаимное уважение.
– Дом мой! И ни метр земли вам не достанется! – ответила я родственникам, которые решили поживиться моим наследством