— Мама велела, чтобы ты свои счета сама оплачивала, — выпалил муж ошарашенной супруге и тут же поплатился за свои слова

Алина застыла перед зеркалом в спальне, поправляя складки синего платья. Ткань нежно облегала фигуру, подчёркивая талию, а глубокий вырез на спине придавал образу элегантность. Завтра корпоратив в рекламном агентстве, где она работала арт-директором, и хотелось выглядеть безупречно.

Максим зашёл в спальню, поправляя галстук. В свои тридцать два он всё ещё выглядел моложаво, хотя последние месяцы на лице появились едва заметные морщинки — результат постоянного напряжения на работе в IT-компании.

— Красивая, — улыбнулся он, обнимая жену за талию. — Мама должна вот-вот прийти на ужин.

Алина почувствовала, как мышцы невольно напряглись. Валентина Сергеевна заходила к ним раз в неделю, обычно с очередными подарками или деньгами, которые они не просили, но которые свекровь считала необходимыми.

Звонок в дверь прозвучал ровно по расписанию. Валентина Сергеевна никогда не опаздывала.

— Максимочка! — женщина в элегантном сером костюме прошла в прихожую, держа в руках пакет из дорогого магазина. — Алиночка, дорогая.

Поцелуй в щёку был формальным, дежурным. За пять лет брака Алина так и не научилась расшифровывать эти жесты свекрови — искренние они или нет.

— Принесла вам сертификат в строительный, — Валентина Сергеевна протянула конверт. — На пятьдесят тысяч. Пора уже думать о ремонте в ванной, я видела, что плитка отходит.

— Мам, не нужно было, — начал Максим, но мать махнула рукой.

— Ерунда. Деньги должны работать. — Она окинула взглядом квартиру, доставшуюся Алине от родителей. Трёхкомнатную, в хорошем районе, с высокими потолками и паркетом. — Кстати, Алина, у тебя что-то новое?

Алина невольно коснулась ожерелья из серебра с натуральным камнем.

— Да, увидела на маркетплёйсе, понравилось.

— Понятно. — В голосе свекрови прозвучала едва уловимая нотка неодобрения. — А сколько стоило, не секрет?

— Мам, — Максим попытался вмешаться, но Алина уже ответила:

— Три тысячи.

Валентина Сергеевна кивнула, словно подтверждая что-то для себя.

— Понятно. Максим рассказывал, что вы думаете о даче. Я видела отличный вариант в «Сосновке» — шесть соток, домик требует ремонта, но место замечательное.

— Мы пока не определились, — осторожно сказала Алина.

— Определяться нужно быстрее. Хорошие варианты не ждут. Я готова помочь с первоначальным взносом, если что.

Алина чувствовала себя неловко. Валентина Сергеевна работала главным бухгалтером в крупной компании, получала хорошо, но всё же не настолько, чтобы так легко разбрасываться деньгами. Хотя, может быть, у неё были накопления.

— Спасибо, мам, но мы справимся сами, — сказал Максим.

— Конечно, справитесь. Если, конечно, будете правильно расставлять приоритеты.

После ухода свекрови в квартире повисла напряжённая тишина.

— Она имела в виду мои покупки? — спросила Алина.

— Не обращай внимания. Мама просто волнуется.

— За что волнуется, Макс? За то, что я трачу свои деньги на себя?

— Наши деньги, — поправил он. — И она считает, что нужно копить.

— А я считаю, что нужно жить. Мы оба работаем, у нас пока нет детей, мы можем себе позволить небольшие радости.

Максим промолчал, но Алина видела, что слова матери засели у него в голове.

На следующий день, готовясь к корпоративу, Алина чувствовала себя увереннее. Синее платье сидело идеально, причёска удалась, а новые серёжки из серебра довершали образ. Она фотографировала себя в зеркале, когда раздался звонок в дверь.

Валентина Сергеевна стояла на пороге с натянутой улыбкой.

— Можно войти? Максим просил передать ему документы.

Алина впустила свекровь, но взгляд той тут же остановился на её наряде.

— Это что такое?

— Платье. На корпоратив.

— Я вижу, что платье. Вопрос в другом — в таком виде ты собираешься идти на работу?

— А что не так?

Валентина Сергеевна подошла ближе, критично осматривая невестку.

— Алина, ты замужняя женщина. Такой вырез на спине, такая длина… Что люди подумают?

— Какие люди, Валентина Сергеевна? Мои коллеги? Они думают, что я хорошо выгляжу.

— А о муже ты подумала? О его репутации?

Алина почувствовала, как внутри закипает возмущение.

— О какой репутации? Максим не работает в моей компании, и моя одежда никак не влияет на его карьеру.

— Влияет, ещё как влияет! Всё в городе знают друг друга. Увидят, как жена Максима Воронцова разгуливает в таком виде, и что скажут?

— Скажут, что у неё хороший вкус и она следит за собой.

— Скажут, что она легкомысленная и не думает о семье.

— Валентина Сергеевна, с уважением, но это моя одежда, мой выбор, и моя жизнь.

Свекровь выпрямилась, в глазах блеснуло что-то холодное.

— Твоя жизнь? А семья? А муж? Или ты считаешь, что можешь делать что хочешь, потому что живёшь в своей квартире, которая тебе досталась в наследство?

— При чём тут квартира?

— А при том, что семья — это не только права, но и обязанности. В том числе обязанность думать о том, как ты выглядишь в глазах окружающих.

— Я прекрасно выгляжу.

— Иди переоденься.

— Что?

— Ты меня слышала. Переоденься во что-то приличное.

Алина не могла поверить своим ушам.

— Валентина Сергеевна, вы не можете мне приказывать, что носить.

— Могу. Как старшая в семье, как свекровь. Иди переоденься, иначе я позвоню Максиму.

— Звоните.

Они стояли друг против друга в небольшой прихожей, и Алина чувствовала, как между ними разворачивается война, которая назревала уже давно.

— Хорошо, — Валентина Сергеевна достала телефон. — Максим? Да, это я. Твоя жена собирается идти на корпоратив в неприличном платье. Практически голая. Да, я с ней говорила, но она не слушает.

Алина слышала приглушённый голос мужа в трубке.

— Нет, Максим, не нормально. Это вопрос уважения к семье. Хорошо, поговори с ней сам.

Через десять минут Максим был дома. Он вошёл, посмотрел на жену, потом на мать.

— В чём проблема?

— Посмотри на неё, — Валентина Сергеевна указала на Алину. — Это нормально для замужней женщины?

Максим молчал долго, изучая жену взглядом.

— Платье красивое, — осторожно сказал он наконец.

— Максим! — возмутилась мать.

— Но, может быть, для корпоратива это и правда… слишком?

Алина почувствовала, как мир рушится. Максим, её муж, встал на сторону матери.

— То есть ты тоже считаешь, что я выгляжу неприлично?

— Я не это сказал.

— А что ты сказал?

— Лина, ну давай без скандала. Может, правда, переоденешься? У тебя же есть то чёрное платье, строгое.

Максим беспомощно посмотрел на мать, потом на жену.

— Лина, пожалуйста.

— Пожалуйста что? Пожалуйста, послушайся маму? Пожалуйста, не имей своего мнения? Пожалуйста, живи так, как удобно всем, кроме меня?

— Алина, — голос Валентины Сергеевны звучал строго, — не нужно устраивать истерику. Мы просим тебя об элементарном приличии.

— А я прошу вас об элементарном уважении к моим границам.

— Каким границам? — свекровь усмехнулась. — Ты живёшь в семье, а в семье все решения принимаются сообща.

— Включая выбор одежды?

— Включая всё, что касается репутации семьи.

Алина посмотрела на мужа. Он стоял между ними, явно мучаясь, но молчал.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Я переоденусь.

Она пошла в спальню, сняла синее платье и повесила его в шкаф. Чёрное платье действительно было строгим — длинный рукав, высокий ворот, длина ниже колена. Идеально для офиса, совершенно неподходящее для праздника.

Когда она вернулась, Валентина Сергеевна кивнула с удовлетворением.

— Вот так гораздо лучше. Прилично и со вкусом.

Алина промолчала. На корпоративе она чувствовала себя серой мышкой среди ярко одетых коллег, но улыбалась и делала вид, что всё в порядке.

А дома их ждал разговор, которого она боялась.

— Лина, ты не сердишься? — спросил Максим, когда они остались одни.

— А должна?

— Мама просто волнуется.

— За что она волнуется, Макс? Серьёзно, объясни мне.

— Ну… она считает, что мы слишком много тратим на ерунду.

— На какую ерунду?

— На твою косметику, одежду. Говорит, что нужно копить на дачу.

— А что ты думаешь?

Максим замялся.

— Я думаю, что мама не всегда права, но… может быть, стоит быть экономнее?

— Экономнее в чём? Я трачу свои деньги, Макс. Те, что я зарабатываю.

— Наши деньги, — повторил он. — Мы семья…

В следующие дни атмосфера в доме была напряжённой. Алина и Максим разговаривали о работе, о быте, но избегали серьёзных тем. А через неделю Валентина Сергеевна снова пришла в гости.

— Максим, я хотела с тобой поговорить, — сказала она, усаживаясь на диван. — Наедине.

Алина, которая мыла посуду на кухне, услышала эти слова и почувствовала укол тревоги.

— Мам, мы можем поговорить при Лине.

— Нет, Максим. Это касается твоего будущего.

Алина выключила воду и прислушалась.

— Сын, я долго думала после той истории с платьем, — голос Валентины Сергеевны звучал серьёзно. — И поняла, что мы неправильно подходим к вашим отношениям.

— В каком смысле?

— В смысле денег. Я постоянно вам помогаю, даю деньги, покупаю подарки. А Алина воспринимает это как должное и тратит ещё больше на свои прихоти.

— Мам, это не так.

— Максим, за последний месяц она купила три платья, новую сумку, косметику на пять тысяч. Я считала.

Алина замерла. Свекровь следила за её покупками?

— Откуда ты знаешь?

— Она сама рассказывает. Хвастается покупками в соцсетях. А потом удивляется, когда я считаю её расточительной.

— Мам, у Лины хорошая зарплата.

— Хорошая зарплата — не повод тратить деньги на ветер. Особенно когда нужно копить на дачу.

— Мы ещё не решили про дачу.

— Максим, ты мужчина, глава семьи. Ты должен принимать решения. А жена должна их поддерживать, а не тратить деньги на тряпки.

Алина тихо подошла к двери, чтобы лучше слышать.

— Я думаю так, — продолжала Валентина Сергеевна. — Пора Алине взять на себя больше ответственности. Пусть сама оплачивает свои расходы. Квартплату, коммунальные, продукты. А ты будешь копить на дачу.

— Мам, это её квартира.

— И что? Ты её муж, живёшь здесь. Но если она хочет быть независимой, пусть будет независимой во всём.

— Не понимаю.

— Понимаешь, Максим. Если Алина считает, что может тратить деньги как хочет, пусть и зарабатывает на всё сама. А ты копи деньги на дачу. Оформим её на меня, чтобы не было проблем в случае развода.

— Какого развода?

— Максим, ты видел, как она себя ведёт. Не слушается старших, тратит деньги на ерунду, одевается вызывающе. Это не жена, это ребёнок.

— Мам, ты несправедлива.

— Я реалистична. Дай ей понять, что деньги нужно зарабатывать, а не тратить. Может быть, тогда она станет более ответственной.

Алина слышала, как сын долго молчит.

— Я не знаю, мам.

— Максим, я твоя мать. Я желаю тебе добра. Если ты не поставишь жену на место сейчас, потом будет поздно.

— Хорошо, — тихо сказал Максим. — Я подумаю.

— Не думай. Делай. Скажи ей сегодня.

После ухода матери Максим был мрачным и замкнутым. Алина делала вид, что ничего не слышала, но внутри всё кипело.

Вечером, когда они сидели перед телевизором, Максим вдруг выключил звук.

— Лина, нам нужно поговорить.

— О чём?

— О деньгах.

— Что с деньгами?

— Мама велела, чтобы ты свои счета сама оплачивала, — выпалил муж ошарашенной супруге и тут же поплатился за свои слова

Алина почувствовала, как мир остановился.

— Что ты сказал?

— Мама считает, что раз ты тратишь деньги на себя, то должна и за квартиру сама платить. И за продукты. И за коммунальные услуги.

— Мама велела?

— Ну… мы говорили, и она сказала, что это будет справедливо. Лина, только не нервничай. Просто мама считает, что нужно быть экономнее.

— А ты что считаешь?

— Я… наверное, она права. Нужно копить на дачу.

— На дачу, которая будет оформлена на твою мать?

Максим удивлённо посмотрел на неё.

— Откуда ты знаешь?

— Не важно. Максим, ты понимаешь, что происходит?

— Что происходит?

— Твоя мать управляет нашей семьёй. Решает, что мне носить, как тратить деньги, где жить.

— Она не управляет. Она даёт советы.

— Советы? Максим, она заставила меня переодеться. Сейчас требует, чтобы я платила за свою же квартиру. Что дальше?

— Лина, не преувеличивай.

Алина встала с дивана.

— Максим, я хочу, чтобы ты ответил честно. Кто для тебя важнее — я или твоя мать?

— Как можно сравнивать? Она мать, ты жена.

— Отвечай.

— Лина, не ставь меня перед выбором.

— Я не ставлю. Ставит жизнь. И ты уже выбрал.

— Что ты имеешь в виду?

Алина прошла в спальню, достала из шкафа чемодан и начала складывать мужские вещи.

— Что ты делаешь?

— Собираю твои вещи.

— Лина, не надо.

— Максим, я прошу тебя съехать. Поживи у матери. Подумай хорошо, кого ты выбираешь. Меня или её.

— Ты что, выгоняешь меня?

— Я даю тебе возможность сделать выбор осознанно, а не под давлением.

— Лина, это глупо.

— Глупо? Максим, твоя мать хочет, чтобы я платила за собственную квартиру, а дачу оформила на себя. Ты не видишь здесь ничего странного?

Максим сел на кровать, наблюдая, как жена складывает его рубашки.

— Лина, остановись. Мы можем всё обсудить.

— Обсуждать нечего. Ты сделал выбор, когда согласился передать мне мамины требования. Причём даже не как свои, а прямо — «мама велела».

— Я не хотел тебя обидеть.

— Скажи, кто будет решать, что нам делать дальше?

Максим молчал.

— Вот и ответ, — Алина закрыла чемодан. — Поживи у мамы. Подумай, кого ты выбираешь. Если выберешь меня — добро пожаловать домой. Если её — значит, так тому и быть.

— Лина, ты серьёзно?

— Более чем.

Максим взял чемодан, постоял в дверях.

— Сколько времени у меня есть?

— Сколько нужно. Я никуда не тороплю. Просто хочу, чтобы ты сделал честный выбор.

— Хорошо.

После его ухода Алина села на кровать и заплакала. Не от жалости к себе, а от облегчения. Впервые за долгое время она почувствовала, что контролирует свою жизнь.

Первые дни были тяжёлыми. Квартира казалась слишком большой и пустой. Алина работала с утра до вечера, встречалась с подругами, читала, смотрела фильмы. Но каждый вечер думала о Максиме.

На пятый день он пришёл.

— Можно войти?

— Конечно.

Максим прошёл в гостиную, поставил чемоданы у дивана.

— Я думал. Много думал.

— И?

— Ты была права. Мама действительно пыталась управлять нашей семьёй.

— Пыталась?

— Управляла. И я ей позволял.

— Почему?

— Потому что так было проще. Не спорить, не конфликтовать. Делать как она говорит.

— А теперь?