— Алла, это я!
Голос Полины раздался из прихожей, эхом отразившись от стен узкого коридора. Ключи со звоном упали в керамическую вазочку — привычный ритуал, заведённый ещё в детстве их матерью. Сбросив туфли и поправив растрепавшиеся за день волосы, Полина направилась в гостиную, предвкушая встречу с сестрой и горячий чай.
Но когда она переступила порог гостиной, то резко остановилась, словно наткнувшись на стеклянную стену. На знакомом с детства диване — том самом, который родители купили к её четырнадцатилетию — сидела совершенно незнакомая женщина лет пятидесяти, внимательно, даже с некоторым вызовом, рассматривала вошедшую. На женщине был домашний халат, что наводило на мысль о том, что она чувствует себя здесь более чем свободно.
— Простите, а вы кто? — вежливо, но с нотками недоумения спросила Полина, невольно оглядываясь по сторонам в поисках сестры.
— А вы кто? — эхом, с той же интонацией поинтересовалась женщина, не пошевелившись и продолжая пристально изучать девушку.
Полина сначала рассмеялась от неожиданности такого ответа, но смех быстро угас, и выражение её лица стало холодным и настороженным:
— Извините, но мы что, будем играть в детские игры со взаимными вопросами? Спрашиваю ещё раз, и очень прошу дать внятный ответ — кто вы такая и что делаете в квартире моей сестры?
В этот напряжённый момент из спальни — той самой комнаты, где когда-то спали она с Аллой на двухъярусной кровати — вышла худенькая девушка лет шестнадцати в домашней одежде. Тёмные волосы на лице едва заметные следы подросткового недосыпа.
— Прекрасно, ещё одна неизвестная в этом математическом уравнении, — пробормотала она себе под нос, а затем, набрав в лёгкие воздуха, крикнула во весь голос: — Борька, ты где? Выходи, объясни, что здесь происходит!
— Его нет дома, — спокойно ответила девочка, оперевшись плечом о дверной косяк.
Полина медленно перевела взгляд на неё и внимательно изучила её — от растрёпанных волос до домашних тапочек:
— Хорошо. Тогда начнём с тебя. Как тебя зовут, девочка?
— Лена, — коротко ответила подросток.
Полина кивнула в сторону женщины на диване, которая продолжала невозмутимо наблюдать за происходящим:
— А это кто такая?
— Моя мама.
Полина хлопнула ладонью по колену и, несмотря на нервозность ситуации, расхохоталась — смех получился немного истерическим:
— Ну конечно! Дайте-ка я попробую угадать с трёх раз — вы, уважаемая, случайно не Полина Станиславовна, мать моего будущего зятя? Верно я мыслю?
— Да, — спокойно кивнула женщина, впервые за всё время разговора проявив что-то похожее на эмоцию — лёгкое удовлетворение от того, что её наконец-то опознали. — А ты, значит, и есть та самая будущая золовка, сестра Бориса, о которой я столько слышала?
— Елена, — мягко поправила девочка, — её зовут Елена, а не Борис. Борис — это мой брат.
— Ах да, извини, — махнула рукой Полина Станиславовна. — Путаю иногда. Возраст, знаешь ли.
— Замечательно, что мы наконец-то познакомились, — с едва скрываемой иронией произнесла Полина. — Но теперь объясните мне, пожалуйста: что вы здесь делаете? И главное — с чьего разрешения?
— А вы что здесь делаете? — снова вопросом на вопрос ответила Полина Станиславовна, удобнее устраиваясь на диване.
— Да чёрт побери! — вырвалось у Полины, и она тут же извинилась: — Простите за выражение. Но скажите честно — вы можете отвечать на прямо поставленные вопросы или будете до бесконечности отвечать вопросом на вопрос, как в плохой комедии?
— Могу, — невозмутимо сказала свекровь, но ответа так и не последовало.
Полина в отчаянии обратилась к Елене:
— Послушай, девочка, твоя мама вообще способна говорить членораздельно и по существу? Или у неё есть какие-то проблемы с пониманием русского языка?
Елена внимательно посмотрела сначала на мать, словно ища у неё поддержки, потом снова на Полину, и неожиданно спросила:
— А вы вообще кто такая? Почему я должна вам что-то объяснять?
— Кто? Может быть, конь в пальто или, говоря точнее, кобыла? — с сарказмом передразнила Полина, чувствуя, как терпение окончательно покидает её. — Ладно, если коротко и по существу: меня зовут Полина, я родная сестра Аллы — той самой девушки, которой принадлежит эта квартира. Получается, что скоро она станет твоей невесткой. Улавливаешь теперь связь, сестрёнка?
Полина Станиславовна тем временем опустила руку на лежавший рядом плед и начала медленно разглаживать его ладонью — жест явно успокаивающий и какой-то домашний, что ещё больше раздражало Полину.
— Хорошо, — глубоко вздохнула Полина, собираясь с силами для новой попытки. — Можно я ещё раз, уже в третий или четвёртый раз, попытаю своё счастье? Спрашиваю вас совершенно конкретно: что именно вы здесь делаете?
Наконец свекровь оторвала взгляд от пледа, подняла глаза и внимательно, даже с некоторым изучением посмотрела на Полину:
— Сижу.
— Спасибо вам огромное за это исчерпывающее разъяснение, — ядовито ответила Полина. — Действительно, я вижу, что вы сидите, а не стоите на голове. Но меня интересует несколько другой вопрос: что вы делаете в квартире моей сестры? С какой целью находитесь здесь?
— Живу, — так же лаконично ответила Полина Станиславовна.
Полина почувствовала, как в висках начинает пульсировать, но решила проверить свои подозрения. Она прошла в спальню, быстро оглядела её — на кровати лежали явно чужие вещи, в углу стоял незнакомый чемодан — затем заглянула в ванную, где на полочке обнаружила чужие зубные щётки и косметику. Вернувшись в гостиную, она тяжело присела в кресло напротив свекрови:
— Теперь картина становится яснее. Можно полюбопытствовать — а хозяйка квартиры, то есть моя сестра Алла, в курсе того, что вы поселились в её жилище?
— Да, — уверенно ответила Полина Станиславовна, но через секунду честно добавила: — То есть… завтра обязательно скажу.
— Гениально, просто гениально! — всплеснула руками Полина. — Сначала въезжаете, обживаетесь, а потом планируете поставить хозяйку перед фактом. А ваш сын, мой будущий зять, в курсе ваших… хм… жилищных экспериментов?
— Конечно, — кивнула мать.
— И вам не кажется немного странным, даже неэтичным, что вы не сочли нужным спросить разрешения у хозяйки квартиры, прежде чем расположиться здесь со всеми удобствами?
Тут голос подала Елена, и в её интонации явно слышалось раздражение:
— А что вы так допытываетесь у моей мамы? Пристали как… как следователь какой-то! Она вам ничего не обязана объяснять, между прочим!
Полина медленно повернулась к девочке и посмотрела на неё с выражением строгой учительницы:
— Ты, я так понимаю, учишься в школе?
Елена молча кивнула.
— Прекрасно. Тогда ты должна помнить школьные правила: перед тем как задать вопрос или высказать своё мнение, нужно поднять руку вот так, — Полина продемонстрировала знакомый всем жест. — Поэтому будь добра, сядь вон на ту табуретку, положи ручки на коленки и сиди тихо, пока взрослые люди выясняют важные вопросы.
Елена сначала возмущённо посмотрела на мать, явно ожидая поддержки, но Полина Станиславовна лишь пожала плечами. Девочка надулась, но послушно села на табуретку и, изображая примерную школьницу, сложила руки на коленях.
— Вот так гораздо лучше. Умница. И помни главное правило — молчи, когда взрослые разговаривают, — одобрительно кивнула Полина. — Итак, уважаемая Полина Станиславовна, давайте всё же внесём ясность в создавшуюся ситуацию. Во-первых, объясните мне: каким образом вы сюда попали? Кто дал вам ключи?
— Брат дал ключи! — не выдержала и выпалила Елена, забыв о недавнем наставлении.
— Что я тебе только что говорила? — строго посмотрела на неё Полина. — О поднятой руке помнишь?
Елена спохватилась и торопливо потянула руку вверх.
— Теперь уже поздно, — покачала головой Полина. — Но информацию я получила. Значит, Борис дал вам ключи от квартиры. Хочу особо отметить важный факт: самого Бориса здесь сейчас нет, — Полина демонстративно осмотрелась по сторонам. — Пустое место, как говорится.
— Но он же жених твоей сестры, — возразила свекровь с логикой, которая казалась ей неопровержимой.
— Совершенно верно — жених. Но жених пока что не муж, это принципиально разные правовые статусы. И даже законный муж, между прочим, не имеет морального и юридического права приглашать посторонних людей в квартиру без ведома и согласия собственника. А собственник здесь — моя сестра Алла, а вовсе не ваш сын.
Полина встала и подошла к старому шкафу, ласково провела рукой по его полированной поверхности:
— Видите этот шкаф? Его купила моя мать на свою первую большую премию — тогда ей дали денежное поощрение за победу в профессиональном конкурсе. Мама была так счастлива! А вот эти стеллажи с книгами, — она указала на массивные полки, сгибающиеся под тяжестью томов, — это дело рук нашего отца. Каждые выходные, начиная с того момента, как мы с Аллой научились читать, мы всей семьёй ходили в большой книжный магазин на Невском. Отец разрешал каждой из нас выбрать любую книгу — любую! — а потом мы обязательно шли в кафе «Север». Родители заказывали себе кофе и пирожные, а мы, девочки, тут же погружались в чтение наших новых книг. Отец с матерью тихо разговаривали о своих взрослых делах, а мы путешествовали по мирам, созданным писателями.
Полина осторожно провела рукой по корешкам книг — их было примерно полторы тысячи. «Конечно, я не все прочитала, да это и ни к чему», — подумала она, окидывая взглядом полки домашней библиотеки.
Остановившись посреди гостиной, Полина медленно обвела взглядом комнату. «Но ведь это наши книги, наша мебель, наш ковёр, наши обои… Люстра тоже наша», — мысленно перечисляла она, понимая, что уже на пике своего раздражения.
Повернувшись к свекрови, которая молча наблюдала за ней из кресла, Полина спросила:
— А что здесь принадлежит Борису?
Она вопросительно посмотрела на пожилую женщину и тут же сама ответила:
— Ничего.
В голосе Полины зазвучали горькие нотки:
— Моя сестра оплачивает все коммунальные услуги, покупает продукты, убирает в доме, ведёт хозяйство…
Она снова повернулась к свекрови, и в её глазах читалось болезненное недоумение:
— А что делает Борис?
Повисла тяжёлая пауза. Свекровь опустила глаза и едва слышно произнесла:
— Ничего.
Это слово повисло в воздухе, словно приговор, подтверждающий все невысказанные обиды и разочарования Полины.
— А что, будешь драться? — насмешливо спросила свекровь.
Елена вдруг начала энергично трясти поднятой рукой, словно сигнализируя о крайней необходимости высказаться.
— Полина, если хочешь в туалет — иди, — сухо бросила Полина, даже не взглянув в сторону девочки.
Елена вскочила с табуретки так резко, что та чуть не опрокинулась:
— Нет, я не хочу в туалет! Я хочу, чтобы вы перестали приставать к моей маме! Мой брат скоро будет мужем вашей сестры!
— Стоп, девочка, — Полина подняла руку, останавливая поток возмущённых слов. — Тебе голос не давали. Садись обратно. Вот именно что скоро, — продолжила Полина, игнорируя протестующие взгляды Елены. — Но сейчас вернёмся к основному вопросу. Какого чёрта вы здесь делаете, уважаемая дама?
Полина Станиславовна подняла голову и внимательно посмотрела на собеседницу:
— Живу.
— Не повторяйтесь! — резко оборвала её Полина. — Ответьте открытым текстом на мой вопрос. А чтобы вы поняли, что именно я спрашиваю, произнесу это по слогам: что вы тут де-ла-е-те?
Свекровь опустила взгляд и какое-то время молчала. Потом медленно подняла голову и ответила с вызовом:
— Я не намерена перед тобой отчитываться. Квартира моей невестки, мой сын на ней женится через два дня и будет её мужем. Я буду здесь жить.
— Я просто фонарею от такого ответа, — протянула Полина.
Елена хихикнула, прикрыв рот ладонью.
Полина подошла к дверному косяку и постучала костяшками пальцев:
— Тук-тук, — произнесла она театрально. — У вас в голове кто-то есть?
Елена фыркнула, но Полина Станиславовна даже не отреагировала на провокацию.
Полина направилась к выходу из гостиной, но на пороге остановилась и обратилась к свекрови:
— Давайте сделаем так. Я сейчас иду в магазин, возвращаюсь, а вас тут нет. И я делаю вид, что вас не видела, и забываю об этом инциденте. Но если я прихожу и вижу вас…
Несколько секунд Полина молчала, затем тихо добавила:
— Лучше вам этого не знать.
***
Полина вышла из подъезда и достала из кармана телефон. Набрав номер сестры, она прислонилась к кирпичной стене дома и ждала ответа.
— Алло, Алла? Это я.
— Полина! Привет, как дела? — голос сестры звучал натянуто весело.
— Объясни мне, пожалуйста, что вообще происходит? — без предисловий начала Полина.
— Ты уже заходила домой? — осторожно спросила Алла.
— Да, и познакомилась с твоей свекровью. Немногословная женщина. И вообще, почему твоя золовка шарится в твоей спальне?
Алла тяжело выдохнула в трубку:
— Я уже не знаю, что делать. Я и так на исходе, а она сидит, молчит часами. Вот так уже второй день.
— А что же твой Борис? — спросила Полина, хотя по интонации сестры уже догадывалась об ответе.
— Ну он… — Алла замялась.
— Понятно. Ни рыба ни мясо. Как ты так допустила?
— Не знаю. Я пришла домой, а она уже сидит с чемоданом и двумя сумками. За два дня, кажется, никуда не уходила.
— А ключи ей, значит, дал Борис?
— Нет, он сам её привёз.
— Ещё хуже, — мрачно констатировала Полина.
— Я не знаю, что делать. Ругаться не хочу — ведь она же моя свекровь.
— Свекровь — не мать. Но и с мамой можно разговаривать, а эта женщина тебе никто. Чужая. Пусть даже она и является матерью твоего жениха. Но меня удивляет вообще эта ситуация — как твой Борис умудрился привести в твою квартиру свою мать, не поговорив с тобой? И теперь, когда он видит, что ты недовольна и не согласна, ничего не предпринимает. Кстати, хочу узнать — а вообще у Полины Станиславовны есть квартира?
— Да, двухкомнатная.
— Ну и какого лёшего она сюда приперлась?
— Она говорит, что наша квартира большая и в центре города.
— Наша? — Полина остановилась как вкопанная. — Стоп. Ты свою квартиру уже считаешь ихней?
Алла замялась:
— Но я же с Борисом буду жить в этой квартире…
— Сестрёнка, то, что ты будешь жить с Борисом — это одно. Но почему я всё никак не могу взять в толк — зачем сюда приперлась его мать и околачивается твоя золовка? Какое они вообще к этому имеют отношение? Неважно, где у неё квартира — пусть собирается и уезжает. Или ты боишься с ней поругаться?
Алла тяжело вздохнула в трубку.
Полина какое-то время молчала, а потом произнесла:
— Эх, сестрёнка, ты всегда была мягкой. Ты не против, если я поговорю с твоим женихом?
Алла рассмеялась.
— Полина, чего смешного?
— Припоминаю, как ты в школе с Артуром решила поговорить. Потом нас вызывали к завучу.
— Он просто оказался тугодумом. Однако когда его папаша увидел, кто ему накостылял, снял все претензии. Ну что, я поговорю с твоим Борисом. Обещаю — будет жить.
Алла засмеялась:
— Поговори, только будь, пожалуйста, повежливее. Всё-таки он мой жених. Не хочу потом сидеть около больничной койки.
— Я его даже пальчиком не трону.
— А ногами? — не унималась Алла.
— Всё, ладно. Добро получила. Пока. Свяжусь чуть позже. Домой не появляйся, пока не сообщу.
Полина отключила телефон и сунула его обратно в карман. Теперь предстоял разговор с Борисом, и она уже догадывалась, каким он будет.
***
Полина поднялась по лестнице, достала ключи и, открыв дверь, сразу с порога громко объявила:
— Тук-тук! Кто не спрятался — я не виновата!
Из коридора тут же появился Борис — высокий парень лет двадцати восьми с растерянным выражением глаз.
— Полина! Как хорошо, что ты приехала, — он широко улыбнулся и попытался обнять девушку.
Полина жёстко выставила руку вперёд, останавливая его:
— Без сантиментов. А теперь, молодой человек, иди сюда.
Борис послушно подошёл ближе. Полина некоторое время внимательно изучала его, затем кивнула:
— Вроде человек как человек — руки есть, ноги есть, голова даже есть, глаза тоже имеются. Поясни мне теперь, как ты осмелился без разрешения своей невесты привести в эту квартиру свою мать?
— Полина, я тебя уважаю, но этот вопрос я с тобой обсуждать не буду, — ответил Борис и развернулся, собираясь уйти.
Полина резко схватила его за шиворот и развернула обратно:
— Не поворачивайся ко мне спиной — это очень опасно. Я ещё раз тебя очень вежливо спрашиваю: что посторонние лица делают в этой квартире? Только не надо мне мямлить про родственные души и про то, что квартира находится в центре. Я хочу получить конкретный ответ — почему здесь посторонние?
— Для тебя — да, посторонние. Для Аллы — нет, — упрямо ответил Борис.
— Ты мне не ответил на вопрос.
Голос подала Полина Станиславовна, всё это время сидевшая на диване:
— Девочка, ты что себе позволяешь? Как ты разговариваешь с моим сыном?
Полина удивлённо посмотрела на свекровь — ей показалось, что пока она ходила в магазин, та женщина даже с места не сдвинулась. Из спальни снова появилась золовка Елена.
Полина подошла к Борису вплотную и ткнула пальцем ему в грудь. Он инстинктивно отступил.
— Когда мои отец с матерью погибли, я обещала, что буду заботиться о своей сестре. Я забочусь, — произнесла она медленно и отчётливо.
Свекровь заговорила с места:
— Алла — взрослая девушка, она за себя сама отвечает. Ей вовсе не требуется какая-то сестра-заступница. Она через два дня выходит замуж, будет женой и будет жить с моим сыном. Она взрослая, самостоятельная, работает…
Полина с удивлением посмотрела на свекровь:
— Ух ты, интересно! Где у вас кнопка активности? А лучше — где кнопка, чтобы выключить звук? Сейчас я не с вами разговариваю. Положите ручки на коленки и помолчите.
— Хамка! — выпалила Елена.
— Девочка, ты меня не знаешь, поэтому сядь около мамаши и молчи, — спокойно ответила Полина.
— Полина, прекрати! — вмешался Борис. — Все семейные вопросы я буду решать только со своей Аллой.
— Со своей? — переспросила Полина. — Ты что, её считаешь собственностью?
Полина Станиславовна снова подала голос:
— Что ты придираешься к словам? Тебе же было сказано — я здесь живу, мой сын женится, Алла будет его женой.
— Я что-то упустила, — медленно произнесла Полина. — В какой период времени моя сестра разрешила вам здесь находиться?
Не дожидаясь ответа, Полина прошла на кухню и включила чайник. Она слышала, как в комнате свекровь тихо разговаривала со своим сыном Борисом, но не спешила возвращаться.
Полина всё ещё не могла взять в толк, какого чёрта Борис приволок сюда свою мать. Она понимала свою сестру — Алла была мягкой, редко могла отказывать людям. Именно поэтому неделю назад Алла и позвонила ей, сказав, что не знает, что делать. Полина и так хотела приехать на свадьбу, но пришлось менять билеты, чтобы ускорить этот процесс.
И вот теперь она стояла на кухне и смотрела, как закипает чайник. Она не спешила, обдумывала, что делать дальше. Складывалось впечатление, что Борис и Полина Станиславовна просто-напросто пытались взять Аллу измором.
Наконец чайник закипел и отключился. Полина достала кофе, насыпала полную ложку, сверху добавила сахар и стала размешивать. Мысли прояснились. Было желание вызвать полицию — это самый простой способ. Но она решила действовать по-другому.
Как только Полина вошла в комнату, где сидела свекровь, голоса затихли. Она внимательно смотрела на этих трёх человек, стояла в дверях и спокойно попивала кофе. Первым не выдержал Борис:
— А вообще что ты тут делаешь?
— Приехала к сестре на свадьбу, — спокойно ответила Полина. — А ты разве против?
— Нет, но не надо здесь устраивать свои правила, — начал было Борис.
— Лучше помолчи о правилах, — перебила его Полина. — Я пока думаю, что с вами делать.
Голос подала Полина Станиславовна. Наконец она встала — диван скрипнул, и женщина направилась к Полине:
— Алла тебе уже не подчиняется. Она взрослая, закончила институт, у неё жених, через два дня будет женой.
— Бла-бла-бла, — откликнулась Полина. — А что-то конкретное сказать можем?
— Полина, я тебя и правда уважаю как сестру моей будущей жены, но прошу — не вмешивайся, — произнёс Борис.
Полина, не отвечая, вышла из комнаты, села в кресло, закинула ноги и посмотрела на телефон. Звонков от сестры не было. Допив кофе, она не спеша направилась на кухню, вымыла чашку и поставила её на место.
***
Полина стояла на кухне и думала про себя: «Господи, что за дурдом творится в этой квартире!» Она взяла телефон и набрала номер сестры.
— Привет, малышка, — произнесла она, когда Алла ответила. — Я тут воркую с твоими будущими родственниками. Кажется, мой план «А» не срабатывает. Ты не против, если я перейду к плану «Б»?
Из трубки раздался смех.
— Полина, я помню, когда ты перешла на план «Б» с Витькой, ему потом гипс наложили.
— Я ничего ему не ломала, — вполне серьёзно ответила Полина. — Он просто убегал и получил вывих. Я тут ни при чём. Ладно, с твоего молчаливого согласия я приступаю к следующему плану.
Алла что-то хотела сказать, но в телефоне раздались гудки.
***
В это время Алла стояла у подъезда, уже несколько раз заходила, но возвращалась на улицу. Сестра просила не мешать — если не мешать, значит не мешать. Она любила Бориса. Безумно любила, по-идиотски, до боли в животе, до истомы. Так что спать не могла — хотелось выть, а может, наоборот, плясать. Она так и не разобралась. На то, что любила — это уж точно.
Но в тот момент, когда в её квартире появилась Полина Станиславовна, всё резко изменилось. Она пробовала разговаривать с женихом, но тот каждый раз находил всевозможные отговорки — мол, маме здесь лучше, здесь центр, здесь воздух чище, здесь, здесь, здесь. Но Борис ни разу не спросил, а как она к этому относится.
Правда, как-то один раз Борис обмолвился, что мать хочет сдавать свою квартиру, а деньги делить пополам — часть себе, а другую часть сыну. Тогда Алла спросила себя: а что я с этого буду иметь? Ответа не нашла.
Пробовала разговаривать напрямую со свекровью, но та сидела словно истукан — смотрела, даже кивала, но кроме «да» и «нет» ничего не говорила. Но главное — она не намерена была съезжать.
Алла посмотрела на телефон — время уже подходило к восьми вечера. Она быстро набрала эсэмэску и отправила её сестре: «Тогда схожу в кино». Ответ пришёл моментально: «Беги-беги, я ещё раз попробую план «А»».
Алла усмехнулась. Разговаривать с Борисом было бесполезно — он, как и его мать, просто игнорировал её. Поэтому она развернулась и быстрым шагом пошла в торговый центр «Гудвин», где был кинотеатр с восемью залами.
О чём был фильм, Алла так и не запомнила — вроде как фантастика, кто-то прилетел, какие-то ужастики появились, кто-то с кем-то воевал, и вроде как наши даже победили. Возвращалась Алла домой с опаской — план «Б» мог быть мирным, но мог быть и не очень. Вот слово «не очень» её как раз-таки и волновало.
На улице было прохладно. Алла передёрнула плечами и ускорила шаг. Подойдя к подъезду, она посмотрела по сторонам — никого. Достала электронный ключ, подошла к лифту и нажала кнопку четвёртого этажа. Так же осторожно девушка вышла из лифта, прислушалась — тишина. Затем подошла к двери, достала свои ключи. Уже через несколько секунд она переступила порог, и опять тишина.
— Я пришла! — на всякий случай громко заявила Алла. Ответа не последовало.
Девушка закрыла за собой дверь, поставила туфли и вошла в тёмную комнату.
— Кто здесь?
— Не кричи, — раздался тихий голос Полины.
Алла подошла и включила свет. Комната как комната — мебель стояла на месте, стёкла были целыми, всё выглядело идеально. Вот только простыни, на которой спала свекровь, не было, точно так же как и не было её чемодана с кульками.
— Где они? — спросила Алла.
— Полина, понятия не имею.
— А он? — Алла имела в виду своего жениха Бориса.
— Где-то там, на улице.
Сестра присела рядом:
— Извини, что так получилось. Я не знала, что уже делать. Я с Полиной Станиславовной разговаривала, с Борисом, а они словно меня не слышат.
— С вирусом нечего разговаривать. Нет, я бы даже назвала их не вирусом, а паразитами. И их уничтожают. И что ты нашла в Борисе? Он ведь как тряпка — ни бэ, ни мэ. Не мужик, а…
— Не знаю, но я его люблю.
— Дура. Пока не поздно, опомнись. Они же тебя сожрут, и ты даже не заметишь этого. Ты вся в маму — такая же мягкая и покладистая. В нашем мире такой нельзя быть, ты понимаешь?
— Понимаю, но я не могу.
Полина махнула рукой:
— Знаю. И как фильм?
— Не знаю, я кажется его даже не смотрела.
— Ладно, пойдём пожрём. Я нашла у тебя картошку, сделала пюре, ещё нашла грибы, пожарила. А ещё у тебя откопала хорошую банку — они у тебя вкусные.
Полина встала и повернулась к сестре. Алла ахнула:
— Ой, что это с тобой?
— Это был, кажется, план «Б», — спокойно ответила Полина.
Алла поднялась и подошла к сестре. На лице у Полины был кровоподтёк, на брови уже виднелся синяк. И только тут она заметила, что её кофта была с другой стороны порвана.
— Ты что, дралась? — спросила Алла.
— Да нет, что ты, — отмахнулась Полина. — Золовку пришлось за шиворот вышвырнуть — брыкалась как кошка. А Борис… он у тебя какой-то странный. Всё время хватал меня за грудки и заглядывал под лифчик. Вот же извращенец, нет, ты только представь!
— Это он тебя… — начала Алла.
— Да, но мне как-то было неловко с ним драться. Всё же твой жених, хотелось оставить в живых — вдруг ещё пригодится. А вот с твоей свекровью… ты уж извини, мне пришлось её тащить за волосы.
— Блин, да ты с ума сошла! — воскликнула Алла. — Как же я теперь… ой, что мне делать! Нет, что ты натворила…
— Стоп, сестрёнка, посмотри вокруг, — перебила её Полина.
Алла внимательно посмотрела и пожала плечами.
— Ты здесь видишь свою свекруху или золовку? А может быть, жениха? — продолжала Полина.
— Ну Борьку-то зачем ты выгнала? — упрекнула Алла.
— Не обижайся. Может быть, ещё помиришься, но я не могла терпеть такой наглости. Ну честно, это просто…
Полина резко зашагала по комнате, а потом громко заявила:
— Блин, у меня такие руки чесались их прибить! Если бы не ты…
Она опять зашагала по комнате.
— Если бы тебе не обещала, то я бы…
Алла подошла и обняла свою сестру:
— Успокойся, прошу тебя, успокойся.
Какое-то время они стояли молча. А после Алла тихо произнесла:
— Пойдём лучше поужинаем, а то я проголодалась.
— Вот это по-нашему! Там, кстати, я ещё видела — есть пиво. Будем бухать, — оживилась Полина.
— Ну и словечки-то у тебя, — покачала головой Алла.
— Хорошо, по-другому перефразирую: пить, напиваться, ужираться, — с серьёзным видом ответила Полина.
Алла засмеялась.
На следующий день, примерно в десять утра, Алла стояла перед подъездом дома Полины Станиславовны. Она знала, что Борис будет здесь — вчера он так и не вернулся. Всю ночь сёстры проговорили до рассвета, но не о женихе или свекрови, а о детстве, о том, как скучают по родителям, мечтали о поездке на море и просто болтали обо всяких пустяках.
Алла мысленно сплюнула через левое плечо и нажала кнопку звонка. Послышались быстрые шаги, дверь приоткрылась — показалось лицо Елены. Увидев невестку, девочка тут же захлопнула дверь.
Несколько секунд Алла постояла, потом пнула дверь ногой. Её тут же открыли, и на пороге появился Борис.
— Алла, привет, — недовольно произнёс он.
— Привет, — коротко ответила она.
Не спрашивая разрешения, Алла переступила порог и увидела появившуюся в коридоре Полину Станиславовну.
— Добрый день, — обратилась Алла к свекрови.
Та что-то пробурчала себе под нос, развернулась и пошла обратно в свою комнату.
Алла посмотрела на жениха:
— Поговорим.
— Ты знаешь, что вчера произошло? Твоя сестра…
— Молчи, — перебила его Алла.
Она внимательно смотрела на этого мужчину, чьи губы так страстно целовала, знала каждую его морщинку, наверное, пересчитала каждую волосинку на бровях. На губах Аллы появилась странная улыбка.
— Ты вчера ударил мою сестру? — спросила она.
Борис поднял на неё взгляд:
— Она первая начала.
— Ты ударил мою сестру? — повторила Алла.
— Да, ударил! И что? Ты знаешь, что она сделала? Она…
Борис не успел договорить. В ту же секунду Алла влепила ему звонкую пощёчину. Его тело в прямом смысле отлетело в сторону и ударилось о стену.
«Ничего себе», — подумала Алла про себя.
В коридоре тут же появилась свекровь. Её глаза, как у бешеной кошки, округлились — она смотрела то на сына, то на невестку, похоже, ещё не понимая, что произошло.
— Ты ударил мою сестру?! Ты ударил её! Это равносильно тому, что ударить меня! Ты дрался со мной, ты… — медленно произнесла Алла.
— Она первая начала! А она… — заорал Борис.
Но и в этот раз он не успел закончить. Детские навыки, которые Полина прививала своей сестре, пригодились — Алла развернула ладонь перпендикулярно его лицу и со всей силы ударила в нос. Не ожидая такого подвоха, Борис, как в дешёвом боевике, отлетел назад, перекувыркнулся через кресло и с грохотом упал на пол.
Алла вошла в комнату:
— Ты, кажется, не знаешь, как опасны девчонки, когда их разозлят. Ты ударил мою сестру!
Она схватила со стола ноутбук и со всей силы ударила им Бориса.
Наконец свекровь сообразила, что происходит — её сына просто-напросто избивали. Избивала какая-то девчонка, которая весила всего килограммов сорок пять. По сравнению с Борисом она была в два раза легче, но, несмотря на его весовое преимущество, Алла колошматила жениха.
Полина Станиславовна завизжала и набросилась на Аллу, но та ловким движением пнула в её сторону кресло. Женщина налетела на препятствие и каким-то чудом умудрилась перелететь через него. Грохнувшись на пол, она завыла.
Всё это время золовка Елена стояла в стороне — она не знала, то ли смеяться, то ли аплодировать, то ли присоединиться к матери.
Алла отряхнула ладони и повернулась к своему жениху, который всё ещё лежал среди обломков мебели. Её голос звучал спокойно, но каждое слово было отчётливым и жёстким:
— Ты посмел привести в мой дом свою мать, хотя я тебе много раз говорила, что против этого. Но ты наплевал мне в душу. Мне в душу наплевала и твоя мать. Вы оба надо мной издевались, а теперь ты скулишь и говоришь, что моя сестра тебя обидела?
Борис попытался подняться, держась за разбитую губу:
— Алла, ты что творишь?! Я же…
— Ах ты ничтожество! — перебила его Алла. — Какой же ты мелкий, подлый человек. Я тебя любила, воистину любила, до того самого момента, как ты сказал, что твоя мать останется жить у меня.
Она сделала шаг навстречу Борису, и тот сразу же попятился назад, натыкаясь на перевёрнутое кресло.
— Неужели ты думал, что я буду перед тобой преклоняться? — продолжала Алла, не повышая голоса. — Да, я не такая, как моя сестра. Ей пришлось стать мне и матерью, и отцом после смерти наших родителей. Но я тоже могу кусаться.
— Алла, успокойся! — заорал Борис, пытаясь встать на ноги. — Ты сошла с ума!
— Скотина же ты, — презрительно произнесла Алла. — Драться с моей сестрой… Как низко, как подло.
Полина Станиславовна наконец поднялась с пола, держась за ушибленное бедро:
— Ты что себе позволяешь, дрянь такая?! Моего сына избиваешь!
Алла даже не повернулась в её сторону. Всё это время она держала в руках разбитый ноутбук — его корпус погнулся, экран треснул, но ей было всё равно. Она размахнулась и швырнула его в стену. Борис отскочил в сторону, прикрывая голову руками.
— Надеюсь, ты понимаешь, что никакой свадьбы не будет, — спокойно сказала Алла. — Пошёл ты к чёрту, и впредь ко мне даже близко не подходи.
Развернувшись, Алла быстро направилась к выходу. Проходя мимо золовки, она ей подмигнула — невольно Елена ответила таким же жестом. Свекровь наконец-то поднялась на колени и, цепляясь за кресло, стала подниматься.
— Стой! А как же свадьба? — прокричала Полина Станиславовна.
Алла остановилась уже у дверей. Услышав слово «свадьба», она громко и заразительно рассмеялась:
— Да уж, вы действительно гениальная семейка!
На этих словах Алла вышла на площадку и спокойно закрыла за собой дверь.
Через минуту девушка уже была на улице. Алла шагала быстро, не оборачиваясь — знала, что сейчас за ней побежит Борис. Грохнула дверь подъезда, послышались быстрые шаги преследователя. Но когда Алла увидела свою сестру Полину, шаги тут же затихли. Про себя она усмехнулась и произнесла:
— Трус.
Полина подошла к Алле, взяла её ладонь и посмотрела на кровь:
— А я уже хотела идти к тебе на помощь.
— Там ничего сложного не было. Я разобралась, — ответила Алла.
— Вижу, — Полина покосилась на Бориса, который стоял около подъезда и вытирал окровавленный нос. — Надеюсь, ты ему ничего не сломала?
Алла не ответила. Она прижалась к сестре и тихо заплакала.
Минут пять они шли не спеша. Полина дала возможность сестре поплакать — знала, что это необходимо. Сама однажды оказывалась в подобной ситуации.
Наконец Алла выпрямилась, расправила плечи и уверенно обратилась к сестре:
— Слушай, а мы сегодня с тобой завтракали?
Полина отрицательно замотала головой.
— Тогда я, кажется, голодная. Хочу есть.
— Я знаю одно местечко, где мы можем великолепно позавтракать, — улыбнулась Полина.
Девушки рассмеялись так звонко, что даже этот смех услышал Борис, который всё ещё плёлся за удаляющимися сёстрами. Он проклинал себя, то Полину, то Аллу, которая его ударила. Иногда мысленно возвращался к своей матери — ругал и её. Он ругал всех, даже свою сестру, правда, не знал почему, но ругал.
А в это время Алла и Полина уже скрылись за поворотом.
Попалась ты, девочка. Теперь всё…