Кристина проснулась с заложенным носом, как всегда последние три года. Попыталась дышать глубже — воздух проходил с трудом через левую ноздрю, правая была практически заблокирована. Женщина села на кровати, потерла переносицу. Головная боль накатывала волнами, особенно по утрам.
— Опять не дышишь? — спросил Алексей, не отрываясь от телефона.
— Как обычно. Через неделю все изменится.
Муж кивнул, продолжая листать новости. Тема операции его не особенно интересовала. Говорил, что это женские проблемы, сам дышит нормально.
Искривление носовой перегородки диагностировали два года назад. Отоларинголог Игорь Сергеевич объяснял просто: хрящевая ткань деформирована с рождения, с возрастом проблема усугубляется. Отсюда постоянные простуды, синуситы, головные боли, хроническая усталость.
— Операция несложная, но кардинально изменит качество жизни, — заверял врач. — Сможете нормально дышать, спать, заниматься спортом.
Последний пункт особенно привлекал Кристину. Женщина мечтала бегать по утрам, ходить в фитнес-клуб. Но физические нагрузки при проблемах с дыханием превращались в пытку.
Копить деньги начала сразу после консультации. Операция в частной клинике стоила сто тридцать тысяч рублей. Сумма немаленькая для семейного бюджета, но ожидание очереди в государственной больнице растягивалось на годы. А жить с постоянным дискомфортом становилось невыносимо.
Каждый месяц Кристина откладывала по пятнадцать тысяч с зарплаты. Экономила на одежде, косметике, развлечениях. Алексей иногда ворчал, когда жена отказывалась от ужина в ресторане или похода в кино.
— Ты слишком зацикливаешься на этой операции, — говорил муж. — Подумаешь, нос заложен. У всех такое бывает.
— У тебя не бывает. Ты не знаешь, каково это.
— Знаю, знаю. Просто не стоит тратить столько денег.
Родители Кристины, наоборот, поддерживали дочь. Мама даже предлагала помочь финансово, но женщина отказывалась. Хотела справиться самостоятельно, доказать себе и другим, что способна решать серьезные вопросы.
К весне сумма накопилась. Кристина записалась на прием к Игорю Сергеевичу, обсудила детали операции. Врач назначил дату — третье мая. Предоплату в пятьдесят тысяч внесли сразу, остальное доплачивается в день операции.
— Приезжайте натощак в восемь утра, — инструктировал доктор. — Операция длится час, сутки наблюдения, потом домой. Через неделю снимаем тампоны, еще через неделю контрольный осмотр.
Кристина отметила дату в календаре красным маркером. До операции оставалось два месяца. Время тянулось медленно, каждое утро начиналось с мечты о свободном дыхании.
В конце марта позвонила свекровь. Валентина Михайловна редко звонила невестке напрямую, обычно общались через Алексея. Поэтому звонок показался странным.
— Кристиночка, как дела? — голос свекрови звучал необычно приветливо.
— Нормально, Валентина Михайловна. Работаю, к операции готовлюсь.
— Ах да, операция. Кстати, хотела с тобой поговорить. Можно к вам зайти вечером?
— Конечно, заходите.
Валентина Михайловна появилась в семь вечера с тортом и букетом цветов. Такое внимание насторожило Кристину — свекровь никогда не баловала невестку подарками.
— Садитесь, чай заварю, — предложила хозяйка.
— Спасибо, дорогая. У меня к вам важный разговор.
За чаем Валентина Михайловна рассказывала о соседях, погоде, ценах в магазинах. Алексей молча ел торт, изредка кивал. Кристина ждала, когда свекровь перейдет к сути визита.
— Кстати, — наконец начала Валентина Михайловна, — у Инны радостные новости.
Инна — сестра Алексея, младше его на пять лет. Работала в салоне красоты, жила с парнем уже два года. Кристина знала золовку поверхностно, встречались только на семейных праздниках.
— Какие новости? — поинтересовалась женщина.
— Представляете, решили пожениться! Наконец-то! — Валентина Михайловна всплеснула руками. — Я так рада! Ждала этого момента.
— Поздравляю. Когда свадьба?
— Вот тут небольшая проблемка, — свекровь понизила голос. — Решили быстренько, пока Максим в отпуске. Через неделю росписи хотят, потом небольшое торжество.
Кристина поперхнулась чаем. Через неделю? Значит, десятого мая, ровно через неделю после операции.
— Как быстро, — осторожно заметила женщина.
— Да, молодежь нынче не любит затягивать. Вот и решили не ждать. Максим говорит, отпуск только сейчас получился, потом до конца года работать будет.
Алексей поднял голову от тарелки.
— Мам, а почему так срочно? Что-то случилось?
— Ничего не случилось! — быстро ответила Валентина Михайловна. — Просто любовь не ждет. Да и деньги есть сейчас, потом не известно.
— Понятно, — кивнул сын.
— Но есть небольшая сложность, — продолжила свекровь. — Денег на торжество не совсем хватает. Знаете, как сейчас дорого все стоит. Кафе, платье, кольца, цветы.
Кристина напряглась. Разговор поворачивался в неприятную сторону.
— Сколько не хватает? — спросил Алексей.
— Тысяч пятьдесят. Может, шестьдесят. Мы с папой дадим сколько сможем, но пенсия маленькая. Подумали, может, вы поможете?
— Мам, у нас сейчас все деньги на операцию Кристины, — напомнил сын.
Валентина Михайловна повернулась к невестке, улыбнулась.
— А операцию можно отложить, правда? Не срочная же. А свадьба сестры — это событие на всю жизнь.
Кристина молчала, переваривая услышанное. Отложить операцию ради свадьбы? Предоплата внесена, дата назначена, она морально готовилась два месяца.
— Валентина Михайловна, я не могу отложить операцию. Предоплата уже внесена, врач ждет.
— Подумаешь, предоплата! Перенесите на месяц позже. Врачи привыкли.
— Но я записывалась заранее, ждала очереди.
— Ну и что? Подождете еще немного. Не умрете же от заложенного носа.
Кристина почувствовала, как щеки горят от возмущения. Не умрете от заложенного носа? Три года она мучается, копит деньги, готовится к операции, а свекровь предлагает отложить лечение ради свадьбы.
— Валентина Михайловна, операция мне действительно нужна. Я уже несколько лет страдаю.
— Страдаете? — свекровь подняла брови. — Какие страдания? Обычный насморк.
— Это не насморк. Искривление носовой перегородки, затрудненное дыхание, постоянные головные боли.
— Все это ерунда по сравнению со свадьбой родной сестры! — голос Валентины Михайловны стал резче. — Семья важнее личных прихотей!
— Лечение это не прихоть.
— А что это? Вы же живете нормально, работаете, замужем. Какие проблемы?
Кристина посмотрела на мужа, ожидая поддержки. Алексей изучал рисунок на скатерти, молчал.
— Алексей, скажи маме, как мне тяжело по ночам. Как я храплю, задыхаюсь.
Муж поднял глаза, неловко пожал плечами.
— Ну, бывает иногда. Не так страшно.
— Как не страшно? Я просыпаюсь от того, что не могу дышать!
— Мало ли кто как спит, — вмешалась Валентина Михайловна. — Главное, что живы-здоровы. А Инна раз в жизни замуж выходит. Это священное событие.
— У меня тоже раз в жизни такая операция.
— Операция подождет. А свадьба нет.
Кристина встала из-за стола, прошлась по кухне. Руки дрожали от волнения. Как объяснить этой женщине, что операция не прихоть, а необходимость?
— Валентина Михайловна, попробуйте понять. Я три года копила деньги, отказывала себе во всем. Записалась к врачу, внесла предоплату. Операция через неделю.
— И что? Отмените, перенесите. Врачи поймут.
— Предоплата пропадет.
— Ну и ладно. Семья дороже денег.
— Чужая свадьба дороже моего здоровья?
Валентина Михайловна встала, выпрямилась во весь рост.
— Инна не чужая! Это сестра вашего мужа, ваша золовка!
— Но не родная сестра мне.
— А должна быть как родная! В нашей семье принято поддерживать друг друга!
— Где была эта поддержка, когда я болела? Кто интересовался моим здоровьем?
— Мы интересовались! Просто не раздували из мухи слона!
Кристина обернулась к мужу.
— Алексей, ты действительно считаешь мою болезнь мухой?
Муж замялся, покрутил в руках ложку.
— Ну, не болезнь конечно. Просто… не такая серьезная проблема.
— Не серьезная? Я задыхаюсь по ночам, у меня постоянно болит голова, я не могу заниматься спортом!
— Многие люди спортом не занимаются. Ничего страшного.
— Ты не понимаешь, — Кристина опустилась на стул. — Я мечтаю просто нормально дышать.
Валентина Михайловна подошла ближе, положила руку на плечо невестки.
— Кристиночка, будьте разумной. Семейные узы священны. Инна ждет нашей помощи. А ваша операция никуда не денется.
— Денется. Если отложу сейчас, не знаю, когда смогу снова накопить такую сумму.
— Накопите. Молодая, работающая. А сестра Алексея замуж выходит раз в жизни.
— Я тоже замуж выходила. Кто-нибудь помогал нашей свадьбе?
Валентина Михайловна убрала руку, лицо стало холодным.
— Ваша свадьба была скромная. Не требовала больших затрат.
— Потому что денег не было. А если бы были, вы помогли бы?
— Это другое дело. Тогда ситуация была иная.
— Чем иная?
— Не важно чем! Сейчас речь о Инне! — голос свекрови стал громче. — Она нуждается в поддержке семьи!
— А я не нуждаюсь?
— Вы нуждаетесь в операции на носу! Это не жизненно важно!
Кристина резко встала, подошла к окну. За стеклом темнело, зажигались огни в соседних домах. В каждом доме живут люди со своими проблемами, мечтами, планами. И вряд ли кто-то требует отложить лечение ради чужой свадьбы.
— Валентина Михайловна, операция для меня жизненно важна. Я не могу нормально жить с этой проблемой.
— Можете! Три года же жили!
— Мучилась три года. Теперь хочу избавиться от мучений.
— А Инна? Она что, должна страдать из-за вашего эгоизма?
— Какой эгоизм? Я лечусь на свои деньги!
— На семейные деньги! Алексей тоже работает, вносит вклад в бюджет!
Кристина обернулась к мужу. Тот сидел, уткнувшись в телефон, делая вид, что не слышит разговора.
— Алексей, скажи честно. Ты считаешь операцию эгоизмом?
Муж поднял глаза, замялся.
— Не эгоизмом конечно. Просто… может, действительно стоит помочь сестре? Операцию перенести?
Слова мужа ударили больнее, чем упреки свекрови. Человек, который должен поддерживать, тоже считает свадьбу важнее здоровья жены.
— Ты серьезно?
— Ну, подумай сама. Инна выходит замуж, это событие. А твоя операция… она не срочная.
— Для тебя не срочная. Для меня срочная.
— Кристина, не драматизируй. Подождешь месяц-другой, накопишь снова.
— Накоплю снова? — женщина не могла поверить услышанному. — Я три года копила! Отказывала себе во всем!
— Ну и что? Еще немного подождешь.
Валентина Михайловна кивнула, довольная поддержкой сына.
— Вот видите! Алексей понимает, что семья важнее. А вы упираетесь, как баран.
— Я не упираюсь. Я просто хочу вылечиться.
— После свадьбы вылечитесь! — резко сказала свекровь. — Сейчас важнее помочь Инне!
Кристина выпрямилась, посмотрела Валентине Михайловне прямо в глаза.
— Операция для меня — вопрос здоровья. Не прихоти, не желания. Здоровья.
— Ну ты же потом сделаешь! Сейчас праздник! — не сдавалась свекровь.
— Потом может не быть денег. Потом может не быть времени. Потом может не быть здоровья для операции.
— Что за глупости! Молодая, здоровая, работаешь. Накопишь снова.
— Валентина Михайловна, я болею. Каждый день. Каждую ночь. Три года терплю, жду операции.
— Потерпишь еще немного! Зато сестра мужа будет счастлива!
Кристина развернулась к Алексею.
— Скажи что-нибудь. Это твоя жена стоит перед выбором между здоровьем и чужой свадьбой.
Муж поднял голову, неловко усмехнулся.
— Ну, Кристин, может мама права? Свадьба все-таки важное событие.
— Важнее моего здоровья?
— Не важнее. Просто… можно же подождать месяц-другой.
— Месяц-другой, потом еще месяц-другой. А я буду мучиться дальше.
Валентина Михайловна поднялась с места, подошла к невестке вплотную.
— Если ты сейчас не поможешь, не вздумай потом в глаза семье смотреть! — голос свекрови стал угрожающим. — Помни, что сказала!
— Я запомню, — спокойно ответила Кристина.
— И не жди от нас никакой поддержки! Семья для семьи, а эгоисты сами по себе!
— Хорошо.
Валентина Михайловна схватила сумку, направилась к выходу.
— Алексей, поговори с женой! Объясни, что такое семейные ценности!
Свекровь хлопнула дверью. В квартире повисла тишина. Алексей сидел за столом, рассматривал остатки торта. Кристина стояла у окна, смотрела на темную улицу.
— Жестко ты с мамой, — наконец сказал муж.
— Жестко? Я отказалась отложить лечение ради чужой свадьбы?
— Не чужой. Инна же родная сестра.
— Мне не родная.
— Но ты член нашей семьи. Должна поддерживать.
— А кто меня поддержит? Кто за три года спросил, как я себя чувствую?
— Я спрашивал.
— Спрашивал и забывал через минуту.
Алексей встал из-за стола, подошел к жене.
— Ну хорошо, допустим, ты права. Но сейчас конкретная ситуация. Сестре нужна помощь.
— А мне нужна операция.
— Операция подождет.
— Не подождет. Я больше не могу ждать.
Поздно вечером, когда Алексей лег спать, Кристина пыталась еще раз объяснить ситуацию.
— Ты понимаешь, что происходит? — спросила женщина, садясь на край кровати.
— Понимаю. Мама хочет помочь сестре, а ты не хочешь отложить операцию.
— Дело не в том, что я не хочу. Дело в том, что я не могу.
— Конечно можешь. Никто не умрет от насморка.
— У меня не насморк! — Кристина повысила голос. — У меня серьезная проблема с дыханием!
— Не кричи. Соседи услышат.
— Мне все равно на соседей! Мне важно, чтобы муж понял!
Алексей повернулся на бок, отвернулся от жены.
— Мама просто вспылила. Может, и правда можно чуть позже сделать?
— Нет, нельзя.
— Почему нельзя?
— Потому что я больше не хочу мучиться. Потому что я имею право на лечение. Потому что это мои деньги, мое здоровье, моя жизнь.
— Семья важнее личных интересов.
— Какая семья? Которая требует отложить лечение ради банкета?
— Это не банкет. Это свадьба.
— Для меня это банкет. Дорогой, ненужный мне банкет.
Алексей натянул одеяло на голову.
— Спи уже. Завтра все обсудим.
Но обсуждать было нечего. Утром Кристина окончательно приняла решение.
— Это не каприз, — сказала женщина мужу за завтраком. — Я не собираюсь откладывать лечение ради чьего-то банкета.
— Ну Кристин…
— Нет. Решение принято. Операция будет третьего мая, как запланировано.
— А как же Инна?
— Инна пусть ищет деньги на свадьбу сама. Или просит у других родственников.
— Мама обидится.
— Пусть обижается.
Днем позвонила Валентина Михайловна. Голос звучал официально, холодно.
— Кристина, я еще раз прошу. Помогите Инне. Это важно для всей семьи.
— Повторяю — у меня операция. И это решение не обсуждается.
— Ты понимаешь, что делаешь? Разрушаешь семейные узы!
— Я лечусь. Ничего не разрушаю.
— Из-за твоего эгоизма у Инны не будет свадьбы!
— Из-за моего лечения. И свадьба у Инны будет, только без моих денег.
— Ты разрушила нашу семью! — закричала свекровь в трубку. — Мы тебя больше знать не хотим!
— Как скажете, — спокойно ответила Кристина и положила трубку.
Третьего мая женщина приехала в клинику в назначенное время. Операция прошла успешно, без осложнений. Через сутки Кристину выписали домой. Алексей встретил жену у подъезда, помог подняться в квартиру.
— Как самочувствие? — спросил муж.
— Тампоны мешают, но врач говорит, это нормально. Через неделю снимут.
— Хорошо.
— Инна свадьбу сыграла?
— Да, позавчера. Скромно, без ресторана. Дома отметили.
— Значит, деньги нашлись?
— Папа из отпускных дал, мама из пенсии. Занимали у соседей.
— Понятно.
Алексей больше ничего не рассказывал о свадьбе. Кристина не спрашивала. Через неделю сняли тампоны, еще через неделю женщина впервые за три года дышала свободно. Ощущение было невероятное — воздух легко проходил через обе ноздри, голова не болела, сон стал глубоким и спокойным.
— Как нос? — иногда интересовался Алексей.
— Отлично. Дышу нормально.
— Это хорошо.
Больше про операцию не говорили. Муж явно чувствовал неловкость, но извиняться не собирался.
Через две недели после операции Кристина приняла окончательное решение о дальнейших отношениях с семьей мужа.
— Алексей, мне нужно кое-что сказать, — обратилась женщина к мужу вечером.
— Слушаю.
— Я не собираюсь участвовать в вашей семейной драме. Мне важно здоровье и уважение.
— В смысле?
— В том смысле, что на семейные сборища больше не поеду. С твоей матерью общаться не буду.
— Кристин, ну что ты. Мама просто расстроилась тогда.
— Мама требовала отложить мое лечение. Угрожала. Оскорбляла.
— Она переживала за дочь.
— А ты переживал за жену?
Алексей замолчал, не нашел ответа.
— Вот именно, — продолжила Кристина. — Ты не защитил меня. Не поддержал. Согласился, что свадьба важнее моего здоровья.
— Я не согласился…
— Согласился. И молчал, когда твоя мать меня оскорбляла.
— Ну что я мог сделать? Мама же старше, опытнее.
— Мог сказать: моя жена права, операция важнее свадьбы.
— Сложно было выбирать между мамой и тобой.
— Не сложно. Жена должна быть приоритетом.
Кристина встала с дивана, подошла к окну.
— Я больше не хочу объяснять очевидные вещи. Твоя семья не уважает меня, ты не защищаешь. Поэтому я устанавливаю границы.
— Какие границы?
— Никаких семейных встреч с твоими родственниками. Никакого общения с твоей матерью. Никаких совместных подарков твоей сестре.
— А если праздники?
— Празднуй с ними сам. Я останусь дома.
— Это неправильно.
— Правильно. Они показали отношение ко мне. Теперь я показываю отношение к ним.
Алексей пытался переубедить жену еще несколько дней. Говорил о семейных ценностях, традициях, необходимости прощать. Кристина слушала спокойно, но решения не меняла.
Через месяц после операции женщина чувствовала себя совершенно по-другому. Дыхание было свободным, голова не болела, появилась энергия для занятий спортом. Записалась в спортзал, начала бегать по утрам. Жизнь кардинально изменилась.
— Я была права, — сказала Кристина мужу однажды утром. — Операция действительно была жизненно важной.
— Да, вижу. Ты стала активнее.
— Стала здоровее. И счастливее.
— Это хорошо.
— А знаешь, что еще хорошо? Что я научилась отстаивать свои интересы. Не позволять другим решать за меня.
— Понятно.
Кристина надела кроссовки, приготовилась к утренней пробежке.
— Иду бегать. Раньше не могла и мечтать об этом.
Женщина вышла на улицу, вдохнула полной грудью свежий воздух. Легкие наполнились кислородом легко и свободно. Это был лучший результат операции — не только физическое здоровье, но и моральная победа. Кристина поняла, что имеет право ставить свои потребности на первое место. И никто не может заставить отказаться от этого права.
Эти 10 минут разговора с мужем заставили меня перечеркнуть 10 лет брака и подать на развод