Мария стояла на кухне, читая сообщение. Второй раз. Третий.
«Переведи на юбилей матери 50 тысяч. У меня с деньгами туго.»
От Андрея. Её бывшего мужа.
Того самого, который год назад говорил:
— Мы же взрослые люди, Маш. Зачем нам суды, алименты, весь этот цирк? Я буду помогать. Обещаю.
И она поверила.
Двенадцать лет брака… Неужели так мало значили?
Год назад. Цивилизованный развод
Развод прошёл тихо. Без скандалов, без дележа имущества. Как у интеллигентных людей.
Андрей собирал вещи методично. Складывал рубашки в чемодан, снимал со стены дипломы, упаковывал книги.
— Квартира твоя, — сказал он тогда, не поднимая глаз. — Я съезжаю к матери. Временно, потом куплю себе маленькую квартиру или сниму.
Временно растянулось на год.
Мария сидела на диване, наблюдая, как рушится её жизнь. Дети были в школе. Семилетний Максим и десятилетняя Аня ещё не знали, что папа уезжает.
— А как детям объяснить? — спросила она.
— Скажем, что пока просто поживет у бабушки — ей нужна его помощь, но будет постоянно к ним приезжать.
— А алименты? — Мария произнесла это слово с трудом.
Андрей остановился. Повернулся к ней.
— Ну ты чего? Зачем официально? Мы же не враги. Я буду переводить, сколько нужно. Плюс-минус тридцать тысяч в месяц — как и раньше тратил на семью.
Звучало разумно.
— Но если подашь в суд… — он пожал плечами. — Тогда всё. Только по бумажке. Никаких поездок на море, никаких кружков сверх минимума. Понимаешь?
Мария кивнула.
Конечно, понимала. Зачем портить отношения? Дети любили отца. Это ей он сделал больно и предал, а дет тут ни при чем. Аня училась в музыкальной школе — пятьсот рублей занятие. Максим ходил на карате — восемьсот. Плюс английский для обоих.
— Хорошо, — сказала она. — Попробуем.
— Увидишь, всё будет нормально. Даже лучше, чем было.
Лучше…
Мария тогда не поняла, для кого лучше.
Первые месяцы эйфории
Поначалу всё действительно шло гладко.
Андрей присылал деньги регулярно. Первого числа каждого месяца — плюс по необходимости — Мария просто пересылала сообщение от тренера или учителя и Андрей без вопросов переводил. Без задержек, без напоминаний.
Забирал детей каждые выходные. Водил в кино, в парк, покупал мороженое и игрушки. Возвращал их довольными и уставшими.
— Мама, а папа сказал, что летом поедем на море! — рассказывала Аня. — В Турцию! С аквапарками!
— И я же полечу? — спрашивал Максим.
— Конечно! Всей семьёй!
Всей семьёй… Мария не уточняла, входит ли она в эту семью. Но скорее всего нет…
— Видишь? — говорил Андрей, забирая детей в очередную субботу. — А ты переживала.
Мария работала в рекламном агентстве менеджером. Раньше ее не волновал размер её заработка — ей нравилось, у нее хорошо получалось и это главное.
Но расходов стало больше. Коммунальные платежи раньше Андрей брал на себя. Теперь — её забота. Четыре тысячи в месяц минимум.
Продукты. Одежда детям — растут быстро. Школьные нужды, проездные, карманные деньги.
Мария стала брать подработки. Фрилансила по вечерам, когда дети засыпали. Делала презентации, рисовала логотипы, писала тексты для сайтов. Задумалась взять в подчинение пару ребят и распределять заказы им.
Спала по четыре часа в сутки. Но справлялась.
— Ты героиня, — говорила подруга Лена. — Я бы не смогла.
— Смогла бы. Когда надо — смогла бы.
Первые тревожные звоночки
Свекровь — Лидия Степановна — звонила раз в неделю:
— Мария, ты как там? Не тяжело-то одной?
Голос заботливый, участливый. Но Мария слышала подтекст.
— Спасибо, Лидия Степановна. Справляемся.
— А работа? Не перерабатываешь?
— Нормально. Всё нормально.
— Хорошо, хорошо. Береги себя. Детям мать нужна здоровая.
После таких разговоров Мария чувствовала себя неуютно. Она-то спрашивала, а помощь не предлагала.
А однажды Максим услышал разговор Галины Петровны с Андреем и пересказал почти дословно матери. Дети были у них в гостях, Мария приехала забирать.
Мария громко кашлянула и вошла в кухню.
— Забираю детей.
— Конечно, — Лидия Степановна улыбнулась. — Как дела? Работа как?
— Хорошо, спасибо.
— Не устаёшь? А то вид у тебя… неважный.
Вид неважный. Ещё бы. Четыре часа сна и хроническая усталость не красят.
— Всё нормально, — повторила Мария.
По дороге домой Максим сказал:
— Мам, когда мы были у бабушки, я слышал, как она говорила папе: «Зря ты ей квартиру оставил. Теперь будет мужиков водить. А дети что увидят?»
Мария замерла.
— И что папа ответил?
— Он сказал: «Мам, не начинай». А бабушка продолжала: «Я правду говорю. Молодая женщина, квартира, свобода. Думаешь, долго одна просидит?»
— Понятно, — тихо сказала Мария. — Максим, забудь об этом разговоре.
А сама подумала: какие мужики? Когда? Между работой и домашними делами?
Она работала с утра до вечера. Приходила домой уставшая. Ужинала с детьми, проверяла уроки, укладывала спать. Потом садилась за компьютер — подработки никто не отменял.
В выходные — стирка, уборка, продукты. Если дети у отца — можно выспаться. Роскошь.
О каких мужиках речь?
Осенние перемены
К сентябрю что-то изменилось.
Андрей стал забирать детей реже. Не каждые выходные, а через раз.
— Папа, а когда мы пойдём в зоопарк? — спрашивал Максим по телефону.
— Скоро, сынок. У папы сейчас много работы.
— А в театр? Ты обещал на «Щелкунчика».
— Обещал. Обязательно сходим.
Но обещания не выполнялись.
Мария видела, как дети ждут. Как Аня по пятницам собирает сумку с пижамой, надеясь, что отец заберёт её к бабушке.
— Папа сегодня приедет? — спрашивал Максим.
— Не знаю, солнышко. Позвони ему сам.
— Он не отвечает.
— Тогда подождём.
Ждали до вечера. Потом Мария писала Андрею:
«Дети ждали тебя. Можно было предупредить».
«Извини. Завал на работе. В следующие выходные обязательно».
В следующие тоже что-то случалось.
Зато деньги переводил исправно. Тридцать тысяч первого числа каждого месяца.
— Лен, хочу серьезно поговорить с ним — делилась она с подругой Леной
— О чём?
— О детях. Он их не видит уже месяц.
— А деньги даёт?
— Даёт.
— Тогда в чём проблема?
— В том, что детям нужен отец, а не спонсор.
— Машка, он же не обязан. Вы развелись.
Не обязан… Интересная логика.
Октябрь. Первые стычки
Терпение Марии лопнуло в октябре.
Аня заболела. Температура, кашель. Пришлось взять больничный.
Мария сидела с дочкой дома, когда позвонил Андрей:
— Как дела?
— Аня болеет.
— Серьёзно?
— ОРВИ. Но температура высокая.
— Понятно. Выздоравливайте.
— Андрей, ты можешь приехать? Она тебя спрашивает.
Пауза.
— Сейчас не могу. Работаю.
— Вечером?
— Вечером у меня встреча.
— В выходные?
— В выходные еду к Косте на дачу. Мы давно планировали.
Мария молчала.
— Маш, ты там?
— Здесь.
— Что-то случилось?
— Когда ты в последний раз видел детей?
— Не помню. А что?
— Месяц назад, Андрей. Месяц.
— Ну и что? Я же не исчез. Плачу регулярно.
— Дело не в деньгах.
— А в чём? Я работаю. Устаю. Не могу каждые выходные развлекать их.
Развлекать… Будто речь шла о племянниках, а не о собственных детях.
— Ты их отец.
— Я помню. И я помогаю. Больше, чем многие.
— Чем многие?
— Чем те, кто платит только алименты. Я плачу больше. И общаюсь с детьми.
— Когда общаешься? По телефону раз в неделю?
— Маша, не начинай. У меня и так проблем хватает.
— А у меня нет?
— У тебя есть работа, есть деньги от меня, есть квартира. О чём жаловаться?
О чём жаловаться…
Мария положила трубку.
Аня лежала в кровати, бледная, с блестящими от температуры глазами:
— Мама, а папа приедет?
— Не знаю, солнышко. Он занят.
— Всегда занят, — прошептала Аня и отвернулась к стене.
Ноябрь. Нарастание конфликта
В ноябре Андрей вообще пропал.
Деньги присылал. Но на звонки не отвечал, на сообщения отвечал односложно.
Максим принёс из школы двойку по математике.
— Почему не сделал домашнее задание? — спросила Мария.
— Не понял тему. А спросить не у кого.
— Как это не у кого? У меня спроси.
— Ты не умеешь объяснять математику.
Правда. Мария гуманитарий. С математикой у неё всегда были проблемы.
— Папа умеет, — добавил Максим. — Но он не приходит.
Мария позвонила Андрею. Трубку он взял не сразу.
— Да?
— Максиму нужна помощь с математикой.
— И?
— Можешь объяснить ему тему?
— По телефону?
— Приехать можешь?
— Маш, у меня сейчас нет времени на уроки.
— Это твой сын.
— Я помню. Но я не учитель. Наймите репетитора.
Репетитор… На какие деньги?
— Андрей, что с тобой происходит?
— Ничего. Просто я устал тянуть на себе всё.
— Что ты тянешь?
— Вас. Троих. Деньги, проблемы, заботы. Мне тоже хочется пожить для себя.
Для себя…
— А дети?
— Дети при деле. У них есть мать, есть деньги, есть крыша над головой. Всё остальное — твои проблемы.
Твои проблемы.
Не наши. Твои.
Декабрь. Последняя капля
Новый год приближался стремительно.
Мария планировала поездку к матери в деревню. Мама жила одна в старом доме, где Мария выросла. Ей было семьдесят два, здоровье неважное.
Дом требовал внимания. Снега в этом году выпало много — по колено. Надо было расчистить дорожки, проверить крышу, починить калитку.
А главное — свозить маму к врачу. В районной больнице лечили спустя рукава. Нужны были анализы в нормальной клинике.
Мария копила на эту поездку месяца два. Откладывала с подработок по три-четыре тысячи.
И тут позвонил Андрей.
— Маш, у меня новость.
Голос весёлый, довольный.
— Какая?
— Лечу на Мальдивы! С Костей. Представляешь? Путёвки достались почти даром — поймали супер дешевый тур.
Мария молчала.
— Маш, ты там?
— Да. Слушаю.
— Классно же! Я столько лет мечтал о тропиках. А тут такая возможность!
— Поздравляю.
— Спасибо! Вылетаем двадцать восьмого декабря. Две недели под пальмами!
Двадцать восьмого декабря. Перед самым Новым годом.
— А дети? — спросила Мария.
— Что дети?
— Новый год. Каникулы.
— А… да. Слушай, на Новый год детей взять не смогу. Но обязательно потом что-нибудь придумаем. Может, в январе съездим куда-нибудь. На дачу к Косте.
— А сейчас?
— Сейчас не получается. Но я переведу им на подарки! Пять тысяч. Неплохо же?
Пять тысяч. На двоих.
Мария быстро посчитала. Утренники в школе — костюмы нужны, подарки одноклассникам. Новогодние каникулы — две недели. Торговые центры, кино, развлечения. Дети ждали праздника целый год.
Пять тысяч на двоих — это ничто.
— Андрей, но пять тысяч… это очень мало. На двоих детей.
— Мало? — голос стал холоднее. — Извини, я не миллионер, Маша. Ты тоже работаешь. И неплохо зарабатываешь, насколько знаю.
— Я зарабатываю, мне приходится брать подработки.
— Ну вот. А плюс мои тридцать — получается прилично.
— Но каникулы же. Дети будут дома две недели. Их надо чем-то занять.
— Ну и что? Займи их чем-нибудь. Книжки, мультики, игры дома. Раньше же как-то обходились без постоянных походов в торговые центры.
Мария почувствовала, как поднимается раздражение.
— Речь не о торговых центрах. Ты их отец. Они ждут тебя.
— Я знаю, что я им отец. И делаю больше, чем должен. Гораздо больше.
— Что значит — больше, чем должен?
— А то и значит. Мы развелись, Маша. Я могу вообще не помогать. По закону я обязан платить треть от зарплаты — это тысяч пятнадцать. А я плачу тридцать. В два раза больше!
— Как это не помогать?
— А так. Забыл про вас и живу для себя. Многие так делают.
— Но ты не многие. Ты их отец.
— Отец, который платит исправно и общается с детьми. Хотя мог бы и не общаться.
Мария сжала телефон сильнее.
— То есть общение с детьми для тебя одолжение?
— Не передёргивай. Я хочу сказать, что стараюсь быть хорошим отцом. А ты… ты просто зажралась.
Зажралась.
Слово ударило.
— Понятно, — тихо сказала Мария. — Удачного отдыха.
И повесила трубку.
Планы рушатся
Поездка к матери отменялась.
Мария села за стол и пересчитала семейный бюджет. Если Андрей даст только пять тысяч, а каникулы продлятся две недели…
На развлечения останется копейки.
А мама в деревне ждала. Звонила каждый день:
— Мариночка, ты же приедешь? Я уже комнаты прибрала, пирогов напекла.
— Не знаю, мам. Может, перенесём на весну.
— А что случилось? Работа?
Что сказать? Что бывший муж предпочёл Мальдивы своим детям?
— Да, работа навалилась. Не могу уехать.
— Жаль. А я так готовилась…
В голосе мамы слышалось разочарование. Она редко видела дочь. Последний раз — летом.
— Весной обязательно приедем, все вместе тогда уже — пообещала Мария.
— Хорошо. Весной так весной.
Мама не стала расспрашивать. Она вообще деликатная. Никогда не лезла в дела дочери.
Но Мария знала — мама ждала. Покупала конфеты, готовила комнаты.
И всё напрасно.
Сообщение
Прошло три дня после разговора с Андреем.
Мария сидела за компьютером, работала над презентацией для клиента. Очередная подработка — три тысячи за два дня труда.
Дети смотрели мультфильм в соседней комнате. Звуки мультика мешали сосредоточиться, но альтернативы не было.
Телефон завибрировал.
Сообщение от Андрея.
Мария машинально открыла его — и замерла.
«Маш, переведи на юбилей матери 50 тысяч. У меня с деньгами туго.»
Она перечитала. Ещё раз.
Пятьдесят тысяч.
На юбилей свекрови.
У человека, который собирается на Мальдивы и не может дать детям больше пяти тысяч на двоих.
Мария встала. Прошлась по кухне.
Пятьдесят тысяч…
Это же полторы её зарплаты. Или поездка к матери с лечением в частной клинике. Или ремонт в детской, который откладывается уже второй год.
Телефон снова завибрировал.
«Ты получила сообщение? Срочно нужно. Юбилей послезавтра. Всю родню созвали.»
Родню… Ту самую, которая никогда не считала Марию за человека.
Лидию Степановну, которая шептала: «Будет мужиков водить».
Его сестёр, которые при встрече улыбались натянуто и говорили: «А Андрей-то похудел. Холостяцкая жизнь, видно, идёт на пользу».
Мария набрала ответ. Стёрла. Набрала снова.
Руки дрожали от возмущения.
— Мама, а что случилось? — Аня стояла в дверях, испуганная.
— Ничего, солнышко. Всё хорошо. Иди досматривай мультик.
— А почему ты такая сердитая и ходишь кургами?
— Не сердитая. Всё в порядке.
Но ничего хорошего не было.
И усталость тут ни при чём.
Мария села за стол. Положила телефон перед собой.
Что она стала для этого человека? Банкоматом?
Год назад он говорил о том, что они взрослые люди. Что будут решать всё по-человечески.
А сейчас требует деньги для своей матери. Как должное. Как данность.
Той самой Лидии Степановне, которая теперь получит подарок за счёт бывшей невестки.
Мария набрала ответ:
«Не волнует. Твоя родня — ты сын, ты и плати.»
Отправила.
Через секунду добавила:
«Я не твоя жена. И не её невестка уже. Мы же в разводе!»
И ещё одно сообщение:
«Завтра подаю на алименты.»
Отправила и выключила телефон.
Звонок
Андрей начал звонить через полчаса.
Мария не отвечала.
Звонил час. Два. Писал сообщения:
«Маш, возьми трубку. Нам надо поговорить.»
«Ты что творишь? Мы же договорились!»
«Алименты — это глупость. Ты же понимаешь.»
К вечеру Мария включила телефон. Семнадцать пропущенных вызовов.
Он позвонил сразу.
— Наконец-то! — голос дрожал от злости. — Ты что творишь?
— Что именно?
— Алименты! Мы же договорились решать всё по-человечески!
— Мы договорились о многом. Ты не выполнил ни одного обещания.
— Это неправда! Я плачу! Регулярно! Тридцать тысяч каждый месяц!
— Когда тебе удобно. Сколько тебе удобно. На твоих условиях.
— Какие ещё условия?
— Дети тебя не видят. Просят о помощи — ты занят. Но когда твоей маме нужны деньги — вспоминаешь обо мне.
— Это же моя мать!
— Твоя. Не моя. Вот ты и плати.
— Маша, не разрушай всё. Я же стараюсь. Хотел как лучше!
— Лучше для кого? Для детей? Которые ждут тебя каждые выходные? Или для себя?
— Я занят…
— На Мальдивах?
Пауза.
— При чём тут Мальдивы?
— При том, что у тебя есть деньги на отдых. Но нет на своих детей. На новогодние каникулы — пять тысяч на двоих. А на юбилей мамы — пятьдесят.
— Это разные вещи!
— Деньги не бывают разными, Андрей. Они или есть, или нет.
— Ты испортишь всё! Дети потеряют отца!
— Дети потеряли отца год назад. Когда ты решил, что общение с ними — одолжение.
Андрей молчал.
— Я не твоя касса, — сказала Мария спокойно. — Я мать твоих детей. Но это не значит, что я должна оплачивать твою жизнь.
— Пятьдесят тысяч — это не моя жизнь. Это юбилей матери.
— Твоей матери. Которая меня никогда не считала семьёй.
— Она тебя уважает…
— Она меня терпела. Разница огромная.
— Ты обидчивая.
— Я реалистка.
Долгая пауза.
— Маш, давай без алиментов. Я увеличу выплаты. До сорока тысяч.
— Нет.
— До пятидесяти!
— Нет, Андрей. Хватит торговаться.
— Почему?
— Потому что завтра ты найдёшь причину урезать эти пятьдесят. Или совсем не платить. А послезавтра потребуешь денег на юбилей дяди.
— Я не попрошу…
— Попросишь. Потому что привык. Считаешь это нормальным.
Он замолчал.
— До свидания, Андрей.
Через месяц
Иск подали в январе. После новогодних каникул.
Когда пришло решение суда, Мария не поверила своим глазам.
Алименты назначили восемьдесят тысяч рублей в месяц.
Восемьдесят! А не пятнадцать, как она рассчитывала.
Значит, зарплата Андрея была не сорок пять тысяч, как он говорил, а больше двухсот сорока.
Он врал. Весь год врал о доходах.
Про квартиру тоже выяснилась правда. Андрей не «оставил» её Марии из благородства. По закону при разводе жильё остаётся с тем, с кем живут дети. У него просто не было выбора.
Восемьдесят тысяч приходили автоматически. Судебные приставы контролировали.
Никаких звонков с просьбами. Никаких торгов. Никаких условий.
Мария накопила денег и свозила маму к врачу в хорошую частную клинику. Анализы показали, что здоровье не так плохо, как боялись. Нужно было только скорректировать лечение.
— Спасибо, доченька, — сказала мама. — Я уж думала, совсем плохо дело.
— Всё будет хорошо, мам.
И правда — стало лучше.
Дети привыкли к новой жизни быстрее, чем Мария ожидала.
Андрей забирал их теперь строго по расписанию — каждые вторые выходные. Не больше, не меньше. Судом установлено.
Чужая мать