Ольга глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Снова. Третий раз за две недели родители Кирилла собирались нагрянуть на дачу. И как обычно без предварительного согласования, просто ставя перед фактом.
— Юлия Николаевна, я сегодня планировала заняться проверкой тетрадей, у меня завал на работе, — попыталась возразить Ольга, но свекровь уже отключилась.
Кирилл вышел из ванной, на ходу вытирая мокрые после душа волосы.
— Кто звонил? — спросил он, даже не подозревая о предстоящем визите.
— Твои родители едут к нам. Опять, — Ольга не смогла скрыть раздражение в голосе.
— Ну и хорошо, — пожал плечами Кирилл. — Давно не виделись.
— Мы виделись с ними в прошлые выходные, — напомнила Ольга. — И за выходные до этого тоже. Я устала быть вашей кухаркой.
Кирилл нахмурился:
— Не начинай, пожалуйста. Это мои родители, и я рад их видеть. Неужели тебе сложно приготовить обед?
— Дело не в обеде, — Ольга почувствовала, как внутри поднимается волна обиды, но решила промолчать. Спорить было бесполезно.
Их дача, купленная три года назад на общие сбережения, постепенно превращалась в филиал дома свекрови. Сначала Юлия Николаевна приезжала редко, потом зачастила, а теперь, казалось, считала себя вправе распоряжаться там как хозяйка.
Через час послышался звук подъезжающей машины. Ольга нехотя вышла на крыльцо. Из старенькой «Тойоты» свекра выгружались не только Юлия Николаевна и Игорь Юрьевич, но и еще две незнакомые супружеские пары.
— Вот и мы! — радостно воскликнула свекровь, держа в руках пакеты с продуктами. — Познакомься, Ольга, это Соколовы и Петровы, наши друзья. Решили показать им вашу дачу. Правда, здесь чудесно?
Ольга застыла на месте, чувствуя, как земля уходит из-под ног. За спиной появился Кирилл, который тоже не ожидал увидеть посторонних.
— Мама, ты не предупреждала, что будете не одни, — в его голосе проскользнула нотка недовольства.
Юлия Николаевна отмахнулась:
— Какая разница? Места хватит всем! Ольга, мы купили мясо для шашлыка. Игорь будет жарить, а ты приготовь салаты. И еще картошечку можно запечь.
Незнакомые гости улыбались, явно не чувствуя неловкости ситуации. Ольга молча развернулась и ушла в дом. В кухне она с грохотом поставила чайник и начала нарезать овощи, стараясь успокоиться.
Кирилл зашел следом:
— Я понимаю, что ты не в восторге, но давай просто проведем день нормально, — сказал он примирительно.
— Нормально? — Ольга обернулась к нему. — Твоя мать привезла чужих людей в наш дом без предупреждения и теперь ожидает, что я буду их обслуживать. Это твое понимание «нормально»?
— Не преувеличивай, — поморщился Кирилл. — Это просто обед. И они не чужие, а друзья моих родителей.
— Мне они чужие, — отрезала Ольга и вернулась к нарезке овощей.
День тянулся бесконечно. Свекровь хозяйничала на кухне, постоянно командуя Ольгой, гости восхищались дачей, участком, видом на реку. «Как вам повезло!» — повторяли они, пока Ольга носилась между домом и террасой с подносами еды и напитков.
Когда гости наконец уехали, уже стемнело. Ольга молча убирала со стола, пока Кирилл провожал родителей к машине.
— Спасибо за чудесный день! — громко благодарила Юлия Николаевна, обнимая сына на прощание. — В следующую субботу мы снова приедем, только вдвоем с папой.
Ольга вздрогнула, услышав это. Она больше не могла терпеть.
Ночью Ольга почти не спала. Она думала о том, как изменилась их жизнь за последний год. Когда-то они с Кириллом мечтали о своем уголке, где будут проводить время вдвоем, выращивать цветы, устраивать романтические ужины под звездами. Теперь же дача превратилась в место паломничества семейства Кирилла.
Утром, едва успев выпить кофе, они услышали звук подъезжающей машины.
— Кто это в такую рань? — удивился Кирилл, выглядывая в окно. — О, родители вернулись.
Ольга застыла с чашкой в руках:
— Зачем? Они же вчера уехали.
— Понятия не имею, — пожал плечами Кирилл и пошел открывать дверь.
Юлия Николаевна влетела в дом с пакетами продуктов:
— Доброе утро! Я решила, что надо использовать эти баклажаны, пока свежие. Ольга, сделай ту закуску, которую ты готовила на день рождения Игоря. Ту, с орехами.
Ольга почувствовала, как что-то внутри нее окончательно сломалось. Она медленно поставила чашку на стол и молча вышла из кухни. В спальне она достала из-под кровати чемодан и начала складывать вещи.
Через несколько минут в дверях появился удивленный Кирилл:
— Ты куда собралась, а кто нам готовить будет? — возмущенно воскликнул он, увидев жену с чемоданом.
Ольга подняла на него глаза:
— Я еду к своим родителям. А заодно привезу их сюда, с тетей Ниной и дядей Колей. Будешь им готовить и обслуживать, как я обслуживаю твоих родственников и их друзей.
— Ты что, с ума сошла? — Кирилл преградил ей путь к двери. — Из-за чего весь этот цирк?
— Это не цирк, Кирилл. Это моя жизнь, которую твоя мать превратила в бесконечное обслуживание ее и ее окружения, — голос Ольги звучал удивительно спокойно. — Я больше не буду этого терпеть.
В дверях появилась Юлия Николаевна:
— Что тут происходит? Почему вы кричите?
— Никто не кричит, Юлия Николаевна, — ответила Ольга. — Я просто уезжаю. Можете теперь сами готовить и убирать.
Свекровь ахнула:
— Что за глупости! Кирилл, скажи ей, чтобы не выдумывала!
Но Ольга уже протиснулась мимо мужа и направилась к выходу.
— Если уйдешь сейчас, можешь не возвращаться! — крикнул ей вслед Кирилл, теряя контроль.
Ольга обернулась:
— Именно это я и планирую.
Родители Ольги жили в соседнем городе, в часе езды от дачи. Когда она появилась на пороге их квартиры с чемоданом, они не стали задавать лишних вопросов. Василий Степанович молча забрал багаж, а Анна Михайловна обняла дочь.
— Чай будешь? — спросила мать, когда Ольга сняла обувь и прошла на кухню.
— Буду, — кивнула Ольга и наконец расплакалась.
Вечером она рассказала родителям обо всем, что накопилось за эти годы. О том, как свекровь постепенно захватывала их пространство, как Кирилл всегда принимал сторону матери, как она чувствовала себя прислугой в собственном доме.
— Я не понимаю, почему ты терпела так долго, — покачал головой отец. — Мы с мамой никогда не навязывались вам, хотя тоже скучаем.
— Потому что я думала, что это нормально, — вздохнула Ольга. — Что я должна уважать его родителей, быть гостеприимной. Но они принимают это как должное и требуют все больше и больше.
Телефон Ольги разрывался от звонков Кирилла, но она не отвечала.
Первые дни Кирилл был в ярости. Он не понимал, как жена могла так поступить, оставив его одного с родителями. Юлия Николаевна не упускала случая напомнить сыну, что «всегда видела эгоизм» в его избраннице.
— Настоящая жена никогда не бросит мужа, — повторяла она, готовя на той самой кухне, где обычно хозяйничала Ольга. — В наше время женщины уважали родителей мужа.
Игорь Юрьевич молча кивал, не решаясь возразить супруге.
Но шли дни, и Кирилл начал замечать вещи, которых раньше не видел. Как мать командует им, не спрашивая его мнения. Как она критикует все вокруг — от расположения мебели до цвета занавесок, выбранных Ольгой. Как она считает само собой разумеющимся, что дача — это место, где они могут появляться когда угодно.
В среду, когда Кирилл собирался на работу, Юлия Николаевна объявила:
— Мы с папой решили пожить здесь до конца недели. Тебе не придется готовить, я всем займусь.
Кирилл впервые почувствовал раздражение:
— Мама, я не могу оставить вас одних на даче. Мне нужно ехать в город.
— Ничего страшного, — отмахнулась Юлия Николаевна. — Мы прекрасно справимся. И кстати, я пригласила Валентину с Сергеем на пятницу. Помнишь их? Наши соседи по площадке.
Кирилл остановился:
— Ты пригласила соседей в мой дом, не спросив меня?
Юлия Николаевна удивленно подняла брови:
— А что такого? Я же твоя мама. Не чужой человек, чтобы спрашивать разрешения.
И тут Кирилла осенило. Именно эти слова он сам говорил Ольге множество раз. «Это же мои родители, а не чужие люди». Как же он был слеп.
В пятницу вечером, когда на дачу приехали соседи Юлии Николаевны, Кирилл впервые отказался играть роль радушного хозяина.
— Мне нужно съездить в город по делам, — сказал он, хватая ключи от машины. — Развлекайтесь без меня.
— Кирилл! — возмущенно окликнула его мать. — Ты куда? Гости же приехали!
— Это твои гости, мама, — ответил он, впервые чувствуя странное освобождение. — Я их не приглашал.
Он сел в машину и поехал к родителям Ольги, надеясь застать ее там. По дороге он размышлял о том, как позволил матери разрушить его брак, как не замечал очевидного, как предавал любимую женщину раз за разом.
Ольга открыла дверь и замерла, увидев его на пороге.
— Можно войти? — спросил Кирилл неуверенно.
Она молча отступила, пропуская его внутрь. В гостиной сидели ее родители, которые при виде зятя поднялись и вышли в другую комнату, оставляя их наедине.
— Я был неправ, — начал Кирилл, не зная, как еще начать этот разговор. — Ты была права во всем, а я был слеп.
Ольга скрестила руки на груди:
— И что заставило тебя прозреть?
— Неделя с моей матерью, — честно ответил он. — Только оставшись с ней один на один, я понял, через что ты проходила все эти годы. Она не уважает наше пространство, не считается с нашими планами. Она думает только о себе.
Ольга грустно усмехнулась:
— Я говорила тебе об этом много раз, но ты не слушал.
— Я знаю, — кивнул Кирилл. — И я не могу тебя винить за то, что ты ушла. Я бы тоже ушел.
Они долго разговаривали в тот вечер. Кирилл рассказал, как мать приглашает своих друзей на дачу, как командует им, как считает, что имеет право решать за них. Ольга поделилась накопившейся болью и разочарованием.
— Я хочу, чтобы ты вернулась, — сказал наконец Кирилл. — Я обещаю, что все изменится. Мои родители больше не будут приезжать без приглашения.
Ольга покачала головой:
— Я не могу вернуться, если они будут частью нашей жизни. Я не хочу видеть твою мать. Никогда.
— Но это невозможно, — растерялся Кирилл. — Они мои родители.
— Тогда общайся с ними сам, без меня, — твердо сказала Ольга. — Езди к ним в гости, звони, делай что хочешь. Но я не хочу их видеть в нашем доме.
Кирилл долго молчал, обдумывая ее слова.
— Хорошо, — наконец согласился он. — Если это условие нашего примирения, я согласен. Они не будут приезжать на дачу, пока ты там.
Возвращение домой было непростым. Ольга чувствовала себя напряженно, ожидая подвоха. Кирилл был непривычно внимательным, стараясь загладить свою вину.
Юлия Николаевна не могла смириться с новыми правилами. Она звонила сыну по несколько раз в день, жалуясь на плохое самочувствие, на невнимание, на то, что «эта женщина» настраивает его против родной матери.
Кирилл старался быть твердым, но Ольга видела, как ему тяжело. Временами она ловила его на том, что он тайком разговаривает с матерью, выходя для этого на улицу или закрываясь в ванной.
Однажды вечером, проверяя время на телефоне мужа, она увидела сообщение от Юлии Николаевны: «Спасибо за встречу, сынок. Так приятно было пообедать вместе. Жаль, что она запрещает тебе видеться с нами».
Ольга молча положила телефон на стол и ушла в спальню собирать вещи. Когда Кирилл вернулся с работы, чемодан уже стоял в прихожей.
— Что происходит? — спросил он, хотя по выражению лица жены все понял.
— Ты выбрал, — тихо сказала Ольга. — Ты выбрал не меня.
Кирилл бросился объяснять:
— Это был просто обед! Я встретился с ними в кафе, это ничего не значит!
— Это значит, что ты солгал мне, — покачала головой Ольга. — Ты обещал быть честным, но предпочел скрывать встречи с родителями. Я не могу жить с человеком, которому не доверяю.
В этот раз Кирилл не пытался ее удержать. Он понимал, что разрушил последнюю надежду на восстановление их отношений.
Прошло три месяца. Ольга сняла небольшую квартиру недалеко от школы, где работала. Она подала на развод, хотя каждый раз, подписывая документы, чувствовала, как сердце разрывается на части. Она все еще любила Кирилла, но не могла быть с человеком, который не уважал ее чувства.
Василий Степанович, отец Ольги, однажды встретился с Кириллом «по-мужски». Они долго говорили в небольшом кафе на окраине города.
— Я всегда считал тебя хорошим парнем, — сказал пожилой мужчина, глядя зятю в глаза. — Но ты разбил сердце моей дочери, потому что не смог поставить свою мать на место. Каждая семья должна жить своей жизнью, Кирилл. Родители — это родители, но жена — это будущее.
Эти слова запали Кириллу в душу. Он начал посещать семейного консультанта, пытаясь разобраться в своих отношениях с матерью и понять, почему он не мог противостоять ее давлению.
Юлия Николаевна была в ярости, когда узнала, что сын ходит к «какому-то шарлатану». Она пыталась запретить ему эти визиты, но впервые в жизни Кирилл твердо сказал «нет».
— Или ты принимаешь мои решения, или мы прекращаем общение, — заявил он, удивляясь собственной решимости. — Я потерял жену из-за того, что не мог установить границы. Я не хочу потерять и себя.
Это был переломный момент. Юлия Николаевна впервые увидела в сыне не мальчика, которым можно командовать, а мужчину, готового отстаивать свое право на собственную жизнь.
В один из осенних дней Кирилл позвонил Ольге и попросил о встрече.
— Я просто хочу поговорить, — сказал он. — Нам нужно решить, что делать с дачей.
Они встретились в небольшом кафе в центре города. Ольга выглядела отдохнувшей и спокойной, хотя в глазах все еще читалась грусть.
— Как ты? — спросил Кирилл, когда им принесли кофе.
— Нормально, — ответила она. — Работаю, живу. А ты?
— Я многое понял за эти месяцы, — сказал он, вертя в руках чашку. — О себе, о своих отношениях с родителями. О том, почему я не мог защитить тебя и наш брак.
Ольга внимательно смотрела на него, не перебивая.
— Я наконец объяснил маме, что ее вмешательство разрушило мою семью, — продолжил Кирилл. — Сказал, что буду встречаться с ними только в их доме, и только когда сам этого захочу. Она была в ярости, не разговаривала со мной месяц. Но потом поняла, что либо принимает мои условия, либо теряет сына.
— И как она восприняла это?
— Не скажу, что с радостью, — усмехнулся Кирилл. — Но она смирилась. Теперь я езжу к ним раз в две недели на пару часов. Этого достаточно.
Они помолчали, каждый думая о своем.
— Я думаю продать дачу, — наконец сказал Кирилл. — Слишком много неприятных воспоминаний.
Ольга кивнула:
— Я тоже так думаю. Можем выставить ее на продажу и разделить деньги.
— А потом? — тихо спросил Кирилл, глядя ей в глаза.
— А потом каждый пойдет своей дорогой, — ответила Ольга, хотя в ее голосе чувствовалась неуверенность.
— А что, если… — Кирилл запнулся, собираясь с духом. — Что, если мы попробуем еще раз? Не сразу, конечно. Может быть, сначала просто будем иногда встречаться, разговаривать. Я очень изменился, Оля. И я все еще люблю тебя.
Ольга долго смотрела на него, словно оценивая искренность его слов.
— Я не знаю, Кирилл. Слишком много было разочарований.
— Я понимаю, — кивнул он. — И не тороплю тебя. Просто подумай об этом. Мы могли бы начать все с чистого листа. Купить новую дачу, если захочешь, или квартиру побольше. Но главное — с новыми правилами для всех.
Ольга не ответила, но и не сказала «нет». Она допила свой кофе и посмотрела на часы:
— Мне пора, у меня еще занятия сегодня.
Они вышли из кафе вместе. На улице моросил мелкий дождь, и Кирилл раскрыл над ними зонт.
— Я провожу тебя, — сказал он, и Ольга не стала возражать.
Они шли молча, думая каждый о своем. Впереди была неизвестность — может быть, новая попытка построить отношения, а может быть, окончательное расставание. Но оба чувствовали, что за эти месяцы выросли и изменились.
Возле школы Ольга остановилась и посмотрела на Кирилла:
— Позвони мне на следующей неделе. Может быть, сходим куда-нибудь.
Это не было обещанием, но это была надежда. И для начала этого было достаточно.
— Пять лет я тянула тебя, бездельника! Всё, хватит! Собирай свои вещи и убирайся из моей квартиры