Марина всегда знала, что в семье Березкиных она останется чужой. Не потому что муж её не любил — Алёша боготворил жену, видел в ней опору и спутницу жизни. Дело было в той невидимой стене, которую выстроила вокруг дочери Валентина Петровна, свекровь Марины. Анечка была центром вселенной этой женщины, её смыслом жизни и оправданием всех жертв.
— Лёша, сынок, — говорила мать, когда думала, что Марина не слышит, — ты же понимаешь, что Анечка особенная. Она не такая, как мы с тобой. Ей нужно больше внимания, больше заботы.
Марина слышала эти слова и каждый раз чувствовала, как внутри неё что-то сжимается. Не от ревности — она давно поняла семейную расстановку сил. Её мучило другое: понимание того, к чему ведёт такая слепая любовь.
Алёша рос ответственным мальчиком не от хорошей жизни. В тринадцать лет он уже подрабатывал, разнося газеты по утрам перед школой. Родители объясняли это просто: «У нас теперь Анечка, денег нужно больше». Он не возмущался, не бунтовал. Просто молча взваливал на плечи всё больше обязанностей, всё больше ответственности.
— Я помню, как он впервые принёс домой зарплату с работы, — рассказывала Марине соседка тётя Люба. — Валентина Петровна расплакалась от счастья. А Лёша стоял такой серьёзный, взрослый не по годам. И сразу спросил: «А Анечке что-нибудь купить нужно?»
Теперь, семь лет спустя после их свадьбы, ничего не изменилось. Только теперь Валентина Петровна считала, что у сына появился дополнительный ресурс — жена с хорошей зарплатой.
Аня в свои двадцать три выглядела как модель с обложки журнала. Длинные каштановые волосы, выразительные зелёные глаза, точёная фигурка — природа не поскупилась на младшую дочь Березкиных. Но красота была единственным, что девушка получила в дар. Терпение, усидчивость, трудолюбие — всё это досталось старшему брату.
— Зачем мне какая-то работа в офисе? — возмущалась Аня, когда родители робко предлагали ей поискать вакансии. — Я же не Лёша какой-нибудь. У меня есть другие возможности.
Марина болезненно реагировала на такие высказывания. Её муж был талантливым инженером, который за пять лет работы вырос до начальника отдела. Он заслуживал уважения, а не презрительных замечаний сестры.
— Лёш, поговори с ней, — просила Марина мужа после очередной семейной встречи. — Она должна понимать, что мир не крутится вокруг неё одной.
Алёша тяжело вздыхал и гладил жену по волосам.
— Мариш, она просто ещё не нашла себя. Дай ей время.
— Семь лет после школы — это мало? — не выдерживала Марина. — Лёш, посмотри правде в глаза. Твоя сестра не ищет работу, потому что уверена: всё решится само собой кем-то другим.
Алёша молчал. В глубине души он понимал правоту жены, но признать это означало признать, что семья, которую он так любил и ради которой столько лет жертвовал собой, воспитала эгоистку.
Перелом наступил неожиданно. В жизни Ани появился Андрей — мужчина тридцати пяти лет с располагающей улыбкой и дорогими часами на запястье. Он появлялся на свиданиях на разных машинах — то на BMW, то на Mercedes, говорил о своём бизнесе туманно, но с большой уверенностью.
— Мама, ты видела его машину? — восторженно рассказывала Аня после первого свидания. — И костюм! Я сразу поняла — вот он, мой человек.
Валентина Петровна была на седьмом небе от счастья. Наконец-то её драгоценная дочь встретила достойного мужчину. Алёша отнёсся к новому кавалеру сестры настороженно, но промолчал. А Марина сразу почувствовала подвох.
— Что-то в нём не то, — говорила она мужу. — Слишком уж всё гладко. И почему он никогда не рассказывает конкретно о своей работе?
— Может, просто осторожный, — пожал плечами Алёша. — Не все же как мы с тобой, распахнутые настежь.
Но Марина не успокаивалась. Женский инстинкт — а она любила Аню, несмотря ни на что, как младшую сестру — подсказывал ей, что дело плохо.
Первые звоночки прозвенели через месяц отношений. Андрей начал одалживать у Ани деньги. Сначала небольшие суммы — на бензин, на подарки партнёрам, на неотложные расходы по бизнесу. Аня обращалась к родителям, те выкручивались как могли, а потом шли к сыну.
— Лёшенька, — плакала мать, — пойми, это же её шанс на счастье. Андрей серьёзный мужчина, у него большие планы. Просто сейчас временные трудности.
Алёша давал деньги. Марина молчала, но каждая купюра, переданная мужем сестре, ложилась ей на сердце тяжёлым камнем.
— Это не закончится добром, — говорила она мужу поздними вечерами. — Лёш, я чувствую, что нас ведут к пропасти.
— Но что я могу сделать? — отвечал Алёша устало. — Запретить сестре встречаться с этим мужчиной? Она взрослая.
— Можешь перестать спонсировать эти отношения.
— А если он действительно её любит? Если у них всё получится?
Марина видела, как мучается муж, разрывается между семьёй, в которой вырос, и семьёй, которую создал. И молчала, копя внутри боль и обиду.
Катастрофа грянула в феврале. Андрей рассказал Ане о фантастической возможности — инвестиции в стартап, который принесёт им миллионы. Нужно было всего-то пятьсот тысяч рублей. У Ани таких денег не было, но Андрей уговорил её взять кредит.
— Представляешь, солнышко, — шептал он ей, целуя шею, — через полгода мы будем миллионерами. Купим дом, поженимся, заживём как короли.
Аня оформила кредит. Отдала деньги Андрею. И больше его не увидела.
Телефон недоступен. Профили в социальных сетях удалены. Даже машины, на которых он ездил, оказались взятыми в аренду по подложным документам.
Аня билась в истерике. Валентина Петровна рыдала, обвиняя всех вокруг в том, что не уберегли её дочь. А долг в банке никуда не исчез — каждый месяц требовал свою долю.
— Лёша, сынок, — плакала в трубку мать, — ты же понимаешь, что Анечка не справится. У неё нет таких денег. Помоги, пожалуйста. Вы же с Мариной хорошо зарабатываете.
Марина стояла рядом с мужем и слышала каждое слово. Видела, как сжимаются его губы, как стискиваются кулаки. И поняла, что сейчас решается судьба их брака.
— Мама, — сказал наконец Алёша, — давай встретимся. Обсудим всё спокойно.
Встреча состоялась в родительском доме. Аня сидела красная от слёз, Валентина Петровна держала её за руку, как маленькую. Алёша и Марина расположились напротив.
— Мы не можем отдать весь кредит сразу, — начал Алёша, — но можем помочь с ежемесячными платежами. При условии, что Аня найдёт работу.
— Какую работу? — всхлипнула Аня. — Все же будут показывать на меня пальцем.
— Аня, — жёстко сказала Марина, — никто не будет показывать пальцами. Это только в твоей голове. Найди работу, начни зарабатывать, и мы поможем. Иначе ты так и будешь сидеть на шее у родителей и брата всю жизнь.
— Как ты смеешь! — взвилась Валентина Петровна. — Она моя дочь, а не твоя!
— Именно поэтому она такая и выросла, — не выдержала Марина. — Потому что для вас она не дочь, а божество, которому все должны поклоняться.
— Марина! — остановил жену Алёша.
— Нет, Лёш, — развернулась к мужу Марина. — Пора сказать правду. Твоя сестра в двадцать три года не умеет ничего, кроме как выглядеть красиво. Она не умеет работать, не умеет отвечать за свои поступки, не умеет жить. И знаешь почему? Потому что всю жизнь вы решали за неё все проблемы.
— Но что теперь делать? — плакала Валентина Петровна. — Кредит-то никуда не денется.
— А вот это уже не наша проблема, — твёрдо сказала Марина. — Это проблема Ани. Она взрослая женщина, она оформляла кредит, она отвечает.
Валентина Петровна попыталась что-то сказать, но Марина остановила её.
— То, что я ваша невестка не значит, что вы в мой кошелёк можете лезть! Сами своей дочери покупайте всё, что хотите!
Воцарилась тишина. Аня смотрела на невестку с ненавистью, Валентина Петровна — с изумлением. А Алёша молчал, глядя в пол.
— Лёш, — тихо сказала мать, — ты что, позволишь жене так разговаривать с нами?
Алёша поднял голову. В его глазах Марина увидела столько боли, что сердце сжалось. Он любил семью, в которой вырос. Но он любил и жену, которая была рядом с ним все эти годы, работала наравне с ним, поддерживала его мечты.
— Мама, — сказал он наконец, — Марина права. Мы помогали Ане всю жизнь. Но она не становилась от этого лучше, самостоятельнее, ответственнее. Она становилась только более требовательной.
— Лёша! — воскликнула мать.
— Нет, мама, выслушай. Я любю Аню. Я готов ей помочь. Но только при условии, что она сама начнёт что-то делать для решения своих проблем. Найдёт работу, пусть даже самую простую. Покажет, что готова взять ответственность за свою жизнь. И тогда мы поможем с кредитом.
— А если она не найдёт работу? — спросила Валентина Петровна.
— Тогда это её выбор, — ответил Алёша. — И тогда пусть она сама справляется со своими проблемами.
Марина взяла мужа за руку. Его ладонь дрожала.
Прошло два месяца. Аня не нашла работу. Точнее, не искала её. Она по-прежнему считала, что мир должен решать её проблемы без её участия. Валентина Петровна обивала пороги банков, пытаясь реструктурировать кредит, продала свои драгоценности, чтобы погасить часть долга. Но денег всё равно не хватало.
— Лёш, — звонила она сыну каждую неделю, — хоть немного помоги. Я уже всё продала, что можно.
— Мама, условие остаётся прежним. Пусть Аня найдёт работу.
— Она не может! У неё депрессия после всего, что случилось.
— Мама, депрессия лечится. И лучшее лечение — это активная деятельность, цель в жизни. Работа даст ей и то, и другое.
Марина слушала эти разговоры и понимала, что стоит на краю пропасти. Алёша разрывался между семьями. Он худел, плохо спал, на работе стал рассеянным. И она знала, что если не произойдёт что-то кардинальное, их брак не выдержит этого напряжения.
Однажды вечером, когда Алёша в очередной раз положил трубку после разговора с матерью, Марина подошла к нему.
— Лёш, — сказала она тихо, — я понимаю, как тебе тяжело. Но ты должен сделать выбор.
Он поднял на неё глаза, полные боли.
— Какой выбор?
— Между прошлым и будущим. Между семьёй, которая тебя воспитала, и семьёй, которую мы с тобой строим. Лёш, я не могу больше смотреть, как ты мучаешься. И я не могу участвовать в том, что разрушает твою сестру.
— Но если я не помогу, что с ними будет?
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Может быть, им станет хуже. А может быть, они наконец-то поймут, что надо брать ответственность за свою жизнь. Но я знаю точно: если ты будешь продолжать их спасать, они никогда не научатся спасать себя сами.
Алёша долго молчал. Потом встал, подошёл к окну.
— А если они меня возненавидят?
— Возможно, — кивнула Марина. — Но лучше быть ненавидимым за правду, чем любимым за ложь.
На следующий день Алёша позвонил матери.
— Мама, — сказал он, — мы с Мариной приняли решение. Мы не будем помогать с кредитом, пока Аня не найдёт работу. Любую работу. И не проработает хотя бы полгода.
— Лёша, ты с ума сошёл! Она же твоя сестра!
— Именно потому что она моя сестра, я не могу позволить ей и дальше разрушать свою жизнь. Мама, пойми, мы не враги Ане. Мы хотим, чтобы она выросла, стала самостоятельной, научилась жить по-настоящему.
— А если банк подаст в суд?
— Значит, подаст. Это тоже урок, который Ане нужно усвоить.
Валентина Петровна повесила трубку. Больше она не звонила.
Марина видела, как страдает муж, и страдала вместе с ним. Но она понимала, что другого пути нет. И ждала, что будет дальше.
Ответ пришёл через месяц. Аня нашла работу продавцом в магазине одежды. Зарплата была небольшой, но это была зарплата — деньги, заработанные собственным трудом.
— Лёш, — плакала в трубку Валентина Петровна, — Анечка работает! Она так устаёт, но работает. Говорит, что хочет доказать всем, что может сама справиться.
Алёша молчал, не доверяя себе.
— Вы… вы поможете теперь? — робко спросила мать.
Алёша посмотрел на Марину. Она кивнула.
— Поможем, мама. Но только с частью ежемесячного платежа. Остальное Аня должна платить сама.
— Спасибо, сынок. Спасибо вам с Мариной.
Когда Алёша повесил трубку, Марина обняла его.
— Думаешь, получится? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответила она. — Но теперь у неё есть шанс. А раньше не было никакого.
Прошёл ещё год. Аня не только работала, но и была повышена до старшего продавца. Кредит они гасили вместе — она платила большую часть, Алёша помогал с остальным. Валентина Петровна гордилась дочерью по-новому — не за красоту, а за упорство.
— Знаешь, — сказала как-то Аня Марине, когда они встретились в магазине, — я долго тебя ненавидела.
Марина напряглась.
— А теперь понимаю, что ты была права. Если бы вы тогда помогли мне с кредитом просто так, я бы ничему не научилась. И через год снова оказалась бы в такой же ситуации.
— Мне было очень тяжело тогда, — призналась Марина. — Видеть, как Лёша мучается. Видеть, как ты страдаешь.
— Но ты не отступила. И заставила его не отступать. Спасибо тебе, Мариша. Я теперь понимаю, что значит быть взрослой.
Марина обняла золовку. Впервые за все годы знакомства она почувствовала, что Аня стала ей не просто родственницей мужа, а младшей сестрой.
— Сколько еще вы будете питаться за наш счет? — спросила я свекровь, а она обиделась