— В нашей семье так принято — младшие помогают старшим, — заявил муж, требуя оплатить ипотеку его брата

— Привет, — тихо сказала она, стягивая куртку. — Как дела?

Максим поднял голову. В его взгляде читалась какая-то тяжесть.

— Ань, мне нужно с тобой поговорить.

Она присела рядом, инстинктивно напрягшись. За два года брака Максим никогда не начинал разговоры с таких слов.

— Что случилось? — спросила Анна, изучая лицо мужа.

— Виктор звонил сегодня. У него проблемы на работе.

Анна вздохнула. О девере она знала все — развод, двое детей, постоянные финансовые трудности. Бывшая жена скинула на него детей и просто исправилась. Об алиментах и речи не шло. Анна регулярно покупала продукты для его семьи, иногда давала небольшие суммы на детские нужды. Максим всегда говорил о важности поддержки семьи.

— Его понизили? — уточнила она.

— Хуже. Зарплату урезали наполовину, — Максим потер лицо ладонями. — Ипотеку он больше платить не может. Совсем. Банк уже предупреждения шлет.

Анна молчала, ожидая продолжения. В животе что-то неприятно сжалось.

— Сколько он должен? — тихо спросила она.

— Еще два миллиона, — выдохнул Максим.

Цифра повисла в воздухе. Анна моргнула несколько раз, переваривая услышанное. Два миллиона. Это все ее накопления за пять лет.

— Максим, это очень серьезная сумма, — медленно произнесла она.

— Я понимаю. Но Витя — мой брат. В детстве он меня защищал от хулиганов во дворе. Помогал с уроками. Когда родители работали допоздна, он готовил мне ужин.

Максим встал и прошелся по комнате. Его движения были резкими, нервными.

— Если банк заберет квартиру, дети останутся на улице. А что он скажет детям? Что папа не смог сохранить их дом?

Анна смотрела на мужа и понимала — он уже принял решение. В его голосе звучала решимость.

Анна задала вопрос, на который уже знала ответ:

— Что ты предлагаешь?

— Нам нужно ему помочь.

Анна замолчала. Два миллиона рублей — это все, что она накопила за пять лет. Каждый рубль отложен с ее зарплаты, с премий, с проектов.

— Максим, это все мои накопления, — тихо сказала она.

— Понимаю. Но это временно. Витя обязательно вернет.

— Временно? — Анна встала с дивана. — Откуда он возьмет два миллиона?

— Найдет новую работу. Зарплата восстановится. Главное — сейчас спасти квартиру.

Максим подошел к ней, взял за руки. Его ладони были холодными.

— Аня, семья важнее денег. Витя был для меня отцом. Когда мне было восемь, он защитил меня от старшеклассников. В десять — научил кататься на велосипеде. В пятнадцать — помог с математикой.

— Я понимаю твою благодарность, — ответила Анна. — Но может есть другие варианты?

— Какие?

— Рефинансирование. Виктор может обратиться в другой банк. Или продать квартиру, купить что-то поменьше.

Лицо Максима потемнело.

— Ты предлагаешь ухудшить жизнь детей? Заставить их переехать в однушку?

— Я предлагаю реальные решения.

— Единственное реальное решение — помочь брату. Он не должен менять образ жизни из-за временных трудностей.

На следующий день позвонил Виктор. Голос дрожал, в трубке слышались детские голоса.

— Анна, я понимаю, сумма большая. Но дети спрашивают, почему папа такой грустный. Что я им скажу? Что мы останемся на улице?

— Виктор, попробуй рефинансирование.

— Мне отказали везде.

Через час приехала свекровь. Вошла с гордо поднятой головой, села на кухне.

— Анечка, только ты можешь спасти семью, — сказала она. — У тебя хорошая зарплата, накопления есть.

— Это мои личные сбережения.

— Какие личные? Ты замужем за Максимом. Его семья — твоя семья.

Максим стал холоднее. Утром молча пил кофе. Вечером смотрел телевизор, не отвечая на вопросы. Анна пыталась заговорить с ним. Но натыкалась на стену молчания.

Спустя неделю муж сказал:

— Ты разрушаешь семью. Из-за денег предаешь близких людей.

— Я никого не предаю.

— Жадность изменила тебя. Раньше ты была другой.

Анна начала сомневаться. Может, она действительно эгоистка? Может, деньги важнее семьи? Родственники мужа смотрели на нее как на спасительницу. Каждый взгляд говорил: ты можешь, но не хочешь.

В субботу вечером Максим положил на стол папку с документами.

— Что это? — спросила Анна, листая справки о долгах Виктора.

— Все готово. Я согласовал с братом. Завтра переводим деньги.

— Завтра? — Анна отложила документы. — Максим, я же не согласилась.

— Времени нет. Банк подает в суд в понедельник. Нужно погасить долг срочно.

— Ты серьезно думаешь, что можешь решать за меня?

Максим сел напротив, скрестил руки на груди.

— Я думаю, что ты просто не понимаешь серьезности ситуации.

Голос Анны повысился.

— Не понимаю? Два миллиона рублей — это серьезно для меня!

— Витя — моя кровь. Деньги можно заработать снова. Семья важнее.

— Максим, послушай меня. Лишиться всех накоплений для меня — финансовая катастрофа.

— Катастрофа? У тебя хорошая зарплата. Через пару лет все восстановишь.

— А если не восстановлю? А если Виктор не вернет деньги?

— Вернет обязательно.

— Откуда такая уверенность? — Анна встала, прошлась по кухне. — Это результат пяти лет работы и экономии.

Максим тоже поднялся. Лицо стало жестким, непроницаемым.

— Значит, пять лет экономии важнее судьбы детей?

— Речь не об этом. Речь о том, что меня никто не спрашивает.

— Тебя спрашивают уже две недели! — голос Максима стал холоднее. — Ты просто жадная. Не понимаешь, что такое настоящая семья.

— Жадная? Потому что не хочу отдать все свои деньги?

— Потому что предпочитаешь цифры на счете живым людям.

— Максим, я не против помочь. Но я не собираюсь гасить весь долг в одиночку!

— Нужна вся сумма.

Анна опустилась на стул. Голова гудела от напряжения.

— Я не готова на это пойти.

Максим долго смотрел на нее. Потом медленно собрал документы.

— В нашей семье так принято — младшие помогают старшим. Если ты не готова, значит, ты не наша семья.

Слова повисли в воздухе. Анна смотрела на мужа и не узнавала его. Этот человек ставил ей ультиматум.

— То есть, если я не отдам деньги, наш брак закончен? — тихо спросила она.

— Я не могу быть с человеком, который предает семью в трудную минуту.

Эти слова отрезвили Анну окончательно. Все встало на свои места. Для мужа она — источник денег, а не равноправный партнер. Ее мнение не имело значения. Ее безопасность тоже. Ее будущее приносилось в жертву нуждам его семьи.

— Хорошо, — спокойно сказала Анна. — Тогда собирай вещи и съезжай из моей квартиры.

Максим замер. Папка с документами выпала из рук.

— Что?

— Ты сказал, что не можешь быть со мной. Значит, живи без меня.

— Ань, я не это имел в виду…

— Ты имел в виду именно это. Ультиматум. Деньги или развод.

Максим подошел ближе, протянул руки.

— Подожди. Мы можем все обсудить. Найти компромисс.

— Какой компромисс? — Анна отступила. — Отдать половину? Треть? Максим, ты решил за меня. Принес готовые документы.

— Я просто волновался за брата!

— А обо мне подумал?

Максим опустил руки. В его глазах появилась паника.

— Ты не можешь меня выгнать. Мы муж и жена.

— Можем развестись. Квартира моя, куплена до брака.

— Аня, пожалуйста. Давай поговорим завтра. На свежую голову.

— Нет. У тебя есть час собрать вещи.

Максим метался по квартире, хватая одежду, документы. Потом остановился у двери.

— Если я уйду, это конец?

— Это был конец, когда ты поставил мне ультиматум.

— Ань, я же люблю тебя!

— Любящие люди не шантажируют.

Дверь закрылась. Анна осталась одна в тишине квартиры. На столе лежали документы с долгами Виктора. Два миллиона рублей. Они обнажили истинное лицо всей семьи мужа.

На следующий день Анна взяла отпуск. Записалась к юристу, начала оформлять развод. Максим названивал каждый час. Сначала требовал вернуться, потом умолял простить.

— Я изменюсь. Больше никогда не буду требовать денег для семьи.

— Поздно, Максим.

Через неделю приехала свекровь. Села на кухне, сложила руки.

— Анечка, что же ты наделала? Из-за денег семью разрушила.

— Не из-за денег. Из-за отношения ко мне.

— Витя квартиру потерял. Дети плачут. Все винят тебя.

— Пусть винят.

Анна понимала: если уступит сейчас, требования будут расти. Сегодня два миллиона, завтра — ее квартира. Она больше не собиралась спасать чужих людей за свой счет.

Максим прислал сестру, друзей, родню. Все говорили одно: семья важнее денег. Но никто не спрашивал, почему ее мнение не учитывалось. Почему ее финансовая безопасность не имела значения.

Виктор действительно потерял квартиру. Банк ее продал, семья переехала к родителям Максима.

Развод оформился быстрее, чем Анна ожидала. Совместного имущества практически не было — машина и техника остались ее. Максим не претендовал на квартиру, понимая бесперспективность затеи.

В последний день суда он подошел к ней у выхода.

— Аня, я все еще надеюсь, что мы сможем…

— Максим, все кончено. Ты сделал свой выбор.

— Я выбрал семью. Это неправильно?

— Ты выбрал деньги. Мои деньги для твоей семьи.

Он отвернулся и ушел. Больше они не встречались.

Анна вернулась к прежней жизни. Работа, проекты, встречи с друзьями. Первые месяцы было непривычно. Никто не требовал денег, не устраивал скандалы. И, конечно, не обвинял в жадности.

Коллеги поначалу жалели ее. Но быстро поняли, что развод пошел Анне на пользу. Она снова стала спокойной, уверенной в себе.

Через полгода подруга рассказала новости.

— Представляешь, твой бывший женился! — сообщила Лена за обедом.

— Серьезно? — Анна отложила вилку. — Быстро он.

— На Галине Петровне. Помнишь, она у нас в соседнем отделе работала?

Анна вспомнила — пятидесятилетняя вдова, владелица двух салонов красоты. Неплохо обеспеченная женщина.

— Интересный выбор, — усмехнулась она.

— Говорят, он к ней сразу после развода начал подкатывать. Цветы, комплименты, внимание. Она и клюнула.

— Видимо, нашел более подходящий источник финансирования семейных проблем.

— Ты не жалеешь? — осторожно спросила Лена.

Анна задумалась. Жалеет ли? О двух годах с человеком, который видел в ней кошелек? О потраченном времени и разбитых иллюзиях?

— Нет. Совсем не жалею.

— Почему?

— Потому что поняла важную вещь. Настоящая семья строится на взаимном уважении.

Лена кивнула.

— А если бы ты тогда дала деньги?

— Требования только росли бы. Сегодня два миллиона брату завтра квартира свекрови, послезавтра еще что-то племяннику.

Анна допила кофе, посмотрела в окно. На улице светило солнце, люди спешили по своим делам. Жизнь продолжалась.

— Знаешь, я благодарна Максиму, — сказала она. — Он показал мне, кем я для него была на самом деле. Лучше узнать это сейчас, чем через десять лет.