— Ну, накрывай на стол, я к вам на всё лето! — заявила свекровь, но невестка выгнала её уже через неделю

Она только успела заварить чай и устроиться на веранде с книгой, когда услышала звук подъезжающей машины. Сердце тревожно екнуло – Дмитрий должен был приехать только на выходные. Но из такси вышла не её муж, а Валентина Петровна – его мать.

— Аннушка! – громко позвала свекровь, волоча за собой огромный чемодан. – А где же мой сын? Неужели бросил молодую жену одну на даче?

Анна поспешно встала, стараясь скрыть недоумение за улыбкой. Валентина Петровна выглядела так, словно приехала надолго – помимо чемодана, у неё было несколько сумок с продуктами.

— Валентина Петровна, какой сюрприз! Дима в городе, работает. А вы… надолго?

Свекровь прошла в дом, не дожидаясь приглашения, окинула критическим взглядом скромную обстановку и повернулась к невестке с такой улыбкой, которая заставила Анну внутренне сжаться.

— Ну, накрывай на стол, я к вам на всё лето! – заявила она, сбрасывая с плеч легкую кофту. – Решила, что нужно проведать молодых, посмотреть, как вы тут живете без присмотра старших.

Анна почувствовала, как внутри всё сжимается в тугой узел. Всё лето. Три месяца. Её тихий рай, её убежище, где она могла работать и думать, где каждый день начинался с чашки кофе на веранде под пение птиц – всё это рушилось на глазах.

— Конечно, конечно, – пробормотала она, автоматически направляясь к кухне. – Сейчас что-нибудь приготовлю…

— Только не надо ничего простого, – перебила Валентина Петровна, критически осматривая кухню. – У нас в семье привыкли к нормальной еде. А то, что я вижу в твоем холодильнике… Ну что это такое, Аннушка? Йогурты, салатики… Где мясо? Где борщ? Как мой сын на таком питании работать будет?

Анна стояла у плиты, чувствуя, как щеки горят от стыда и возмущения одновременно. Она прекрасно готовила, просто предпочитала летом легкую пищу. Дмитрий никогда не жаловался, наоборот, часто говорил, что её кулинарные эксперименты – одно из его любимых открытий в браке.

— Я могу приготовить котлеты с картошкой, – тихо предложила она.

— Вот это другое дело! А то думала уже, что мой сын женился на какой-то современной девице, которая только в компьютере сидит и готовить не умеет.

Валентина Петровна устроилась за столом, наблюдая, как невестка суетится у плиты. Её взгляд был изучающим, оценивающим, и Анна чувствовала его физически, как прикосновение холодных пальцев.

За ужином свекровь рассказывала о своих соседках, критиковала современную молодежь и между делом бросала замечания о том, что «в её время жены знали своё место» и «не работали из дома, а занимались хозяйством». Анна кивала, изредка вставляя нейтральные комментарии, но внутри у неё всё кипело.

Ночью она долго не могла уснуть, слушая, как Валентина Петровна устраивается в соседней комнате, передвигает мебель, что-то бормочет себе под нос. Сон пришел только под утро, поэтому когда в шесть утра дверь в спальню распахнулась, Анна подскочила как ошпаренная.

— Подъем! – бодро провозгласила свекровь. – В деревне нужно вставать с первыми петухами. Нечего нежиться в постели до полудня!

— Валентина Петровна, сейчас только шесть… – простонала Анна, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Вставай-вставай, я уже каши наварила на завтрак. Овсяной, как положено. А то эти твои бутерброды с сыром – это не еда для работающего человека.

Анна поплелась на кухню, чувствуя себя неуместной гостьей в собственном доме. Валентина Петровна уже успела переставить всю посуду, найти закатки в кладовке, которые Анна даже не заметила, и приготовить завтрак на троих.

— А где Дмитрий? – спросила свекровь, разливая кашу по тарелкам. – Неужели так и оставил жену одну? В моё время мужья так не поступали.

— Он работает в городе, приезжает на выходные, – объяснила Анна в сотый раз.

— Работает, работает… А семья? А жена? Хотя, если честно, с такой женой, как ты, и не захочешь каждый день видеться.

Анна замерла с ложкой каши на полпути ко рту.

— Не обижайся, милая, просто говорю как есть. Вот была у Димы раньше девочка, Оленька. Красавица такая, стройная, всегда при параде. И готовила божественно! Помню, как-то раз она нам борщ такой сварила… А ты… ну, что ж, не все мы красавицы.

Каша стала безвкусной, словно песок. Анна заставляла себя глотать, чувствуя, как внутри растет что-то темное и болезненное. Она никогда не считала себя красавицей, но Дмитрий всегда говорил, что любит её именно такой. А теперь…

— А вообще-то я не понимаю, как это можно – работать из дома, – продолжала Валентина Петровна, с аппетитом поглощая кашу. – Что это за работа такая? Сидишь в интернете, печатаешь что-то… Это же не настоящее дело! Вот раньше женщины работали на заводах, в больницах, учителями в школах. А ты что делаешь?

— Я веб-дизайнер, – тихо ответила Анна. – Создаю сайты для компаний.

— Сайты! – фыркнула свекровь. – А толку-то от этих сайтов? Виртуальность одна. Нет, мне не понять такую работу.

После завтрака Анна попыталась уединиться за своим рабочим столом. У неё была назначена видеоконференция с клиентами из Германии – серьезный проект, над которым она работала уже месяц. Но едва она включила камеру и поздоровалась с коллегами, как в кадр ворвалась Валентина Петровна с тряпкой в руках.

— Аннушка, а где у тебя пылесос? Надо же нормально убрать, а не так, спустя рукава…

— Извините, – пробормотала Анна по-английски в камеру, пытаясь прикрыть микрофон. – Валентина Петровна, я работаю!

— Работаешь! – громко возмутилась свекровь. – С иностранцами по компьютеру болтаешь, а дом в беспорядке! Что они про нас подумают?

Немецкие коллеги недоуменно переглядывались. Анна чувствовала, как краснеет до корней волос.

— Я перезвоню через полчаса, – быстро сказала она и отключила связь.

— Что вы наделали? – она повернулась к свекрови, и в голосе впервые за эти дни звучали нотки отчаяния. – Это был важный проект!

— Проект, проект… – махнула рукой Валентина Петровна. – А дом? А семья? Вот поэтому современные браки и распадаются – все только о работе думают.

Следующие дни стали похожи на медленную пытку. Валентина Петровна словно поставила себе целью не давать Анне ни минуты покоя. Она критиковала всё: и то, как невестка заправляет постель, и то, как поливает цветы, и то, как одевается.

— А почему ты всё время в этих джинсах ходишь? – спрашивала она, глядя на Анну с неодобрением. – Женщина должна быть женственной. Вот Оленька всегда в платьицах ходила, красивых, нарядных…

— Мне удобно в джинсах для работы в саду, – оправдывалась Анна.

— В саду! Да что ты в этом саду делаешь? Сорняки дергаешь? А вот Машенька, помнишь, я тебе рассказывала, Димина одноклассница? Она такой огород развела! И помидоры, и огурцы, и зелень всякая. А у тебя что? Три грядки и те запущенные.

Анна молчала, сжимая в руках садовые перчатки. Она не собиралась заниматься огородничеством – приехала сюда работать и отдыхать, наслаждаться природой и тишиной. Но объяснять это Валентине Петровне было бесполезно.

Хуже всего были вечера. Свекровь усаживалась в кресло с вязанием и начинала свои рассказы о том, какие замечательные девушки встречались с Дмитрием до Анны.

— А помнишь Светочку? Такая хозяйственная была, такая заботливая. Она бы мне и чаю лишний раз принесла, и спросила бы, не нужно ли чего. А ты… сидишь в своем углу с компьютером.

— Вы не просили чая, – тихо возразила Анна.

— Просить нужно? Жена должна чувствовать, что нужно семье! Вот почему Дима так редко приезжает – ему тут скучно с тобой.

Эти слова ранили больше всех остальных. Анна знала, что Дмитрий приезжает редко только из-за работы, что он с нетерпением ждет выходных, чтобы провести их с ней на даче. Но сомнения, посеянные свекровью, начинали прорастать в её душе ядовитыми ростками.

К концу недели Анна чувствовала себя на грани нервного срыва. Она не могла нормально работать, не могла отдыхать, не могла даже поговорить по телефону с мужем наедине – Валентина Петровна всегда находилась рядом, вставляя свои комментарии.

— Дима, скажи маме, что я правильно делаю, что к вам приехала! – кричала она в трубку. – А то твоя жена какая-то странная, не рада гостям!

Анна видела, как муж на том конце провода мнется, пытаясь сказать что-то дипломатичное, не обидев ни жену, ни мать. И её сердце сжималось от того, что даже он не может защитить её.

А потом случилось то, что переполнило чашу терпения.

Утром Анна проснулась и не смогла найти свой ноутбук. Она обыскала весь дом, заглянула в каждый угол, но компьютера нигде не было. Сердце колотилось от паники – на нем были все её проекты, вся работа.

— Валентина Петровна, вы не видели мой ноутбук? – спросила она, стараясь сохранить спокойствие.

Свекровь сидела на кухне, неторопливо попивая чай с печеньем.

— А, эту железяку твою? – равнодушно отозвалась она. – Вынесла в сарай. Думаю на помойку выкинуть.

— Что?! – Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Да что ты кричишь? – удивилась Валентина Петровна. – Приехали на природу, на дачу, а ты всё в экран пялишься! Нужно быть ближе к природе, а не сидеть в этих виртуальных мирах!

Анна бросилась к сараю, нашла ноутбук, завернутый в старую газету рядом с садовым инвентарем. Руки тряслись, когда она проверяла, не пострадал ли он. К счастью, всё было в порядке, но осознание того, что могло произойти, если бы она не хватилась вовремя, привело её в ярость.

Она вернулась в дом, и Валентина Петровна сразу поняла по её лицу, что что-то изменилось.

— Валентина Петровна, – сказала Анна, и голос её звучал тихо, но в нём была сталь. – Собирайте вещи.

— Что? – свекровь поставила чашку и уставилась на невестку.

— Собирайте вещи и возвращайтесь в город. Сегодня же.

— Да ты с ума сошла! – взвилась Валентина Петровна. – Я мать твоего мужа! Ты должна меня уважать!

— Уважать? – Анна засмеялась, и смех этот был горьким и злым. – За что вас уважать? За то, что вы неделю травили меня, унижали, сравнивали с бывшими девушками мужа? За то, что мешали мне работать? За то, что чуть не выкинули мой компьютер с важными проектами?

— Я хотела как лучше…

— Нет! – перебила её Анна, и в этом крике было столько накопившейся боли и ярости, что Валентина Петровна отшатнулась. – Вы хотели показать мне моё место! Показать, что я не достойна вашего сына! Но знаете что? Это МОЙ дом! Дом, который мне оставила моя бабушка! И здесь Я хозяйка! Я решаю, кого принимать, а кого нет!

— Как ты смеешь так со мной разговаривать! – попыталась возмутиться свекровь, но голос её дрожал.

— Смею! – Анна стояла перед ней, вся дрожа от переполнявших её эмоций. – Смею, потому что больше не буду терпеть ваше хамство! Вы думали, что я тихая серая мышка, которая будет молча сносить все ваши издевательства? Ошиблись! Я буду уважать только тех, кто достоин уважения!

Она ожидала взрыва, скандала, угроз пожаловаться сыну. Но вместо этого лицо Валентины Петровны вдруг изменилось. Злость и возмущение исчезли, уступив место чему-то совершенно неожиданному – теплоте и… гордости?

— Вот теперь я спокойна за своего сына, – тихо сказала она и внезапно обняла ошарашенную Анну. – Я рада, что он нашел себе такую сильную девушку.

— Что? – Анна не понимала, что происходит.

— Прости меня, милая, – продолжала Валентина Петровна, и голос её звучал совершенно по-другому, тепло и искренне. – Я просто проверяла тебя. Мне нужно было знать, что у моего сына жена с характером, которая сможет постоять за себя и за семью.

Анна стояла как громом пораженная.

— Проверяли?

— Конечно! – свекровь отстранилась и посмотрела на неё с улыбкой. – Думаешь, мне легко было всю неделю изображать из себя вредную свекровь? Говорить всякие гадости? Но я должна была понять, какая ты. Слишком много сейчас девочек, которые при первой же трудности сдаются, бегут к мамочкам жаловаться или, того хуже, подают на развод.

— Но зачем так жестоко?

— А жизнь разве не жестока? – серьезно спросила Валентина Петровна. – В браке будут и проблемы посерьезнее моих капризов. Мне нужно было знать, что ты выдержишь, что будешь бороться за свое счастье.

Анна медленно опустилась на стул, пытаясь осмыслить произошедшее.

— Все эти дни… все эти унижения…

— Были неправдой. Дима мне много рассказывал о тебе, о том, как ты готовишь, как заботишься о нем, как умна и талантлива. И знаешь, про Оленьку и остальных… Да не было у него никаких серьезных отношений до тебя! Я всё выдумала.

Анна смотрела на свекровь и не могла поверить своим ушам.

— Но почему вы не сказали сразу?

— А ты бы поверила? Да и проверка не была бы честной, если бы знала, что это проверка. Прости меня еще раз, дорогая. Я знаю, что причинила тебе боль. Но теперь я точно знаю – мой сын в надежных руках.

Валентина Петровна взяла руки невестки в свои.

— У тебя есть внутренний стержень, Аннушка. Ты долго терпишь, но когда дойдешь до предела – умеешь постоять за себя. Это очень важно. И самое главное – ты любишь моего сына по-настоящему, иначе не вытерпела бы всего этого ради него.

Анна чувствовала, как слезы подступают к глазам. Неделя кошмара вдруг обрела совершенно другой смысл.

— Но вы уезжаете?

— Конечно уезжаю! – засмеялась Валентина Петровна. – Я же обещала. А потом, летом вам нужно побыть вдвоем. Молодые должны наслаждаться друг другом, а не терпеть старую свекровь под боком.

Она встала и направилась к своим чемоданам.

— А на следующий год обязательно приеду снова. Но уже как добрая свекровь, которая привезет внукам подарки и будет печь пироги.

— Внукам? – удивилась Анна.

— А как же! – подмигнула Валентина Петровна. – Думаешь, я не вижу, как вы с Димой друг на друга смотрите? Такая любовь обязательно детьми увенчается.

Провожая свекровь, Анна всё еще не могла до конца поверить в то, что произошло. Неделя ада превратилась в урок, который она никогда не забудет. Урок о том, что иногда жизнь проверяет нас самыми неожиданными способами.

Когда машина скрылась за поворотом, Анна осталась стоять у калитки, чувствуя, как что-то изменилось внутри неё навсегда. Она прошла через испытание и выстояла. Она нашла в себе силы, о существовании которых даже не подозревала.

А вечером, когда позвонил Дмитрий, она рассказала ему всё. И когда он, смеясь, сказал: «Я же говорил, что у мамы свои методы, но она тебя сразу полюбила», Анна поняла – её семья стала еще крепче.

Потому что теперь она точно знала: что бы ни случилось, она сможет защитить свой дом, свою любовь и своё счастье.