Софья шагнула в прихожую, прижимая к уху телефон. Яркое майское солнце пробивалось сквозь окно, заливая светом светлый паркет, который она выбирала с особой тщательностью четыре года назад.
— Да, мам, все хорошо у нас. Миша работает допоздна, я тоже только вернулась, — Софья бросила ключи на тумбочку и замерла, увидев незнакомые тапочки в коридоре. — Перезвоню, тут что-то…
Из кухни доносились голоса. Один принадлежал мужу, другой — женский, с характерными командными нотками — Софья не могла ошибиться. Свекровь. Но почему сегодня? Миша ничего не говорил.
— О, Сонечка пришла! — Миша выглянул из кухни с улыбкой. — А у нас сюрприз!
Софья медленно прошла на кухню, уже догадываясь, какой «сюрприз» ее ждет. За столом с чашкой чая сидела Валентина Сергеевна — свекровь, которую они с мужем обычно навещали раз в месяц. Женщина широко улыбнулась и встала для объятия.
— Софьюшка, здравствуй, родная!
— Здравствуйте, Валентина Сергеевна, — Софья обняла свекровь, стараясь скрыть удивление. — Что-то случилось?
— У мамы трубу прорвало в ванной, — быстро ответил Миша, избегая прямого взгляда жены. — Я пригласил ее пожить у нас, пока сантехники закончат ремонт. Максимум неделя.
— Неделя? — Софья посмотрела на чемодан в углу кухни. Явно не на пару дней.
— Спасибо, милая, выручаете старуху, — свекровь погладила Софью по плечу. — Я тут приготовила ужин, надеюсь, ты не против? Мишенька сказал, у тебя совсем нет времени на готовку.
Софья метнула быстрый взгляд на мужа. Они с Мишей были женаты всего полгода, и это была первая свекровь в их новом семейном гнезде. Квартира принадлежала Софье — она купила ее задолго до встречи с Мишей, потратив накопления и взяв ипотеку, которую недавно закрыла. Здесь все было обустроено именно так, как хотелось ей: светлые тона, минимум вещей, простор и воздух.
— Ничего страшного, — выдавила Софья улыбку. — Конечно, оставайтесь, сколько нужно.
Первая неделя прошла относительно спокойно. Валентина Сергеевна занимала маленькую гостевую комнату, много времени проводила на кухне, готовя «как Мишенька любит», и иногда выходила «проветриться». В выходные Софья даже подумала, что ситуация не так плоха — муж доволен, свекровь вроде бы не навязчива.
Но на исходе второй недели, когда Софья осторожно поинтересовалась, как продвигается ремонт в квартире Валентины Сергеевны, та отмахнулась:
— Да там такая беда, Сонечка! Трубы оказались негодными, все стены вскрыли. Сантехник сказал, еще пару недель минимум.
— Пару недель? — Софья переглянулась с мужем.
— Мам, ты же говорила — максимум неделя, — напомнил Миша.
— Сынок, я же не могу контролировать этих работяг! — Валентина Сергеевна всплеснула руками. — Ты же знаешь, как это бывает.
Софья промолчала, но внутри зародилось смутное беспокойство. Почему-то ей казалось, что две недели легко могут превратиться в месяц.
Так и вышло. К концу третьей недели пребывания свекрови Софья заметила изменения. На кухне появилась коллекция магнитиков на холодильнике — Валентина Сергеевна перевезла свою «память о путешествиях». В ванной теперь стояли баночки и флаконы свекрови, заняв большую часть полок. В прихожей — новая подставка для зонтов, «чтобы было удобнее».
— Миша, может, нам стоит узнать точные сроки ремонта? — спросила Софья, когда они остались вдвоем.
— Ну что ты придумываешь? — Миша нахмурился. — Мама же не мешает. Наоборот, смотри, какой уют создает.
— Это мой дом, — тихо сказала Софья. — Я сама создала в нем уют.
— Наш дом, — поправил Миша. — Мы же семья.
Софья кивнула, решив не спорить. В конце концов, свекровь должна съехать, рано или поздно.
Через месяц Валентина Сергеевна объявила, что ремонт закончен, но она боится возвращаться в сырую квартиру.
— Там еще должно все просохнуть, иначе плесень пойдет, — уверенно заявила свекровь. — Я узнавала у специалистов, месяц минимум должен пройти.
— Месяц? — Софья уже не скрывала раздражения. — Но ведь летом квартира быстрее сохнет.
— Сонечка, ты что, выгоняешь меня? — Валентина Сергеевна прижала руку к груди. — Я думала, мы уже как одна семья.
— Нет-нет, что вы, — Софья отступила, чувствуя себя виноватой. — Просто я удивлена.
Миша вечером упрекнул жену:
— Ты зачем маму обидела? Она же не чужая.
— Я никого не обижала, я просто спросила, — Софья сжала зубы. — Мне кажется, твоя мама не собирается уезжать.
— И что? Тебе жалко угла для пожилого человека? — Миша раздраженно повысил голос. — Ей же одной плохо, я единственный сын, ты должна понимать.
Софья не стала продолжать, чтобы не усугублять конфликт. «Потерпим еще немного», — думала она, засыпая.
Но с каждым днем Валентина Сергеевна чувствовала себя все увереннее. Она переставила мебель на кухне — «так удобнее готовить». Поменяла местами посуду в шкафах — «логичнее». Даже картину в коридоре перевесила — «так свет лучше падает».
Однажды Софья вернулась с работы и обнаружила, что ее любимый фикус переехал с подоконника в дальний угол.
— Валентина Сергеевна, почему вы передвинули мое растение?
— Софьюшка, он же закрывал свет! — свекровь улыбнулась снисходительно. — И потом, от него аллергия бывает. Я читала.
— У меня нет аллергии на фикусы, — Софья вернула растение на место. — И я предпочитаю, чтобы вещи оставались там, где я их поставила.
— Ой, какие мы принципиальные, — Валентина Сергеевна покачала головой. — Миша прав, ты слишком много значения придаешь мелочам.
Софья замерла. Значит, они обсуждают ее за спиной?
Ситуация достигла пика, когда Софья обнаружила, что пропала вся ее дорогая косметика из ванной. Тюбики, баночки, кремы — все исчезло.
— Валентина Сергеевна, вы не видели мою косметику? — Софья старалась говорить спокойно.
— А, это, — свекровь помешивала суп на плите. — Я выбросила. Срок годности вышел, я смотрела. Вредно для кожи.
Софья застыла, не веря своим ушам.
— Вы выбросили мою косметику? Без спроса?
— Ой, Сонечка, ну что ты драматизируешь? — Валентина Сергеевна отмахнулась половником. — Я же о тебе забочусь. Эти химикаты только вредят. Я тебе дам свой крем, натуральный.
Вечером Софья рассказала мужу о случившемся.
— Миша, твоя мама выбросила мою косметику. Знаешь, сколько она стоила?
— Ну не злись, — Миша пожал плечами. — Мама думала, что делает лучше. Она же не со зла.
— Дело не в этом, — Софья сжала кулаки. — Она не имеет права распоряжаться моими вещами. Это мой дом.
— Да ладно тебе, не придирайся, — Миша отмахнулся. — Подумаешь, косметика. Купим новую.
Софья посмотрела на мужа долгим взглядом. Когда они начали встречаться, Миша был внимательным, чутким, всегда интересовался ее мнением. Сейчас перед ней сидел совершенно другой человек — равнодушный к ее чувствам, готовый отмахнуться от любых проблем.
— Дело не в косметике, — повторила Софья тише. — Дело в уважении к моему пространству, к моим вещам. Твоя мама живет у нас уже два месяца. И она ведет себя как хозяйка.
— А что в этом плохого? — неожиданно спросил Миша. — Она помогает, готовит, убирается. Ты вечно на работе, приходишь уставшая. Мама создает уют.
— Я умею создавать уют сама, — Софья начала закипать. — И я не просила помощи. Особенно такой, когда мои вещи выбрасывают, а мебель двигают без спроса.
— Тебе просто нужно поговорить с ней, объяснить, — предложил Миша, явно желая закончить неприятный разговор.
На следующий день Софья попыталась поговорить со свекровью, объяснить свои правила.
— Валентина Сергеевна, я понимаю, что вы хотите помочь, но мне бы хотелось, чтобы вы сначала спрашивали, прежде чем что-то менять в квартире.
Валентина Сергеевна посмотрела на невестку с обидой.
— Значит, я тут чужая? Так и скажи, что мешаю.
— Нет, я не это имела в виду, — Софья пыталась сохранять спокойствие. — Просто у каждого свои привычки, и мне комфортно, когда вещи на своих местах.
— Ты только и делаешь, что командуешь, — свекровь поджала губы. — Бедный Мишенька, тяжело ему с такой женой. Никакой гибкости.
Софья глубоко вдохнула, стараясь не сорваться. Спорить бесполезно — любые ее слова свекровь воспринимала как нападение.
Вечером, когда Валентина Сергеевна ушла в свою комнату, Софья поговорила с мужем.
— Миша, так больше продолжаться не может. Я устала от постоянных перестановок, замечаний, от того, что меня не уважают в моем собственном доме.
— И что ты предлагаешь? — Миша скрестил руки на груди.
— Либо твоя мама возвращается в свою квартиру, где ремонт давно закончен, либо мы снимаем вам с ней квартиру, и вы живете отдельно.
— Что?! — Миша уставился на жену. — Ты хочешь разделить нас?
— Я хочу вернуть себе дом и покой, — твердо ответила Софья. — Либо так, либо я уйду отсюда сама. Надеюсь, до этого не дойдет.
Миша смотрел на жену, словно видел впервые. Потом медленно проговорил:
— Ты пока съезди к маме на неделю, мы тут с мамой побудем. Остынем, всё обдумаем.
Софья застыла, не веря своим ушам. Потом рассмеялась — громко, нервно:
— Съехать из собственной квартиры?! А вы не перепутали? Это моя собственность, не ваша.
Миша отшатнулся, будто получил пощечину. На его лице отразилось недоумение, смешанное с возмущением.
— Ты что же, напоминаешь, что это твоя квартира? Я твой муж, а не квартирант!
— А ты предлагаешь мне съехать из моего дома, чтобы вы с мамой тут «подумали». Сам услышь, как это звучит, — Софья говорила тихо, но каждое слово звенело в воздухе.
Спор прервал скрип двери – Валентина Сергеевна вышла из своей комнаты в ночной рубашке, демонстративно зевая.
— Что за крики на ночь глядя? Мишенька, что случилось?
— Ничего, мама, — Миша махнул рукой. — Просто обсуждаем семейные дела.
Софья молча развернулась и ушла в спальню. Внутри все клокотало, но говорить сейчас, на эмоциях, означало только усугубить ситуацию. Лежа без сна в постели, Софья перебирала варианты. Может, действительно уехать на несколько дней, остыть? Но что-то подсказывало: стоит переступить порог – и назад дороги не будет. Валентина Сергеевна окончательно почувствует себя хозяйкой.
Утром Софья собралась на работу, как обычно. Миша еще спал – у него был поздний график. Валентина Сергеевна уже хлопотала на кухне, но Софья молча прошла мимо, только кивнув в ответ на приторное «Доброе утро, Сонечка!»
— Ты не позавтракаешь? Я блинчики делаю… — свекровь выглянула из кухни.
— Нет, спасибо, — Софья натянула туфли. — Тороплюсь.
На работе Софья почти не могла сосредоточиться. Во время обеденного перерыва она открыла поисковик и набрала «как выселить нежеланных жильцов из собственной квартиры». Пролистав несколько сайтов, Софья нашла телефон юридической консультации и записалась на прием.
Юрист – молодая женщина с собранными в пучок волосами – выслушала ситуацию и уверенно кивнула:
— Ваша ситуация не редкость, к сожалению. Если квартира в вашей личной собственности, приобретена до брака, а ваша свекровь не прописана у вас, то юридически вы имеете полное право решать, кто в ней проживает.
— А муж? — уточнила Софья.
— Если он прописан, то ситуация сложнее. Если нет – юридически вы можете попросить и его освободить жилплощадь. Конечно, это уже вопрос ваших отношений… — юрист посмотрела на Софью поверх очков.
Софья кивнула. Миша действительно не был прописан – они все откладывали поход в паспортный стол «до лучших времен».
— Что вы посоветуете? — спросила Софья.
— Официальное уведомление, — юрист вытащила из папки бланк. — Вот образец. Укажите срок – обычно это 72 часа. Вручите лично, под подпись. Никаких эмоций, только факты.
К вечеру Софья вернулась домой с документами. На кухне Миша и Валентина Сергеевна ужинали, оживленно болтая. При появлении Софьи оба замолчали.
— Присоединишься? — Миша указал на тарелку, демонстративно радушный, будто вчерашнего разговора не было.
— Нам нужно поговорить, — Софья положила на стол перед мужем конверт.
— Что это? — Миша нахмурился.
— Официальное уведомление, — голос Софьи звучал спокойно, хотя сердце стучало где-то в горле. — У вас 72 часа, чтобы покинуть мою квартиру. И тебя, Миша, и твою маму это касается.
На кухне воцарилась гробовая тишина. Миша уставился на конверт, словно тот мог взорваться.
— Ты шутишь? — он наконец поднял взгляд.
— Нет. Я предельно серьезна.
Валентина Сергеевна всплеснула руками:
— Боже, что за цирк! Мишенька, твоя жена совсем с ума сошла!
— Софья, ты понимаешь, что это значит? — Миша встал, возвышаясь над столом. — Ты семью разрушаешь!
— Нет, Миша. Семью разрушил ты, когда решил, что моя квартира – это твоя вотчина, а я – гостья, которую можно попросить «пожить где-нибудь еще», — Софья говорила тихо, но твердо.
— Какая же ты холодная, — прошипела Валентина Сергеевна. — Бедный мой мальчик, вот кого ты выбрал. Эгоистка!
Софья повернулась к свекрови:
— Валентина Сергеевна, вы – гости в моем доме. А гости живут по правилам хозяйки. Или не живут вовсе.
— Мы не гости! — взвизгнула свекровь. — Мы семья! Мишенька, скажи ей!
Миша медленно открыл конверт и пробежал глазами по строчкам.
— Ты серьезно думаешь, что я просто так уйду? — он усмехнулся. — Я твой муж, у меня есть права.
— У тебя есть только те права, которые я тебе даю, — Софья положила на стол еще один документ. — Это выписка из Росреестра. Квартира оформлена на меня, куплена до брака. Ты здесь не прописан и не являешься собственником. Так что да, я серьезно.
— Ты пожалеешь об этом, — Миша сжал кулаки. — Очень сильно пожалеешь.
— Может быть, — Софья пожала плечами. — Но сейчас это мое решение.
Следующие два дня превратились в холодную войну. Миша делал вид, что уведомления не существует. Валентина Сергеевна попеременно то разыгрывала сердечный приступ, то становилась агрессивной, называя Софью «бездушной стервой».
На третий день, вернувшись с работы, Софья заметила сумку в прихожей. Миша складывал вещи.
— Значит, так, — сказал муж, не оборачиваясь. — Мы уходим. Но ты еще пожалеешь об этом.
— Хорошо, — просто ответила Софья.
— И не думай, что это конец, — Миша наконец повернулся к ней. — Я могу подать на раздел имущества. На алименты.
— Можешь попробовать, — кивнула Софья. — Квартира не подлежит разделу. А алименты… нам обоим известно, что детей у нас нет.
Миша дернулся, словно от пощечины. В его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение, но тут же исчезло.
Валентина Сергеевна выкатила чемодан из своей комнаты, театрально всхлипывая:
— Довольна? Старую женщину на улицу выгоняешь!
— У вас есть своя квартира, Валентина Сергеевна, — Софья старалась сохранять спокойствие. — А у сына есть деньги, чтобы снять жилье, если он не захочет жить с вами.
— Идем, мама, — Миша подхватил сумки. — Здесь нам больше не рады.
На пороге Валентина Сергеевна резко развернулась:
— Посмотрим, как ты одна тут счастлива будешь!
Софья молча закрыла за ними дверь и повернула ключ в замке. Внезапная тишина обрушилась на нее, словно прохладная волна в жаркий день. Она прошлась по квартире, трогая знакомые предметы, словно заново знакомясь с собственным домом.
В следующие дни Софья привела квартиру в порядок. Вернула фикус на подоконник. Расставила книги так, как ей нравилось. Выбросила магнитики, оставленные свекровью «на память». Каждый вечер, возвращаясь с работы, Софья наслаждалась тишиной и спокойствием, которых так не хватало последние месяцы.
На третий день после ухода мужа и свекрови Софья сидела на диване с чашкой травяного чая. Вечерний свет ложился на стены мягкими золотистыми полосами. Никто не комментировал, как она сидит, что пьет, какую музыку слушает. Никто не требовал внимания, не упрекал, не командовал.
Миша позвонил через неделю, голос звучал примирительно:
— Может, встретимся? Поговорим?
— О чем? — спросила Софья.
— Ну… о нас. О будущем.
— У нас нет будущего, Миша, — Софья говорила без злости, просто констатируя факт. — Ты выбрал сторону, я – свою. Документы на развод я подам на следующей неделе.
— Не торопись, — в голосе мужа появились просительные нотки. — Мама больше не будет вмешиваться, я обещаю.
— Дело не в твоей маме, — Софья покачала головой, хотя муж не мог этого видеть. — Дело в тебе. В том, что ты не уважаешь моих границ. Моего пространства. Меня.
После разговора Софья долго смотрела на фотографию с их свадьбы. Потом убрала ее в ящик – не выбросила, просто отложила как часть прошлого. Того прошлого, где она думала, что любовь – это постоянные уступки, даже если они разрушают тебя изнутри.
Софья подошла к окну, вдохнула полной грудью. В квартире пахло ее любимыми цветами и свежестью. Все было именно так, как ей нравилось. Да, у нее больше нет семьи, где ее уважают. Но у нее есть она сама. А это уже не меньше.
Ты всегда хотел экономить? Экономь дальше. Но без меня.— сказала Катя