Михаил нервно прохаживался по комнате, то и дело поглядывая на наручные часы «Победа» — дедово наследство. Последние сутки проклятый механизм будто издевался над ним, растягивая секунды в бесконечность.
— Анжела, ты не могла бы… сесть, пожалуйста, — выдавил он наконец, кивнув на диван.
Жена, до этого момента терпеливо наблюдавшая за его метаниями из дверного проёма, послушно прошла в комнату и опустилась на краешек дивана. Лицо её выражало странную смесь усталости и настороженности. Она сложила руки на коленях, неестественно прямая, как на приёме у начальника.
Михаил продолжал молча ходить по комнате. Восемь шагов туда, восемь — обратно. Словно заведённый, он мерил пространство мускулистыми ногами, не решаясь встретиться с женой глазами. Его пальцы то сжимались в кулаки, то нервно разглаживали и без того безупречные стрелки на брюках.
— Когда мне собираться? — нарушила тишину Анжела.
Михаил вздрогнул, наконец посмотрел прямо на жену:
— Что? Куда собираться?
— Не знаю, — пожала плечами Анжела. Голос её звучал ровно, почти равнодушно. — Ты же хотел сказать о разводе. Вот я и спрашиваю — когда мне начать собирать вещи?
Михаил замер, внезапно осознав, что его жена либо непостижимым образом уже знает всё, либо просто издевается над ним. Но спокойствие, с которым она произнесла слово «развод», заставило его усомниться в собственной решительности.
— Анжела, я… прости, — он запнулся, провёл ладонью по лбу. — Ты не так поняла. Или, вернее, поняла всё совершенно правильно… Это сложно.
Анжела закатила глаза.
— Мишенька, не мельтеши как таракан по сковородке. Сядь уже и нормально расскажи, что стряслось. У меня нет времени на твои хореографические экзерсисы.
Этот тон — саркастический, цепкий — был ему знаком. Так Анжела разговаривала с нерадивыми сотрудниками в своём отделе. Михаил послушно опустился в кресло напротив, всё ещё избегая прямого взгляда.
— Нам придётся расстаться, — сказал он наконец. — Жизнь не стоит на месте, понимаешь? Люди меняются, и чувства тоже…
— Стареет твоя мантра, Миша, как дешёвый коньяк, — перебила его Анжела. — Сколько ей лет? Блондинка, брюнетка? Или ты решил разнообразить свою коллекцию рыженькой?
— Ради бога, Анжела, давай без истерик!
Книга, лежавшая на журнальном столике, словно ждала своего звёздного часа. Анжела схватила её с молниеносной быстротой и запустила в мужа. Увесистый том «Мастера и Маргариты» угодил Михаилу прямо в лоб.
— Чёрт! — он отскочил в сторону, прижимая руку к рассечённой брови. — Ты с ума сошла?!
— Нет, это ты сошёл с ума, если думаешь, что я буду тихо плакать в подушку! — Анжела вскочила с дивана. — Ты, слизняк! Назови её имя!
Кровь просачивалась между пальцами Михаила, капая на светлый ковёр.
— Вон отсюда! — заорал он, указывая на дверь свободной рукой. — Убирайся!
Анжела замерла, пытаясь взять себя в руки. Её плечи поднимались и опускались в такт тяжёлому дыханию. Она медленно повернулась и направилась к выходу из комнаты. На пороге остановилась:
— На тебя я потратила пять лет жизни, Михаил. Вытащила тебя из той занюханной конторы, позвала в агентство, помогла с карьерой. А ты даже не нашёл в себе смелости прямо сказать, что завёл интрижку. Будь ты проклят.
— Заткнись! — Михаил зажал уши руками, размазывая кровь по лицу. — Заткнись, заткнись, заткнись!
Дверь спальни за Анжелой захлопнулась с грохотом, достойным финала шекспировской трагедии.
Михаил прошёл в ванную. Из зеркала на него смотрел жалкий человек с окровавленным лицом и затравленным взглядом. Рана на лбу была неглубокой, но сильно кровоточила.
— Сумасшедшая стерва, — пробормотал он, прикладывая к рассечению смоченное холодной водой полотенце. — Могла и глаз выбить своей проклятой книжкой.
Михаил натянул куртку, не глядя схватил ключи от машины и выскочил из квартиры. Ему нужно было проветриться, собраться с мыслями. Всё пошло совсем не так, как он планировал.
Анжела должна была плакать, умолять его остаться, обещать измениться — что угодно, только не эта холодная ярость и чёртова книга, летящая ему в голову. Булгаков чуть не проломил ему череп — вот уж действительно, рукописи не горят, зато неплохо летают.
Михаил сел в машину и ударил кулаком по рулю. План был идеальным: спокойно объяснить жене, что они больше не подходят друг другу, что он хочет двигаться дальше, что это никого не делает плохим человеком…
Но она знала. Каким-то образом она уже знала о Кристине. Или просто догадывалась? В конце концов, Анжела всегда была проницательной. Слишком проницательной для его комфорта.
Михаил трясущимися пальцами набрал номер на телефоне. Гудки растянулись на целую вечность, пока на другом конце не взяли трубку.
— Я сообщил, — сказал он коротко, не дожидаясь приветствия.
Секундная пауза.
— И как всё прошло?
— Обсудим позже, — Михаил бросил взгляд на опустевшее крыльцо дома. — Не могу сейчас говорить.
Он нажал «отбой» и сразу же выключил телефон. Холодный ноябрьский ветер проникал через неплотно застёгнутую куртку, но Михаил едва замечал это. Рана на лбу продолжала слабо кровоточить.
— Господи, какое всё это убожество, — пробормотал он, протирая лобовое стекло своего «Фольксвагена» рукавом. — Чёртовы женщины и их непредсказуемые реакции.
Он повернул ключ в замке зажигания, но не торопился трогаться с места. «Победа» на запястье показывала половину восьмого. Вечер только начинался, а казалось, что прошла целая жизнь.
«Всегда так с ними — сплошные истерики и драмы, — думал Михаил, выруливая со двора. — Анжела получила точно то, что заслужила. Пять лет я терпел её вечный контроль, её поучения, её невыносимое превосходство. Якобы она сделала мою карьеру! Как же! Просто познакомила с нужными людьми, а всё остальное — моя заслуга».
Он свернул на проспект Мира, включил дворники. Мокрый снег размазывался по стеклу серыми полосами.
Михаил достал из бардачка старый кнопочный телефон — запасной, для экстренных случаев. Мысленно порадовался своей предусмотрительности. Номер матери он помнил наизусть.
— Мама? Это я.
— Мишенька! Что-то случилось? Ты редко звонишь в такое время, — голос Валерии Игоревны звучал встревоженно.
— Я сегодня переночую у тебя?
Пауза. Михаил представил, как мать поджимает губы, пытаясь сдержать вопросы.
— Конечно. С Анжелой поссорились?
— Расскажу, когда приеду, — отрезал он. — Буду через полчаса.
Не дожидаясь ответа, он отключил телефон и бросил его на пассажирское сиденье. Светофор на перекрёстке с улицей Академика Королёва мигнул жёлтым и переключился на красный. Михаил резко затормозил, машина дёрнулась. Из раны вновь потекла кровь.
— Чёрт, — он открыл бардачок в поисках салфеток и тут же вздрогнул от звонка.
Запасной телефон вибрировал на соседнем сиденье. Михаил нахмурился — кто мог знать этот номер? Взглянув на экран, он расслабился. Илья. Друг детства и по совместительству коллега из отдела маркетинга.
— Слушаю, — сухо ответил Михаил.
— Извини за поздний звонок, — затараторил Илья. — Просто хотел напомнить, что пришли бумаги от «Тектрон». Финансовый отдел уже подготовил небольшие расчёты, нам нужно сделать сверку с отделом логистики, а после с плановым отделом. На следующей неделе предварительные переговоры, сам понимаешь, что…
— Да, да, да, — перебил его Михаил, поглядывая на светофор. — Я помню. Всё под контролем.
— Ты в порядке?
— Нормально всё. Просто устал, — Михаил увидел, как загорелся зелёный. — Мне ехать надо. Созвонимся завтра.
Он нажал на газ, проезжая перекрёсток. Разговор с Ильёй был последним, что его сейчас интересовало. Какая-то часть сознания отметила иронию ситуации: его личная жизнь рушилась, а мир продолжал крутиться, требуя отчётов, сверок и переговоров.
Подъезжая к старенькой пятиэтажке на Останкинской, где жила мать, Михаил испытал странную пустоту внутри. Пять лет брака закончились книгой, брошенной в лицо, и кровью на воротнике его рубашки. Никаких слёз, никаких умоляющих взглядов. Просто ярость и обвинения.
«Что она вообще о себе возомнила?» — думал он, паркуясь во дворе. Свет в окне материнской квартиры на третьем этаже горел приветливо и обещал хотя бы временное убежище от собственных мыслей.
В это время Анжела металась по квартире. Злость клокотала внутри, требуя выхода, и сдерживать её становилось всё труднее.
— Козёл! — выкрикнула она, схватив с тумбочки пульт от телевизора и с размаху запустив его в плазменную панель.
Экран вспыхнул паутиной трещин и погас. Осколки стекла разлетелись по полу, но Анжела даже не заметила этого. Её взгляд уже остановился на стене, где в дорогих рамках висели дипломы Михаила — его гордость, его статусные символы.
— Пять лет! — прорычала она, срывая со стены первую рамку. — Пять лет моей жизни!
Стекло разбилось с хрустальным звоном. За первым дипломом последовал второй, затем третий. Красный диплом MBA, сертификат об окончании курсов в бизнес-школе, грамота за инновационную стратегию развития — все эти бумажки, которыми так дорожил Михаил, теперь валялись на полу среди осколков.
Анжела остановилась, тяжело дыша. Руки дрожали, в горле стоял комок. Она опустилась на пол среди осколков и закрыла лицо ладонями.
— Боже мой, — простонала она. — Боже мой, что же это такое?
Когда они познакомились, Михаил был никем — обычным офисным планктоном с зарплатой в тридцать тысяч и раздутым эго. Типичный случай: амбиции больше возможностей. Но в нём была какая-то искра, что-то, что заставило Анжелу поверить в него. Она сама занимала уже неплохую должность в «Пищепроме», у неё были связи, репутация.
— Я, как маленький катер, толкала эту баржу вперёд, — горько усмехнулась Анжела, глядя на фотографию в треснувшей рамке — они с Михаилом на корпоративе, он уже при галстуке, только что получивший должность начальника отдела. — Выбила ему стажировку, потом место в проектной группе. Познакомила с Виталием Семёновичем…
Теперь её Миша — заместитель генерального директора фабрики по производству полуфабрикатов. Костюмы на заказ, часы «Победа» — дедово наследство! — как же. Купил на первую серьёзную премию в антикварном магазине, хотел выглядеть солиднее.
Анжела медленно поднялась, осторожно ступая между осколками. В голове крутились две мысли: либо у Михаила действительно появилась любовница — какая-нибудь молоденькая секретарша или маркетолог, — либо он просто разлюбил её, устав от благодарности, которая со временем превратилась в тяжкое бремя.
— В любом случае развод, — прошептала она, доставая из шкафчика веник и совок. — Ни за что не стану унижаться и просить остаться.
Методично подметая осколки, Анжела вдруг осознала, что слёз нет. Только пустота и какое-то отупение. Пять лет — и всё коту под хвост. Пять лет совместных планов, карьерных усилий, поддержки… И вот он просто решает уйти. Даже не хватило смелости прямо назвать причину.
— Чёртов трус! — выругалась она, с силой сметая осколки дипломов в мусорный пакет. — «Люди меняются, чувства тоже». Да сдохни ты со своими дешёвыми фразами из сериалов!
Телефон в сумке вдруг разразился трелью. Анжела вздрогнула, бросила веник и, вытерев руки о джинсы, достала мобильный. На экране высветилось имя «Роман».
— Слушаю, — ответила она.
— Анжел, прости за звонок, — голос коллеги звучал встревоженно. — Ты не забыла про договора? Нам нужно подготовить все материалы для переговоров с «Транс-Логистик».
Анжела на мгновение застыла. Проект! Она совершенно забыла о нём, поглощённая личной драмой.
— Конечно, помню, — солгала она, лихорадочно соображая. — Я как раз сейчас над ним работаю.
— Отлично, — в голосе Романа явно слышалось облегчение. — Боялся, что у тебя вылетело из головы.
— Всё в порядке, — отрезала Анжела. — Завтра к девяти будет готово.
Она сбросила вызов. Чёрт! Работа совершенно вылетела из головы. Пришлось бросить недоделанную уборку и броситься к сумке, из которой она достала папку с документами.
Усевшись за стол, Анжела попыталась сосредоточиться на цифрах, но строчки расплывались перед глазами. В голове пульсировали обрывки сегодняшнего разговора с Михаилом, его испуганный взгляд, кровь на лбу.
«Соберись, — приказала она себе. — Ты не можешь позволить, чтобы этот мерзавец разрушил ещё и твою карьеру».
С усилием вгрызаясь в текст договора, Анжела постепенно заставила себя погрузиться в работу. Таблицы, графики, расчёты — всё это было конкретным, понятным, управляемым. В отличие от человеческих отношений.
— Логистика не предаёт, — пробормотала она, делая пометки на полях документа. — Цифры не изменяют.
За окном темнело. Анжела включила настольную лампу и продолжила работу, изредка бросая взгляд на разгромленную гостиную. Осколки телевизора, разбитые рамки с дипломами, разбросанные документы — настоящее поле боя. Завтра придётся всё убрать, но сейчас проект важнее.
На следующее утро Анжела вошла в здание корпорации «Пищепром» ровно в 8:30. Светло-серый костюм, строгий пучок волос и лицо, на котором не дрогнул ни один мускул, когда охранник на проходной приветливо кивнул ей. За ночь она не столько выспалась, сколько выгорела изнутри — там, где ещё вчера бушевала ярость, теперь было пусто и тихо.
«Если развод неизбежен, это не значит, что жизнь кончена», — повторяла она как мантру, поднимаясь на лифте на пятый этаж.
Коридор встретил её привычной утренней суетой. Сотрудники с чашками кофе спешили по кабинетам, стажёры таскали папки с документами. Никто не смотрел на неё как-то иначе. Либо новость ещё не распространилась, либо она научилась отлично скрывать свои эмоции.
Анжела открыла дверь своего кабинета — просторного, с двумя окнами и видом на проспект. Она повесила пальто на вешалку, подошла к столу, включила компьютер и достала из сумки флешку с договорами, над которыми работала ночью.
Компьютер загрузился, но вместо привычного рабочего стола появился запрос пароля для входа в корпоративную систему. Анжела нахмурилась. Она ввела свой пароль — «Ошибка доступа».
— Что за чертовщина? — пробормотала она и попробовала ещё раз.
Снова «Ошибка доступа».
В дверь постучали, и на пороге появился Вадим Петрович, начальник отдела кадров — сухопарый мужчина в тёмном костюме.
— Доброе утро, Анжела Викторовна, — произнёс он с вымученной улыбкой.
— Вадим Петрович, у меня какие-то проблемы с доступом к системе, — сказала Анжела, отрываясь от монитора.
— Да, именно поэтому я и зашёл, — он протянул ей сложенный вдвое лист бумаги. — Вот, ознакомьтесь, пожалуйста.
— Что это? — Анжела взяла документ. — У меня отдел укомплектован полностью, мне не нужны новые сотрудники.
— Это не запрос на новых сотрудников, Анжела Викторовна, — Вадим Петрович переступил с ноги на ногу. — Это приказ. Вам нужно его подписать.
Анжела развернула лист и вчиталась в текст. Строчки запрыгали перед глазами, но две фразы выделялись на фоне стандартного канцелярита отчётливо: «…уволить по инициативе работодателя» и «… с сегодняшнего числа».
— Это что за шутка? — её голос стал опасно тихим.
— Приказ подписан заместителем генерального вчера вечером, — Вадим Петрович говорил, старательно избегая её взгляда. — Мне очень жаль, Анжела Викторовна.
Анжела резко встала.
— Я поняла, — она швырнула приказ на стол. — Подождите здесь. Я сейчас вернусь.
Не дожидаясь ответа кадровика, Анжела вышла из кабинета и направилась к лестнице. Кабинет Михаила находился этажом выше, в так называемой «директорской зоне».
Секретарша Михаила — Светлана, молоденькая блондинка с фигурой фотомодели («Так вот ты кто!» — мелькнуло в голове Анжелы) — попыталась преградить ей путь.
— Анжела Викторовна, Михаил Александрович занят! У него встреча! — затараторила она, вскакивая из-за стола.
Но Анжела уже распахнула дверь в кабинет мужа. В помещении с двумя панорамными окнами за огромным столом сидел Михаил. Напротив него расположились двое мужчин в костюмах — очевидно, те самые клиенты. В углу кабинета на диванчике примостился Илья, который при виде Анжелы отчего-то вжал голову в плечи.
— Ах ты подлец! — выпалила Анжела, не обращая внимания на посторонних. — Мало тебе развода, ты ещё и увольняешь меня?
Михаил медленно поднялся из-за стола. Небольшой пластырь на лбу напомнил Анжеле о вчерашней стычке.
— Анжела, — его голос звучал ледяно, — ты ведёшь себя неподобающе.
— Неподобающе? — переспросила она. — А увольнять жену на следующий день после объявления о разводе — это, по-твоему, нормально?
За спиной Анжелы уже собралась небольшая толпа: секретарша Светлана, запыхавшийся Вадим Петрович.
Михаил молча поднял трубку стационарного телефона.
— Служба безопасности? Вызовите охрану в мой кабинет. Немедленно.
— Даже так? — Анжела злобно произнесла. — Ну что ж, спасибо за пять лет, Михаил Александрович. Спасибо за то, что показал, каким ничтожеством ты на самом деле являешься.
Она обвела взглядом присутствующих. Клиенты выглядели смущёнными, Илья изучал собственные ботинки, секретарша таращилась с благоговейным ужасом.
— Подлец, — бросила Анжела напоследок и, развернувшись, вышла из кабинета.
Когда за Анжелой закрылась дверь, Михаил выдавил улыбку и обратился к клиентам:
— Прошу прощения за этот инцидент, господа. Бывшая сотрудница. Немного истеричка.
Он сел обратно в кресло, стараясь игнорировать пристальный взгляд Ильи.
— Так на чём мы остановились? Вы говорили о сроках поставки…
Клиенты переглянулись, но продолжили разговор. Когда через сорок минут встреча завершилась, и они покинули кабинет, Илья наконец высказался:
— Миш, это было жёстко.
— Что именно? — Михаил просматривал документы, делая вид, что полностью поглощён работой.
— Увольнение Анжелы. Она один из лучших специалистов по переговорам. Такими не разбрасываются.
Михаил поднял голову и посмотрел на друга.
— Ей больше нечего делать в этой компании, — отрезал он. — После развода она может только навредить.
— Но это непрофессионально, — настаивал Илья. — Личное и рабочее нужно разделять.
— Не тебе меня учить, — огрызнулся Михаил. — Ты же знаешь, какая она. Представь, что начнётся, когда она узнает о Светлане.
Илья нахмурился:
— А к Анжеле ты несправедлив. Она обладает информацией, которая может быть полезна конкурентам. Всю структуру поставок знает, схемы работы с партнёрами…
— Пусть хоть к чёрту на рога устраивается, — отмахнулся Михаил. — Но под моим началом работать не будет. Я всё сказал, Илья.
Он демонстративно уткнулся в бумаги, показывая, что разговор окончен.
Анжела складывала в коробку личные вещи: фотографии, блокноты, канцелярские мелочи. Дверь кабинета открылась, и вошёл Роман.
— Привет! Ты договоры подготовила? Я мог бы прямо сейчас их забра… — он осёкся, увидев, чем занимается коллега. — Что происходит?
— Меня уволили, Ром, — Анжела уложила в коробку кактус в горшке — подарок от команды на прошлый день рождения. — Приказ уже подписан.
— Что? — Роман застыл в дверях. — Как это? Почему?
— Спроси у Белова, — она кивнула на потолок. — Он теперь у нас не только заместитель гендиректора, но и мой бывший муж.
— Бывший? — Роман растерянно моргнул. — Погоди, что вообще творится?
Анжела вздохнула и перестала складывать вещи.
— Вчера Михаил объявил о разводе. А сегодня в отместку уволил меня. Вот такая семейная идиллия.
— Блин, паршиво, — Роман покачал головой. — А как же договоры? Что нам делать с «Транс-Логистик»?
— Обратись к своему обожаемому Белову, — пожала плечами Анжела. — Пусть сам печатает договоры и утрясает их с юристами.
— Ты знаешь, что я не смогу это сделать так быстро, как ты. Да и Михаил Александрович в жизни не разбирался в логистических схемах так глубоко.
— Не переживай, — Анжела на миг положила руку ему на плечо. — Обратись в юридический. Они за пару дней подготовят всё необходимое.
— И что теперь? — спросил Роман, кивая на коробку с вещами. — Куда ты?
Анжела закрыла коробку и посмотрела в окно. За стеклом виднелась панорама Москвы — серая, осенняя, промозглая.
— Не знаю, — честно призналась она. — Пока не знаю.
В это время Михаил сидел в кабинете, переваривая случившийся скандал. Солнечный свет пробивался сквозь жалюзи, расчерчивая стол полосами. Телефон на столе завибрировал — на экране высветилось имя «Диана».
Михаил поморщился, но трубку всё же взял.
— Да, Ди, что случилось?
— Поздравляю с разводом, братишка! — голос сестры звучал почти восторженно. — Наконец-то ты освободился от этой мегеры!
Михаил замер.
— Откуда ты узнала? — спросил он, с трудом сохраняя спокойствие.
— Да ладно тебе, — хмыкнула Диана. — Анжела так громко кричала, что даже в другом конце города было слышно. Офисные сплетни распространяются быстрее света. Мне уже три человека звякнули.
Михаил машинально потрогал пластырь на лбу. Рана под ним саднила, напоминая о вчерашнем попадании «Мастера и Маргариты».
— Прекрати, — отрезал он. — Ничего смешного в этом нет.
— Да ладно, не дуйся. Я на твоей стороне, — в голосе Дианы слышалось искреннее недоумение. — Поздравляю, что наконец-то выгнал её. Давно пора было. Только вот… а мать в курсе?
Михаил выдохнул, пытаясь успокоиться. Валерия Игоревна всегда симпатизировала Анжеле, и новость о разводе явно не обрадует её.
— Нет, я матери ещё не говорил, — сказал он. — И ты тоже ей не говори, понятно? Я сам всё расскажу на днях.
— Как знаешь, — Диана, похоже, пожала плечами. — Ладно, меня ждут. Созвонимся!
Она отключилась, а Михаил отложил телефон и откинулся в кресле. Прошло всего полчаса после скандала с Анжелой, а весь офис уже гудит. К вечеру будет знать весь «Пищепром», к утру — половина отрасли.
«Чёртова ведьма», — подумал он, вновь дотронувшись до пластыря на лбу. Рана ныла, словно напоминая, что это только начало.
Анжела вошла в квартиру матери, держа в руках коробку с вещами из офиса. Надежда Аркадьевна открыла дверь и удивлённо посмотрела на дочь.
— Анжелочка? Почему ты не на работе?
Анжела молча прошла в прихожую, поставила коробку на тумбочку и только потом посмотрела на мать.
— Михаил заявил о разводе, — голос её звучал глухо. — А сегодня уволил меня.
Надежда Аркадьевна охнула и прижала ладонь ко рту.
— Господи, доченька! Как же так?
Из соседней комнаты выглянула Марина, младшая сестра Анжелы.
— Что тут происходит? — спросила она, а затем, увидев выражение лица сестры, нахмурилась. — Что натворил твой балбес?
— Бывший, — поправила Анжела, снимая пальто.
— Мишка? — недоверчиво переспросила Марина. — Он что, с ума сошёл?
— Этот подонок не только бросил Анжелу, но и уволил её! — возмущённо сообщила Надежда Аркадьевна, подталкивая старшую дочь в сторону кухни. — Пойдём, я чай заварю. Всё расскажешь.
Марина сжала кулаки:
— Вот идиот! Я же говорила, что он неблагодарная сволочь! Ты его из грязи вытащила, а он…
— Хватит, — устало прервала её Анжела. — Не нужно.
На кухне Надежда Аркадьевна заварила чай и поставила перед дочерьми чашки.
— А как же ваша квартира? — спросила она, садясь напротив старшей дочери.
Анжела пожала плечами:
— Придётся съехать. Квартира записана на Михаила. Я просто съёмщик.
— Но это же несправедливо! — возмутилась Марина. — Ты тоже платила ипотеку все эти годы!
— Потом разберусь, — Анжела обхватила чашку ладонями, словно пытаясь согреться. — Сейчас мне просто нужно уйти оттуда. Не могу видеть его рожу.
Марина решительно поднялась:
— Я помогу тебе собрать вещи. Когда поедем?
— Можно прямо сейчас, — ответила Анжела. — Михаил сегодня задержится в офисе или к матери уедет.
— Тогда поехали, — Марина схватила свою сумку. — Я быстро соберусь.
Когда сёстры ушли, Надежда Аркадьевна некоторое время сидела неподвижно, глядя в пространство перед собой. Затем медленно поднялась и подошла к книжному шкафу, где стоял портрет её покойного мужа.
— Ну что, Сергей? — тихо проговорила она, глядя на фотографию. — Твоя любимица снова в беде.
С Сергеем Викторовичем у них были непростые отношения: ругались, мирились, но жили. Вырастили двух дочерей, дали им образование. А после муж прямо на работе умер — сердце остановилось.
Надежда Аркадьевна вздохнула, взяла телефон и набрала номер.
— Аллочка? Это я, — сказала она, когда на другом конце ответили. — Скажи, вам нужен хороший переговорщик? Моя дочь хочет сменить работодателя.
Она слушала ответ, кивая каким-то своим мыслям.
— Да, она прекрасно разбирается в логистике. Работала в «Пищепроме»… Нет-нет, за пять лет ни одного взыскания… Конечно, я понимаю, что нужно собеседование… Да, она свободна с сегодняшнего дня.
Надежда Аркадьевна ещё некоторое время разговаривала, а потом отключила телефон. На её лице появилась слабая улыбка.
— Не переживай, Сергей, — сказала она фотографии мужа. — Мы справимся.
Вечером Михаил остановился перед дверью материнской квартиры, глубоко вздохнул и нажал кнопку звонка. Несмотря на привычность действия, рука предательски дрожала. В голове пульсировала мысль: неудобный разговор о разводе можно отложить на потом. Просто поужинать, поговорить о работе, о пустяках. Мать не обязана знать всё сразу.
Щёлкнул замок, и на пороге возникла Валерия Игоревна — подтянутая, аккуратная, с уложенными волосами цвета тёмного шоколада.
— Мишенька! — воскликнула она, распахивая объятия, но тут же замерла, заметив пластырь на его лбу. — Что случилось?
— Пустяки, — отмахнулся Михаил, целуя мать в щёку. — Неудачно повернулся, задел дверцу шкафа.
Валерия Игоревна пропустила сына в квартиру, внимательно разглядывая его лицо.
— Что-то непохоже на удар о шкаф, — заметила она. — Больше на… впрочем, проходи. Я борщ сварила.
Михаил разулся, повесил куртку на вешалку и направился в гостиную, но замер на пороге. На диване, подобрав под себя ноги и листая модный журнал, сидела Диана. Увидев брата, она подняла голову и виновато улыбнулась.
— Привет, братик, — проговорила она. — Давно не виделись.
— Четыре часа назад ты мне звонила, — процедил Михаил. — Какими судьбами у мамы?
— Забежала документы забрать, — Диана пожала плечами.
— Угу, — скептически хмыкнул Михаил.
Он прошёл на кухню, где мать уже разливала ароматный борщ по тарелкам. Запах домашней еды должен был вызывать приятные ощущения, но сейчас Михаил чувствовал только тугой узел в желудке.
— Садись, — Валерия Игоревна поставила перед ним тарелку. — Расскажешь, как у тебя хватило мозгов расстаться с Анжелой.
Михаил подавился воздухом и ошарашенно уставился на мать. В дверном проёме кухни возникла Диана, наблюдая за сценой с плохо скрываемым интересом.
— Ты ей рассказала?! — возмутился Михаил, резко поворачиваясь к сестре.
Диана развела руками:
— А что ты хотел? Такую новость нельзя скрывать.
— Это не твоё дело! — рявкнул Михаил.
— Не повышай голос, — осадила его Валерия Игоревна. — Теперь рассказывай.
Михаил сжал челюсти, отчаянно желая оказаться где угодно, только не здесь. Он посмотрел в тарелку с борщом, не решаясь поднять глаза на мать.
— Мам, мы с Анжелой… мы взрослые люди, — начал он неуверенно. — Бывает такое, что люди расходятся. Ничего особенного.
— Ничего особенного? — переспросила мать, присаживаясь напротив. — Ты выставил её из квартиры, а сегодня ещё и с работы уволил. Это, по-твоему, нормально?
Михаил резко поднял голову:
— Откуда ты знаешь про работу?
— Надежда Аркадьевна звонила, — спокойно ответила Валерия Игоревна. — Интересовалась, не помрачение ли у тебя рассудка.
— Прекрасно! — Михаил хлопнул ладонью по столу. — Теперь ещё и тёща подключилась. Может, ещё соседей обзвоним? Или телевидение вызовем?
— Не ёрничай, — строго сказала Валерия Игоревна. — Объясни нормально, что произошло.
Михаил вздохнул, понимая, что отвертеться не удастся.
— Я не маленький мальчик, мама, — сказал он, стараясь говорить уверенно. — Я заместитель директора крупной компании и уж как-нибудь справлюсь без Анжелы. У меня сильная команда.
— Меня не интересует твоя команда, — отрезала Валерия Игоревна. — Меня интересует, почему ты развёлся с женщиной, которая вытащила тебя буквально с нуля и сделала тем, кто ты есть.
Диана, прислонившись к дверному косяку, наблюдала за перепалкой с нескрываемым удовольствием.
— Да не вытаскивала она меня! — взорвался Михаил. — Подумаешь, познакомила с парой людей! Всё остальное — моя заслуга!
— Какой же ты дурак, — покачала головой мать. — Как с женой ты с ней мог развестись, это ваше личное дело. Но как с ценным сотрудником расставаться ни в коем случае нельзя было. Это непрофессионально.
Михаил отодвинул от себя нетронутую тарелку с борщом.
— Не мог я содержать жену под боком! — выпалил он. — Понимаешь? Анжела — переговорщик, а для компании это очень важно. Если бы она продолжала работать… она бы всё испортила из мести.
— Значит, ты её уволил из страха? — уточнила Валерия Игоревна.
— Из здравого смысла! — возразил Михаил. — Она шаткий элемент.
— Шаткий элемент, — эхом повторила мать и вдруг рассмеялась. — Господи, Миша, ты себя слышишь? Анжела — лучший специалист по логистике в вашей отрасли. И ты её уволил, потому что боишься, что она отомстит? Да тебе надо было наоборот — удвоить ей зарплату и оставить в компании!
— Мам, ты не понимаешь, — устало произнёс Михаил.
— Нет, это ты не понимаешь, — Валерия Игоревна стала серьёзной. — Одно дело — развестись. Другое — такой топорной работой показать всем, что личные обиды ты ставишь выше интересов бизнеса. Что ты за руководитель после этого?
Михаил открыл рот, чтобы возразить, но мать продолжила:
— Все будут знать, что с тобой нельзя конфликтовать, иначе вылетишь, несмотря на все заслуги и компетенции. Это очень плохой сигнал для команды, сынок.
Диана хмыкнула:
— Мам, да ладно тебе. Может, у него и правда серьёзные причины были. Может, Анжела его обманывала или ещё что-то.
— Не было никакого обмана, — огрызнулся Михаил. — И вообще, хватит об этом.
Валерия Игоревна внимательно посмотрела на сына, и Михаил вдруг почувствовал себя пятнадцатилетним подростком, пойманным на курении за школой.
— У тебя есть другая, — констатировала она.
— Господи, мама! — воскликнул Михаил. — Не начинай.
— Секретарша? — продолжила Валерия Игоревна. — Нет, не отвечай. По лицу вижу, что угадала.
Михаил почувствовал, как краснеет. Диана присвистнула, но тут же замолчала под тяжёлым взглядом брата.
— Это моя личная жизнь, — выдавил н наконец. — И я не хочу это обсуждать.
Валерия Игоревна вздохнула и поднялась из-за стола.
— Ладно, я тебя услышала, — сказала она. — Только послушай мой совет: будь осторожен. Женщины умеют мстить даже спустя десятилетия. Особенно такие, как Анжела.
— Да что она мне сделает? — скептически усмехнулся Михаил.
— Вопрос не в том, что она сделает, — покачала головой мать. — А в том, что ты потерял из-за собственной глупости.
Она вышла из кухни, оставив сына наедине с остывающим борщом и собственными мыслями.
Через несколько дней Анжела сидела в кабинете генерального директора компании «Завтрак-Экспресс» — крупнейшего в регионе поставщика горячего питания для школ. Илья Петрович Комаров, грузный мужчина с внимательными глазами, лично встречал её у дверей и провёл в свой кабинет, минуя очередь посетителей в приёмной.
— Анжела Викторовна, рад, что вы нашли время, — он жестом предложил ей сесть в удобное кожаное кресло. — Кофе? Или, может быть, чай?
— Кофе, если можно, — ответила Анжела, аккуратно расправляя складки на тёмно-синем костюме.
Илья Петрович нажал кнопку на телефоне:
— Елена, два кофе, пожалуйста. И никого не пускать полчаса.
Когда секретарша принесла кофе, Комаров откинулся в кресле и прямо посмотрел на Анжелу:
— Буду откровенен. Я наслышан о вашей… ситуации в «Пищепроме». Надежда Аркадьевна многое о вас рассказала.
Анжела напряглась, но внешне оставалась невозмутимой.
— Моя мама всегда верила в мои профессиональные качества, — сказала она нейтральным тоном. — Надеюсь, вас интересует именно это, а не офисные сплетни.
Комаров рассмеялся:
— Безусловно. Мне плевать на вашу личную жизнь, Анжела Викторовна. Мне важны ваши компетенции. Вы великолепный переговорщик. За последние три года вы заключили контрактов на миллиард рублей, если верить моим аналитикам.
— Миллиард двести миллионов, если быть точным, — поправила его Анжела, делая глоток кофе.
— Ещё лучше, — кивнул Комаров. — У нас сейчас непростая ситуация с поставщиками. Вы знаете, что питание школьников — это государственные контракты, зависимость от бюджета, сложная логистика…
— И куча проверяющих инстанций, — добавила Анжела. — Я в курсе специфики вашего бизнеса.
Комаров наклонился вперёд:
— Мне нужен человек, который выстроит всю цепочку контрактов с поставщиками заново. Нам приходится работать с фермерскими хозяйствами, с крупными агрохолдингами, с переработчиками. Вся эта система должна быть гибкой и надёжной одновременно.
— И вы думаете, что я справлюсь? — Анжела внимательно наблюдала за выражением его лица.
— Я уверен в этом, — твёрдо сказал Комаров. — Зарплата на тридцать процентов выше, чем в «Пищепроме», служебный автомобиль, полный соцпакет. И должность директора по внешним коммуникациям.
Анжела чуть заметно приподняла бровь:
— Звучит заманчиво. Но я хочу понимать, с чем имею дело. Могу я получить доступ к документации по поставщикам?
— Разумеется, — Комаров кивнул. — Елена подготовит всё необходимое. Когда вы сможете приступить?
— Через две недели, — ответила Анжела после минутного размышления. — Мне нужно уладить некоторые… личные вопросы.
— Прекрасно, — Комаров поднялся, протягивая руку. — Тогда через две недели жду вас в качестве нового директора по внешним коммуникациям.
Они ещё полчаса обсуждали детали будущей работы. Анжела задавала конкретные вопросы о логистических цепочках, проблемных поставщиках, конкурентах. Комаров отвечал охотно, явно впечатлённый её глубоким пониманием специфики бизнеса.
Когда Анжела вышла из кабинета, в приёмной уже скопилось не меньше десятка посетителей. Секретарша быстро встала из-за стола:
— Анжела Викторовна, минуточку!
Она скрылась в кабинете директора и через минуту вернулась:
— Пройдёмте, я покажу вам ваш будущий кабинет.
Анжела кивнула и последовала за секретаршей по длинному коридору.
Михаил осторожно вошёл в квартиру, словно ожидая нападения. Он медленно переходил из комнаты в комнату, оглядываясь по сторонам. Анжелы нигде не было, но следы её ярости обнаруживались повсюду.
Телевизор с разбитым экраном висел на стене как напоминание о бурном скандале. Дипломы в разбитых рамках валялись на полу среди осколков стекла. Михаил присел на корточки и поднял один из них — диплом MBA с отличием. Осколки посыпались с разбитой рамки.
— Чёртова стерва, — пробормотал он, оглядываясь. — Психопатка.
Библиотека была почти пуста — исчезли все книги, которые Анжела привезла с собой или покупала за годы их совместной жизни. Впрочем, помимо разбитой техники, больше ничего не было тронуто — мебель стояла на своих местах, кухонная утварь осталась нетронутой.
Михаил прошёлся по гостиной, рассматривая последствия анжелиного гнева. Помимо телевизора, досталось музыкальному центру, микроволновке, даже вазам и настенным часам. Словно она методично, с точным расчётом, уничтожала всё, что попадалось ей на глаза.
— Дура истеричная, — произнёс он вслух, но тут же поправил себя: — Хотя нет, Анжела не дура. Умная, расчётливая…
Он достал телефон и набрал номер.
— Квартира чистая, — сказал он, как только на том конце взяли трубку. — Через неделю я за тобой заеду.
Он не стал уточнять, с кем говорит — и отключился, не дожидаясь ответа.
Михаил обошёл квартиру ещё раз, оценивая масштабы разрушений. Телевизор, музыкальный центр, микроволновка, настенные часы, вазы, рамки… Казалось, Анжела ходила по квартире с молотком и методично уничтожала всё, что можно разбить.
— Истеричка, — пробормотал он снова, но в его голосе уже не было злости — только усталое смирение. — Впрочем, это запланированные расходы, связанные с разводом.
Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. На пороге стояла Диана — в модном красном пальто и с сумочкой от «Гуччи».
— Привет, братишка, — она протиснулась мимо него в квартиру. — Решила заглянуть, проверить, как ты…
Диана осеклась, увидев разгром в гостиной. Она присвистнула:
— Ничего себе! Вот это Анжелка разошлась! Я всегда говорила, что она ненормальная.
— Заткнись, — огрызнулся Михаил. — Зачем пришла?
Диана прошла к дивану, сбросила пальто и села, закинув ногу на ногу:
— Братик, я, вообще-то, по делу. В твоей компании ведь освободилась должность переговорщика? Отличная возможность продвинуть родную сестру.
Михаил сразу смекнул, к чему она клонит.
— Забудь, — отрезал он. — Эту должность тебе не видать.
— Почему это? — Диана обиженно надула губы. — Я, между прочим, институт менеджмента окончила, стажировалась за рубежом! У меня язык отлично подвешен!
— Кроме языка нужны ещё и мозги, — сухо заметил Михаил. — И опыт. И куча других качеств, которыми ты не обладаешь.
— Ты дурак! — Диана вскочила с дивана, схватила своё пальто. — Тупой, неблагодарный идиот!
Она развернулась и выскочила из квартиры, хлопнув дверью так сильно, что с потолка посыпалась штукатурка.
Михаил вздохнул и опустился в кресло. Голова гудела от всех этих скандалов и выяснений отношений. Он потёр лоб, всё ещё украшенный пластырем, и вдруг усмехнулся: надо же, даже сестра и бывшая жена используют одни и те же ругательства. Словно сговорились.
Прошло три месяца. Московская осень уступила место зиме, покрыв город первым снегом и украсив улицы предновогодними гирляндами. Михаил сидел в своём кабинете в башне «Пищепрома», рассматривая документы, которые только что принесла помощница.
— Светлана, напомни, пожалуйста, переговоры с «Сибхолодом» в какой день? — спросил он, не поднимая глаз от бумаг.
— В пятницу, Михаил Александрович, — отозвалась блондинка, неуверенно переминаясь с ноги на ногу у двери. — У вас всё в порядке?
Михаил поднял голову, встретившись с её обеспокоенным взглядом.
— Всё нормально, — отрезал он. — Иди, работай.
Когда за секретаршей закрылась дверь, Михаил откинулся в кресле и выдохнул. Стрелки часов «Победа» показывали 11:30. Сегодня должно было состояться последнее слушание по иску Анжелы о компенсации морального вреда за незаконное увольнение.
Вчерашний разговор с юристом не оставлял никаких иллюзий. «Господин Белов, мы проиграем этот иск. Стопроцентно, — говорил тот, нервно постукивая карандашом по столу.
— Увольнение было произведено с нарушением процедуры, без объективных причин, и явно по личным мотивам. Тот факт, что ваша бывшая супруга долгие годы была ценным сотрудником с безупречной репутацией, только усугубляет ситуацию».
Михаил тяжело вздохнул, вспоминая события последних месяцев. Раздел имущества превратился в настоящую битву. Анжела наняла адвокатскую фирму «Корнилов и партнёры» — одну из лучших в Москве по бракоразводным процессам. Он не ожидал от неё такой дотошности.
Её юристы откопали всё: счета на Кипре, о которых не знала даже мать Михаила, инвестиции в ценные бумаги, оформленные на подставных лиц, долю в ресторанном бизнесе друга. В итоге суд присудил Анжеле семь миллионов рублей компенсации — примерно половину реального состояния Михаила.
А теперь ещё этот иск за незаконное увольнение.
Телефон на столе зазвонил, вырвав Михаила из неприятных размышлений.
— Да, — резко ответил он.
— Михаил Александрович, — голос секретарши звучал испуганно, — вас вызывает Константин Львович. Срочно.
Михаил подавил желание выругаться и поднялся из-за стола.
— Сейчас буду.
Кабинет генерального директора «Пищепрома» располагался на два этажа выше. По пути к лифту Михаил заметил, как сотрудники провожают его взглядами — кто с любопытством, кто с плохо скрываемым злорадством.
«Наверняка уже все знают», — мрачно подумал он, нажимая кнопку вызова лифта.
Константин Львович встретил Михаила сидя за массивным столом. Перед ним лежал открытый файл с документами, в которых Михаил без труда узнал исковое заявление Анжелы.
— Присаживайся, — директор кивнул на стул напротив. — Будем разбираться.
Михаил молча опустился на указанное место.
— Объясни мне, — начал Константин Львович, постукивая пальцем по бумагам, — как так получилось, что один из ключевых сотрудников компании был уволен без согласования со мной, без объективных причин и с нарушением всех возможных процедур?
— Я думал, что имею право… — начал Михаил.
— Ты думал неправильно, — перебил его директор. — Анжела подала иск не только против тебя лично, но и против компании. Два с половиной миллиона рублей, Михаил. Плюс требование о восстановлении в должности с компенсацией за вынужденный прогул.
Михаил сглотнул.
— Я готов из своего кармана компенсировать все издержки, — сказал он. — Не нужно восстанавливать её в должности. Это создаст… неудобства.
Константин Львович усмехнулся:
— Два с половиной миллиона? У тебя есть такие деньги, после того как она уже вытрясла из тебя семь при разводе?
Михаил почувствовал, как краска заливает лицо.
— Откуда вы знаете?
— Москва — большая деревня, Михаил. Все всё знают, — директор откинулся в кресле. — Особенно когда дело касается моих сотрудников. Я предупреждал тебя, что личное и рабочее нужно разделять. Но ты меня не послушал.
— Я найду деньги, — упрямо повторил Михаил. — Главное, чтобы она не возвращалась в компанию.
— А это уже не тебе решать, — Константин Львович захлопнул папку с документами. — Я рассмотрю все варианты. Возможно, нам действительно лучше заплатить ей отступные, чем возвращать на работу. Но если ты думаешь, что компания возьмёт на себя эти расходы, ты ошибаешься.
— Я понимаю, — тихо ответил Михаил.
Вернувшись в свой кабинет, Михаил рухнул в кресло и с силой ударил кулаком по столу. Настольные часы подпрыгнули, несколько бумаг слетело на пол.
— Чёртова баба! — процедил он сквозь зубы. — Всю жизнь мне испортила!
Прошёл ещё один месяц. Декабрьский снег медленно покрывал московские улицы, превращая серый город в белоснежную сказку. В офисе «Завтрак-Экспресс» царила предпраздничная суета: сотрудники украшали кабинеты мишурой, заказывали корпоративные подарки, планировали новогодние каникулы.
Анжела сидела в своём кабинете, просматривая документы. Просторное помещение с двумя высокими окнами располагалось в восточном крыле здания — самом тихом и спокойном. Именно здесь она вынашивала план, который сегодня наконец-то воплотился в жизнь.
Внутренний телефон зазвонил, отвлекая её от размышлений.
— Анжела Викторовна, — голос секретарши звучал почтительно, — Илья Петрович просит вас зайти в его кабинет.
— Сейчас буду, — коротко ответила Анжела, поправляя воротник строгой белой блузки.
Она поднялась из-за стола, взяла папку с документами и направилась к выходу. Взглянув на своё отражение в стеклянной двери, Анжела отметила, что выглядит замечательно. Усталость последних месяцев почти не оставила следов на её лице.
В приёмной генерального директора, как всегда, было многолюдно. Представители поставщиков, руководители отделов, бухгалтеры с отчётами — все они терпеливо ждали своей очереди. Анжела прошла мимо них, кивнув секретарше, которая тут же нажала кнопку на столе, открывая электронный замок двери в кабинет начальника.
— Анжела Викторовна, — Илья Петрович поднялся из-за стола, широко улыбаясь. — Входите, я вас ждал!
Комаров энергично протянул ей руку, и Анжела пожала её, ощущая крепкое, уверенное рукопожатие.
— Поздравляю с блестящей сделкой! — воскликнул директор, указывая на кресло напротив. — Присаживайтесь, нам есть что обсудить.
Анжела опустилась в кресло, положив папку с документами на колени.
— Спасибо, — она позволила себе улыбнуться. — Переговоры были непростыми, но результат того стоил.
Комаров смотрел на неё с искренним восхищением. Его массивная фигура, обычно напряжённая, сейчас излучала довольство и спокойствие.
— Отнять такой контракт у «Пищепрома»… — он покачал головой. — Признаюсь честно, не верил, что это возможно. Сумели убедить Соколова пересмотреть многолетнее сотрудничество — это высший пилотаж!
Он открыл ящик стола и достал бутылку «Моёта».
— Думаю, такой успех стоит отметить, — сказал Комаров, ставя бутылку на стол. — Три миллиарда рублей на пятилетний контракт — это наш рекорд.
Анжела наблюдала, как директор аккуратно снимает фольгу с горлышка бутылки.
— Могу я задать откровенный вопрос? — внезапно спросил он, поставив бутылку в сторону. — Скажите честно: это ваш профессиональный навык или месть бывшему мужу?
Вопрос прозвучал неожиданно, но Анжела не смутилась. Она посмотрела прямо в глаза Комарову:
— Не буду скрывать, — ответила она спокойно. — Конечно, в этом есть элемент мести. Но я никогда не позволила бы личным мотивам повлиять на качество работы. «Пищепром» действительно предлагал невыгодные условия «Сибхолоду». Я просто указала на это факт и предложила альтернативу.
Комаров несколько секунд изучал её лицо, затем широко улыбнулся:
— Вот за что я вас ценю — за честность! — он рассмеялся. — Большинство на вашем месте начали бы уверять меня в исключительно деловых мотивах.
Он вернулся к бутылке, ловко открыл её без единого звука и наполнил два бокала, стоявших на краю стола.
— За профессионализм, даже если он сочетается с местью, — сказал директор, поднимая бокал.
Анжела подняла свой бокал, легонько чокнулась с начальником и сделала небольшой глоток.
— Я очень рад, что вы присоединились к нашей команде, — продолжил Комаров, отставляя бокал. — Ещё раз поздравляю с успешным контрактом. Премия будет внушительной, обещаю.
— Благодарю, — Анжела тоже поставила бокал на стол.
Выйдя из кабинета директора, Анжела прошла через приёмную, ощущая на себе взгляды ожидающих. Некоторые смотрели с уважением, некоторые — с плохо скрываемой завистью. Но ей было всё равно. Сегодня она одержала победу — профессиональную и личную одновременно.
В это время в офисе «Пищепрома» Михаил нервно перебирал бумаги на столе. Последние недели выдались кошмарными: компенсация Анжеле по суду, постоянное напряжение на работе, скандалы со Светланой… А теперь ещё и эта новость.
Телефон на столе зазвонил, прерывая его мысли.
— Михаил Александрович, — голос секретарши дрожал от волнения. — Вас срочно вызывает Константин Львович.
— Сейчас буду, — отрезал Михаил и бросил трубку.
Он почувствовал, как кровь приливает к лицу. Новость о потере контракта с «Сибхолодом» уже дошла до генерального — это было неизбежно. Но Михаил надеялся, что успеет подготовить какое-то объяснение, найти виноватых, перевести стрелки…
Вставая из-за стола, он заметил, что руки дрожат. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Проходя мимо стола Светланы, он поймал её испуганный взгляд.
— Всё будет хорошо, — пробормотал Михаил то ли ей, то ли себе.
Поднявшись на лифте на последний этаж, он медленно приблизился к кабинету генерального директора. Секретарша даже не взглянула на него — молча указала на дверь.
Михаил постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл. Константин Львович стоял у окна, спиной к двери. Его напряжённая поза не предвещала ничего хорошего.
— Вызывали? — спросил Михаил.
Директор медленно повернулся. Его лицо было искажено от злости.
— Как ты умудрился профукать контракт, который был у нас в кармане?! — без всякого вступления заорал он. — Три миллиарда рублей! Ты понимаешь, что это значит?
Михаил побледнел, но постарался сохранить достоинство.
— Константин Львович, это не моя вина, — начал он. — Это всё Анжела… это всё она.
Директор ударил кулаком по столу.
— «Это всё Анжела»? — передразнил он. — А кто её уволил? Кто, козёл, не смог отделить личное от профессионального?
Михаил стоял, не находя слов.
— «Сибхолод» был нашим клиентом восемь лет! — продолжал кричать Константин Львович. — Этот контракт давал бы нам как минимум двадцать пять процентов дополнительных объёмов! А теперь что? Теперь нам жрать свои собственные полуфабрикаты?
Михаил открыл рот, чтобы что-то сказать, но директор не дал ему вставить ни слова.
— Самое паршивое? — продолжал он, понизив голос до опасного шипения. — Соколов сказал, что твоя бывшая жена показала им наши внутренние расчёты. Она знала все болевые точки, все наши уязвимости. И использовала это. А почему? Потому что ты, идиот, решил, что можешь просто так взять и уволить человека, который знает о компании всё!
Михаил машинально оперся о спинку стула, стоявшего рядом.
— Я… я исправлю ситуацию, — пробормотал он. — Мы можем предложить им что-то лучше…
— Поздно! — отрезал директор. — Они уже подписали контракт с «Завтрак-Экспрессом». Пятилетний. Железобетонный. Без возможности досрочного расторжения.
Он отвернулся от Михаила, подошёл к столу и снял трубку внутреннего телефона.
— Виктория, соедините меня с отделом кадров.
Пауза.
— Алло, Марина? Подготовьте, пожалуйста, приказ об увольнении Белова Михаила Александровича. Статья… — он сделал паузу, — по соглашению сторон. С сегодняшнего дня.
Михаил застыл, не веря своим ушам.
— Константин Львович, — начал он, когда директор положил трубку. — Я работаю в компании почти восемь лет. Я…
— Иди работай клерком. Там хоть от твоих ошибок будет меньше вреда.
Он указал рукой на дверь.
— Вещи можешь забрать до конца дня. Охрана проводит.
Михаил стоял, не двигаясь, словно не мог поверить в происходящее.
— Убирайся, — тихо, но отчётливо произнёс Константин Львович. — Немедленно.
Михаил молча повернулся и вышел из кабинета. В приёмной секретарша делала вид, что страшно занята, не поднимая глаз. Но он заметил, что её щёки пылают — наверняка слышала каждое слово.
За один день он потерял всё, что строил восемь лет. И всему виной его собственная глупость.
Через несколько часов Михаил добрался до своей квартиры. Всё тело ныло от напряжения, словно он весь день таскал мешки с цементом. День, который начался с неприятностей, закончился полной катастрофой. Реальность происходящего никак не укладывалась в голове.
Открыв дверь он услышал звуки веселой музыки. В прихожей, как ни в чём не бывало, стояли женские туфли.
— Миша, ты уже дома? — звонкий голос Светланы разнёсся по квартире. — А я думала, ты задержишься!
Светлана выплыла из кухни в коротком домашнем платье, с фужером вина в руке. На лице сияла улыбка, длинные светлые волосы были распущены. Михаил молча повесил пальто, не глядя на неё.
— Что случилось? Устал?
— Я уволен, — сухо сообщил Михаил, проходя в гостиную и падая в кресло.
Светлана замерла на полпути, не донеся фужер до губ.
— Что? Уволен? Но как… почему? — она непонимающе заморгала. — Ты же должен был подписать контракт с… с этими, как их там…
— С «Сибхолодом»? — горько усмехнулся Михаил. — Да, должен был. Но его у нас перехватил «Завтрак-Экспресс».
— Ну подумаешь, — Светлана пожала плечами. — Будут другие контракты.
Михаил взглянул на неё как на глупую курицу:
— Ты не понимаешь. Это был контракт на три миллиарда рублей. На пять лет. А знаешь, кто его перехватил? — Он сделал паузу. — Анжела. Моя бывшая жена, которую я собственноручно выставил из компании.
— Анжела? — Светлана слегка нахмурилась. — Но ведь… ведь она же была нашей. В смысле, вашей. В смысле, из «Пищепрома»?
— Теперь она в «Завтрак-Экспрессе». И, судя по всему, отлично устроилась, — он вздохнул. — Подай мне вон ту бутылку.
Он кивнул на початую бутылку красного вина, стоявшую на журнальном столике. Светлана послушно передала её, и Михаил, не церемонясь, наполнил большой фужер почти до краёв.
— Но ведь ты получишь хорошее выходное пособие? — спросила она с надеждой. — И с твоим опытом ты быстро найдёшь новую работу! Может даже лучше! Мы всё равно сможем съездить на Мальдивы…
Михаил резко поставил фужер на стол, расплескав вино.
— Мальдивы?! — почти заорал он. — Какие, к чёрту, Мальдивы?! Ты хоть понимаешь, что случилось? Меня выставили из компании, в которой я работал восемь лет! Теперь я без работы, с чертовой ипотекой и алиментами, которые буду платить Анжеле!
— Ну, милый, не кричи, — Светлана попыталась положить руку ему на плечо, но он резко отстранился.
— Это ты, — прошипел он, тыча в неё пальцем. — Ты всё испортила! «Переходи на стационар», «Давай вместе работать»… Ради тебя я уволил жену, расстался с ней… И что я получил? Полный крах!
Светлана отпрянула.
— Я тебя ни о чём не просила! Ты сам сказал, что ваши отношения с Анжелой уже давно ни к чёрту! Что ты её разлюбил!
— Дура! — рявкнул Михаил, снова хватаясь за бутылку. — Если бы не ты, я бы никогда не допустил таких ошибок. Развод — ладно, бывает. Но увольнение… У меня рука не поднялась бы, если бы я не боялся, что ты проболтаешься и всё дойдёт до неё.
— То есть теперь я виновата? — голос Светланы задрожал от злобы. — Я? А не ты, слюнтяй, который целый год тайком бегал к любовнице и не мог нормально поговорить с женой?
— Заткнись! — Михаил вскочил с кресла.
— Нет, это ты заткнись! — не сдавалась Светлана. — Ты боялся собственной жены, боялся сказать ей правду. А потом от страха уволил её, зная, что ей нет замены! Потому что она была лучшей, а ты — жалкий трус!
— Убирайся! — заорал Михаил, указывая на дверь. — Пошла вон отсюда! Я не хочу тебя видеть!
— С удовольствием! — Светлана вскочила с дивана. — Только учти: ты мне теперь будешь должен.
— Я?! — Михаил издал горький смешок. — Тебе? С какой стати? Проваливай и не возвращайся!
Светлана медленно положила руку на живот. Её влажные от слёз глаза вдруг стали жёсткими.
— Ты мне будешь должен восемнадцать лет, — отчеканила она. — Алименты. На нашего ребёнка.
Михаил пошатнулся. Он уставился на ладонь Светланы, лежавшую на её животе.
— Нет, — прошептал он. — Не может быть.
— Два месяца, — сообщила она с горькой улыбкой. — Я хотела сказать тебе сегодня, думала, ты обрадуешься…
Светлана развернулась и быстро прошла в прихожую. Михаил стоял неподвижно, слушая, как она торопливо обувается, как хлопает входная дверь. А потом он рухнул обратно в кресло.
— Боже мой, — простонал он. — Что я наделал…
Мысли хаотично метались в голове. Ребёнок. Алименты. Безработный. Плюс ипотека. Плюс компенсация Анжеле. Теперь ещё и Светлане нужно будет помогать… Он понял, что придётся продавать квартиру — другого выхода нет.
— Идиот, — бормотал он, раскачиваясь в кресле. — Какой же я идиот…
Только сейчас к нему пришло понимание того, насколько сильно он испортил собственную жизнь. Поддаться уговорам любовницы, испугаться бывшей жены и уволить её — все его страхи обернулись против него самого, похоронив и семью, и карьеру.
В это время в отделе внешних коммуникаций «Завтрак-Экспресса» царило оживление. Три человека — Анжела и двое её подчинённых — поднимали бокалы с шампанским, отмечая успешное завершение сделки.
— За нашу прекрасную начальницу! — провозгласил Дмитрий, молодой специалист с хитрым взглядом. — Которая творит чудеса!
— За команду, — поправила его Анжела, поднимая свой бокал. — В одиночку ничего бы не получилось.
— Лукавите, Анжела Викторовна, — с улыбкой заметила Ольга, её второй подчинённый. — Вы же сами знаете, что без вас этот контракт ушёл бы к конкурентам.
Дверь офиса открылась, и на пороге появился Илья Петрович.
— О, я как раз вовремя! — воскликнул он, увидев шампанское. — Празднуете?
— Присоединяйтесь, Илья Петрович, — Анжела протянула ему чистый бокал. — Мы как раз обсуждаем сегодняшний успех.
— И не только сегодняшний, — директор довольно улыбнулся, принимая бокал. — За три месяца ваш отдел перевыполнил полугодовой план. Такого у нас ещё не было!
Он сделал глоток шампанского и продолжил:
— А потому я хочу объявить: премии получат все! Отдел внешних коммуникаций — в двойном размере. И отдельная благодарность Анжеле Викторовне…
Дмитрий и Ольга одобрительно зааплодировали. Анжела слегка покраснела.
— Мы просто хорошо делаем свою работу, — сказала она скромно.
— Нет, — возразил Илья Петрович. — Вы делаете её блестяще. И вы знаете, я не из тех, кто бросается комплиментами.
Он поднял бокал:
— За лучшую команду переговорщиков в Москве! За вас!
Все чокнулись, и Анжела, делая глоток, подумала, что она действительно счастлива. Несмотря на все испытания последних месяцев, несмотря на предательство Михаила и увольнение, она не сломалась. Она стала сильнее, увереннее, успешнее.
Жизнь наконец-то наладилась.
«Жизнь — это не то, что с тобой происходит, а то, как ты на это реагируешь». — Виктор Франкл
– Это моя кваRtиRа, а не ваша sоbstве нность! Чтоbы через час ваs тут не bыло, – sвекр0вь попыталась заселиться без спроса