Трёхкомнатная квартира на пятом этаже панельного дома была её убежищем уже три года. Отец передал ключи после женитьбы с мачехой, сказав просто:
— Живи, дочка. Мне там нечего делать.
Документы пока оставались на отца, но Виктория платила за коммунальные услуги, делала ремонт, покупала мебель. Каждый угол этого жилья нес отпечаток её вкуса и трудов.
В прихожей висели фотографии с кондитерских курсов, где Виктория получила диплом. Работа приносила стабильный доход — свадебные торты заказывали постоянно, особенно в летние месяцы. Холодильник на кухне был промышленным, специально для хранения кремов и декораций.
Кирилл познакомился с Викторией год назад на дне рождения общей знакомой. Тридцатидвухлетний менеджер автосалона сразу произвел впечатление воспитанного мужчины. Кирилл не курил, не злоупотреблял алкоголем и всегда звонил, когда обещал. Правда, каждое важное решение обсуждал с матерью.
Свекровь — Людмила Анатольевна — работала бухгалтером в районной поликлинике. Энергичная женщина пятидесяти восьми лет не упускала случая дать совет по любому поводу. При первой встрече обняла Викторию и заявила:
— Наконец-то мой мальчик нашел хорошую девочку!
Сестра Кирилла — Елена — была на год старше брата и воспитывала двоих детей. Восьмилетний Глеб и пятилетняя Дарья требовали постоянного внимания. Семья снимала двухкомнатную квартиру в старом районе города, муж Елены — Роман — трудился на стройке.
Виктория готовила ужин, когда в дверь позвонили. Кирилл пришел с пакетом продуктов и букетом хризантем.
— Как дела с приглашениями? — спросил жених, целуя невесту в щеку.
— Макет готов. Завтра отнесу в типографию.
— Мама предлагает сделать банкет дома, а не в ресторане. Говорит, получится дешевле и уютнее.
Виктория молча нарезала овощи для салата. Людмила Анатольевна часто высказывала мнения о том, как лучше организовать свадьбу. Критиковала выбор платья, находила недостатки в меню, предлагала пригласить родственников, с которыми Кирилл не общался годами.
— Думаю, ресторан все-таки лучше, — ответила Виктория. — Там есть ведущий, музыка, танцпол.
— Ладно, как решишь.
После ужина Кирилл помыл посуду, а Виктория разложила на столе фотографии тортов из портфолио. Свадебный торт планировала делать сама — трёхъярусный, с живыми цветами и кружевными узорами из крема.
— Красиво получается, — Кирилл рассматривал снимки. — Мама говорит, торт можно заказать попроще. Зачем тратить столько времени?
— Это же наша свадьба. Хочется, чтобы всё было особенным.
— Конечно, дорогая.
Вечером Кирилл уехал к себе. Виктория приняла ванну, заварила зелёный чай и села в кресло с блокнотом. Список дел рос с каждым днём: отнести платье в химчистку, забрать кольца из ювелирной мастерской, согласовать время с фотографом.
Телефон зазвонил около десяти вечера. Звонила Елена.
— Вика, привет! Не разбудила?
— Нет, ещё не сплю.
— Слушай, я тут подумала… А что, если после свадьбы мы немного поживем вместе? У вас же квартира большая, а мы в тесноте мучаемся.
Виктория замерла, держа телефон у уха.
— В смысле, поживем вместе?
— Ну временно, пока не найдем что-то получше. Дети познакомятся с дядей Кириллом, будет весело. Роман может помочь с ремонтом, если что-то нужно починить.
— Елена, я… не думала об этом.
— Подумай, подумай. Мы не обуза, поверь. Наоборот, поможем по хозяйству.
После разговора Виктория долго не могла заснуть. Мысль о том, что в квартире будут жить посторонние люди, казалась странной. Дети шумят, игрушки разбросаны повсюду, режим дня нарушен. Как Кирилл отнесется к такому предложению?
На следующий день Виктория работала над заказом — делала капкейки для детского праздника. Процесс выпечки успокаивал, позволял сосредоточиться на мелочах и забыть о проблемах. Крем взбивался до нужной консистенции, когда раздался звонок в дверь.
Пришла Людмила Анатольевна с авоськой и термосом.
— Принесла супчик домашний, — объявила свекровь, проходя на кухню. — И котлетки мясные.
— Спасибо, но я уже пообедала.
— Ерунда, домашняя еда всегда лучше. Смотри, какая бледная стала. Надо больше мяса есть, иначе детей здоровых не родишь.
Людмила Анатольевна осмотрела кухню, заглянула в холодильник.
— Места много, а продуктов мало. После свадьбы научу готовить настоящие блюда, не эти пирожные.
— Выпечка — моя профессия.
— Профессия-то хорошая, но мужу нужны щи да каши, а не сладости.
Свекровь прошла в гостиную, критически оценила обстановку.
— Диван старый, надо менять. И телевизор маленький. Кирилл привык к большому экрану.
— Мы с Кириллом редко смотрим телевизор.
— Это пока. Семейная жизнь изменит привычки.
Людмила Анатольевна задержалась на два часа, рассказывая о знакомых, которые удачно женились, и тех, кто развелся из-за неумения вести хозяйство. Уходя, оставила список блюд, которые должна освоить каждая жена.
Вечером Виктория позвонила Кириллу.
— Твоя сестра предлагает пожить у нас после свадьбы.
— Да, говорила. Неплохая идея, правда? Елена хорошая хозяйка, поможет тебе освоиться.
— Освоиться в собственной квартире?
— Ну, в семейной жизни. Дети создадут атмосферу, будет не так одиноко.
— Кирилл, мне не одиноко. Мне нравится жить так, как я живу.
— Подумай, Вика. Это же семья. Мы должны поддерживать друг друга.
— А где будут спать четыре человека? У нас всего три комнаты.
— Разберемся. Главное — желание.
Разговор закончился натянуто. Виктория понимала: Кирилл уже принял решение, а её мнение учитывать не собирается.
На выходных состоялся семейный ужин у Людмилы Анатольевны. Собрались все — Кирилл с Викторией, Елена с семьей. Дети играли в соседней комнате, взрослые сидели за накрытым столом.
— Наконец-то у Кирилла будет нормальная крыша над головой! — заявила Людмила Анатольевна, поднимая бокал с компотом.
Виктория подняла брови:
— А что, раньше крыши не было?
— Съемное жилье — не крыша. Свое — совсем другое дело.
Елена кивнула:
— И мы наконец-то не будем по съемным квартирам метаться. Дети устали от переездов.
— В каком смысле? — Виктория отложила вилку.
— Ну, будем жить все вместе. Большая семья — большое счастье.
Роман добавил:
— Коммунальные платежи пополам разделим. Всем выгодно.
Виктория молчала, стараясь понять, серьезно ли родственники говорят или это неудачная шутка. Кирилл ел салат, не поднимая глаз.
— Викочка, не переживай, — Людмила Анатольевна похлопала невестку по руке. — Мы не нахлебники. Помогать будем по хозяйству.
— Людмила Анатольевна, а вы тоже планируете переехать?
— Конечно! Молодая семья без присмотра — как корабль без капитана.
— Но у меня квартира трёхкомнатная…
— Зато большая! Всем места хватит.
— Шестерым людям в трёх комнатах?
— Ну что ты считаешь, как на базаре! — засмеялась Елена. — Детям много места не нужно, они же маленькие.
После ужина Виктория вышла на балкон подышать воздухом. Голова кружилась от услышанного. Неужели родственники Кирилла всерьез планируют въехать в её квартиру?
Кирилл вышел следом:
— Что случилось? Весь вечер молчишь.
— Они серьёзно собираются жить у нас?
— Временно. Пока не встанут на ноги.
— А сколько это займет времени?
— Не знаю. Год, может, два.
— Кирилл, это моя квартира.
— После свадьбы — наша.
— Но решения касательно жилья я должна принимать тоже.
— Принимай. Я не против.
— Я против того, чтобы посторонние люди жили в моем доме.
— Посторонние? Это же моя семья!
— Которая считает, что может распоряжаться моим жильем без моего согласия.
Кирилл вздохнул:
— Ладно, поговорим дома. Здесь не место для таких разговоров.
Дорогу домой провели молча. Виктория смотрела в окно автобуса, обдумывая ситуацию. Получается, родственники уже все решили, а её поставили перед фактом.
На следующий день Виктория работала над свадебным тортом для клиентов. Мастика раскатывалась неровно — руки дрожали от нервного напряжения. Телефон лежал на столе экраном вверх. Приходили сообщения в семейном чате, который создала Елена.
«Кирюше нужна самая светлая комната, он рано встает на работу.»
«Мне подойдет та, что ближе к кухне. Буду завтраки готовить.»
«Детям нужна игровая зона. Может, гостиную переделаем?»
«Роман может стенку снести, расширить пространство.»
Виктория читала сообщения, не веря глазам. Даже Кирилл участвовал в обсуждении:
«Главное — договориться мирно. Квартира большая, места всем хватит.»
Людмила Анатольевна написала целый список:
«Холодильник нужен побольше. Стиральную машину поставим на кухню. Детскую мебель купим складную.»
Виктория выключила телефон и отложила в сторону. Руки тряслись. Родственники жениха планировали перестановку в её доме, даже не спросив мнения хозяйки.
Вечером пришел Кирилл. Виктория молча подала ужин.
— Чат видела? — спросил жених.
— Видела.
— Что думаешь?
— Думаю, вы все сошли с ума.
— Вика, будь разумной. Семье нужна помощь.
— А мне нужен мой дом.
— После свадьбы это будет наш дом.
— Значит, и решение должно быть нашим, а не семейным советом в чате.
Кирилл отложил ложку:
— Ты эгоистка.
— А ты слабак, который не может сказать матери «нет».
— Не смей оскорблять мою мать!
— Тогда не смей распоряжаться моей квартирой!
Кирилл встал из-за стола:
— Поговорим, когда успокоишься.
— Не нужно со мной разговаривать как с истеричкой. Я спокойна и трезво мыслю.
— Тогда подумай о том, что семья важнее твоих капризов.
Жених ушел, хлопнув дверью. Виктория осталась одна на кухне. Она понимала: родственники Кирилла не просто высказывают пожелания. Они уже мысленно въехали в квартиру, распределили комнаты и составили планы переделки.
А её никто даже не спросил.
Виктория села за стол, взяла вилку. Руки все еще дрожали. Надо было разобраться в происходящем, понять, как дошло до такого. Кирилл ни разу за весь год знакомства не сказал: «Это Викина квартира» или «Надо спросить у Вики». Всегда звучало: «У нас», «Наша», «Мы решим». Словно право собственности переходило к жениху автоматически вместе с кольцом на пальце.
Ни разу Кирилл не поставил границу между семьей и невестой. Не сказал матери: «Подожди, это не наше решение» или сестре: «Елена, квартира не твоя». Наоборот — поддерживал каждую инициативу родственников, кивал, соглашался, строил планы.
Виктория включила телефон. В семейном чате появились новые сообщения. Елена прислала фотографии детской мебели из каталога интернет-магазина. Людмила Анатольевна обсуждала с Романом возможность сноса перегородки между кухней и гостиной. Кирилл писал о том, что нужно купить посудомоечную машину побольше.
Никто не упоминал хозяйку квартиры. Словно Виктории не существовало. Все планировали новую жизнь в доме, где жить предстояло совсем другому человеку.
Утром Виктория позвонила отцу. Павел Дмитриевич работал инженером на заводе, жил размеренной холостятской жизнью в однокомнатной квартире.
— Папа, мне нужен совет.
— Слушаю, дочка.
Виктория рассказала о планах родственников Кирилла, о семейном чате, о том, как распределяют комнаты без её участия.
— Понятно, — отец помолчал. — А ты что думаешь по этому поводу?
— Думаю, что сошли с ума.
— Тогда в чем вопрос?
— Может, я не права? Может, семьи так и живут?
— Если ты не уверена в людях, не пускай их в дом, — просто ответил Павел Дмитриевич. — Дом — это крепость. Крепость сдают только врагу.
После разговора с отцом Виктория почувствовала ясность. Больше никаких сомнений и мучительных размышлений о том, права ли. Родственники жениха вели себя как завоеватели, которые уже захватили территорию и теперь обустраивают быт.
Виктория выключила звук в семейном чате, но продолжала читать. Людмила Анатольевна писала о том, где поставить велотренажер Елены. Роман интересовался, можно ли повесить в ванной дополнительные полки. Дети просили завести кота.
Ни одного слова о Виктории. Словно хозяйка квартиры — призрак, который должен раствориться после свадьбы.
Кирилл написал длинное сообщение о том, как правильно организовать быт большой семьи. Предлагал составить график уборки, распределить обязанности, купить общие продукты. Виктория читала и понимала: жених уже живет в придуманном мире, где свадьба состоялась, а родственники успешно въехали.
Прошли сутки молчания. Виктория работала, встречалась с клиентами, занималась заказами. Руки больше не дрожали — пришло спокойствие. Не облегчение, а именно спокойствие человека, который принял решение.
Вечером Виктория открыла ноутбук, зашла на сайт ресторана и отменила бронь банкетного зала. Администратор удивился:
— Свадьба через месяц. Вы уверены?
— Абсолютно.
— Задаток не возвращается.
— Понимаю.
Затем Виктория написала короткое письмо Кириллу: «Свадьбы не будет. Я передумала.»
Телефон зазвонил через пять минут.
— Вика, что происходит? — голос Кирилла звучал растерянно.
— Ничего не происходит. Просто передумала выходить замуж.
— Из-за вчерашней ссоры? Мы же можем договориться!
— Нет, Кирилл. Договариваться не о чем.
— Но свадьба… гости… мама уже платье купила…
— Это ваши проблемы.
— Вика, давай встретимся, поговорим спокойно.
— Скажи родне, что в квартиру, которую они уже поделили, не попадут. Никогда.
Виктория отключила телефон. Больше объяснений не требовалось. Все сказано предельно ясно.
Следующим шагом стало удаление семейного чата. Виктория заблокировала Людмилу Анатольевну, Елену, Романа. Номер Кирилла оставила, но звонки не принимала. В квартире вернулась тишина — та самая, которую нарушали чужие планы и амбиции.
Виктория не чувствовала обиды или разочарования. Наоборот — пришло ощущение освобождения. Словно сняли тяжелый рюкзак после долгого похода.
Телефон разрывался от звонков. Людмила Анатольевна названивала с утра до вечера, оставляла голосовые сообщения:
— Девочка, что ты творишь! Разрушаешь семью! Кирилл места себе не находит!
Елена писала длинные СМС о том, как дети расстроились, узнав, что свадьбы не будет:
— Дарья уже нарядное платье выбрала! Глеб хотел дядю Кирилла поздравить!
Роман звонил и молчал в трубку. Видимо, не знал, что сказать.
Виктория не отвечала никому. Разговор окончен, решение принято. Объяснения только затянут неприятную историю.
Через неделю Виктория поехала к отцу. Павел Дмитриевич встретил дочь без вопросов, поставил чайник, достал печенье.
— Папа, хочу оформить квартиру на себя.
— Правильное решение. Завтра поедем к нотариусу.
— А документы?
— Все готово. Давно собирался передать тебе официально.
— Почему не сделал раньше?
— Ждал, когда сама попросишь. Значит, созрела.
Нотариальная контора располагалась в центре города. Процедура оформления заняла час. Виктория подписала документы, стала полноправной собственницей трёхкомнатной квартиры.
— Теперь никто не сможет распоряжаться твоим домом, — сказал отец, выходя из конторы.
— Знаю.
— И замки поменяй. На всякий случай.
Виктория кивнула. Отец оказался прав — замки действительно стоило поменять.
Слесарь приехал в тот же день. Поставил новые замки на входную дверь, врезал дополнительный засов. Теперь в квартиру могли попасть только те, кому Виктория сама даст ключи.
Кирилл приехал вечером. Позвонил в дверь, но Виктория не открыла.
— Вика, я знаю, что ты дома! Машина во дворе стоит!
Виктория сидела на кухне, пила чай. Не отвечала.
— Давай поговорим! Мы же взрослые люди!
Тишина.
— Хорошо, буду ждать внизу, пока не выйдешь!
Кирилл ушел через два часа. Больше не возвращался.
Людмила Анатольевна звонила каждый день:
— Ты разрушила всё! Сын из-за тебя не ест, не спит!
— Мы уже детям сказали, что будем жить в большой квартире!
— Как ты могла так поступить с семьей!
Виктория слушала голосовые сообщения и удаляла их. Свекровь кричала в пустоту.
Елена присылала фотографии расстроенных детей:
— Смотри, что ты наделала! Дарья плачет, Глеб не хочет в садик ходить!
Виктория заблокировала и этот номер.
Через месяц звонки прекратились. Родственники бывшего жениха поняли: никого дома нет. Хозяйка квартиры исчезла из их жизни так же внезапно, как появилась.
Виктория вернулась к привычному ритму. Работа, заказы, встречи с клиентами. Квартира снова стала убежищем, а не предметом чужих споров.
Однажды вечером, готовя ужин, Виктория улыбнулась и произнесла вслух:
— Как мило. Распределяли комнаты в моей квартире, в которую даже попасть не смогли.
Новые замки надежно охраняли покой. Дом снова принадлежал хозяйке.
И больше никто не смог нарушить эту тишину.
Я тебя не заслужил…