– Где тебя носит? Родители голодные сидят? – шипел муж, пока я ехала к родителям в деревню

Андрей не поднимал головы от телефона, лежа на диване в старой футболке.

— Ну и что такого? — пробормотал он. — Один вечер потерпишь. Родители придут, поужинаем, и все.

— Один вечер? — Марина стояла посреди их маленькой съемной квартиры, где квадратные метры стоили им половину зарплаты. — Андрей, ты сейчас серьезно? Я должна за три часа наготовить полный стол, убрать квартиру, накрыть, обслужить всех, а потом еще и мыть посуду до полуночи!

— Не преувеличивай, — отмахнулся муж. — Мама принесет салат.

— Какой салат? — рассмеялась Марина горько. — Твоя мама за пять лет ни разу не принесла даже хлеба! Она приходит сюда, как в ресторан, садится за стол и ждет, когда ее будут обслуживать!

Андрей наконец оторвался от экрана и посмотрел на жену с раздражением.

— Они мои родители. Это нормально, что они приходят к нам в гости.

— В гости? — Марина опустилась на край кресла, руки ее слегка тряслись от переутомления. — Андрей, гости предупреждают о своем приходе. Гости не требуют три вида блюд. Гости не критикуют хозяйку за то, что суп недосолен, а мясо пересушено.

— Ты опять драматизируешь, — буркнул Андрей. — Они просто хотят проводить время с семьей.

— С семьей? — голос Марины стал тише, но в нем зазвучала опасная нота. — Они приходят сюда поесть бесплатно и покритиковать меня. А ты сидишь в стороне и молчишь, когда твоя мать говорит, что я неправильно готовлю борщ или что у меня дома грязно.

— Она не это имела в виду…

— А что она имела в виду? — Марина встала, прошлась по комнате. — Когда она сказала, что в мое время хозяйки умели содержать дом в порядке? Или когда заметила, что современные женщины не умеют готовить, как раньше?

Андрей тяжело вздохнул, словно разговор с женой был для него невыносимой обузой.

— Марин, ну что ты цепляешься к словам? Она старой закалки, по-другому не умеет.

— А ты? — Марина остановилась перед мужем. — Ты тоже старой закалки? Тебе тоже кажется нормальным, что я работаю наравне с тобой, приношу в дом половину денег, а дома превращаюсь в прислугу?

— Никто тебя прислугой не называет, — Андрей поднялся с дивана, но в его движениях была какая-то вялость. — Ты моя жена. Естественно, что ты заботишься о доме.

— Естественно? — Марина покачала головой. — А тебе не естественно помочь мне? Сходить в магазин, почистить картошку, накрыть на стол?

— У меня спина болит после работы, — автоматически ответил Андрей.

— А у меня ничего не болит? — голос Марины стал тише. — Мое мнение, мое самочувствие, моя усталость? Это все не важно?

— Важно, но…

— Никаких «но»! — Марина подошла ближе. — Андрей, я устала. Я очень устала. У меня нет сил постоянно превращать нашу квартиру в ресторан для твоих родителей.

— Тогда готовь что-нибудь простое, — предложил муж, как будто это решало все проблемы.

— Простое? — Марина рассмеялась без радости. — Ты помнишь, что случилось, когда я подала макароны с сосисками? Твоя мать полчаса рассказывала, как в ее молодости даже собаке не дали бы такую еду.

Андрей промолчал, потому что спорить с этим было невозможно.

— Хорошо, — сказала Марина после паузы. — Я приготовлю. Как всегда.

Она развернулась и пошла на кухню, оставив мужа стоять у окна с виноватым видом, который быстро сменился облегчением. Проблема решена, можно дальше листать телефон.

Марина механически доставала продукты из холодильника. Курица, картофель, морковь, лук. Все то же самое, что и всегда. Руки двигались сами собой, пока мысли метались где-то далеко. Когда она в последний раз отдыхала по-настоящему? Когда в последний раз кто-то спросил, как у нее дела, не для галочки, а искренне?

К семи вечера квартира благоухала запахами домашней еды. На столе стояли тарелки. Курица в сметанном соусе. Картофельное пюре. Свежий салат. И домашний торт, который Марина испекла в последний момент. Она помнила, как свекровь любит сладкое.

Звонок в дверь прозвучал ровно в половине восьмого. Родители Андрея никогда не опаздывали к ужину.

— Андрюшенька! — свекровь Валентина Ивановна обняла сына, даже не поздоровавшись с Мариной. — Как дела, сынок? Не похудел ли? Хорошо ли тебя кормят?

Марина стояла в прихожей, держа в руках тапочки для гостей, и молчала.

— Марина, ну что стоишь? — недовольно буркнула свекровь. — Мы голодные с дороги.

— Добрый вечер, — тихо сказала Марина. — Проходите, все готово.

За столом свекор Николай Петрович сразу принялся хвалить сына:

— Молодец, Андрей, видно, что хорошо устроился. Квартиру приличную сняли, жена готовит неплохо.

— Да уж, — добавила Валентина Ивановна, пробуя курицу. — Хотя солить можно было посильнее.

Марина молча встала и принесла солонку.

— Андрюша всегда был хозяйственным, — продолжала мать. — Помню, в детстве как он мне помогал, все умел. Не то что сейчас, мужики обленились.

Андрей довольно улыбался, принимая похвалы.

— А знаете, — Николай Петрович отложил вилку, — наш сосед Петька новую машину купил. Хороший мужик, семью обеспечивает как надо.

— Это правильно, — кивнула Валентина Ивановна. — Мужчина должен быть добытчиком. А женщина — хранительницей очага.

Марина сидела за столом и наблюдала за этой сценой, как будто смотрела фильм. Вот свекровь берет добавку и не говорит спасибо. Вот свекор требует еще хлеба, не поднимая глаз. Вот Андрей рассказывает о своих рабочих успехах, а когда родители спрашивают о Марине, он отвечает односложно: «У нее все нормально».

Никто не спросил, как прошел ее аврал на работе. Никто не поинтересовался, тяжело ли ей было готовить ужин после тяжелой недели. Никто не сказал, что еда вкусная, хотя все уплетали за обе щеки.

Марина смотрела на этих людей — на мужа, который сиял от родительского внимания, на свекровь, которая критически оценивала каждую деталь интерьера, на свекра, который уже требовал чай с тортом — и понимала, что больше не может.

Усталость навалилась на нее, как тяжелое одеяло. Не просто физическая усталость от готовки и уборки. Душевная усталость от того, что она перестала быть человеком и стала функцией. Функцией приготовления еды, уборки, обслуживания, молчаливого терпения критики.

Когда она в последний раз была просто Мариной? Не женой, не невесткой, не поварихой, не служанкой. Просто женщиной, у которой есть свои желания, свои потребности, свое право на отдых и уважение.

Марина молча встала из-за стола, чтобы принести чай, и поняла. Она очень сильно устала быть невидимкой в собственном доме.

Марина поставила чайник на плиту и прислонилась к кухонному столу. Руки дрожали от усталости. За стеной продолжался семейный ужин без нее — родители Андрея обсуждали соседей, муж поддакивал. Никто не заметил ее отсутствия.

В понедельник утром Марина пришла в офис с твердым решением.

— Алла Викторовна, мне нужно поговорить с вами, — обратилась она к начальнице.

— Марина, проходи. Что случилось? — руководительница отложила документы.

— Я хотела бы перейти на удаленную работу. Постоянно. У меня дома сейчас очень сложная ситуация, мне нужно больше времени…

— Понимаю, — кивнула Алла Викторовна. — После того аврала ты хорошо себя показала. Думаю, можем попробовать. С понедельника начинаешь работать из дома.

Марина выдохнула с облегчением. Первый шаг сделан.

Всю неделю она ходила как в тумане, механически выполняя привычные действия. Готовила, убирала, слушала рассказы мужа о работе. Андрей не замечал ее отстраненности — или делал вид, что не замечает.

В пятницу вечером он надел куртку и взял ключи.

— Я к родителям поеду, там водопровод барахлит, помогу починить, — сказал он, даже не глядя на жену. — Утром они придут к нам на завтрак. Приготовь что-нибудь сытное, папа хочет омлет с беконом, мама — оладьи. И кофе хороший завари.

Марина стояла у окна, глядя на серые дома за стеклом.

— Хорошо, — тихо ответила она.

— Ну я пошел. До завтра.

Дверь хлопнула. Марина еще долго стояла неподвижно, слушая тишину квартиры. Потом медленно прошла в спальню и достала из шкафа старую дорожную сумку.

Вещей оказалось совсем немного. Несколько комплектов одежды, книга, ноутбук, зарядные устройства. Жизнь в съемной квартире не располагала к накоплению имущества.

Утром Марина сидела в поезде, наблюдая за мелькающими за окном полями. Телефон молчал до десяти утра.

Звонок застал ее врасплох, хотя она и ждала его.

— Где тебя носит? — голос Андрея был полон возмущения. — Родители голодные сидят. На столе ничего, в холодильнике пусто. Где ты?

Марина глубоко вздохнула, глядя на проплывающие мимо деревья.

— Я решила пожить немного для себя, — спокойно сказала она.

— Что это значит? — голос мужа повысился. — Марина, ты где вообще?

— На работе меня перевели на удаленку, поэтому я еду к родителям. Минимум на месяц, а там, может быть, и больше.

— Ты что, с ума сошла? А как же мы? А как же дом?

— Андрей, — Марина закрыла глаза, — твои родители меня просто довели до белого каления. У меня скоро будет нервный срыв на этой почве, а ты меня никогда не поддерживаешь. Я больше не могу.

— Родители тут ни при чем! Ты просто избалованная! Немедленно возвращайся!

— Нет, — твердо сказала Марина и отключила телефон.

Месяц в родительском доме прошел как один день. Утром мама приносила чай в комнату, где Марина работала за компьютером. Никто не требовал от нее готовить по три блюда к ужину. Никто не критиковал и не ожидал постоянного обслуживания.

По вечерам они сидели на веранде, пили чай с медом и говорили о работе, о книгах, о жизни. Папа рассказывал новости из деревни, мама делилась планами на огород. Марина впервые за годы просто была собой.

Андрей звонил каждые два дня, требуя возвращения. Сначала злился, потом умолял, потом опять злился. Марина отвечала коротко и вежливо.

Через месяц она вернулась в город только за вещами.

Квартира встретила ее затхлым воздухом и грязной посудой в раковине. Андрей сидел на диване, небритый и помятый.

— Наконец-то! — он вскочил навстречу. — Марина, хватит этих глупостей! Я соскучился!

— Я приехала забрать оставшиеся вещи, — сказала она, проходя в спальню.

— Какие вещи? О чем ты говоришь?

Марина достала из шкафа небольшую коробку с документами и несколькими личными предметами.

— Андрей, я подаю на развод. Мы не подходим друг другу.

— Ты серьезно? — он преградил ей дорогу. — Из-за какой-то ссоры? Марина, мы же семья!

— Семья? — она покачала головой. — В семье люди поддерживают друг друга. В семье есть уважение. А у нас есть только привычка.

— Я тебя люблю!

— Нет, Андрей. Ты любишь удобство. Ты любишь, когда за тобой ухаживают, когда тебе готовят, когда восхищаются. А меня, настоящую, ты не видел уже давно.

Он пытался переубедить ее еще полчаса. Но Марина была непреклонна.

Марина поехала обратно к родителям. Удаленная работа давала хорошие деньги. На аренду квартиры тратиться не придется. Рядом всегда будут люди, которые ее действительно любят. Никто не будет ее использовать.

Она была свободна. Свободна быть собой, жить своей жизнью, принимать собственные решения. И это было прекрасно.