Анна сидела на кухне, глядя на результаты своих анализов, которые, как всегда, не показывали ничего нового. Здорова. Абсолютно здорова, как утверждали врачи. На днях Анне исполнилось тридцать пять, и это напомнило ей, как неумолимо идёт время. Мечты о семье, о детях с Игорем становились всё тревожнее: годы уходят, а долгожданной беременности всё нет.
— Игорь, ты понимаешь, что мы уже пять лет вместе, и… пора бы уже задуматься серьёзно, — сказала она однажды за ужином, когда её нервы не выдержали. Игорь, всегда спокойный, оторвался от тарелки и взглянул на неё, как на ребёнка, который раздувает из мухи слона.
— Анют, ну мы же уже обсуждали это. Я понимаю, тебе тревожно, но, правда, всему своё время, — сказал он мягко, хотя чувствовалось, что для него этот вопрос не так уж важен.
— Ты не понимаешь, — голос её слегка дрогнул. — Мне уже не двадцать пять. Я прошла все обследования, со мной всё нормально, но мы до сих пор не можем завести ребёнка.
Игорь вздохнул, откинувшись на стул.
— Я ведь уже говорил: дело точно не во мне, — ответил он с лёгким раздражением. — У меня есть Катя, значит со мной всё в порядке.
Анна сжала губы, стараясь не вспылить. Сколько раз они возвращались к этому разговору, и всегда он заканчивался тем, что Игорь отмахивался от её просьбы, словно это пустяк. Но её это не устраивало, не устраивало совершенно. Иначе как объяснить, что, несмотря на идеальные показатели здоровья, она так и не забеременела?
— Может, тебе хватает Кати, но подумай обо мне! — голос Анны сорвался, выдавая боль, накопившуюся за годы. — Я хочу, чтобы у нас были дети. Чтобы у нас была настоящая семья… наша.
— Почему ты вечно усложняешь? — Игорь нахмурился, как будто отмахиваясь от какой-то ерунды. — Я не вижу проблемы, Анют. Зачем мне проверяться, если у меня уже есть дочь? Значит, у меня всё в порядке.
Анна резко поднялась, чувствуя, как подступают слёзы, и отвернулась, стараясь не показать, как задели её эти слова.
— Мне нужно знать! — воскликнула она, дрожа от подавленных слёз. — Понять, что ты хотя бы хочешь разобраться, почему у нас не выходит.
Игорь тяжело вздохнул, опустив голову. Ему казалось, что Анна слишком зациклилась на этом, словно ребёнок — это всё, ради чего они вместе.
— Ладно, — пробормотал он, — запишусь к врачу, если тебе так нужно. Но я сразу скажу: делаю это только ради твоего спокойствия. Уверен, что всё это просто пустые волнения.
В следующие недели между Анной и Игорем нарастало напряжение. Обидные слова и раздражённые взгляды становились обычной частью их общения. Каждое утро начиналось с молчаливых завтраков, а вечера всё чаще заканчивались в тишине. Анна чувствовала себя загнанной в угол. Ей казалось, что все её мысли теперь сводятся к одному вопросу: «Почему у нас нет детей?»
Игорь, видя её состояние, уговаривал себя, что всё идёт своим чередом, и время само всё расставит. Однако после особенно бурной ссоры, в которой Анна в очередной раз обвинила его в бездействии, Игорь в сердцах произнёс: «Ладно, запишусь на это чёртово обследование! Хочешь, чтобы я что-то доказал? Хорошо!»
Когда Игорь вернулся из клиники, его лицо было таким бледным, что у Анны мгновенно сжалось сердце. Он зашёл медленно, не поднимая глаз, будто даже не видел её. Словно на автопилоте, он сел за стол и уставился в одну точку, и Анна поняла, что что-то ужасное случилось.
— Игорь… что случилось? — еле выговорила она, чувствуя, как её сковывает страх.
Он молча протянул ей листки с анализами. Анна, почти не дыша, взяла их в руки. Её взгляд скользнул по строчкам, и всё поплыло перед глазами. Среди медицинских терминов одно слово словно выпрыгнуло: *бесплодие*.
— Но… — голос её едва слышался, она смотрела на него, не веря глазам. — Но как… как это вообще возможно? — В её взгляде была мольба, словно она ждала, что вот сейчас он всё опровергнет, скажет, что это ошибка, что-то нелепое, что всё это просто не может быть правдой.
Игорь закрыл глаза на мгновение, затем медленно покачал головой, будто борясь с тем, что сам не хотел принять.
— Я и сам… сам не понимаю, — выдавил он, его голос звучал пусто. — Как такое может быть, если у меня… если у меня есть дочь?
Анна замерла, пристально глядя на него. Сердце сжалось от странного, леденящего ужаса.
— Катя? — её голос дрогнул. — Игорь… а если… а если Катя…
Игорь резко встал, нахмурив брови.
— Нет! Этого не может быть. Катя — моя дочь, я уверен в этом, — выпалил он с такой силой, будто пытался убедить самого себя.
Слова эхом отозвались в тишине кухни. Но Анна чувствовала, что и в нём поселилось смятение. Он пытался сохранить уверенность, но его голос дрожал. Прошло несколько дней, и Игорь стал словно другим человеком. Каждую ночь он часами сидел в интернете, изучая статьи о мужском бесплодии, возможных причинах и последствиях.
Анна замечала, как он всё больше отстраняется, закрываясь в себе. Однажды ночью, не выдержав его холодного молчания, она тихо произнесла:
— Игорь, ты понимаешь, что нужно выяснить правду? Может, стоит поговорить с Катиной матерью?
Он сжал кулаки и долго смотрел в стену, прежде чем ответить:
— А если… если всё это правда, Ань? Что я тогда узнаю? Что всё это время жил в заблуждении?
Игорь нервно ходил по комнате, сжимая телефон в руках. Он не знал, с чего начать разговор с Ольгой, своей бывшей женой. Как спросить напрямую, если сам вопрос казался ему предательством? Но подозрения точили его изнутри, разъедая последние крохи уверенности. Наконец он набрался решимости и нажал на вызов.
— Привет, Оля, — начал он неуверенно, стараясь сохранить спокойный тон. — Мне нужно поговорить. Скажи честно… Катя — моя дочь?
Сначала в трубке была тишина. Потом Ольга коротко, сдержанно рассмеялась.
— Ты что, с ума сошёл? — её голос был полон презрения. — Катя — твоя дочь, Игорь. Ты сам-то как смеешь такое спрашивать?
Игорь молчал. Слова бывшей жены не приносили облегчения. Наоборот, его охватывали всё новые и новые сомнения. Как он мог не верить, когда она была так уверена? Но гнев внутри него всё равно рос, и он не мог это остановить.
— Послушай, — наконец ответил он, сжав зубы, — тут не в тебе дело. Просто я прошёл обследование, и мне сказали… сказали, что я бесплоден.
На том конце провода наступила тишина. Наконец, голос Ольги, холодный и жёсткий, прозвучал так, будто она была готова уничтожить его одним лишь словом.
— Знаешь что, Игорь, ты всегда был слабаком. Если тебе нужно обвинить кого-то, чтобы оправдать своё несчастье, не надо втягивать в это нас с Катей.
Ольга бросила трубку, и Игорь остался один, как будто повис в тишине, ощутив тяжесть своих сомнений, словно камень на сердце. Он знал, что правды от неё не дождётся, и то, что ему оставалось — единственный шаг, которого он так боялся и стыдился.
На следующий день, когда Катя осталась у него на выходные, он, едва сдерживая дрожь, незаметно взял её зубную щётку. Ночью, держа её в руках, он чувствовал себя предателем, но сделал то, что давно мучительно вертелось в мыслях: отнёс щётку на тест.
Прошли долгие, изматывающие недели. Каждый день Игорь проверял почту, терзаясь: что будет, если его самые тёмные подозрения подтвердятся? И вот, когда результаты пришли, он долго смотрел на конверт, боясь даже прикоснуться к нему. Но в глубине души он уже знал правду.
Катя не была его дочерью. В отчёте не было никаких сомнений.
Игорь сидел один, уставившись на эту злополучную бумажку, которая казалась ему едва ли не живым существом, нависшим над ним с тяжёлым грузом правды. Сердце стучало глухо, смешивая боль с каким-то мучительным облегчением, будто узел, долго терзавший его душу, наконец развязался, но не принёс ни покоя, ни ответа. Что теперь? Злость? Или, может быть, эта сдавленная пустота, оставшаяся на месте былых сомнений? Он не знал. Он ничего уже не знал.
С трудом поднявшись, он побрёл домой, будто ноги его сами знали путь, пока разум скользил где-то далеко. Дома его встретила Анна, сидевшая на диване, её глаза потускнели и одновременно горели странной, непонятной ему смесью боли и понимания. Она всё знала.
— Анна… — его голос дрожал, и он протянул ей результаты, как будто они могли объяснить всё. — Я… Я не был ей отцом, всё это время.
Анна взяла листок, едва взглянула на него и, хмуро глядя на мужа, бросила его на стол. На её лице была горечь, замешанная с разочарованием.
— Ты ведь и сам всё знал, Игорь, — тихо, но жёстко произнесла она. — Просто не хотел это признать.
Он шагнул к ней, но Анна резко отступила, не давая приблизиться.
— Ты с самого начала не верил мне. Не верил нам. — Её голос дрожал, и в нём слышались боль и упрёк. — Всё это время ты предпочитал жить в собственных иллюзиях, лишь бы не встретиться с правдой.
Игорь почувствовал, как мир рушится прямо у него под ногами.
Анна, не глядя на него, сняла кольцо и бросила ему в ладонь.
— Я не хочу быть с человеком, который выбирает ложь, даже если она разрушает всё вокруг.
Поняла. Давайте покажем Игоря более решительным и принципиальным, не оправдывающимся, а убеждённым в своей правоте.
—
Игорь сидел в пустой квартире, окружённый тяжёлой, как камень, тишиной. Анна ушла, а её кольцо теперь лежало на столе — немой укор, напоминающий о том, что он потерял. Но мысли Игоря были не только о ней. Он смотрел на телефон, зная, что должен сделать ещё один звонок. И когда наконец набрал номер Ольги, его охватили гнев и решимость.
— Что тебе нужно, Игорь? — отозвалась она, и её голос был холоден, как лёд.
— Оля, мне нужно поговорить с Катей. Ты знаешь, что я должен объяснить ей, почему всё так произошло. Она должна знать правду, — сказал он уверенно, с трудом сдерживая напряжение в голосе. — Ты ведь это понимаешь?
На другом конце наступила короткая тишина, и затем Ольга язвительно рассмеялась.
— Правду? — в её голосе сквозило презрение. — Ты хочешь объяснить Кате, что делал ДНК-тест, потому что усомнился в её отцовстве? Как ты объяснишь, что сам не верил в то, что она твоя дочь? Ты думаешь, после этого Катя захочет тебя слушать?
Игорь резко выдохнул, борясь с болью и гневом, которые теперь поднимались волной.
— Не смей переворачивать всё так, будто это я предал её, Оля, — твёрдо ответил он. — Это ты предала меня и её, когда решила скрыть правду. Ты — предательница, которая обманывала нас годами. Всё разрушила именно ты. Я пытался понять, пытался разобраться, но это *ты* солгала и сделала так, что я вынужден был выяснять правду через тесты.
— Смешно слышать от тебя такие речи, Игорь. После того, как ты сам во всём усомнился, — её голос был полон яда. — Для Кати ты сам разрушил всё доверие, не я.
— Я всё равно поговорю с Катей, — его голос стал твёрдым, даже непреклонным. — Она имеет право знать, что произошло и почему. И она поймёт. Я по-прежнему её отец и всегда буду. А вот твоё предательство я никогда не прощу, — с этими словами он прервал разговор, не желая больше слышать её оправданий.
Игорь прошёл через испытания, которые не мог предвидеть. Он узнал о своём бесплодии, разрушил брак с Анной, потерял веру в отношения, а предательство Ольги с её тайной разорвало все остатки прежней жизни. Казалось, всё, что он знал, всё, что любил, рухнуло разом.
Но одно он осознал окончательно: Катя — его дочь. Не по крови, но по всему, что между ними было и остаётся. Игорь знал, что никакие тесты, никакие сомнения не разрушат того, что он чувствует к Кате. Она навсегда останется его девочкой, его дочерью — независимо от чужих ошибок и от собственной боли.
Он твёрдо решил, что добьётся её доверия. Он расскажет ей всю правду, объяснит свои ошибки и сделает всё, чтобы она знала: несмотря на обман и разочарование, любовь его к ней — настоящая, как и всегда.
Родня попыталась обвинить жену в жадности, но получила достойный ответ