Юля устало опустилась на край дивана, пытаясь не обращать внимания на крики из кухни. Ваня и Маша мирно играли на ковре, хотя Маша уже начинала капризничать: девочка была уставшей, но не готовой уступить сну.
— Юля! — раздался голос матери. — Когда ты собираешься убрать в ванной? Там просто невозможно зайти!
Юля закрыла глаза, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.
— Мама, я же говорила, что сделаю это вечером, когда дети уснут, — ответила она, стараясь говорить ровно.
— А что тебе мешает сделать это сейчас? — Анна Сергеевна вошла в гостиную, держа в руках пластиковое ведро. — Я-то не могу жить в таком бардаке!
Юля резко встала, прошла к дочке и подняла её на руки.
— Маша ещё не ела, — бросила она через плечо. — Уложу её и займусь ванной.
— Конечно! У тебя всегда есть отговорка! — мать всплеснула руками. — Если бы ты была такой же ответственной, как Настя, у нас бы дома был порядок!
Имя сестры было как красная тряпка. Юля остановилась, повернулась к матери и прищурилась:
— Не надо сравнивать меня с Настей. У нас с ней совершенно разная жизнь.
— Разная? Конечно, разная! Она-то замужем за нормальным мужчиной, а ты… — Анна Сергеевна замолчала, но взгляд говорил больше, чем слова.
Юля ничего не ответила. Она чувствовала, что если сейчас вступит в спор, то просто сорвётся. Вместо этого она вернулась в комнату, чтобы уложить Машу.
Когда дети, наконец, заснули, Юля спустилась на кухню. Анна Сергеевна сидела за столом с кружкой чая.
— Ты же понимаешь, что я говорю это для твоего же блага, — начала она, не глядя на дочь.
Юля молча наливала себе чай.
— Если бы ты была построже с собой, научилась организовываться, всё было бы иначе.
— Мама, — сказала Юля, не оборачиваясь, — ты считаешь, что мне не хватает строгости?
— А разве нет? — мать хмыкнула. — Ты сама посмотри на себя. Двое детей, нет мужа, на работу выйти не можешь…
Юля с шумом поставила кружку на стол и повернулась к матери:
— Мам, а ты вообще понимаешь, каково это? Одной тянуть двоих детей, разрываться между домашними делами и их нуждами? Ты хоть раз пыталась встать на моё место?
Анна Сергеевна пожала плечами:
— А я, по-твоему, чем занимаюсь? Держу эту квартиру, плачу за всё, помогаю с детьми.
— Помогаешь? — Юля горько усмехнулась. — Ты каждый день говоришь мне, какая я плохая мать и хозяйка. Ты это называешь помощью?
— А что, ты ждёшь, чтобы я сидела и молчала? Это мой дом, мои правила.
Юля посмотрела на мать и покачала головой.
— Знаешь что, мама? — тихо, но твёрдо сказала она. — Это не может продолжаться вечно.
— И что ты предлагаешь? — мать подняла бровь.
— Продать квартиру, разделить деньги и разъехаться.
В комнате повисла тишина.
— Ты с ума сошла, — наконец произнесла Анна Сергеевна. — Я всю жизнь прожила в этой квартире. И я не собираюсь её продавать!
Юля не стала спорить. Она знала, что ни один разговор на эту тему не закончится компромиссом.
— Спокойной ночи, — коротко сказала она, убирая свою кружку в раковину.
Эта ночь была долгой. Юля лежала в постели, глядя в потолок, и думала: «Как же найти выход?»
Утро началось с привычного хаоса. Маша капризничала, отказываясь надевать платье, а Ваня пытался найти свою машинку, перевернув пол детской комнаты. Юля металась между детьми, чувствуя, как раздражение подступает с каждой секундой.
— Юля! — крик из кухни, полный укоризны, резанул, как нож. — Ты собираешься детей кормить, или мне, как всегда, всё делать самой?
— Я справлюсь! — ответила Юля, пытаясь удержать ровный тон, но голос предательски дрогнул, будто трещина прошла по её терпению.
Через двадцать минут, когда дети наконец уселись за стол, она опустилась на стул. Энергия вытекала из неё, как песок сквозь пальцы. Ей казалось, что она уже просто не выдержит.
— И что ты такая уставшая? — мать села напротив неё. — Я в твои годы и троих могла бы поднять.
Юля сделала вид, что не слышит. Она знала, что любое её слово только разожжёт новый спор.
К обеду в квартире появилась Настя, как всегда безупречно выглядящая. Юля даже не успела удивиться её внезапному визиту.
— Привет, сестрёнка, — Настя легко обняла Юлю и посмотрела на детей. — Какие у вас тут дела?
Юля пожала плечами:
— Всё как обычно.
Анна Сергеевна тут же вмешалась:
— Ты посмотри на неё, Настя. Совсем измоталась. Говорила же, что ей надо было жить в другой квартире. Но кто меня слушал?
— Мам, хватит, — устало сказала Юля. — Я не могу просто взять и снять жильё.
— Почему бы и нет? — в разговор вмешалась Настя. — Ты могла бы попробовать, Юль.
Юля перевела на неё взгляд:
— И на какие деньги, Настя? Как ты это представляешь?
Настя на мгновение замялась, а потом предложила:
— Ладно, если тебе это кажется невозможным, почему бы тебе с детьми не переехать ко мне на время?
Анна Сергеевна замерла.
— Ты серьёзно? — спросила она с недоверием.
— Конечно, серьёзно. У нас с Олегом большая квартира. Поживёшь пару месяцев, пока не найдёшь выход.
Юля подняла брови:
— Настя, спасибо, но…
— Не надо никаких «но», — отмахнулась та. — Это лучше, чем то, что происходит здесь.
Анна Сергеевна усмехнулась:
— Ага. Как только ты там появишься, вы с Олегом начнёте ссориться. Семьи рушатся не только от бедности, но и от таких вот решений.
Настя резко обернулась:
— Мам, хватит. Ты думаешь, я это предлагаю просто так? Я вижу, что Юля здесь просто измотана.
— А ты уверена, что справишься с чужими детьми? — мать сложила руки на груди.
Вечером, уложив детей, Юля задумалась над предложением Насти. Впервые за долгое время ей показалось, что она может найти временное решение, пусть и не идеальное.
Но стоит ли этим пользоваться? Или это просто создаст ещё больше проблем?
Она знала, что вскоре ей придётся сделать выбор.
Через несколько дней Юля решилась поговорить с Настей. Она пришла к сестре, оставив детей с матерью, и аккуратно села на краешек дивана. Настя сидела напротив, помешивая кофе.
— Настя, я долго думала, — начала Юля, не поднимая глаз. — Может, ты была права. Если ты и Олег действительно готовы, мы с детьми можем временно пожить у вас.
Настя замерла, опустив ложку в чашку.
— Юль, я… — она закусила губу. — Ты уверена, что это хорошая идея?
Юля напряглась:
— Ты сама это предложила. Или ты передумала?
— Нет-нет, просто… — Настя откинулась на спинку кресла. — Это серьёзный шаг, понимаешь? Ты же знаешь, как Олег любит своё пространство.
— А я люблю хоть немного спокойствия, — резко ответила Юля. — Или ты передумала помогать?
— Не передумала, — быстро ответила Настя. — Просто хочу, чтобы ты понимала: это будет нелегко.
Юля ничего не сказала. Она понимала, что сестра пытается сгладить острые углы, но её слова ранили.
Вечером Юля вернулась домой. Дети бегали по гостиной, а Анна Сергеевна сидела за столом с выражением явного недовольства.
— Ну что, договорилась с Настей? — спросила она.
— Пока ничего не решила, — ответила Юля, проходя мимо.
— Вот и правильно, — усмехнулась мать. — Соскучишься по своему бардаку в два раза быстрее.
Юля резко обернулась:
— Мама, хватит. Я понимаю, что тебе не нравится наша жизнь под одной крышей, но поверь, мне от этого не легче.
Анна Сергеевна развела руками:
— А что я могу? Это твоя жизнь, Юля. Твои проблемы.
Эти слова стали последней каплей.
— Хорошо, — сказала Юля, сложив руки на груди. — Значит, я найду способ. Без твоих постоянных напоминаний, какая я ужасная мать и хозяйка.
— Найдёшь? И как ты это сделаешь? — скептически спросила мать.
Юля ничего не ответила. Вместо этого она ушла в детскую, закрыв за собой дверь.
На следующий день Настя пришла к ним в гости. Вся семья сидела за столом, напряжённо молчала, пока дети шумно ели.
— Я подумала, — внезапно заговорила Настя, — может, вы рассмотрите другой вариант?
Анна Сергеевна приподняла брови:
— И что же за вариант?
Настя внимательно посмотрела на сестру:
— Продать эту квартиру. Разделить деньги.
— Опять эта тема, — фыркнула мать. — Вы хотите выставить меня из моего дома?
Юля взяла Настю за руку, пытаясь её остановить, но та продолжила:
— Мам, вы же сами всё время жалуетесь, как вам тяжело с Юлей и детьми. Разъехаться — это решение, которое поможет всем.
Анна Сергеевна сжала губы, её взгляд стал ледяным:
— Нет. Я не собираюсь этого делать.
Юля почувствовала, как внутри неё вскипает гнев.
— Мам, это не может продолжаться вечно! Мы друг друга изводим. Если бы ты хоть раз попробовала увидеть ситуацию с моей стороны…
— Твоя сторона? — мать хлопнула ладонью по столу. — А я сижу в этой квартире просто так? Да я тебе жизнь устроила, а ты теперь хочешь меня выгнать!
Юля вскочила:
— Это не так! Я хочу найти выход, чтобы мы все могли жить спокойно!
— Хватит! — голос матери заглушил её. — Я сказала, никакой продажи квартиры не будет. Точка.
В комнате зависла гнетущая тишина, такая густая, что казалось, её можно было потрогать руками. Настя посмотрела на Юлю — этот взгляд говорил о многом: о сочувствии, о какой-то тихой, неизбежной печали. Но Настя молчала, будто боялась лишним словом только усугубить всё.
Юля закрыла глаза, отчаянно пытаясь найти внутри себя хоть каплю спокойствия, хоть что-то, за что можно было бы зацепиться, чтобы не рухнуть. Она знала — о, как она это знала! — что всё только начинается. Этот разговор был не последним, далеко не последним. Но теперь, когда стало ясно, сколько боли и потерь принесёт каждая попытка компромисса, это осознание буквально выворачивало её наизнанку.
Прошло несколько дней, но обстановка в квартире накалилась до предела. Анна Сергеевна словно специально излучала тьму: ходила с таким лицом, будто все вокруг должны были почувствовать её страдания. Она молчала — не просто молчала, а демонстративно молчала, размахивая этим молчанием, как знаменем. А её громкие, тягучие вздохи! Казалось, каждый из них кричал: «Посмотрите, как мне тяжело!»
Юля изо всех сил пыталась отстраниться, укрываясь за детьми, проводила с ними каждую свободную минуту. Но внутреннее ощущение, что разговор с матерью неизбежен, висело над ней, как грозовая туча. Оно преследовало её — на кухне, в детской, даже за дверью ванной.
И вот, когда дети наконец уснули, Юля, скрепя сердце и собирая всю свою храбрость, снова подняла эту ненавистную тему о будущем.
— Мама, давай поговорим, — начала она, сев напротив матери. — Так дальше нельзя. Мы обе знаем, что живём, как на пороховой бочке.
Анна Сергеевна подняла на неё взгляд:
— И что ты хочешь? Чтобы я ушла из квартиры, которую построил твой отец? Чтобы я отдала тебе всё, а сама осталась ни с чем?
— Никто не говорит, что ты должна остаться ни с чем, — спокойно ответила Юля. — Ты получишь свою долю, сможешь купить небольшую, но уютную квартиру, где никто не будет тебя раздражать.
— Уютную? — мать скептически подняла бровь. — Уютно мне будет здесь, где я всё знаю.
— Мам, но здесь мы каждый день ссоримся, — Юля опустила голову, пытаясь справиться с эмоциями. — Это вредит детям.
Анна Сергеевна замерла. Слово «дети», казалось, подействовало на неё.
— Ты думаешь, это плохо для них? — тихо спросила она.
— Я знаю, — ответила Юля. — Они слышат каждую ссору. Ваня уже начал задавать вопросы, почему ты на меня сердишься.
Мать отвела взгляд.
— Я не хочу терять свой дом, — наконец сказала она.
— Ты не потеряешь его, — настойчиво сказала Юля. — Ты обретёшь новый, свой собственный.
На следующий день Настя снова пришла в гости. Её слова, как всегда, прозвучали чётко и убедительно:
— Мам, ты должна понять: продать эту квартиру — это не значит предать память об отце. Это значит найти новый путь для всех нас.
Анна Сергеевна долго молчала.
— И ты тоже хочешь, чтобы я ушла? — наконец спросила она у Насти.
— Нет, мама, — Настя улыбнулась. — Я хочу, чтобы мы все стали счастливы.
Через месяц квартиру выставили на продажу. Анна Сергеевна, мучаясь и сомневаясь, наконец решилась, но Юля с Настей были рядом, подбадривали её, как могли. Сделка состоялась, и каждая получила свою часть — раздел, который одновременно был и облегчением, и горьким финалом.
Анна Сергеевна выбрала уютную однушку в тихом районе, где теперь обустраивала всё до мелочей, с какой-то трогательной настойчивостью, будто пытаясь склеить из нового дома ускользающее чувство покоя.
Юля с детьми перебралась в небольшую двушку, близкую к школе и саду. Настя таскала коробки, а Олег перекрашивал стены. Всё выглядело правильно, будто они наконец начали с чистого листа. Но почему же это не ощущалось победой?
Прошёл год.
Юля заглянула в гости к матери. В квартире Анны Сергеевны стояла уютная атмосфера: на окнах висели аккуратные шторы, в углу стояли горшки с цветами, а на столе — её любимый чайный сервиз.
— Мам, как ты тут? — спросила Юля, присаживаясь за стол.
— Лучше, чем ожидала, — ответила Анна Сергеевна, улыбаясь. — Знаешь, ты была права. Иногда нужно отпустить старое, чтобы найти что-то новое.
Юля почувствовала, как тепло разливается в груди.
— Спасибо, мама.
— Это я должна тебя поблагодарить, — ответила Анна Сергеевна. — Ты сделала то, что я сама не решалась сделать.
За окном дети смеялись и играли, а в доме царил долгожданный мир.
Вы защищали его ошибки, оставив нас без крыши над головой! И что теперь помощи просите? — Свекровь пришла на поклон