Евгения перебирала документы на столе. Бухгалтерские отчеты требовали внимания. Цифры складывались в стройные колонки. Все было правильно и логично. Евгения любила порядок. В работе и в жизни.
Она подняла взгляд от бумаг и посмотрела в окно. За стеклом виднелись яблони ее сада. Собственный дом. Не просто квартира в многоэтажке. Настоящий дом с верандой и садом.
— Десять лет копила на эту мечту, — прошептала Евгения, вспоминая бессонные ночи над дополнительной работой.
Вечера после основной работы она проводила на частных консультациях. Выходные уходили на подработки. Никаких отпусков и дорогих покупок. Все ради этого дома. И вот теперь ее мечта сбылась.
Евгения отложила документы и прошла на кухню. Эту комнату она обустраивала с особым трепетом. Светлые стены, удобные полки, керамическая плитка с мелким узором. Каждая деталь была продумана и любима.
Телефон звякнул сообщением. Сергей писал, что задержится. Евгения улыбнулась. Он появился в ее жизни неожиданно. Просто пришел чинить проводку после сильной грозы.
— Красота у вас тут, — сказал тогда электрик, оглядывая дом.
Евгения не сразу поняла, что проводка давно в порядке, а Сергей все находит поводы заглянуть. То розетку проверить, то лампочку заменить. Спокойный, основательный, с живыми искорками в глазах.
Через год они стали мужем и женой. Сергей переехал к ней. Он бережно относился к дому и уважал созданный Евгенией уют. Все было хорошо. До появления Тамары Ивановны.
Свекровь впервые пришла с огромным пакетом домашних заготовок. Евгения прекрасно помнила тот день. Дверной звонок, приветливая улыбка, а потом осматривающий взгляд.
— Сереженька говорил, у вас дом, а это… домик, — Тамара Ивановна окинула прихожую оценивающим взглядом.
Евгения промолчала. Конечно, дом был небольшим. Но он был ее крепостью.
— Так, а кухню надо срочно переделывать, — безапелляционно заявила свекровь. — Такая расстановка неудобная.
С тех пор каждый визит Тамары Ивановны превращался в инспекцию. Свекровь не просто советовала. Она указывала, как правильно.
— Какая краска странная на стенах. Серая, как в больнице. Надо бежевую, теплую! — настаивала Тамара Ивановна, трогая стену в гостиной.
Евгения вежливо отвечала, что ей нравится именно так. Серый был не больничным. Он был мягким, с лавандовым оттенком. Успокаивающим. Но свекровь не унималась.
— И диван неправильный. Узкий. У Сереженьки спина болеть будет, — продолжала Тамара Ивановна. — У меня знакомая мебель продает. Хорошую.
Евгения снова возражала. Диван выбирали вместе с Сергеем. Им обоим он нравился.
— Это все девичьи капризы. Мужу нужен комфорт, — отрезала свекровь.
Сергей оказался между двух огней. Он старался сглаживать углы.
— Мама по-своему права, — говорил он осторожно. — Но это наш дом, мы сами решаем.
Евгению такая позиция не устраивала. Почему «по-своему права»? Почему нельзя просто признать, что Тамара Ивановна лезет не в свое дело?
Однажды Евгения вернулась с работы и застыла на пороге. В гостиной стоял новый диван. Огромный, коричневый, с резными деревянными подлокотниками.
— Что это? — она не могла поверить своим глазам.
Сергей выглядел смущенным.
— Мама привезла. Говорит, у знакомых, за полцены отдавали. Хороший диван, крепкий.
— А где наш?
— Мама его уже успела продать…
Евгения стиснула зубы.
— Этот диван здесь стоять не будет. Выкинь его. Немедленно.
Сергей развел руками.
— Давай сначала попробуем? Мама обидится. Она ведь от души хотела помочь.
— Помочь? Или показать, что ее мнение важнее моего? В моем собственном доме?
— Нашем доме, — тихо поправил Сергей.
— Который я купила и обустраивала годами! — Евгения повысила голос. — Даже юридически он мой! Я не хочу этот диван!
— Не кричи, пожалуйста, — Сергей опустил глаза. — Мама звонит, просит сказать, понравился ли подарок.
Евгения глубоко вздохнула. Сергей не понимал. Дело было не в диване. Дело было в ее праве решать. В уважении к ее выбору. В границах, которые Тамара Ивановна постоянно нарушала.
— Передай маме спасибо, но диван уберем, — твердо сказала Евгения.
Сергей покачал головой.
— Нельзя так с мамой. Она старалась.
— Для кого? Для меня? Она даже не спросила!
Это был ее дом. Ее пространство. То, что она создавала по крупицам.
— Ты можешь хоть раз встать на мою сторону? — спросила она мужа.
— Я не выбираю стороны. Я хочу мира, — ответил Сергей.
Вечером раздался звонок. Тамара Ивановна интересовалась, как им новый диван. Сергей сказал, что все хорошо. Евгения демонстративно вышла на веранду.
Это продолжалось несколько недель. Евгения не могла смотреть на этот диван. Она садилась в кресло или ела на кухне. Сергей пытался делать вид, что все в порядке.
Но однажды в дверь позвонили. На пороге стояла Тамара Ивановна с двумя мужчинами.
— Я привезла мастеров, — радостно сообщила свекровь. — Будем стены перекрашивать.
Евгения застыла в дверях. Мужчины с ведрами краски и кистями переминались с ноги на ногу.
— Тамара Ивановна, вы с ума сошли? — еле выдавила Евгения. — Никто ничего красить не будет.
Свекровь расплылась в снисходительной улыбке.
— Ой, да ты не переживай. Я все продумала. Бежевый с золотистым оттенком. Очень благородно.
— Уходите, — тихо, но твердо сказала Евгения. — Все. Немедленно.
Тамара Ивановна замерла с открытым ртом. Мужчины неловко переглянулись.
— Сереженька согласился, — попыталась возразить свекровь. — Я с ним обсуждала.
— Вон, — повторила Евгения, открывая дверь шире.
Маляры быстро сообразили, в чем дело, и поспешили ретироваться. Тамара Ивановна осталась стоять, сжимая сумочку.
— Нельзя так с матерью мужа, — начала она.
— Можно, если эта мать лезет в чужой дом без спроса, — оборвала Евгения. — Мы закончили.
Дверь закрылась. Евгения прислонилась к стене и глубоко вдохнула. Телефон в кармане задребезжал. Сергей. Евгения сбросила вызов.
Вечером разговор был тяжелым. Сергей выглядел растерянным.
— Мама хотела сделать нам сюрприз, — начал он.
— Сюрприз? — Евгения поставила чашку на стол. — Перекрасить мой дом без спроса – это сюрприз?
— Небольшой ремонт в нашем доме, — привычно поправил Сергей.
— Да, наш. Но решения мы принимаем вместе. Не она.
Сергей устало потер виски.
— Что она тебе сделала? Почему такая неприязнь?
— Она не уважает мои границы. Мое пространство, — Евгения пыталась говорить спокойно. — И ты ее поддерживаешь.
Сергей помолчал. Потом поднялся и ушел спать в гостиную. На том диване, который притащила Тамара Ивановна.
На следующее утро Евгения уехала на работу раньше обычного. Квартальный отчет требовал завершения. Цифры не сходились, начальство нервничало. Нормальный рабочий стресс.
Домой она вернулась поздно вечером. Запах ударил в нос, едва Евгения переступила порог. Резкий, химический. Краска. Сердце екнуло.
В гостиной горел свет. Евгения медленно вошла и застыла. Тамара Ивановна стояла на стремянке. Половина стены уже была покрыта ярко-оранжевой краской.
Серо-голубой цвет, который Евгения выбирала с таким трепетом, исчезал под слоем безвкусной яркости. Пол был застелен газетами, но крупные капли все равно попали на паркет. А любимое кресло Евгении, винтажное, с мягкой обивкой, было заляпано оранжевыми пятнами.
Кровь бросилась в лицо. Руки начали дрожать от злости.
— Что вы делаете? — голос Евгении прозвучал неожиданно громко.
Тамара Ивановна вздрогнула и обернулась. Кисть замерла в воздухе.
— Евгеша, ты рано… — пробормотала свекровь. — Я хотела успеть закончить. Сюрприз сделать.
— Это мой дом! — Евгения подошла ближе. — Мой! Я сама решу, какого цвета здесь будут стены!
— Ну что ты кричишь, — поморщилась Тамара Ивановна. — Я же как лучше хотела. У Сереженьки должен быть уютный дом, а не это холодное…
— Вон отсюда! — перебила Евгения. — Сейчас же!
Тамара Ивановна неуклюже слезла со стремянки.
— Неблагодарная! Я всю жизнь…
— Убирайтесь! — Евгения указала на дверь. — И больше без моего разрешения сюда не приходите.
Тамара Ивановна поджала губы. Собрала свою сумочку и с оскорбленным видом покинула дом.
Евгения осталась одна среди разгрома. Оранжевые стены, испорченное кресло, капли краски на полу. Она опустилась на диван и заплакала. От злости. От бессилия. От осознания, что придется все переделывать.
Когда вернулся Сергей, Евгения уже не плакала.
— Что здесь произошло? — опешил муж.
— Твоя мать, — коротко ответила Евгения. — Решила сделать сюрприз.
Сергей молча обвел взглядом комнату.
— Завтра я вызываю мастеров, — сказала Евгения. — Они перекрасят все обратно. А еще я отправляю этот диван на свалку.
Сергей открыл было рот, но Евгения подняла руку.
— И еще. Твоя мать больше не переступит порог этого дома без моего разрешения.
— Жень…
— Выбирай, Сергей. Либо ты поддерживаешь меня, либо уходишь к маме.
Муж молча смотрел на оранжевые стены. Потом кивнул и вышел из комнаты.
Утром его не было дома. Евгения нашла записку: «Мне нужно подумать. С.»
Евгения вызвала мастеров. Заказала новое кресло. Старый диван отправила на продажу. Решила хоть что-то с него выручить. Она четко понимала: ее границы нарушены, и если сейчас не поставить точку — больше не получится.
Сергей вернулся через неделю. Молча оглядел вновь серо-голубые стены. Заметил новое кресло и отсутствие коричневого дивана. На своем месте стоял диван, выбранный Евгенией.
— Я поговорил с мамой, — наконец сказал он. — Объяснил ей, что так нельзя.
Евгения молча кивнула.
— Это твой дом, — продолжил Сергей. — То есть, наш. Но ты здесь главная. Прости меня.
Евгения подошла к нему и взяла за руку.
— Я не против твоей мамы, — мягко сказала она. — Только против ее вмешательства.
— Я понял, — кивнул Сергей. — Больше такого не повторится.
Весной они вместе сажали цветы в саду. Тамара Ивановна иногда приходила в гости. Но только по приглашению. И без самодеятельности.
Однажды, сидя в своем кресле, Евгения смотрела на мягкие серые стены и довольно улыбалась. Рядом на удобном диване сидел Сергей, читая книгу.
Это был ее дом. Ее правила. Ее счастье. И Евгения не собиралась никому позволять разрушить то, что она так долго создавала.
Не надо тут сорить деньгами! Мы не нищие, — заявила свекровь, когда невестка предложила сделать финансовый вклад на новогодний стол