Екатерина проводила рукой по светло-голубым обоям в просторной комнате. Каждая деталь здесь была тщательно продумана: большое окно, пропускающее много света, мягкие шторы с облачками, уютный диван-кровать. Пока комната пустовала, но Екатерина часто представляла, как однажды здесь будет стоять детская кроватка.
Максим обнял жену со спины, уткнувшись носом в её волосы:
— О чем задумалась?
— Да вот, прикидываю, куда кроватку поставим, — улыбнулась Екатерина. — Наверное, у окна будет лучше всего.
Звонок в дверь прервал их разговор. На пороге стояла Ольга Павловна — свекровь Екатерины.
— Ну что же вы держите маму на пороге? — строго произнесла свекровь, проходя в квартиру. — Максим, сынок, помоги сумки занести.
Ольга Павловна решительным шагом прошла в комнату, которую Екатерина уже мысленно называла детской. Свекровь остановилась посреди помещения, придирчиво осматривая стены и мебель.
— Просторная комната, светлая, — заметила Ольга Павловна. — Тут можно отличную спальню для бабушки сделать.
Екатерина замерла, не веря своим ушам.
— Простите, что?
— Ну как что, — Ольга Павловна повернулась к невестке. — Мама моя совсем плоха стала, за ней уход нужен. А у вас тут целая комната пустует.
Максим вошел с сумками и замер на пороге, чувствуя напряжение между матерью и женой.
— Мама, мы вообще-то… — начал было Максим, но Ольга Павловна перебила:
— Что «вообще-то»? Бабушка нуждается в постоянном уходе. Я одна не справляюсь. А вы молодые, сильные.
Екатерина сжала кулаки, пытаясь сохранять спокойствие:
— Ольга Павловна, эта комната… У нас свои планы на неё.
— Какие планы? — фыркнула свекровь. — Стоит пустая, только пыль собирает. А тут реальная помощь нужна.
Екатерина перевела взгляд на мужа, ожидая поддержки. Но Максим лишь переминался с ноги на ногу, избегая смотреть жене в глаза.
— Давайте пройдем на кухню, — предложила Екатерина. — Чай как раз готов.
За чаем Ольга Павловна продолжила развивать свою мысль:
— Бабушке здесь будет хорошо. Комната большая, светлая. Кровать поставим, телевизор. Катя сможет приглядывать, всё равно дома сидит.
— Я работаю, — напомнила Екатерина. — У меня свой интернет-магазин.
— Ну это же не настоящая работа, — отмахнулась Ольга Павловна. — В компьютере посидеть можно и вечером.
Екатерина почувствовала, как щеки начинают гореть от злости. Три года упорного труда, собственный успешный бизнес — и всё это «не настоящая работа»?
— Мам, может не стоит торопиться? — осторожно произнес Максим. — Давай всё обдумаем…
— Что тут думать? — повысила голос Ольга Павловна. — Бабушка нуждается в помощи! Или вы хотите, чтобы я одна с ней мучилась? Я же не молодею, сил всё меньше.
Екатерина встала из-за стола:
— Извините, мне нужно поработать.
В кабинете Екатерина опустилась в кресло и закрыла глаза. Свекровь всегда любила командовать, но теперь она перешла все границы. Как можно вот так просто прийти и заявить, что детская комната теперь будет спальней для бабушки?
Через час в кабинет заглянул Максим:
— Катя, ты как?
— А ты как думаешь? — Екатерина развернулась в кресле. — Твоя мать приходит в наш дом и пытается распоряжаться нашей квартирой. А ты молчишь.
— Ну пойми, — Максим присел на край стола, — бабушке действительно нужна помощь…
— А нам? — перебила Екатерина. — Нам не нужна своя жизнь? Своя семья? Дети?
— Будут и дети, — попытался успокоить жену Максим. — Просто сейчас нужно помочь родным.
— Значит, наши планы подождут? — Екатерина поднялась. — А ты спросил меня? Мое мнение вообще кого-нибудь интересует?
Из гостиной донесся голос Ольги Павловны:
— Максим, помоги мне замеры снять! Надо прикинуть, какая кровать сюда влезет.
Екатерина схватила мужа за руку:
— Только не говори, что ты согласен с этим безумием.
— Катя, давай хотя бы обсудим…
— Что обсудим? — в голосе Екатерины зазвенели слезы. — То, как твоя мать в очередной раз решает за нас?
— Максим! — снова позвала Ольга Павловна. — Ты где застрял?
Максим беспомощно посмотрел на жену и вышел из кабинета. Екатерина услышала, как свекровь что-то говорит про мебель и расстановку. В горле застрял ком от обиды и злости.
Вечером, когда Ольга Павловна наконец ушла, оставив после себя кучу планов по переделке комнаты, Екатерина и Максим сидели на кухне в напряженном молчании.
— Я не хочу, чтобы здесь жила твоя бабушка, — твердо сказала Екатерина.
— А что ты предлагаешь? — устало спросил Максим. — Бросить её? Она же родной человек.
— А я? Я тебе кто?
— Катя, не начинай…
— Нет, это ты не начинай! — Екатерина стукнула ладонью по столу. — Это моя квартира. Моя! И я не позволю твоей матери…
— При чем тут мать? — перебил Максим. — Речь о бабушке, которой нужна помощь!
— Нет, милый, — покачала головой Екатерина. — Речь о том, что твоя мать снова пытается контролировать нашу жизнь. И ты ей это позволяешь.
Телефон Максима завибрировал — пришло сообщение от Ольги Павловны: «Сынок, я завтра пришлю каталог мебели. Выберите кровать и шкаф.»
Екатерина, увидев сообщение, резко встала из-за стола:
— Прекрасно! Просто прекрасно! Она уже всё решила.
— Катя…
— Нет, Максим. Либо ты сейчас же позвонишь матери и скажешь, что никакой бабушки здесь не будет, либо… — Екатерина запнулась, не в силах произнести то, о чем подумала.
Максим тяжело вздохнул и достал телефон. Екатерина замерла в ожидании, но вместо звонка матери муж просто положил телефон на стол:
— Прости, но я не могу этого сделать. Бабушка нуждается в помощи, и мы должны её поддержать.
Екатерина отшатнулась, словно от удара:
— Значит, вот так? Даже не посоветовавшись со мной?
— А что тут советоваться? — в голосе Максима появились стальные нотки. — Это вопрос семейного долга.
Через неделю их квартира наполнилась незнакомыми звуками и запахами. Бабушку, Анну Николаевну, перевезли вместе с её вещами, лекарствами и старой мебелью. Светлые обои в детской были заклеены тёмными, тяжёлыми обоями — такими, как хотела Ольга Павловна.
Екатерина стояла в дверях, наблюдая, как исчезает её мечта о детской. Диван-кровать уступил место массивной медицинской кровати. Вместо уютных штор с облачками повесили плотные гардины, которые едва пропускали свет.
— Катенька, — позвала Анна Николаевна, — ты не поможешь мне устроиться?
Екатерина молча вошла в комнату. Старушка действительно выглядела беспомощной и хрупкой.
Первое время Максим старался помогать: вставал по ночам, если бабушке требовалась помощь, менял постель, готовил завтрак. Но постепенно его энтузиазм угас. Всё чаще муж задерживался на работе, в выходные находил неотложные дела.
— Максим, нам нужно поговорить, — сказала как-то Екатерина, когда муж в очередной раз собирался уйти в субботу утром.
— Давай вечером, хорошо? Мне нужно в офис, срочный проект.
— В субботу? — Екатерина скрестила руки на груди. — Опять оставляешь меня одну с этим всем?
Максим раздраженно дёрнул плечом:
— А что такого? Ты же дома работаешь, тебе не сложно присмотреть за бабушкой.
Екатерина промолчала, глотая обиду. Её интернет-магазин требовал постоянного внимания, но теперь приходилось разрываться между работой и уходом за Анной Николаевной.
Странно, но именно бабушка стала для Екатерины неожиданной поддержкой. Анна Николаевна оказалась мудрой и понимающей женщиной. Она часто рассказывала истории из своей молодости, делилась советами.
— Спасибо тебе, деточка, — говорила старушка, когда Екатерина приносила ей чай. — Ты так заботишься обо мне, хотя я понимаю, что создаю неудобства.
Эти слова благодарности немного примиряли Екатерину с ситуацией. Но отношения с Максимом становились всё хуже.
— Ты совсем перестал помогать, — высказала как-то Екатерина мужу. — Я одна кручусь как белка в колесе.
— А что я могу сделать? — огрызнулся Максим. — Кто-то должен деньги зарабатывать! Или ты думаешь, твой магазинчик нас прокормит?
Екатерина вздрогнула от презрения в его голосе:
— Мой магазинчик, между прочим, приносит стабильный доход. Который теперь в основном уходит на лекарства для твоей бабушки.
— Вот видишь! — Максим повысил голос. — Ты опять о деньгах! А о человечности ты подумать не можешь?
— О человечности? — Екатерина едва сдерживала слёзы. — А моё мнение, мои чувства — это не человечность?
— Ты просто не понимаешь! — выкрикнул Максим. — Строишь из себя жертву, а на самом деле просто не хочешь принять очевидное — семья важнее твоих капризов!
Максим схватил куртку и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью. Екатерина осела на пол, давая волю слезам. Из комнаты раздался тихий голос Анны Николаевны:
— Катя, ты в порядке?
Екатерина поспешно вытерла глаза и поднялась:
— Да, бабушка, всё хорошо. Вам что-нибудь нужно?
— Иди сюда, детка, — позвала старушка. — Присядь рядом.
Екатерина присела на край кровати. Анна Николаевна взяла её за руку:
— Знаешь, я слышу ваши ссоры. И вижу, как тебе тяжело. Может, стоит поговорить с Олей? Она же не знает…
— Нет, — покачала головой Екатерина. — Ольга Павловна всё равно не поймёт. Для неё главное — чтобы было так, как она решила.
— Вот поэтому, милая, я и хочу с тобой поговорить, — Анна Николаевна выпрямилась на подушках. — Знаешь, тебе стоит подумать о разводе.
Екатерина удивленно посмотрела на старушку:
— Что?
— Не губи свою молодость, девочка, — мягко сказала Анна Николаевна. — Я же вижу, как ты мучаешься. Максим не изменится, Оля его так воспитала — всегда быть послушным сыном.
— Но как же вы? — растерянно спросила Екатерина.
Анна Николаевна неожиданно усмехнулась:
— А я, деточка, не так беспомощна, как все думают. У меня есть сбережения на хороший дом престарелых. Даже присмотрела один — с парком, библиотекой.
— Но почему тогда…
— Почему согласилась сюда переехать? — Анна Николаевна вздохнула. — Хотела проверить, на что способны родные. Оля всегда хвасталась, какой у неё замечательный сын, какая заботливая семья. А по факту что? Тебя заставили, а сами палец о палец не ударили.
Екатерина молчала, обдумывая слова старушки. В груди разливалось странное тепло — впервые за долгое время кто-то действительно понял её чувства.
На следующий день Екатерина подала заявление на развод. Когда Максим получил уведомление, разразился скандал.
— Ты с ума сошла? — кричал Максим. — Как ты могла?
— А вот смогла, — спокойно ответила Екатерина. — И знаешь что? Я помогу Анне Николаевне переехать в дом престарелых. Она сама этого хочет.
— Что за бред? — в комнату ворвалась Ольга Павловна, которую Максим успел вызвать. — Какой ещё дом престарелых?
— Такой, где обо мне будут заботиться профессионалы, а не измученная невестка, — раздался голос Анны Николаевны.
Ольга Павловна побледнела:
— Мама, ты что такое говоришь?
— Правду говорю, Оленька. Я не хочу быть обузой. Я всё видела и всё поняла. А теперь хочу пожить спокойно, без скандалов и упрёков.
Через неделю Екатерина помогла Анне Николаевне переехать в уютный пансионат. Старушка выглядела счастливой, показывая новую комнату с видом на парк.
— Спасибо тебе, Катенька, — сказала Анна Николаевна на прощание. — Ты единственная, кто проявил настоящую заботу.
Развод был оформлен быстро. Максим съехал к матери. Бывшая свекровь пыталась распускать слухи о корыстной невестке, но Екатерину это больше не волновало.
В пансионате Анна Николаевна расцвела. Екатерина часто навещала старушку, они подолгу разговаривали за чаем.
— Знаешь, деточка, — сказала как-то Анна Николаевна, — Ты заслуживаешь счастья. И теперь точно его найдёшь.
Екатерина улыбнулась. Она чувствовала себя свободной и сильной. Впереди была целая жизнь — без манипуляций, без чужой воли, без необходимости жертвовать своими мечтами.
Три месяца спустя Екатерина получила письмо от нотариуса. Руки дрожали, когда она вскрывала конверт. Внутри было завещание — Анна Николаевна переписала на Екатерину свою квартиру в центре города.
Новость взорвалась как бомба. Ольга Павловна примчалась к Екатерине с обвинениями:
— Ты специально это подстроила! Втёрлась в доверие к больной старушке!
— Нет, Ольга Павловна, — твёрдо ответила Екатерина. — Просто я действительно заботилась о ней, а не использовала в своих целях.
Максим пытался оспорить завещание, но безуспешно. Анна Николаевна предусмотрительно оформила все документы через надёжного нотариуса.
Екатерина стояла у окна своей квартиры, той самой, где когда-то планировала детскую. Теперь комната снова ждала ремонта — светлого, радостного. А в центре города её ждала ещё одна квартира — подарок от мудрой женщины, научившей её ценить себя.
А детская… Что ж, теперь у неё была не одна, а целых две квартиры. И когда-нибудь в одной из них обязательно зазвучит детский смех. Но это будет её решение, её выбор, её счастье.
Если твоя мать ещё раз сунется в мои дела, я сама сдам её квартиру в аренду! – пригрозила я мужу, устав от манипуляций свекрови