— А где справедливость?! — Дмитрий нервно расхаживал по кухне, заламывая руки. — Ты тут живёшь в центре, а я там, в глуши, должен выкручиваться!
Елена молча протирала чашки, стараясь не смотреть на брата. За последние полгода, с момента получения наследства, Дмитрий сильно изменился. Сестра с трудом узнавала в этом дёрганом, раздражительном человеке того весёлого парня, с которым они выросли.
— Дим, ты же сам выбрал дом, — Елена аккуратно составила чашки в шкаф. — Говорил, что это отличное место для бизнеса, что там можно и производство наладить, и склад организовать.
— Да кто же знал, что всё так обернётся! — Дмитрий плюхнулся на стул, отчего тот жалобно скрипнул. — Лен, ну войди в положение. Мне нужны деньги. Много денег.
Елена обернулась к брату. Под глазами Дмитрия залегли тёмные круги, щетина, обычно аккуратно подстриженная, теперь неряшливо топорщилась. Сердце защемило от жалости, но Елена напомнила себе о том, сколько раз брат уже влипал в неприятности из-за своих «гениальных» идей.
— Сколько? — коротко спросила она.
Дмитрий замялся, начал перебирать пальцами по столу.
— Четыре миллиона, — наконец выдавил он.
Елена едва не выронила полотенце.
— Сколько?! Дим, откуда такие долги? Ты же говорил, что всё под контролем!
— Было под контролем! — Дмитрий вскочил, снова начал метаться по кухне. — Я взял кредит на развитие бизнеса, думал быстро раскручусь. Место-то хорошее, рядом трасса. Хотел автосервис и автомойку самообслуживания открыть, всё просчитал. А потом оказалось, что там какие-то коммуникации не те, нужно всё переделывать. Потом крыша потекла…
— И ты молчал?
— А что говорить? Я думал справлюсь! — Дмитрий остановился, упёрся руками в стол. — Лен, если продать твою квартиру…
— Нет.
— Да выслушай ты! — Дмитрий стукнул кулаком по столу. — Продадим квартиру, закроем мои долги. Ты переедешь ко мне в дом, места там много. Вместе бизнес поднимем!
Елена покачала головой:
— Дим, я не могу. Это всё, что у меня есть.
— А у меня что есть?! Дом, который того и гляди за долги отберут? — Дмитрий побагровел. — Ты же сестра! Как ты можешь быть такой бессердечной?
— Бессердечной? — Елена почувствовала, как дрожат руки. — А ты подумал обо мне, когда брал эти кредиты? Когда решил, что можешь рисковать всем подряд? Я десять лет копила деньги и наконец смогла нормальный ремонт сделать в этой квартире. Десять лет! И теперь должна всё бросить из-за твоих авантюр?
— Значит, деньги тебе дороже родного брата? — Дмитрий прищурился. — Ну и ладно! Только потом не приходи ко мне, когда тебе помощь понадобится!
— Дим…
Но Дмитрий уже вылетел из кухни. Хлопнула входная дверь. Елена медленно опустилась на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. В голове не укладывалось — четыре миллиона долга! И это всего за полгода!
Остаток дня прошёл как в тумане. Елена механически делала домашние дела, пыталась читать, но строчки расплывались перед глазами. Вечером позвонила подруга Ирина.
— Лен, чего у тебя голос такой? Случилось что?
Елена не выдержала, расплакалась. Сквозь слёзы рассказала про визит брата, про его требования.
— Так, — решительно сказала Ирина. — Я сейчас приеду.
Через час подруги сидели на кухне, Ирина заварила крепкий чай и достала из сумки шоколадку.
— Лен, ты только не обижайся, но твой брат… — Ирина замялась. — В общем, ходят слухи, что он связался с какими-то сомнительными личностями. Мой Сергей его видел в компании тех ребят, которые раньше на рынке крышевали торговцев.
У Елены похолодело внутри.
— Думаешь, он… — она не смогла закончить фразу.
— Не знаю, — Ирина пожала плечами. — Но четыре миллиона за полгода — это ненормально. Тут что-то нечисто.
Елена уставилась в окно. На улице темнело, и в стекле отражалась кухня — такая уютная, такая родная. Здесь прошло её детство, здесь мама учила её готовить, здесь они с отцом решали её первые задачки по математике…
— Что мне делать, Ир?
— Для начала — не пускать его больше на порог, — твёрдо сказала подруга. — И документы на квартиру спрячь понадёжнее. Мало ли что у него на уме.
В эту ночь Елена долго не могла уснуть. Ворочалась, прислушивалась к каждому шороху. Почему-то вспомнилось, как в детстве они с Димкой строили шалаши из одеял, как он защищал её от хулиганов во дворе, как гордился, когда она поступила в институт…
Утром раздался звонок в дверь. Елена подошла, глянула в глазок — на площадке стоял Дмитрий. Выглядел он ещё хуже, чем вчера.
— Лен, открой! Нам надо поговорить!
Елена молчала, не шевелясь.
— Лена! Я знаю, что ты дома! — в голосе брата появились истеричные нотки. — Открывай, или я соседей начну звать!
Елена, поколебавшись, сняла цепочку. Дмитрий ворвался в прихожую, как вихрь.
— Значит так, — с порога начал он. — Я тут подумал. Раз ты не хочешь продавать квартиру, давай хотя бы возьмём под неё кредит. Я договорился уже…
— Нет, Дим, — Елена отступила на шаг. — Никаких кредитов. Ты же знаешь, что не сможешь их выплачивать.
— Да, что ты заладила – нет да нет! — Дмитрий в сердцах пнул обувную полку. — Я к тёте Вале ездил вчера. Знаешь, что она сказала? Что ты совсем совесть потеряла!
Елена замерла. Тётя Валентина Сергеевна была их единственной близкой родственницей по материнской линии. Именно она помогала им после смерти родителей с оформлением наследства.
— И что же ты рассказал тёте Вале? — тихо спросила Елена.
— Правду! Что ты живёшь припеваючи в своей квартире, а родной брат может на улице оказаться!
Елена устало прислонилась к стене:
— А про свои долги ты ей рассказал? Про то, как влез в какие-то тёмные дела?
Дмитрий дёрнулся:
— Какие ещё тёмные дела? Ты что несёшь?
— Люди видели тебя с теми, кто раньше на рынке крышевал. Дим, во что ты вляпался?
— Да, ни во что я не вляпался! — Дмитрий отвёл глаза. — Нормальные ребята, помогают с бизнесом…
В дверь позвонили. На пороге стояла Валентина Сергеевна, следом зашла двоюродная сестра Наташа.
— Вот они, голубчики! — всплеснула руками тётя. — И чего вы все делите? Родители в гробу переворачиваются, глядя на ваши ссоры!
— Лен, ну правда, — подхватила Наташа. — Дмитрий же не чужой человек. Надо как-то помочь.
— Вот! — торжествующе воскликнул Дима. — Все нормальные люди понимают!
— А вы знаете, сколько у него долгов? — Елена повернулась к родственникам. — Четыре миллиона! За полгода!
Валентина Сергеевна охнула:
— Димочка, как же так?
— Да, что вы слушаете! — Дмитрий раскраснелся. — Нормально всё будет! Вот продадим квартиру…
— Нет! — Елена повысила голос. — Я не буду продавать квартиру! И в кредит её не заложу!
— Леночка, — начала было тётя.
— Нет, вы послушайте! — Елена почувствовала, как дрожит голос. — Я десять лет работала, откладывала каждую копейку. Родители оставили мне эту квартиру, потому что знали — я её сберегу. Ремонт нормальный сделала. А теперь что? Всё потерять из-за его безответственности?
— Да, как ты смеешь! — взвился Дмитрий. — Думаешь, самая умная? А может, родители ошиблись? Может, квартира вообще не должна была тебе достаться?
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Что ты имеешь в виду? — медленно спросила Елена.
— А то! Завещание можно и оспорить! — Дмитрий сжал кулаки. — Ты же знаешь, что отец в последний год болел. Может, он не совсем понимал, что подписывает!
— Дима! — ахнула Валентина Сергеевна. — Как тебе не стыдно!
Но Дмитрий уже не слушал. Развернувшись, брат выскочил из квартиры, грохнув дверью.
Следующая неделя превратилась для Елены в кошмар. Телефон разрывался от звонков родственников. Каждый считал своим долгом высказаться, посоветовать, попытаться примирить брата и сестру.
— Лена, может, правда стоит продать? — осторожно предложила Наташа при очередной встрече. — Купишь себе квартиру поменьше…
— А если Дмитрий и эти деньги спустит? Что тогда?
Наташа промолчала.
Елена пыталась поговорить с братом, предлагала помочь продать дом, найти работу. Но Дмитрий только отмахивался:
— Не нужны мне твои подачки! Либо помогай по-нормальному, либо не лезь!
А потом пришла повестка в суд. Елена несколько раз перечитала бумагу, не веря своим глазам. Дмитрий подал иск о признании завещания недействительным.
— Он с ума сошёл, — прошептала Елена, роняя повестку.
Ирина, примчавшаяся по первому звонку, решительно взяла дело в свои руки:
— Так, нужен хороший юрист. У меня есть знакомый, Николай Степанович, он специализируется как раз на наследственных делах.
Николай Степанович, солидный мужчина с внимательным взглядом, внушил Елене надежду:
— Завещание составлено правильно, все формальности соблюдены. Но нам нужно подготовить документы, подтверждающие, что ваш отец был в здравом уме. Медицинские справки, свидетельские показания.
— А если Дмитрий подкупит врачей? — тихо спросила Елена.
Юрист нахмурился:
— Будем надеяться, что до этого не дойдет. Но на всякий случай соберём максимум доказательств.
Вечером позвонила Валентина Сергеевна, голос звучал расстроенно:
— Леночка, что же вы делаете? До суда дошло! Может, сядете, поговорите?
— Тётя Валя, — устало ответила Елена. — Это не я подала в суд.
— Но ты же можешь всё остановить! Просто согласись помочь брату!
— Ценой собственного жилья? — Елена почувствовала, как подступают слёзы. — А где я буду жить?
— У Дмитрия в доме! Он же предлагал!
— В доме, который того и гляди отберут за долги?
— Леночка, ну что ты такое говоришь! — в голосе Валентины Сергеевны зазвучали слёзы.
Елена не стала продолжать разговор. До суда оставалась неделя, и каждый день превращался в испытание. Николай Степанович собрал внушительную папку документов: медицинские справки отца, показания соседей, даже старые записи из ежедневника, где отец чётким почерком расписывал, кому и что останется в наследство.
В день заседания Елена пришла заранее. У входа в здание суда уже толпились родственники. Наташа попыталась обнять сестру, но Елена отстранилась. Дмитрий стоял чуть поодаль, нервно теребя галстук. Рядом с братом маячили какие-то незнакомые люди — видимо, те самые «помощники» в бизнесе.
— Прошу всех в зал заседаний, — раздался голос секретаря.
Судья, немолодая женщина с усталым лицом, внимательно изучала документы.
— Итак, истец утверждает, что завещание было составлено, когда наследодатель находился в болезненном состоянии и не мог адекватно оценивать свои действия, — судья посмотрела на Дмитрия. — Чем вы можете это подтвердить?
Дмитрий вскочил:
— У меня есть свидетель! Медсестра, которая ухаживала за отцом.
Елена вздрогнула. Об этой медсестре она слышала впервые.
Женщина в белом халате начала рассказывать, как отец в последние дни жизни был слаб, путался в словах, не узнавал близких. Елена сжала кулаки — всё это было ложью. Отец до последнего оставался в ясном уме.
— Ваша честь, — Николай Степанович поднялся со своего места. — У нас есть выписка из больницы за тот период. Назовите, пожалуйста, фамилию врача и номер медицинской карты пациента, ну и точный диагноз, которого вы якобы обслуживали.
Женщина замялась, побледнела:
— Я… я не помню точно…
— Зато я знаю, — жёстко сказал юрист. — В тот период отец моей подзащитной находился под наблюдением совсем других специалистов. Вот их показания, заверенные главврачом больницы.
Дмитрий вскочил:
— Да какая разница! Вы что, не понимаете? Это несправедливо — одной квартира, другому дом в глуши!
— Справедливо то, что было указано в завещании, — спокойно ответила судья. — У суда есть все основания считать, что наследодатель находился в здравом уме и принял осознанное решение.
Когда прозвучало решение суда, Елена почувствовала не радость, а опустошение. В коридоре Дмитрий пронёсся мимо, даже не взглянув на сестру. Его новые «друзья» что-то грозно выговаривали ему, размахивая руками.
— Лена, — Валентина Сергеевна подошла, пытаясь обнять племянницу. — Ну вот, добилась своего…
— Нет, тётя Валя, — Елена мягко отстранилась. — Это Дима добился. Добился того, что я больше не хочу иметь с ним ничего общего.
Дома Елена первым делом сменила замки. Убрала все фотографии, где они с братом были вместе. Выкинула старую кружку — подарок Дмитрия на новоселье.
Время шло. Елена узнала от Ирины, что Дмитрий всё-таки потерял дом — не смог расплатиться с долгами. Говорили, что уехал куда-то на север, устроился на стройку.
Изредка звонила Валентина Сергеевна, пыталась помирить племянников:
— Лена, может, простишь его? Всё-таки брат…
— Тётя, я его не простить не могу. Я ему верить не могу.
Прошло полгода. Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стоял Дмитрий, вид у него был неважный.
— Лен… можно войти?
Елена молча смотрела на брата. Когда-то родной человек стал чужим, и дело было не в деньгах, не в квартире. Дело было в предательстве доверия.
— Нет, Дим. Нельзя.
— Я только поговорить…
— Не о чем нам говорить, — Елена начала закрывать дверь. — Все слова уже сказаны. В суде.
Елена не жалела о своём решении. Она научилась ценить покой и независимость, научилась говорить «нет» даже тем, кого любила. А главное — поняла, что иногда самая большая любовь к близким проявляется в том, чтобы отпустить их и позволить отвечать за свои поступки.
Ты кому вообще сейчас звонишь? Мою квартиру уже сдавать собрались? – в недоумение спросила я мужа со свекровью