— И вот подруга говорит мне: купили дом на Рублевке. Не квартиру, заметь! — Галина Павловна поставила чашку на стол и выразительно посмотрела на зятя. — А что у нас? Все в этой клетушке сидим.
Кирилл стиснул зубы и продолжал молча резать овощи для салата. Воскресный обед у тещи давно превратился в еженедельную пытку. Галина Павловна никогда не упускала случая напомнить, что считает зятя неудачником. Еще и помогать постоянно заставляла.
— Мам, мы же говорили об этом, — вздохнула Виктория. — Нам нравится наша квартира.
— Тебе нравится? — Галина Павловна скептически приподняла бровь. — Ты просто привыкла довольствоваться малым. А ведь могла бы жить как человек.
Кирилл с силой вонзил нож в разделочную доску. Терпение иссякало с каждым визитом тещи. Пять лет брака, и пять лет постоянных намеков на его несостоятельность.
— Галина Павловна, я инженер. Моя зарплата позволяет нам жить достойно, — Кирилл старался говорить спокойно.
— Достойно? — теща фыркнула. — Сашенька, ты помнишь дядю Колю? Он тоже был инженером, но у него и машина нормальная, и квартиру дочери купил. А не эту… коробку.
Виктория виновато улыбнулась мужу. Она всегда оказывалась между двух огней. Кирилл видел, как жена устает от этих перепалок. Но сдерживаться становилось все труднее.
— У нас есть планы, мама, — Виктория подошла к мужу и положила руку ему на плечо. — Мы копим на квартиру побольше.
— Да? — Галина Павловна рассмеялась. — При таких темпах вы ее к пенсии купите.
Кирилл вышел на балкон. Теща в очередной раз испортила выходной. Он смотрел на улицу и думал о том, какой на самом деле была жизнь с Викторией до появления ее матери.
Первые полгода после свадьбы были чудесными. Они наслаждались свободой, строили планы. Потом Галина Павловна начала свои визиты. Сначала раз в месяц, потом каждую неделю. Теперь она буквально жила в их квартире. А еще эти «традиционные» визиты к теще.
— Прости ее, — Виктория вышла на балкон. — Она не со зла.
— Восемнадцать комментариев за час. Я считал.
Жена обняла его и уткнулась лицом в плечо. Кирилл любил эти моменты близости. Только ради них он и терпел тещу.
— Она хочет для меня лучшего, — прошептала Виктория.
— А я, значит, не хочу? — Кирилл отстранился и заглянул жене в глаза.
— Знаешь, может нам стоит подумать о переезде? — неожиданно спросила Виктория. — Мама права, нам тесно здесь.
Кирилл нахмурился. Эти слова жены звучали слишком знакомо. Галина Павловна умела внушать дочери свои мысли.
— Вика, мы обсуждали это. Сначала я хочу закончить проект, — Кирилл старался сдержать раздражение. — С премией сможем взять ипотеку.
— Но это будет нескоро, — вздохнула жена. — Мама предложила помочь с первым взносом.
Галина Павловна вновь пыталась купить их. Сделать зависимыми от себя.
— И что она хочет взамен? — Кирилл уже знал ответ.
— Ничего! Просто помочь, — Виктория отвела взгляд. — Ну, возможно, мы могли бы взять дом с гостевой комнатой. Для нее.
Вот оно. Истинная цель тещи проявилась. Галина Павловна хотела жить с ними. Контролировать каждый шаг. Быть третьей в их семье.
— Нет, — твердо сказал Кирилл. — Это не обсуждается.
Виктория вздохнула и вернулась в комнату. Кирилл слышал, как теща что-то говорила ей на кухне. Наверняка опять внушала, что он эгоист и не заботится о семье.
Через месяц ситуация усугубилась. Галина Павловна начала приносить буклеты новостроек. Оставляла на видных местах журналы с интерьерами. Намекала, что ее подруга работает в агентстве недвижимости и может предложить «выгодные варианты».
— Киря, я нашла потрясающую квартиру! — однажды вечером Виктория влетела в комнату. — Трешка в новом доме, с видом на парк.
— И сколько? — Кирилл даже не поднял глаз от ноутбука.
— Всего двенадцать миллионов, — Виктория присела рядом. — И мама даст на первый взнос.
Кирилл медленно закрыл компьютер. Теща опять надавила на дочь. Виктория выглядела воодушевленной, ее глаза сияли. Она уже представляла себя в новой квартире.
— Вика, наш бюджет — семь миллионов. Максимум, — Кирилл говорил спокойно. — Это непосильная ипотека.
— Но мама…
— Опять мама? — Кирилл не выдержал. — Когда ты начнешь думать своей головой?
Виктория побледнела. Кирилл редко повышал голос. Он сам испугался своей резкости.
— Прости, — он обнял жену. — Просто твоя мама слишком давит. Мы сами решим, где нам жить.
— Она хочет помочь, — тихо сказала Виктория. — И она права, нам нужно жилье побольше. Особенно если решим завести ребенка.
Кирилл замер. О детях они говорили, но решили подождать. Сначала стабильность, потом семья. Это был их план.
— Ты хочешь ребенка? — осторожно спросил он.
— Мама говорит, что в моем возрасте нельзя тянуть, — Виктория опустила глаза. — Ей бы хотелось понянчить внуков.
Вот так. Теща уже планировала их детей. Навязывала свои сроки. Диктовала, как им жить.
Напряжение нарастало с каждым днем. Галина Павловна звонила дочери по несколько раз. Приносила торты и пироги. Сидела до позднего вечера, обсуждая варианты квартир.
Однажды Кирилл вернулся с работы и обнаружил в гостиной тещу с каким-то мужчиной. Они сидели над бумагами и оживленно беседовали.
— Это Аркадий Семенович, риелтор, — представила гостя Галина Павловна. — Мы тут с дочкой вариантики смотрим.
Кирилл заметил испуганный взгляд Виктории. Она не предупредила его об этой встрече. Значит, теща все решила сама.
— Аркадий Семенович, к сожалению, сейчас неподходящее время, — твердо произнес Кирилл. — Мы с женой еще не приняли решение о покупке.
Риелтор растерянно посмотрел на Галину Павловну. Та поджала губы.
— Как это не приняли? Виктория мне сказала…
— Мама, пожалуйста, — Виктория встала. — Мы действительно еще думаем.
— Что тут думать? Я даю вам деньги! — Галина Павловна повысила голос. — Я вырастила тебя, чтобы ты жила в этой конуре?
Кирилл сжал кулаки. Терпению пришел конец. Теща перешла все границы.
— Галина Павловна, вы находитесь в моем доме, — каждое слово давалось ему с трудом. — И я попрошу вас уважать наше с Викторией решение.
Наступила тяжелая пауза. Галина Павловна поджала губы. Аркадий Семенович неловко переминался с ноги на ногу.
— Пойдемте, Аркадий, — теща встала с дивана. — Видимо, здесь нет смысла продолжать разговор.
Риелтор быстро собрал бумаги и попрощался. Виктория проводила гостей до двери. Вернувшись, жена выглядела подавленной.
— Зачем ты так с мамой? — Виктория скрестила руки на груди. — Она хотела для нас лучшего.
Кирилл устало опустился в кресло. Этот разговор повторялся снова и снова.
— Вика, она пришла с риелтором без моего ведома, — муж потер виски. — Это уже слишком.
Следующие дни прошли в напряжении. Виктория была молчалива. Кирилл подозревал, что жена продолжает обсуждать их отношения с матерью. Подтверждение пришло случайно.
Однажды Кирилл забыл папку с чертежами. Вернувшись домой, муж услышал голоса из кухни. Виктория разговаривала с мамой.
— Он все время только обещает, — жаловалась Виктория. — Новую квартиру, повышение, стабильность. А где все это?
— Я тебе сразу говорила, — голос тещи звучал удовлетворенно. — Кирилл не из тех, кто способен на большее.
Кирилл замер в коридоре. Обида пронзила сердце. Он любил жену больше всего на свете. А Вика обсуждала с матерью его недостатки.
Тихие слова Виктории больно ранили:
— Иногда я думаю, что ошиблась.
Кирилл тихо вышел из квартиры. Прогулка помогла немного успокоиться. Но предательство больно жгло. Жена сомневалась в нем. В их отношениях. А теща продолжала настраивать дочь.
Кирилл вернулся домой поздно. Сделал вид, что ничего не слышал. Виктория была приветлива, но муж замечал новые нотки в ее поведении. Жена как будто присматривалась к нему. Оценивала. Сравнивала с каким-то невидимым эталоном, который создала ее мать.
Через неделю раздался звонок от Галины Павловны. Теща предложила встретиться в кафе. Наедине. Без Виктории.
— Нам нужно серьезно поговорить, — голос звучал необычно мягко. — Это касается вашего будущего.
Кирилл согласился. Хватит бегать от проблемы. Пора поставить точку.
В кафе Галина Павловна выглядела спокойной. Даже довольной. Теща заказала чай и пирожное. Улыбнулась, словно встретила старого друга.
— Я рада, что ты пришел, — Галина Павловна отпила чай. — Давно хотела поговорить начистоту.
Кирилл молча ждал. Интуиция била тревогу. Должно произойти что-то важное.
Теща звонко поставила чашку.
— Виктория очень недовольна вашей жизнью. Я думаю, ты знаешь это.
— Неужели? — Кирилл старался сохранять спокойствие.
— Она заслуживает большего, — Галина Павловна наклонилась ближе. — Квартиру побольше, машину поновее, отдых не в Сочи, а в Европе.
Кирилл смотрел на тещу и думал, насколько же эта женщина не понимает собственную дочь. Для Виктории всегда были важны другие вещи. Близость, доверие, общие интересы. По крайней мере, так было раньше.
— Я предлагаю сделку, — улыбка тещи стала хищной. — Ты берешь ипотеку на трехкомнатную квартиру. Я получаю комнату.
— А если откажусь? — Кирилл спросил прямо.
— Если не выполнишь мои требования, дочка разведется с тобой, — Галина Павловна произнесла эти слова спокойно, будто обсуждала погоду.
Теща ожидала испуга. Оправданий. Согласия. Но Кирилл вдруг успокоился. Словно груз упал с плеч. Пять лет манипуляций измотали его. Пять лет попыток угодить, доказать, заслужить.
— Знаете, Галина Павловна, — Кирилл улыбнулся. — Я больше не буду участвовать в ваших играх.
Теща нахмурилась. Такой реакции Галина Павловна не ожидала.
— Если Виктория действительно хочет уйти, я не стану ее удерживать, — Кирилл встал из-за стола. — Но решать это будем мы с ней, без вашего участия.
Лицо тещи исказилось от злости. Галина Павловна начала что-то говорить, но Кирилл уже направлялся к выходу. В душе была странная легкость.
Дома муж нашел Викторию. Жена сидела в гостиной с телефоном в руках.
— Нам нужно поговорить, — Кирилл сел напротив. — Я встречался с твоей мамой.
Виктория вздрогнула и отложила телефон.
— Знаю, она мне написала, — жена выглядела растерянной.
— Ты действительно хочешь развестись? — Кирилл спросил прямо.
Виктория широко раскрыла глаза:
— Что? Конечно нет!
Муж внимательно смотрел на жену.
— Твоя мама сказала, что ты несчастна. Что тебе нужна другая жизнь.
Виктория закрыла лицо руками. Плечи задрожали.
— Она постоянно говорит такие вещи, — голос жены дрожал. — Сравнивает нас с другими. Говорит, что ты не сможешь обеспечить.
— И ты веришь ей? — Кирилл подсел ближе.
— Иногда начинаю сомневаться, — призналась Виктория. — Она такая настойчивая. Убедительная.
— Вика, ты счастлива со мной? — Кирилл взял жену за руку.
Виктория подняла взгляд. В глазах стояли слезы.
— Да, счастлива, — жена сжала его ладонь. — Но мама говорит, что я просто не знаю настоящей жизни.
— А что для тебя настоящая жизнь? — спросил Кирилл.
Виктория долго молчала. Затем начала говорить тихо. Будто боялась собственных слов.
— Когда мы только поженились, я была абсолютно счастлива, — призналась жена. — Мы много смеялись. Строили планы. Верили друг в друга.
— А потом? — подтолкнул ее Кирилл.
— Потом появилась мама со своим видением успеха, — вздохнула Виктория. — И я стала смотреть на тебя ее глазами.
Разговор продолжался до глубокой ночи. Они были честны друг с другом. Виктория признала важное. Мать всегда контролировала ее жизнь. Внушала, что знает, как будет лучше.
— Мне нужно сделать выбор, — Виктория смотрела на мужа. — И я выбираю тебя. Нас.
На следующий день жена позвонила матери. Разговор был трудным. Галина Павловна кричала. Угрожала. Плакала. Виктория была тверда.
Голос жены звучал спокойно и уверенно:
— Либо ты прекращаешь вмешиваться в нашу жизнь. Либо мы перестанем общаться.
После этого звонка Галина Павловна исчезла. Неделями от нее не было вестей. Потом были осторожные попытки наладить контакт. Теща больше не диктовала условия. Виктория стала увереннее. Кирилл получил повышение. Они купили квартиру. Без помощи тещи.
— Знаешь, я горжусь тобой, — Виктория обняла мужа в их новой гостиной.
Где-то далеко Галина Павловна все еще жаловалась подругам, что дочь «упустила возможность». Но это больше никого не волновало. Кирилл и Виктория наконец обрели настоящую свободу. И настоящее счастье.
Зачем тебе декрет? Работай и корми семью, у нас долги по ипотеке! — заявила свекровь невестке на седьмом месяце беременности