— Подарок к свадьбе от родителей, — шептала она себе под нос, оглядывая знакомые стены.
Двадцать девять лет. Успешная карьера в IT-компании. Любящий муж Андрей. Все казалось идеальным. Три года брака пролетели как один день. Он работал менеджером в небольшой строительной фирме, она программировала. Вечерами готовили борщ и пельмени, смотрели сериалы, обнявшись на диване.
Но полгода назад что-то сломалось.
Ирина получила повышение до ведущего разработчика. Зарплата выросла в полтора раза. Сначала радовалась — наконец можно откладывать на отпуск, обновить мебель. Андрей поздравил.
— Молодец, умница моя, — целовал он ее в щеку. — Теперь заживем!
Радость длилась две недели. Потом Андрей стал мрачнее. Молчал за ужином, уставившись в телефон. На вопросы отвечал коротко, будто раздражаясь.
Первая просьба прозвучала в середине мая:
— Иришка, можешь дать пять тысяч? Машину починить нужно, тормозные колодки заменить.
Ирина достала деньги из кошелька без вопросов. Семья же. Через неделю:
— А займи десять — с друзьями встретиться хочу. День рождения у Серого.
Опять дала. Потом еще. И еще. Просьбы участились, суммы росли. Пятнадцать тысяч на подарок коллеге. Двадцать — на новые кроссовки. Тридцать — просто так, мало ли что понадобится.
Атмосфера в доме стала напряженной. Словно натянутая струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения.
Ссоры начались исподволь, как трещина в фундаменте. Андрей стал язвить по поводу ее успехов:
— Ну ты и карьеристка стала, — бросал он за завтраком, не отрывая глаз от телефона.
— Небось к начальству подлизываешься, — добавлял вечером, когда Ирина рассказывала о проекте.
Она не понимала — откуда такая злость? Раньше он гордился ее достижениями. Хвастался перед друзьями, что жена в IT работает. Теперь каждое упоминание о работе встречал кислой миной. Морщил лоб, закатывал глаза.
Просьбы о деньгах превратились в требования:
— Дай двадцать тысяч — мне на курсы нужно, — заявил он однажды утром.
— Какие курсы? — осторожно спросила Ирина.
— По управлению проектами. Хочу карьеру делать, как ты.
В голосе звучала скрытая обида. Словно ее успех был ему неприятен.
Когда она предложила составить семейный бюджет, внести контроль в траты, он взорвался:
— Что ты мне указываешь? Я не нищий! Сам знаю, сколько тратить!
Но именно как нищий и вел себя. Постоянно рылся в ее сумочке. Проверял чеки из магазинов. Считал каждую трату. Спрашивал, зачем купила новую кофточку или дорогой шампунь.
— Деньги не общие, что ли? — огрызался на возражения.
Ирина начала избегать разговоров о работе. Скрывала повышения в зарплате. Прятала выписки из банка. Старательно избегала мужа даже дома. Их крепкий брак трещал по швам, как старое дерево под ветром.
Вечера превратились в «минное поле». Любое неосторожное слово могло спровоцировать скандал. Андрей обижался, что ему приходится просить деньги у жены. Но продолжал просить. Требовать. Считать само собой разумеющимся.
— Мы же семья, — повторял он. — Все общее должно быть.
Отпуск начался удачно. Ирина получила отпускные плюс квартальную премию за сданный проект с банком. Триста тысяч рублей лежали на карте, и она уже планировала поездку к морю. Крым или Сочи — давно хотелось на юг.
Рассказала мужу за завтраком, ожидая, что он обрадуется:
— Андрюш, представляешь! Премию дали за тот проект. Большую. Плюс зарплата и отпускные. Получилось триста тысяч! Поедем наконец отдыхать нормально?
Андрей лишь кивнул, но глаза блеснули странно. Как у кота, который увидел жирную мышь в мышеловке.
— Хорошо, — пробормотал он. — Деньги никогда лишними не бывают.
В голосе прозвучала какая-то фальшивая нота. Ирина не обратила внимания — была слишком рада премии.
Вечером она полезла в кошелек за банковской картой. Хотела проверить точный баланс, прикинуть бюджет на отпуск. Может, стоило улететь подальше — Турция или Греция.
Кошелек лежал на привычном месте в сумочке. Водительские права на месте. Скидочные карты тоже. А вот основной банковской карты не было. Сердце неприятно екнуло.
Она тщательно обшарила всю сумочку. Проверила карманы куртки, которую носила днем. Заглянула в ящики комода — вдруг выпала. Карты нигде не было.
Может, потеряла по дороге? Но когда? Утром проверяла баланс перед выходом на работу. Карта была на месте. После обеда покупала кофе — тоже расплачивалась этой картой.
Ирина отправилась на поиски мужа. Нашла его в гостиной. Он сидел на диване с ее картой в руках. Внимательно изучал баланс счета в банковском приложении. На ее телефоне, который тоже взял без спроса.
— Андрей, верни карту, — тихо попросила она.
Он медленно поднял голову. Лицо было жестким, незнакомым. Глаза холодные, как мокрый асфальт. В них читалось упрямство и какая-то болезненная решимость.
— Нет, я сейчас все деньги себе переведу. Мы семья, а значит, все общее! Мне эти деньги нужнее — открою свое дело.
Ирина остолбенела. Он не просил. Не обсуждал планы. Просто взял и объявил свое решение. Словно речь шла о его собственности. О деньгах, которые он заработал.
— Это мои деньги! Я их заработала! — крикнула она.
— Наши деньги! И квартира наша, раз уж мы муж и жена! — рявкнул он в ответ.
Что-то внутри нее сломалось окончательно. Тонкая нить доверия оборвалась с тихим щелчком. Человек, которого она любила три года, превратился в чужого.
Скандал длился долго. Ирина кричала, плакала, требовала карту обратно. Голос садился, глаза покраснели от слез. В горле пересохло, но она не могла остановиться. Андрей стоял на своем — все общее, она зазналась, забыла место жены.
— Какое место жены?! — взорвалась Ирина. — Я что, прислуга, которая должна содержать мужа?
Она высказала все, что накопилось за месяцы. Его паразитизм. Унижения. Попытки контролировать ее деньги. Слова лились потоком, как прорвавшаяся плотина. Годы молчания вырвались наружу одним болезненным криком.
— Ты три года сидел на моей шее! Жил в моей квартире! Ел мою еду!
— Я работал! — огрызался Андрей, но голос звучал неуверенно.
— За копейки! И то половину тратил на себя! На свои хотелки!
— Я мужчина! Имею право тратить!
— На мои деньги? На мои заработки?
В какой-то момент ей удалось перехватить свой телефон. Дрожащими пальцами она открыла банковское приложение. Быстро заблокировала карту. Экран мигнул — операция выполнена.
— Что ты делаешь? — завопил Андрей.
— Защищаю свои деньги от вора! А теперь убирайся из моего дома! — крикнула она, указывая на дверь.
Андрей молча собрал вещи. Запихал футболки и джинсы в спортивную сумку. Швырял их с остервенением, будто мстил одежде. Бросил на прощание:
— Пожалеешь! Без меня пропадешь! Кому ты такая нужна будешь?
Дверь хлопнула. Ирина осталась одна в тишине квартиры.
Три месяца она сомневалась. Может, была слишком жестокой? Может, нужно было терпеть ради семьи? Подруги поддерживали, говорили правильные слова о независимости. Но внутренний голос шептал о неудачнице-разведенке. О женщине, которая не смогла сохранить брак.
Андрей изредка писал сообщения. То извинялся, клялся измениться, просил еще один шанс. То обвинял в эгоизме и жадности, называл бездушной карьеристкой. Она колебалась между жалостью и злостью. Читала его эсэмэски и не знала, что отвечать.
Иногда казалось — может, действительно дать ему шанс? Может, он изменится? Поймет ошибки? Но потом вспоминала его лицо в тот вечер. Холодное. Чужое. Жадное.
Решение пришло неожиданно. Позвонила его мать, Галина Петровна, и потребовала встречи. Голос был жестким, неприятным.
— Нам нужно поговорить, — сказала свекровь. — Ты разрушила семью. Мой сын страдает.
Галина Петровна явилась в субботу утром как ураган. В дорогом костюме, с надменным лицом и сжатыми губами. Прошла в квартиру, не дождавшись приглашения.
— Ты должна извиниться перед моим сыном! — заявила она с порога, даже не разувшись. — Андрюша страдает, плачет каждый день. Похудел на пять килограммов!
Ирина молча провела ее в гостиную. Села в кресло, скрестив руки на груди.
— Жена должна поддерживать мужа, а не выгонять! — продолжала свекровь. — Особенно когда у него трудности на работе. Мужчине нужна поддержка, понимание!
— Какие трудности? — спросила Ирина.
— Ну как какие! Зарплата маленькая, начальство придирается. А ты вместо того чтобы помочь, еще и выгоняешь!
— Помочь чем? Деньгами?
— Конечно! Ты же зарабатываешь хорошо. Должна делиться с мужем.
Ирина слушала поток обвинений и вдруг поняла — вот откуда у Андрея такие взгляды. Мамочка всю жизнь внушала сыночку, что мир ему должен. Что он особенный, что ему все обязаны помогать.
— Андрей взрослый мужчина тридцати лет, — спокойно сказала Ирина. — Пусть сам зарабатывает на жизнь.
— Как ты смеешь! — вскочила Галина Петровна. — Он мужчина, он главный в семье! Ты должна его слушаться!
— Был бы главным — не лез бы в чужой кошелек, — отрезала Ирина.
— Это не чужой! Вы муж и жена! Все общее!
— Были мужем и женой. Теперь нет.
Ирина встала и направилась к двери. Свекровь поплелась следом, выкрикивая проклятия и угрозы.
— Еще пожалеешь! Без Андрея совсем одна останешься! Старая дева!
Ирина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. На душе стало легко впервые за месяцы.
На следующий день она подала заявление на развод. Процесс прошел быстро — Андрей пытался претендовать на квартиру и требовать компенсацию. Но адвокат объяснил ему реальность. Квартира куплена до брака, документы в порядке.
Через два месяца их официально развели. Свобода оказалась слаще брачных оков.