За стеной в гостиной слышался монотонный звук работающего компьютера. Муж Дмитрий уже третий час подряд сидел за экраном, что-то обсуждал в форумах и комментировал посты. Работу мужчина потерял пять месяцев назад — сокращение на производстве. С тех пор поиск нового места превратился в бесконечное изучение вакансий без подачи резюме и рассуждения о том, как тяжело найти достойную работу в кризис.
— Дим, а резюме обновил? — спросила Инна, заходя в гостиную.
— Обновил, обновил, — не поворачивая головы, ответил муж. — Рынок труда сейчас в жутком состоянии. Везде либо зарплаты копеечные, либо требования космические.
Инна кивнула и прошла дальше. Такой ответ звучал каждый день. Иногда Дмитрий показывал ей вакансии на экране — действительно, зарплаты предлагались небольшие, от сорока до пятидесяти тысяч. Но хоть что-то. А у Инны на семью из двоих человек уходило больше семидесяти тысяч в месяц, не считая коммунальных платежей.
Сама Инна работала в маркетинговом агентстве. Зарабатывала восемьдесят тысяч рублей, но работы было много — проекты сыпались один за другим, клиенты требовали постоянного внимания, отчёты нужно было сдавать каждую неделю. Домой приходила уставшая, но всё равно нужно было готовить ужин, стирать, убираться. Дмитрий в быту помогал мало — максимум мог вынести мусор, если попросить несколько раз.
— А может, попробуешь откликнуться на пару вакансий? — предложила Инна как-то вечером, когда снова пересчитывала семейный бюджет.
— Да я же откликаюсь, — Дмитрий махнул рукой. — Просто времена сейчас такие. На одно место сто человек претендуют.
— Понятно, — Инна сохранила спокойный тон, хотя внутри начинало закипать раздражение.
В середине лета начались звонки от свекрови. Раиса Петровна звонила почти каждый день, интересовалась делами, расспрашивала о настроении сына. Сначала разговоры были нейтральными, но постепенно в голосе свекрови появились укоризненные нотки.
— Как дела у Димочки? — спрашивала Раиса Петровна. — Не унывает ли?
— Работу ищет, — коротко отвечала Инна.
— Ему сейчас очень тяжело, — продолжала свекровь. — Мужчинам вообще сложно переживать такие периоды. Нужна поддержка близких.
Инна кивала в трубку, не понимая, к чему ведёт разговор. Поддержку она оказывала — и финансовую, и моральную, и бытовую. Что ещё требовалось?
Через неделю тон звонков изменился. Раиса Петровна стала прямо высказывать своё мнение о том, как Инна ведёт себя с мужем.
— Мне кажется, ты недостаточно понимаешь, в каком состоянии находится Дима, — сказала свекровь во время очередного разговора. — Мужчина потерял работу, ему нужна поддержка, а не давление.
— Я его не давлю, — удивилась Инна. — Просто интересуюсь, как идёт поиск.
— Это и есть давление. Постоянные вопросы о работе только усиливают стресс.
Инна растерялась. Получается, спрашивать о поиске работы нельзя? А как тогда понять, что вообще происходит?
— Ты тянешь всё на себя из принципа, — продолжала Раиса Петровна. — Хочешь показать, какая ты самостоятельная. Но этим только ломаешь мужу жизнь.
— Простите, не понимаю, — Инна старалась говорить вежливо. — Я зарабатываю деньги, обеспечиваю семью. Что в этом плохого?
— Плохо то, что ты не даёшь Диме возможности почувствовать себя главой семьи. Мужчина должен быть добытчиком, а ты отнимаешь у него эту роль.
После таких разговоров Инна чувствовала себя виноватой, хотя логически понимала — всё происходящее абсурдно. Получается, работать и зарабатывать деньги плохо, а сидеть без дела пять месяцев — это нормально?
Звонки продолжались. Раиса Петровна обвиняла Инну в бессердечности, неспособности поддержать мужа, эгоизме. Каждый разговор заканчивался тем, что свекровь вздыхала и говорила что-то вроде:
— Жаль, что Димочке достался такой тяжёлый период в жизни, и рядом нет понимающего человека.
Дмитрий на упрёки матери не реагировал. Когда Инна пыталась обсудить с мужем эти телефонные разговоры, тот только пожимал плечами:
— Мама волнуется. Не обращай внимания.
— Но ведь получается, что я во всём виновата, — Инна пыталась объяснить свои чувства. — Я работаю, плачу за всё, веду хозяйство, а виновата в том, что тебе тяжело.
— Ну не виновата, конечно, — рассеянно ответил Дмитрий, не отрываясь от экрана. — Просто не зацикливайся на мамином мнении.
Но Раиса Петровна зацикливаться не собиралась. В августе тональность звонков изменилась кардинально. Свекровь начала предлагать конкретные решения проблем.
— Инночка, я тут подумала, — сказала Раиса Петровна во время очередного разговора. — А что если вам объединить жильё?
— В смысле? — не поняла Инна.
— Ну вот смотри. У тебя двушка, у меня однушка. Если продать обе квартиры, на вырученные деньги можно купить хорошую трёшку. Всем будет удобно, и Диме легче станет — не будет чувствовать себя нахлебником в твоей квартире.
Инна молчала, переваривая услышанное. Продать свою квартиру? Жильё, которое досталось от любимой бабушки, где прошло детство, где каждый угол был родным?
— Подумаю, — осторожно ответила Инна.
— Конечно, подумай. Только не затягивай. Чем дольше Дима будет жить в ощущении зависимости, тем хуже для его самооценки.
Вечером Инна рассказала о разговоре мужу. Дмитрий оживился впервые за месяцы.
— А это идея неплохая, — сказал муж. — Действительно, трёшку можно найти хорошую. И мне было бы психологически комфортнее.
— Но ведь это моя квартира, — напомнила Инна. — От бабушки досталась.
— Понимаю. Но мы же теперь одна семья. А жить в твоей квартире как гость как-то неправильно.
— Ты не гость. Ты мой муж.
— Тем не менее, — Дмитрий пожал плечами. — Мама права, было бы честнее, если бы жильё принадлежало нам обоим.
Инна посмотрела на мужа внимательно. Пять месяцев без работы, без денег, без особых усилий по поиску заработка. И теперь он считает правильным продать её квартиру, чтобы купить общую?
— А если я не захочу продавать?
— Ну не захочешь, значит, не захочешь, — Дмитрий снова уткнулся в экран. — Это твоё право.
Но через день разговор возобновился. Дмитрий начал рассказывать, какие хорошие трёхкомнатные квартиры продаются в городе, сколько они стоят, в каких районах расположены. Показывал объявления, считал, сколько денег получится от продажи двух имеющихся квартир.
— Смотри, если твою продать за четыре миллиона, а мамину за два, то на шесть миллионов можно найти отличную трёшку, — объяснял муж, водя пальцем по экрану планшета.
— А если я не хочу продавать свою? — повторила Инна.
— Тогда так и будем жить, — Дмитрий пожал плечами. — Но согласись, ситуация неудобная. Я живу в твоей квартире, ты всё оплачиваешь. Получается, я как нахлебник.
Инна хотела возразить, что нахлебником Дмитрия делает не квартира, а отсутствие работы и нежелание её искать. Но промолчала. Ссоры не хотелось, а переубедить мужа всё равно не получится.
Звонки от Раисы Петровны участились. Теперь свекровь каждый день интересовалась, подумала ли Инна о продаже квартиры, насколько серьёзно рассматривает это предложение.
— Понимаешь, Инночка, — говорила Раиса Петровна убедительно, — для мужчины очень важно чувствовать себя полноценным. А когда он живёт в чужой квартире, пусть даже жены, это угнетает.
— Но квартира теперь не чужая, — пыталась объяснить Инна. — Мы же поженились.
— Формально да. Но психологически Дима ощущает себя временным жильцом. Это нездоровая ситуация для брака.
Каждый такой разговор заканчивался тем, что Инна чувствовала себя эгоисткой. Получается, она держится за квартиру и тем самым портит жизнь мужу? Может, действительно стоит продать и купить общую?
Но потом, оставшись одна, Инна понимала — что-то в этой ситуации кардинально неправильно. Муж не работает полгода, живёт на её деньги, а она ещё должна продать квартиру, чтобы ему было психологически комфортно?
В пятницу вечером Инна сидела на кухне, разбирая рабочие документы, когда услышала знакомые голоса в подъезде. Дмитрий поднимался по лестнице не один — с ним была Раиса Петровна. Женщина поняла, что сейчас произойдёт очередная попытка давления, только на этот раз — в формате семейного совета.
Дверь открылась ключом, и в квартиру вошли муж со свекровью. Раиса Петровна несла в руках папку с какими-то документами, лицо у неё было решительное.
— Инночка, мы пришли, чтобы окончательно всё обсудить, — сказала свекровь, снимая куртку. — У нас есть готовый план действий.
Инна молча отложила документы и посмотрела на гостей. Дмитрий прошёл в гостиную, включил компьютер. Раиса Петровна расположилась за кухонным столом, разложила бумаги.
— Смотри, что мы подготовили, — начала свекровь, показывая распечатки. — Вот объявления о продаже трёхкомнатных квартир в хороших районах. Вот примерные цены на твою двушку, вот — на мою однушку. И вот расчёт, сколько денег останется после покупки.
Инна слушала молча. Раиса Петровна продолжала:
— Понимаешь, мы не можем бесконечно откладывать это решение. Диме нужна стабильность, уверенность в завтрашнем дне. А пока он живёт в твоей квартире как временный жилец, о какой стабильности можно говорить?
— А работу он когда искать начнёт? — тихо спросила Инна.
— При чём тут работа? — Раиса Петровна нахмурилась. — Мы говорим о жилье. О том, чтобы создать нормальные условия для семейной жизни.
Инна встала из-за стола, прошла в прихожую. Достала ключи от квартиры с полки в шкафу, убрала их в сумку. Потом открыла кладовку и вытащила оттуда большой чемодан Дмитрия.
— Что ты делаешь? — удивилась Раиса Петровна, следуя за Инной.
— То, что должна была сделать ещё три месяца назад, — спокойно ответила Инна, ставя чемодан в коридоре.
Дмитрий вышел из гостиной, увидел свой багаж.
— Инна, ты чего? — растерянно спросил муж. — Мы же просто обсуждаем варианты.
— Обсуждение окончено, — Инна прошла в спальню, начала складывать мужнины вещи в чемодан. — Твоя одежда, твои книги, твоя техника. Собирайся.
— Ты с ума сошла? — Раиса Петровна громко возмутилась. — Что происходит?
Инна продолжала укладывать вещи, не отвечая на вопросы. Футболки, джинсы, носки — всё аккуратно помещалось в багаж. Дмитрий стоял в дверях спальни, хлопая глазами.
— Инн, давай поговорим нормально, — попытался начать диалог муж. — Ну чего ты так резко? Мы же не заставляем, просто предлагаем.
— Вон из моей квартиры, — не дрогнув, сказала Инна. — Шантаж не прошёл, и муж ушёл вместе с мамочкой.
— Какой шантаж? — возмутилась Раиса Петровна. — Мы просто хотели помочь!
— Помочь? — Инна впервые за вечер повысила голос. — Полгода давить на меня, требовать продать моё жильё, обвинять в эгоизме — это помощь?
Свекровь раскрыла рот, но Инна продолжила:
— Пять месяцев муж не работает, живёт на мои деньги, а вы считаете, что проблема в квартире? Проблема в том, что никто не хочет брать ответственность за свою жизнь.
— Как ты смеешь так говорить? — Раиса Петровна всплеснула руками. — Дима переживает сложный период!
— Сложный период — это когда болеешь или случилось горе, — Инна застегнула чемодан. — А когда просто не хочется работать — это называется иждивенчество.
Дмитрий молчал, глядя на упакованные вещи. Видимо, до него наконец дошло, что ситуация серьёзная.
— Инн, ну не будь такой категоричной, — попытался муж найти компромисс. — Давай ещё раз обсудим все варианты.
— Обсуждать нечего, — Инна открыла входную дверь. — Вы полгода обсуждали мою квартиру. Теперь идите обсуждать, где будете жить дальше.
— Ты не можешь меня выгнать! — возмутился Дмитрий. — Я твой муж!
— На бумаге — да. Фактически — нет. Муж работает, обеспечивает семью, решает проблемы. А ты сидишь в интернете и строишь планы по продаже моего жилья.
Раиса Петровна попыталась взять инициативу в свои руки:
— Инна, ты поступаешь неправильно! Это предательство! После всего, что мы для тебя сделали!
— Что именно вы для меня сделали? — спокойно поинтересовалась Инна. — Полгода критиковали, требовали продать квартиру и обвиняли в том, что я работаю?
— Мы пытались наладить отношения в семье!
— Отношения налаживаются взаимным уважением, а не продажей недвижимости.
Дмитрий взял чемодан, понял, что спорить бесполезно. Раиса Петровна продолжала возмущаться уже в коридоре:
— Ты пожалеешь об этом! Такого мужа, как мой Дима, ещё поискать надо!
— Поищу, — согласилась Инна. — Работающего.
— Неблагодарная! — выкрикнула свекровь на прощание. — Мы столько сил потратили, чтобы тебя в семью принять!
— Зря потратили, — Инна закрыла дверь.
Через час в квартире снова была тишина. Инна убрала документы Раисы Петровны в мусорное ведро, помыла посуду, привела в порядок спальню. Потом позвонила мастеру по замкам.
— Можете сегодня приехать? — спросила Инна. — Нужно срочно поменять замки.
— Могу через час быть, — ответил мастер.
— Отлично. Жду.
На следующий день Инна пошла в ЗАГС подавать заявление о расторжении брака. Поскольку Дмитрий был против развода, дело пришлось подавать в суд. Но это не пугало — совместного имущества не было, детей тоже, процедура должна была пройти быстро.
Через неделю начались звонки. Сначала названивал Дмитрий — просил встретиться, поговорить, объяснить, что всё можно исправить. Инна не отвечала. Потом подключилась Раиса Петровна — в сообщениях обвиняла Инну в жестокости, требовала вернуть сына.
— Ты разрушила семью! — писала свекровь. — Дима теперь живёт у меня в однушке, спит на диване! Как тебе не стыдно?
Инна прочитала сообщение и заблокировала номер. Потом заблокировала и Дмитрия.
Жизнь вошла в спокойное русло. Никто больше не рассказывал Инне, что она должна делать со своей квартирой. Никто не объяснял, как правильно поддерживать мужа, который не хочет работать. Коммунальные платежи уменьшились вдвое, еды стало хватать на неделю вместо трёх дней.
Вечерами Инна читала книги, смотрела фильмы, встречалась с подругами. На работе перестала постоянно думать о домашних проблемах, сосредоточилась на проектах. Начальство это заметило и предложило повышение.
Развод оформили через три месяца. Дмитрий в суд не пришёл, но процедуру это не остановило. Инна получила свидетельство о расторжении брака и почувствовала огромное облегчение.
Подруга Лена как-то спросила:
— Не жалеешь?
— О чём? — удивилась Инна.
— Ну что так резко всё закончила. Может, он бы работу нашёл, изменился.
Инна покачала головой:
— Лена, когда человек пять месяцев сидит без работы и вместо поиска новой должности планирует продажу чужого жилья — это не временные трудности. Это жизненная позиция.
— А если бы он обещал исправиться?
— Обещания и дела — разные вещи. За полгода можно было найти хотя бы временную работу, если есть желание. А если желания нет, то никакие обещания не помогут.
Инна больше не получала сообщения от бывших родственников. Квартира по-прежнему принадлежала только ей, и никто больше не строил планы по её продаже. Дмитрий, судя по сплетням общих знакомых, нашёл работу курьером, но всё ещё жил у матери.
Инна работала, планировала отпуск, думала о ремонте на кухне. Жизнь стала простой и понятной — без чужих претензий на её недвижимость и без необходимости оправдываться за то, что зарабатывает деньги.
Почему не сказала раньше?