— Поживи пока у нас, а в твоей квартире моя дочка с ребенком разместятся, — свекровь решила за мой счет улучшить жизнь дочери

— Привет, солнце, — Валера как обычно улыбался. — Как работа?

— Кошмар просто, — Нина стянула куртку. — А ты как?

— Да все путем. Мать звонила, на ужин зовет в воскресенье.

Нина замерла с курткой в руках. Господи, только не это. К свекрови идти — как на пытку. Вечно что-то не так.

— Опять про Галину рассказывать будет? Как у нее все хорошо. И как мы ничего не добились? — спросила Нина тихо.

— Да не слушай ты ее, — Валера потрепал жену по волосам. — Скоро съедем, вот увидишь.

Нина промолчала. «Скоро съедем» — сколько раз она это слышала. А денег все нет и нет.

В воскресенье Валентина Петровна открыла дверь с кислой улыбочкой.

— А, вот и молодожены, — проговорила свекровь, окидывая Нину критическим взглядом. — Нина, что это за прическа? Волосы совсем не уложены.

— Мам, не начинай, — попросил Валерий, снимая ботинки.

— Да что я такого сказала? — Валентина Петровна всплеснула руками. — Просто женщина должна следить за собой. Вот Галина всегда как с иголочки.

Галина, сидевшая в гостиной с дочкой на коленях, улыбнулась Нине покровительственно. После развода она вернулась к матери и теперь считалась образцом для подражания.

— Привет, Ниночка, — сладко проговорила Галина. — Ты что-то похудела. Совсем денег на нормальную еду нет?

Нина молча села за стол, привычно проглатывая колкости. Валерий неловко переминался рядом, но не заступался. В присутствии матери он превращался в послушного сына.

— А ты работу все не можешь найти нормальную? — продолжала атаку свекровь. — Галина моя в банке работала! Вот это должность!

— У Нины хорошая работа, мам, — наконец подал голос Валерий.

— Хорошая? — фыркнула Валентина Петровна. — Копейки получает. На такие деньги семью не прокормишь.

Нина сжала кулаки под столом. Внутри все кипело, но выносить сор из избы было не в ее характере. Сдержанность и терпение — вот что помогало ей выдерживать эти визиты.

Домой вернулись молча. Валерий включил телевизор, Нина ушла на кухню готовить. Привычная рутина, привычное молчание после очередного семейного собрания.

На следующий день зазвонил телефон. Нина подняла трубку, ожидая услышать голос коллеги или подруги.

— Нина Сергеевна? Это нотариус. У меня для вас важные новости относительно наследства вашей тети Антонины.

Сердце замерло. Тетя Тоня ушла месяц назад, но о наследстве никто не говорил.

— Вам досталась двухкомнатная квартира в Московском районе, — продолжала нотариус. — Документы можете забрать завтра.

Нина опустилась на стул, не веря услышанному. Двухкомнатная квартира. В хорошем районе. Их шанс на нормальную жизнь.

Валерий пришел с работы выжатый как лимон.

— У меня новость, — голос у Нины дрожал. — Тетя Тоня мне квартиру оставила.

Валерий так и застыл в дверях, куртку не снял.

— Какую квартиру?

— Двушку. В Московском районе. Дом кирпичный, вокруг зелено, — она говорила быстро, взахлеб. — Ремонт нужен, но светлая она, теплая…

Валерий медленно подошел. Нина встала — и они обнялись прямо на кухне.

Наконец-то свое жилье! Больше не надо терпеть чужие замечания и жить на птичьих правах. Правда, радость быстро прошла — впереди работа.

— Валер, смотри, какие обои я выбрала для спальни, — Нина разложила образцы на столе. — Кремовые, мягкие такие.

— Симпатично, — кивнул Валерий. — А во сколько обойдется?

— Уложимся в наш бюджет, — заверила Нина. — Я уже три магазина обошла, цены сравнила.

Валерий обнял ее, поцеловал в макушку. Нина закрыла глаза. Скоро все изменится — будет настоящий дом.

Ремонт поглотил их целиком. Нина до ночи сидела на форумах, искала мастеров, бегала по строительным магазинам. Валерий по выходным помогал — стены штробил, обои клеил, потолки красил. Силы были на исходе.

— Солнце, я взял еще одну подработку, — сообщил Валерий, рухнув на диван. — На ремонт денег больше нужно, чем думали.

— А я у Светы пятьдесят тысяч заняла, — призналась Нина. — Обещала через два месяца вернуть.

Валерий потер лицо. Накопления таяли со страшной скоростью, но останавливаться поздно — слишком далеко зашли.

В субботу в дверь новой квартиры позвонили. Нина открыла с грязной тряпкой в руках — только что полы мыла после укладки ламината.

— О, какая чистюля, — язвительно заметила Валентина Петровна, заходя без приглашения. — Показывай, что тут у вас получилось.

За свекровью следовала Галина с дочкой на руках.

— Мы решили посмотреть, что ты тут творишь, — объяснила золовка, оглядывая прихожую. — Мама так переживает за Валеру.

Нина провела их по квартире, внутренне напрягаясь. Валентина Петровна все критиковала — плитку в ванной, цвет стен.

— Зачем такая дорогая плитка? — спросила свекровь, качая головой. — Тут лучше бы обои со звездочками повесить. Непрактично ты все делаешь, Нина.

— Мне нравится, — тихо ответила Нина.

— А кто тебя спрашивает? — фыркнула Галина. — Валера здесь жить будет, не ты одна.

Нина стиснула зубы, продолжая протирать пыль. От родственников толку никакого — только вечные претензии и подколки при каждой встрече.

Зато мысль о том, что скоро все кончится и начнется что-то новое, согревала. Еще чуть-чуть потерпеть — и они будут свободны.

И вот он, последний день жизни в чужом жилье. Валерий ушел на работу рано, поцеловал на прощание.

— Сегодня последний день в съемной, — прошептал. — Завтра уже дома спать будем.

Нина убирала строительный мусор, драила полы, мыла окна. Пахло краской, свежестью и чем-то новым. Все блестело новизной.

Резкий звонок в дверь. Нина открыла — кого там принесло среди дня?

На пороге стояла Валентина Петровна с большим пакетом.

— Ниночка, привет, — проговорила свекровь, проходя в прихожую. — Как дела, как ремонт?

— Почти готово, — ответила Нина, закрывая дверь.

Свекровь неторопливо обошла квартиру, заглянула в каждую комнату, села за кухонный стол. Нина заметила, как внимательно та все рассматривает.

— Чай есть? — спросила Валентина Петровна, доставая из пакета какие-то вещи.

— Да, конечно, — Нина поставила чайник. — Сейчас заварю.

Пока вода закипала, свекровь молчала, только кивала иногда, разглядывая все вокруг. Нина нервничала — такие визиты добром не кончаются.

— Хорошая квартира получилась, — наконец сказала Валентина Петровна, отпивая чай. — Светлая, просторная. — Спасибо.

Свекровь поставила чашку. Посмотрела в окно. Потом перевела взгляд на Нину.

— Я вот что решила. Поживи с Валерой пока у нас, а в твоей квартире моя дочка с ребенком разместятся.

Свекровь говорила спокойно. Как-то буднично.

Мир будто замер. Нина смотрела на свекровь, не веря услышанному. Валентина Петровна спокойно отпивала чай, словно предложила что-то совершенно обыденное.

— Что вы сказали? — тихо переспросила Нина.

— Я сказала, что поживете пока со мной, — повторила свекровь, не поднимая глаз от чашки. — А в твоей квартире Галочка с внучкой жить будут. Все справедливо — дочка с ребенком отдельно. А вы с Валерой у меня потеснитесь, ничего страшного.

Кровь прилила к лицу Нины. Внутри все закипело — месяцы молчания, терпения, проглоченных обид вдруг превратились в раскаленную лаву.

— Это же семья, — продолжала Валентина Петровна назидательно. — Надо понимать, уступать, быть женщиной.

— Какая семья? — голос Нины задрожал от возмущения. — Эта квартира — моя! Мое наследство!

— Ну и что с того? — фыркнула свекровь.

Нина встала из-за стола, руки тряслись. Нина вложила в ремонт силы, время, все накопления. А эта женщина спокойно предлагала отдать квартиру чужим людям.

— Ремонт мы делали сами! — выкрикнула Нина. — Вы пальцем не пошевелили, только критиковали! Ни вы, ни ваша дочь не имеете никакого отношения к этой квартире!

— Как ты смеешь на меня голос повышать? — возмутилась Валентина Петровна. — Ты мне не ровня, девочка. И что, что все сами делали? Сейчас появилась такая необходимость! И вы обязаны уступить квартиру!

— Какая необходимость? — Нина не узнавала собственный голос. — У вашей дочери есть комната в вашей квартире!

Свекровь поджала губы, явно не ожидая такого отпора от тихой невестки.

— Галочке тесно у меня, — проговорила она холодно. — А тут простор, красота. Ребенку нужно место для игр.

В этот момент хлопнула входная дверь. Валерий вернулся — забыл на столе папку с документами. Нина обернулась к мужу, глаза горели от слез ярости.

— Твоя мать предлагает нам съехать отсюда, — бросила Нина, указывая на свекровь. — Чтобы Галина с дочкой здесь поселилась.

Валерий замер в дверях кухни, переводя взгляд с жены на мать. Валентина Петровна выпрямилась в кресле, готовясь к атаке.

— Валерочка, — заговорила она мягко. — Я же не выгоняю вас. Вы у меня поживете. А Галочке с малышкой тут лучше будет.

— Мам, — Валерий медленно подошел к столу. — Это квартира Нины. Мы здесь живем.

— Да что ты говоришь? — раздраженно махнула рукой свекровь. — Галина — твоя сестра, у нее ребенок. А вы молодые, приспособитесь.

Нина смотрела на мужа. Сейчас решалось все — их брак, их будущее, их право на собственную жизнь. Валерий молчал несколько секунд, глядя на мать.

— Уходи, мам. Прямо сейчас.

Валентина Петровна опешила.

— Что? Как ты со мной разговариваешь?

— Я сам решаю, где мне жить, — Валерий подошел к матери. — Квартира Нины, и никто ничего делить не будет. Никто не будет здесь жить, кроме нас.

Свекровь вскочила, лицо покраснело от злости.

— Ты что, совсем с ума сошел? — зашипела она. — Из-за этой… из-за нее родную мать предаешь?

— Мам, собирайся, — устало сказал Валерий. — Все, хватит.

Валентина Петровна схватила сумку, бросила на Нину злой взгляд.

— Пожалеете еще, — процедила она, идя к выходу. — Семью разрушаете!

Валерий проводил мать до двери, закрыл и подошел к жене. Нина стояла у окна, ее трясло от нервов. Валерий обнял ее, поцеловал в макушку.

— Я с тобой, — тихо сказал. — Не переживай. Больше такого не будет.

Прошло два года. Нина и Валерий жили в своей квартире. Нина повесила красивые шторы, развела цветы на подоконниках, повесила картины в гостиной. У нее появился уютный уголок на балконе, где она пила кофе утром, смотрела на город. Появилось любимое кресло у окна, где читала вечерами.

Свекровь с золовкой больше не приходили. Валентина Петровна пару раз звонила — уговаривала, давила, обвиняла Нину в разрушении семьи. Потом замолчала. Валерий перестал ездить к матери каждые выходные, общение сошло на нет. Нина не вмешивалась — это был его выбор, его решение.

Нина видела, что мужу было тяжело. Но он взрослый человек. И Нина больше не играла роль молчаливой, удобной невестки. Нина просто жила рядом — спокойно, честно, по-своему.

Когда подруги спрашивали, не страшно ли было пойти против свекрови, Нина улыбалась.

— Страшно — это когда не спрашивают, а уже все решили за тебя, — отвечала она. — Вот это страшно. А свое отстоять — не страшно.