— Ирина! Ирина, ты где?! — Сергей ворвался в спальню, едва не сбив с ног племянника, который тащил мокрое полотенце через весь дом. — Это невыносимо!
Ирина сидела на кровати, закрыв лицо руками. В соседней комнате орали дети сестры, на кухне тёща что-то жарила, создавая адский дым, а с веранды доносился пьяный смех подруги матери и её нового кавалера.
— Я знаю, — прошептала она. — Я всё знаю.
— Десять лет! — Сергей сел рядом, сжимая кулаки. — Десять лет мы копили на этот дом! Отказывали себе во всём! И для чего?
За окном шумело море. То самое море, ради которого они переехали из душного города. То самое, к которому не могли пробиться уже третью неделю.
— Серёжа, они же родственники…
— Родственники?! — он вскочил. — Твоя сестра приехала «на два дня» три недели назад! С тремя детьми! Которые разрисовали все стены!
— Я поговорю с ней…
— Поговоришь? Как ты говорила с тёщей, которая заявилась без предупреждения? Или с племянником, который привёл компанию друзей и устроил вечеринку?
Грохот с кухни. Что-то разбилось. Тёща закричала:
— Иринка! Где у вас тряпка? Тут масло разлилось!
Ирина встала, но Сергей удержал её.
— Нет. Хватит. Сиди.
— Но она же…
— Пусть сама убирает. Это наш дом, чёрт возьми!
Дверь распахнулась. Влетела Машка, младшая дочь сестры.
— Тётя Ира! Димка меня ударил! И сломал вашу вазу!
Сергей закрыл глаза, досчитал до десяти.
— Какую вазу?
— Голубую. Которая на полке стояла.
Венецианское стекло. Подарок на годовщину свадьбы. Привезли из Италии, когда ездили в последний отпуск. Четыре года назад.
— Всё, — Сергей встал. — Всё, Ирина. С меня хватит.
Он вышел из спальни. Ирина поспешила за ним. В гостиной царил хаос. Дети сестры носились между диванами, на полу валялись осколки вазы, племянник Костя лежал на их любимом кресле в грязных кроссовках, уткнувшись в телефон.
— Внимание! — Сергей встал посреди комнаты. — Всем внимание!
Никто не отреагировал. Дети продолжали бегать, Костя даже не поднял головы.
— Я СКАЗАЛ — ВНИМАНИЕ! — заорал Сергей так, что задрожали стёкла.
Все замерли. Даже с кухни выглянула тёща, вытирая руки о их кухонное полотенце.
— Так. Слушайте все. Это наш с Ириной дом. НАШ. Не ваш, не общий — НАШ. И я хочу, чтобы завтра утром здесь никого не было. Всем ясно?
Первой опомнилась сестра Ирины, Светка.
— Серёжа, ты чего? Мы же родственники!
— Родственники приезжают по приглашению. И уезжают, когда обещали. А не живут неделями.
— У меня отпуск! Детям нужно море!
— Снимите квартиру. Отель. Что угодно. Но не здесь.
Тёща всплеснула руками.
— Сергей! Как ты можешь! Я мать Ирины!
— И что? Это даёт вам право жить у нас без спроса?
— Я помогаю! Готовлю, убираю!
— Мы не просили! Мы вообще никого не просили приезжать!
С веранды ввалилась подруга матери Ирины, тётя Люся. Пьяная, с размазанной помадой.
— Что за крики? У людей отдых!
— Вот именно! — Сергей повернулся к ней. — У людей отдых! У нас с Ириной! А вы все его испортили!
— Серёжа… — Ирина попыталась его успокоить.
— Нет, Ира! Хватит! Мы десять лет мечтали об этом доме! Десять лет откладывали каждую копейку! Не ездили в отпуска, не покупали новую мебель, одевались в секонд-хенде! И для чего? Чтобы превратить дом в проходной двор?
Костя лениво поднялся с кресла.
— Дядь Серёж, не кипятись. Мы же не навсегда.
— А когда уезжаете?
— Ну… скоро.
— Когда — скоро?
— Не знаю. Может, через неделю.
— Ещё неделю?! — Сергей схватился за голову. — Нет! Завтра! Все — завтра!
— Ирина! — взвизгнула тёща. — Укроти своего мужа!
Но Ирина молчала. Стояла, прислонившись к стене, и смотрела в окно. На море. На их море, которое они не видели три недели. Не считая вида из окна.
— Ирочка, скажи ему! — Светка подошла к сестре. — Мы же договаривались!
— Нет, — тихо сказала Ирина.
— Что — нет?
— Мы не договаривались. Ты позвонила и сказала, что приезжаешь. На два дня. Три недели назад.
— Но дети же! Им нужен отдых!
— А нам? — Ирина повернулась к сестре. — Нам отдых не нужен? Мы весь год работаем как проклятые! Сергей две смены берёт! Я подработки по вечерам! И всё для чего? Чтобы вы тут жили бесплатно?
— Мы же семья!
— Семья не значит — нахлебники!
Слово повисло в воздухе. Светка побледнела.
— То есть мы для тебя — нахлебники?
— А кто? Ты платила за еду? За электричество? За воду? За уборку, которую я делаю каждый день? За постиранные простыни?
— Я твоя сестра!
— И что? Это даёт тебе право жить за мой счёт?
Тёща ахнула.
— Ирина! Что ты несёшь! Я тебя не так воспитывала!
— Вот именно! — Ирина повысила голос. — Ты воспитывала меня удобной! Чтобы всем угождала! Чтобы молчала! Чтобы терпела! А я больше не хочу!
— Истеричка! — тётя Люся покачнулась. — Вот что значит — выскочка! Дом купили и зазнались!
— Да! — крикнул Сергей. — Зазнались! Представляете? Мы хотим жить в СВОЁМ доме! Одни! Спать до обеда! Завтракать на веранде! Купаться голыми в море! Заниматься любовью где захотим! В СВОЁМ доме!
Дети захихикали. Светка закрыла им уши.
— При детях такое!
— А я не звал сюда детей! Вообще никого не звал!
Костя пожал плечами.
— Ну и ладно. Поеду к Макару. У него тоже дом у моря. И получше вашего.
— Вот и езжай!
Тишина. Все смотрели на Ирину и Сергея. Те стояли рядом, держась за руки.
— Значит, выгоняете? — процедила тёща.
— Мы просим освободить наш дом, — твёрдо сказала Ирина.
— Запомню. Ох, запомню! Не ждите от меня помощи!
— Не ждём.
Светка собрала детей.
— Пошли. Где нас не рады — там нам не место.
— Света, не драматизируй, — устало сказала Ирина. — Просто у всего есть границы.
— У семьи нет границ!
— Есть. И вы их перешли.
К вечеру дом опустел. Уезжали с обидами, хлопали дверьми, грозили «припомнить». Тёща плакала, причитала про неблагодарную дочь. Светка обещала никогда не простить. Костя просто ушёл, не попрощавшись. Тётя Люся с кавалером вызвали такси, прихватив «на дорожку» бутылку вина.
Ирина и Сергей сидели на веранде. Дом был разгромлен — грязная посуда, разбросанные вещи, пятна на диванах, рисунки на стенах. Но он был пуст. Тихо. Только море шумело.
— Думаешь, мы правильно сделали? — спросила Ирина.
— Не знаю. Но по-другому я больше не мог.
— Мама не простит.
— Простит. Куда денется.
— А Светка?
— И Светка простит. Когда своё жильё купит — поймёт.
Они молчали. Солнце садилось в море, окрашивая воду в розовый.
— Знаешь, что обидно? — Ирина прижалась к мужу. — Мы мечтали делиться. Приглашать гостей. Устраивать праздники.
— Приглашать — да. По приглашению. На выходные. А не терпеть нашествие родни.
— Может, мы эгоисты?
— Может. И что? Имеем право. Это наш дом. Наша мечта.
Телефон Ирины разрывался от сообщений. Она достала, посмотрела. Мама, Светка, тёти, дяди — все возмущались, стыдили, требовали одуматься.
— Давай напишем всем, — предложил Сергей.
— Что напишем?
— Правду.
Они сели за ноутбук. Писали вместе, обдумывая каждое слово.
«Дорогие родственники и друзья!
Мы любим вас. Правда. Но наш дом — это наш дом. Мы копили на него десять лет. Это место для нас двоих. Для нашего отдыха, нашей жизни.
Мы будем рады видеть вас В ГОСТЯХ. По приглашению. На конкретный срок. Не больше трёх дней.
Если вы хотите отдыхать у моря дольше — снимайте жильё. Мы поможем найти. Но не у нас.
Это не эгоизм. Это границы. У каждой семьи должно быть своё пространство.
Мы никого не обижаем. Мы просто хотим жить своей жизнью. В своём доме.
С любовью,
Ирина и Сергей»
Отправили. Выключили телефоны. И пошли купаться.
Море было тёплым, ласковым. Они плавали голыми, как мечтали. Смеялись, брызгались, целовались. Их море. Их пляж. Их жизнь.
Август прошёл как сон. Тихий, спокойный, счастливый. Они вставали, когда хотели. Завтракали на веранде. Читали книги в гамаке. Купались по три раза в день. Готовили вместе, пили вино на закате, занимались любовью под звёздами.
Дом постепенно приходил в порядок. Отмыли стены, починили вазу (склеили — на память), выбросили сломанные вещи. Купили новые подушки для дивана, повесили занавески в спальню.
Родственники обижались. Мама Ирины звонила раз в неделю — поплакать, попенять. Светка писала злые сообщения. Остальные просто перестали общаться.
— Жалеешь? — спросил Сергей в последний день августа.
Они сидели на пляже, встречали рассвет. Ирина покачала головой.
— Нет. Знаешь, я поняла одну вещь. Мы всю жизнь живём для кого-то. Для родителей, для родственников, для общества. А для себя — никогда.
— И что теперь?
— Теперь — для себя. Хотя бы здесь. Хотя бы два месяца в году.
— А остальные десять?
— Остальные — как обычно. Работа, город, суета. Но у нас есть это место. Наше. Только наше.
Солнце показалось из-за горизонта. Море заиграло золотом. Где-то закричали чайки.
— Поехали домой? — предложил Сергей.
— Мы дома, — улыбнулась Ирина.
И это была правда. Они были дома. В своём доме у моря. Который купили не для гостей, не для родни, не для показа. Для себя. Для своей мечты.
И пусть родственники обижаются. Пусть считают эгоистами. Пусть не понимают. Главное — они сами поняли: жить надо для себя. Хотя бы иногда. Хотя бы в собственном доме.
У моря. Где тихо. Где никого. Где только они вдвоём и их мечта, ставшая явью.
Ребенок просит помочь, протягивая бумажку с адресом