— Зачем нам в квартире ютиться, если вы такую домину отгрохали! — тост свёкра огорошил хозяев

— Ань, иди сюда! — позвал её Алексей из гостиной. — Смотри, как здорово получилось!

Анна вошла в дом и остановилась посреди просторной гостиной. Высокие потолки, большие окна, через которые лился дневной свет, камин, который они сложили своими руками — всё это казалось сказкой после тесной однокомнатной квартиры, которую они снимали последние пять лет.

— Помнишь, как мы с тобой кирпичи таскали? — улыбнулся Алексей, обнимая жену за плечи.

— Ещё бы не помнить, — засмеялась Анна. — Особенно когда ты решил, что справишься с фундаментом в одиночку.

Строительство заняло почти два года. Они делали всё сами — от заливки фундамента до укладки кровли. Конечно, для некоторых работ приходилось нанимать специалистов, но основную часть они выполнили своими руками. Это было тяжело, но они чувствовали, что создают что-то своё, настоящее.

Единственное, что омрачало радость строительства, — это родители Алексея. Николай Петрович и Галина Ивановна жили в двухкомнатной квартире вместе с младшим сыном Павлом, его женой Светланой и их двухлетним сыном Мишей. Квартира была тесной, и это создавало постоянную напряжённость в семье.

За всё время строительства родители ни разу не предложили помощь. Не приехали ни замесить раствор, ни подержать доску, ни просто моральную поддержку оказать. Зато звонили каждые выходные с одним и тем же вопросом: «Ну что, когда уже новоселье праздновать будем?»

— Они даже не спрашивают, как у нас дела, — как-то вечером пожаловалась Анна мужу, когда после очередного звонка свёкра отложила трубку. — Только про новоселье и думают.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Алексей, хотя сам был не в восторге от такого отношения. — Они просто хотят порадоваться за нас.

Но Анна чувствовала, что дело не только в радости. В голосе свёкра слышалась какая-то странная нотка, словно он уже строил планы относительно их будущего дома.

И вот наконец они въехали. Первую неделю в новом доме они провели как в медовый месяц. Утром Алексей пил кофе на террасе, слушая пение птиц, а вечером они с Анной сидели у камина и планировали, как обустроить участок.

— Здесь будет огород, — показывала Анна в окно, — а там, у забора, посадим яблони. И обязательно беседку построим.

— А гараж не забудь, — добавил Алексей. — Я мастерскую хочу сделать.

Они чувствовали себя королями в своём замке. Каждая комната была обустроена по их вкусу, каждый угол хранил память о днях, проведённых за работой. В спальне они поставили кровать, которую Алексей сделал сам, в кухне — стол, выпиленный из цельного куска дерева. Всё было пропитано их трудом и любовью.

Во вторник вечером раздался звонок. Звонил Павел, брат Алексея.

— Лёха, привет! — радостно заговорил он в трубку. — Ну что, освоились уже в своих хоромах?

— Привет, Паша. Да, потихоньку, — ответил Алексей.

— Слушай, а мы на выходных к вам заедем на новоселье. Папа уже водку купил, мама салаты приготовит. Договорились?

Алексей растерянно посмотрел на жену. Они никого не приглашали и не собирались пока устраивать новоселье. Хотелось ещё побыть вдвоём, привыкнуть к новому месту.

— Паш, а может, попозже? Мы ещё не до конца обустроились…

— Да ладно тебе! — перебил Павел. — Родители уже настроились, да и нам интересно посмотреть, что вы там настроили. Приедем в субботу к обеду.

Алексей хотел было возразить, но Павел уже попрощался и повесил трубку.

— Что случилось? — спросила Анна, видя озабоченное лицо мужа.

— Родители с Пашей едут на выходных. На новоселье.

— Которое мы не устраивали?

— Именно.

Анна вздохнула. Она знала, что рано или поздно придётся приглашать родню, но хотелось, чтобы это произошло по их инициативе, когда они сами будут готовы.

— Ну что ж, — сказала она. — Значит, будем принимать гостей.

Суббота выдалась солнечной и тёплой. Алексей с утра косил траву во дворе, а Анна готовила обед. В два часа дня во двор въехал потрёпанный «Жигуль» Павла, из которого один за другим стали выходить родственники.

Николай Петрович — крепкий мужчина за шестьдесят, с залысинами и вечно недовольным выражением лица. Галина Ивановна — полная женщина в цветастом платье, которая тут же принялась критически осматривать фасад дома. Павел — тридцатилетний парень, похожий на Алексея, но с более мягкими чертами лица. Его жена Светлана — худощавая блондинка с острыми чертами лица. И маленький Миша, который сразу же побежал исследовать новую территорию.

— Ну и домище вы себе отгрохали! — воскликнул Николай Петрович, поднимаясь на крыльцо. — Небось на всю зарплату потратились.

— Не на всю, — улыбнулся Алексей. — Проходите, покажу, что внутри.

Экскурсия началась с прихожей. Галина Ивановна с придирчивым видом осматривала каждый угол, что-то шептала мужу на ухо. Павел восхищался отделкой, а Светлана уже прикидывала, как бы она расставила мебель.

— Вот это гостиная, — показывал Алексей. — Камин сами делали, видите?

— Красиво, — одобрила Галина Ивановна. — Только диван маловат. Куда гостей сажать будете?

— Мам, у нас пока не так много гостей, — попытался пошутить Алексей.

— Посмотрим, посмотрим, — многозначительно произнесла свекровь.

Дальше они прошли в кухню. Светлана ахнула от восхищения:

— Какая просторная! И плита какая современная! А у нас на кухне два человека не поместятся.

— Это да, — согласился Павел. — Тут и готовить приятно, и посидеть можно.

Потом они поднялись на второй этаж. Там были три спальни и кабинет Алексея.

— Вот это наша спальня, — показала Анна, открывая дверь в самую большую комнату.

— Хорошая, — оценил Николай Петрович. — А эта? — он указал на соседнюю дверь.

— Гостевая пока.

— А эта?

— Тоже гостевая. Мы пока не решили, что с ними делать.

Светлана заглянула в одну из комнат и присвистнула:

— Миш, смотри, какая комната! Тебе бы такая понравилась? — она повернулась к Анне с улыбкой. — Можно мне эту комнату? Шучу, конечно!

Но в её голосе не было и тени шутки. Анна почувствовала, как внутри что-то сжалось.

— А кабинет шикарный, — сказал Павел, заглядывая в последнюю комнату. — Лёха, тебе столько места зачем? Ты же не писатель.

— Мне нравится работать дома, — объяснил Алексей. — Здесь тихо, никто не мешает.

— Да уж, тишина здесь, — согласился Николай Петрович. — Только вот скучно, наверное. Далеко от города, от людей.

— Нам нравится, — сказала Анна. — Мы специально хотели уединения.

— Пока нравится, — усмехнулась Галина Ивановна. — А потом наскучит, захочется общения. Люди всё-таки существа социальные.

После экскурсии они спустились вниз и сели за стол. Анна приготовила простой, но вкусный обед: солянка, отбивные, салат из свежих овощей. Николай Петрович достал принесённую водку и разлил по рюмкам.

— Ну что, — сказал он, поднимая рюмку, — за новоселье! За то, что молодые не забывают старых! За семью!

Выпили, закусили. Разговор потёк неспешно. Галина Ивановна рассказывала, как тяжело им живётся в тесной квартире, как Миша плохо спит из-за шума соседей, как Павел с Светланой мечтают о своём жилье, но денег всё нет.

— Вот вы молодцы, — сказала она, — решились на такой шаг. Хотя, конечно, рискованно было. А если бы не получилось?

— Получилось же, — улыбнулся Алексей.

— Получилось, — согласился Павел. — Только вот что вы теперь с таким домищем делать будете? Комнат-то много, а вас всего двое.

— Освоимся, — коротко ответила Анна.

— Да что там осваивать, — вмешался Николай Петрович. — Дом хороший, большой. Жить можно.

Он снова налил водки и поднял рюмку. В его глазах появился какой-то странный блеск.

— Знаете что, — сказал он, и в его голосе прозвучала новая нотка, — а давайте ещё раз выпьем! За то, что семья должна держаться вместе!

Он выпил и, не ставя рюмку на стол, посмотрел на сына и невестку.

— Зачем нам в квартире ютиться, если вы такую домину отгрохали! — произнёс он, и его слова повисли в воздухе как удар грома.

Анна почувствовала, как внутри всё оборвалось. Она посмотрела на мужа и увидела, что он побледнел.

— Пап, ты что? — растерянно спросил Алексей.

— А что я? — Николай Петрович поставил рюмку на стол и откинулся на спинку стула. — Я правильно говорю. Зачем нам мучиться в двухкомнатной квартире впятером, когда у вас дом такой большой стоит? Места всем хватит.

— Папа, — осторожно начал Алексей, — но это же наш дом. Мы его для себя строили.

— Для семьи строили! — горячо возразил Николай Петрович. — Или мы вам не семья? Или вы думаете, что мы вас не любим?

— Дело не в любви, — попыталась вмешаться Анна, но свёкор её не слушал.

— Смотрите, как удобно получается, — продолжал он. — У вас две гостевые комнаты есть. В одной мы с мамой поселимся, в другой — Паша со Светланой и Мишей. Вы на втором этаже, мы на первом. Никто никому мешать не будет.

— Николай, — осторожно сказала Галина Ивановна, — может, не стоит так сразу…

— А что не стоит? — возмутился муж. — Мы что, чужие люди? Мы всю жизнь на детей потратили, а теперь что — на старости лет по углам ютиться?

— Но мы не предлагали, — сказала Анна, и её голос прозвучал тверже, чем она ожидала.

— Не предлагали? — Николай Петрович уставился на неё. — А должны были предложить! Какие дети родителей на улице оставляют?

— Мы никого не оставляем, — сказал Алексей. — У вас есть квартира.

— Есть! — воскликнул Павел. — Тесная, душная, на четвёртом этаже без лифта! Мама с сумками еле поднимается!

— Я справляюсь, — тихо сказала Галина Ивановна.

— Не справляешься! — горячо возразил Павел. — И Мишка постоянно болеет, потому что соседи курят, а нам дым в окна идёт. А тут экология, воздух чистый!

— Паш, — сказал Алексей, — мы понимаем, что вам тяжело. Но мы строили дом для себя. Мы хотели тишины, уединения.

— Уединения! — фыркнул Николай Петрович. — А когда мы на стройке руки пачкали, уединения хотели?

— Папа, — тихо сказал Алексей, — вы на стройке не были ни разу.

Повисла тишина. Николай Петрович покраснел.

— Не был? А кто вам советы давал? Кто говорил, что фундамент неправильно заливаете?

— Вы видели фундамент только на фотографиях, — сказала Анна. — И советы давали, не выходя из квартиры.

— Ну вот! — возмутился Николай Петрович. — Теперь я ещё и виноват! Я всю жизнь на детей положил, а теперь…

— Коль, перестань, — сказала Галина Ивановна. — Ребята правы. Это их дом.

— Их дом! — Николай Петрович стукнул кулаком по столу. — А семья что? Семья — это когда в горе и в радости вместе! А они что делают? Отделяются!

— Мы не отделяемся, — сказал Алексей. — Мы просто хотим жить отдельно.

— Хотят жить отдельно, — повторил Николай Петрович. — А когда мы старые станем? Когда помощь нужна будет? Тогда что, тоже отдельно?

— Мы всегда поможем, — сказала Анна. — Но жить вместе — это другое.

— Что другое? — встрял Павел. — Что тебе мешает? Дом большой, места всем хватит. Мы готовы за коммуналку платить, за продукты.

— Дело не в деньгах, — сказала Анна.

— А в чём? — спросила Светлана, которая всё это время молчала. — В том, что мы вам мешаем? В том, что вы нас стесняетесь?

— Света, — вмешался Алексей, — не переходи на личности.

— Я не перехожу! — возмутилась Светлана. — Я просто не понимаю! У вас дом на две семьи, а вы живёте одни! Это же неразумно! Это же эгоизм!

— Эгоизм — это когда приходят в чужой дом и требуют пустить на постоянное место жительства, — сказала Анна, и её голос стал холодным.

— Чужой дом! — воскликнул Николай Петрович. — Слышишь, Галя? Для них мы чужие!

— Я этого не говорила, — сказала Анна. — Я говорю о том, что это наш дом, который мы строили для себя.

— Для себя! — Николай Петрович встал из-за стола. — А мы кто? Мы что, не семья?

— Семья, — сказал Алексей. — Но это не значит, что мы должны жить в одном доме.

— Должны! — закричал Николай Петрович. — Семья должна быть вместе! Вместе легче, вместе веселей!

— Кому веселей? — не выдержала Анна. — Нам? Или вам?

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Галина Ивановна.

— Я хочу сказать, что вы два года не интересовались нашими проблемами, — сказала Анна. — Вы ни разу не приехали помочь. Вы только спрашивали, когда новоселье будет. А теперь приезжаете и требуете пустить жить!

— Мы не требуем, — сказал Павел. — Мы просим.

— Просите? — усмехнулась Анна. — Это звучало как требование.

— Да что с вами говорить! — воскликнул Николай Петрович. — Дом построили — возгордились! Забыли, кто вас на ноги поставил!

— Мы ничего не забыли, — сказал Алексей. — Мы благодарны вам. Но это не значит, что мы должны жить по вашим правилам.

— По нашим правилам? — Николай Петрович подошёл к сыну. — А по каким правилам надо жить? По правилам эгоистов?

— По правилам здравого смысла, — сказала Анна. — Мы взрослые люди, мы имеем право жить так, как считаем нужным.

— Права! — презрительно фыркнул Николай Петрович. — Только обязанности забыли!

— Какие обязанности? — спросил Алексей.

— Обязанности перед семьёй! Перед родителями! Перед братом!

— Мы их не забывали, — сказала Анна. — Но наша обязанность — помогать в трудную минуту, а не предоставлять жильё.

— Не предоставлять жильё! — Николай Петрович был вне себя. — Слышите, люди добрые! Дети родителям жильё не хотят предоставлять!

— Пап, успокойся, — сказал Алексей. — Давайте обсудим это спокойно.

— Что тут обсуждать? — спросил Павел. — Либо вы нас принимаете, либо нет. Либо мы семья, либо чужие люди.

— Это не так просто, — сказала Анна.

— Почему не просто? — спросила Светлана. — Что тебе мешает?

Анна посмотрела на неё, потом на остальных. Все смотрели на неё с вызовом, словно она была виновата в их проблемах.

— Мне мешает то, — сказала она медленно, — что вы приехали сюда не порадоваться за нас, а захватить наш дом.

— Захватить! — воскликнул Николай Петрович. — Вот оно что! Мы захватчики!

— Именно так это и выглядит, — сказала Анна. — Вы даже не спросили, можно ли. Вы просто заявили, что будете здесь жить.

— А мы и не должны спрашивать! — закричал Николай Петрович. — Мы родители! Мы семья!

— Семья — это не повод для захвата, — сказала Анна, и её голос стал совсем холодным.

— Всё, — сказала она, вставая из-за стола. — Я устала от этого разговора. Просьба всех покинуть дом.

— Что?! — воскликнул Николай Петрович.

— Я прошу всех уйти, — повторила Анна. — Немедленно.

— Аня, — сказал Алексей, — может, не стоит…

— Стоит, — твёрдо сказала она. — Я не хочу продолжать этот разговор. Я не хочу, чтобы в моём доме на меня кричали и требовали то, что я не готова дать.

— Но мы же семья! — воскликнула Галина Ивановна.

— Семья — это когда уважают друг друга, — сказала Анна. — А не когда приходят и требуют.

— Лёха, — сказал Павел, — ты что, позволишь жене нас выгнать?

Алексей посмотрел на жену, потом на родственников. Он видел, как Анна дрожит от напряжения, как сжаты её кулаки.

— Я думаю, — сказал он медленно, — что вам действительно стоит уйти. Мы обсудим это позже.

— Обсудим! — презрительно фыркнул Николай Петрович. — Нечего обсуждать! Всё ясно! Дом построили — родителей забыли!

Он направился к двери, остальные потянулись за ним. Галина Ивановна последней подошла к Анне.

— Я понимаю, — сказала она тихо. — Но подумай. Мы действительно семья.

— Подумаю, — коротко ответила Анна.

Когда все ушли, Алексей и Анна остались одни. Дом казался особенно тихим после громких голосов и споров.

— Что теперь будет? — спросил Алексей.

— А что должно быть? — ответила Анна. — Будем жить как жили.

— Но они же семья…

— Семья — это не повод для шантажа, — сказала Анна. — Они два года не интересовались нами. А теперь приехали и требуют пустить жить. Это не семья. Это потребительство.

— Может, они правы? — неуверенно спросил Алексей. — Может, мы действительно эгоисты?

Анна посмотрела на мужа и увидела в его глазах сомнение.

— Лёша, — сказала она, — мы строили этот дом для себя. Мы мечтали о тишине, о покое, о том, что будем жить как хотим. А теперь они хотят превратить наш дом в коммуналку. Ты этого хочешь?

— Нет, — честно ответил Алексей. — Не хочу.

— Тогда зачем мы сомневаемся?

— Потому что они семья, — сказал Алексей. — И мне их жалко.

— Мне тоже жалко, — сказала Анна. — Но пожалеть и отдать свой дом — это разные вещи.

Они сидели на диване у камина и смотрели на угасающие угли. Дом, который ещё утром казался идеальным, теперь ощущался как крепость, которую нужно защищать.

— Они наверняка будут звонить, — сказал Алексей.

— Не будем отвечать, — сказала Анна.

— А если приедут?

— Не откроем дверь.

— Но это же моя семья…

— Лёша, — Анна взяла мужа за руку. — Я твоя семья. И если мы сейчас уступим, то потом всю жизнь будем жить не своей жизнью.

Алексей кивнул. Он понимал, что жена права, но на сердце было тяжело.

— Знаешь, — сказал он, — а может, мы действительно эгоисты.

— Может, — согласилась Анна. — Но это наше право — быть эгоистами в своём доме.

Она встала и подошла к окну. На улице уже смеркалось, зажигались огни в соседних домах.

— Мы так много работали, — сказала она. — Мы так мечтали об этом доме. И теперь мы имеем право жить в нём так, как хотим.

— Да, — сказал Алексей. — Имеем.

Он подошёл к жене и обнял её. Они стояли у окна своего дома, который построили своими руками, и знали, что больше не позволят никому диктовать им, как жить.

На следующий день начали звонить. Сначала Павел, потом Галина Ивановна, потом снова Николай Петрович. Они не отвечали. Через неделю звонки прекратились.

Алексей и Анна остались одни в своём доме. Иногда им было грустно, иногда они сомневались в правильности своего решения. Но каждый раз, просыпаясь в своей спальне, завтракая на своей кухне, сидя у своего камина, они понимали, что поступили правильно.

Дом был их. И больше никто не смел этого менять