Мария подняла взгляд от компьютера. Рабочий день закончился, но отчеты требовали доработки.
— И что дальше? — осторожно поинтересовалась она.
— Ну, она просит пожить у нас. Два месяца максимум, пока не закончат.
Мария встала из-за стола. Квартира была ее гордостью. Три года назад купила эту двухкомнатную квартиру в новостройке, вкладывала каждую копейку в ремонт. Паркет выбирала сама, обои клеила до трех ночи, каждую розетку устанавливала под свои потребности.
— Денис, но это же моя квартира, — напомнила Мария. — Мы с тобой поженились всего полгода назад.
— Да понимаю я все! — махнул рукой муж. — Но мама в отчаянии, Маш. Строители такой кавардак развели, жить невозможно. Пыль, грязь, холодно.
— А гостиница? Съемная квартира?
— Ну какие гостиницы? — Денис присел рядом с женой на диван. — Маш, ну она же не чужая. Моя мать все-таки.
Мария вспомнила детство. Постоянные укоры от родственников отчима: «Не твоя дочь, а воспитывать приходится». Мытье посуды за всей семьей с восьми лет. Стирка, уборка, готовка. «Мария, сбегай в магазин. Мария, погладь рубашки. Мария, приготовь ужин, взрослые устали». Она ничего не решала, у нее не было права голоса.
— Хорошо, — согласилась она. — Но это временно. Максимум полтора месяца.
— Конечно, временно! — обрадовался Денис. — Спасибо, Маш. Мама будет очень благодарна.
Галина Петровна приехала в субботу утром с двумя чемоданами и коробкой домашних заготовок.
— Маша, милая! — расцеловала она невестку. — Какая же ты добрая, что приютила бедную старуху. Такая квартирка уютная у тебя! Видно, хозяйка с золотыми руками.
— Спасибо, — улыбнулась Мария. — Располагайтесь в гостиной, там раскладной диван удобный.
— Да что ты, милая, мне много не надо. Я тихая, как мышка. Буду помогать по хозяйству, готовить что-нибудь вкусненькое. У меня рука легкая к стряпне.
Первые дни действительно прошли спокойно. Галина Петровна хвалила ремонт, восхищалась мебелью, благодарила за каждую мелочь. Но Мария замечала, как свекровь оценивающе осматривает квартиру, трогает вещи, заглядывает в шкафы.
— Маша, а плиточка в ванной какая дорогущая! — сказала Галина Петровна за завтраком. — Небось итальянская? У соседки похожая, говорила, полквартиры стоила.
— Отечественная, — ответила Мария. — Просто качественная.
— Ах, отечественная! — протянула свекровь. — А выглядит как импортная. Ты, видно, разбираешься в таких делах. У моего Дениски золотые руки, но вкуса к красоте маловато. Мужчина все-таки.
На второй неделе тон Галины Петровны изменился.
— Маша, а что это мы на ужин опять макароны? — поинтересовалась свекровь, когда Мария поставила на стол кастрюлю с пастой. — Денисику нужно мясо, витамины. Мужчина работает, силы тратит.
— Мясо было вчера, — спокойно ответила Мария. — Курица в духовке.
— Курица — это не мясо, милочка. Это так, птичка. А где борщ? Супы? Мужчине нужна нормальная еда, а не перекусы эти ваши современные.
Денис молча ел макароны, делая вид, что не слышит разговора.
— Галина Петровна, каждый день я готовлю. Просто не вижу смысла постоянно готовить супы и борщи. Все это миф. Организму достаточно и воды.
— А я думала, невестки должны мужей баловать, — вздохнула свекровь. — В мое время жена встречала мужа горячим ужином, а не макаронами из пакетика.
На следующий день свекровь нашла новый повод для недовольства.
— Маша, а почему рубашки Дениски не поглажены? — спросила Галина Петровна, доставая из шкафа мятую сорочку. — Мужчина на работу идет, а выглядит неопрятно.
— Денис взрослый человек, — ответила Мария. — Если нужно, сам погладит.
— Как это сам? — округлила глаза свекровь. — А для чего тогда жена? У нас в семье мужчины никогда сами себе не гладили. Это женская работа.
— У нас равноправие, — твердо сказала Мария. — Я зарабатываю столько же, сколько Денис. Домашние дела делим поровну.
— Равноправие! — фыркнула Галина Петровна. — Понаехали тут всякие феминистки, семьи разрушают. А потом удивляются, почему мужики к другим бегут.
Мария сжала губы и ушла в спальню.
Атмосфера в квартире становилась все тяжелее. Галина Петровна придиралась к каждой мелочи. То пыль на подоконнике не вытерта, то посуда не до блеска вымыта. То Мария слишком поздно встает, то рано ложится.
— А почему телевизор не работает? — возмутилась свекровь в воскресенье утром. — Мне сериал посмотреть хочется.
— Работает. Просто батарейки в пульте поменять, — объяснила Мария.
— И почему ты этого не сделала? Ты же тут хозяйка!
Со свекровью дом перестал быть родным и уютным. Свекровь постоянно цеплялась. Заставляла Марию прятаться в комнате, вздрагивать от каждого шороха.
Как-то Мария вернулась с работы позже обычного. Совещание затянулось до девяти. Открыла дверь ключом и остолбенела.
Прихожая была пуста. Исчез ковер, зеркало, вешалка для одежды. Мария прошла дальше. Гостиная встретила голыми стенами. Диван, телевизор, журнальный столик — все пропало. Обои висели лохмотьями. Паркет был ободран в нескольких местах.
— Денис! — закричала Мария. — Денис!
Ответа не было. В квартире стояла тишина. Мария заглянула в спальню. Там тоже исчезла половина мебели. Кровать стояла на месте, но шкаф пропал. Обои были содраны.
Руки Марии дрожали, когда она набирала номер мужа. Абонент недоступен. Она прошла в кухню — там тоже царил хаос. Холодильник стоял открытый и пустой. Микроволновка исчезла. Даже кухонный гарнитур частично разобрали.
Мария бродила по квартире, словно по чужому дому. Три года работы, каждая копейка, каждая бессонная ночь с ремонтом — все превратилось в руины. Ободранные стены смотрели на нее, как раны.
В прихожей раздались голоса. Мария замерла.
— А вот здесь, Денисик, поставим большой шкаф-купе, — говорила Галина Петровна. — Светлый, под дерево. И зеркало во всю дверь.
— Мам, ты уверена, что все правильно делаем? — неуверенно отвечал Денис.
— Конечно, сынок! Нельзя жить в такой обстановке. Эта мебель была дешевая, безвкусная. Мы сделаем из этого места настоящий дом.
Дверь открылась. На пороге стояли Денис и Галина Петровна с довольными лицами.
— Мария? — растерянно проговорил муж. — Ты уже дома?
— Где моя мебель?
Галина Петровна расплылась в улыбке.
— Маша, милая! Мы тебе сюрприз приготовили! Смотри, какой простор! Теперь здесь будет по-настоящему красиво.
— Где. Моя. Мебель? — повторила Мария, глядя на мужа.
— Маш, ну не злись, — попросил Денис. — Мама решила сделать нам подарок. За свой счет ремонт и новую мебель купит.
— Без моего согласия разнесли мою квартиру?
— Да какая же это твоя квартира! — возмутилась Галина Петровна. — Мой сын здесь живет, значит, и моя тоже. Семья должна быть единой. Не может невестка мужу условия диктовать.
— Это моя собственность! Купленная до брака!
— А теперь будет семейная, — невозмутимо продолжила свекровь. — Я вложу свои деньги в ремонт, и ты больше не сможешь тут свои порядки наводить. Будешь подчиняться мужу, как положено жене. А то заладила, Денис должен все делать сам! Нет уж! Не позволю так с сыночком обходиться.
Мария посмотрела на Дениса. Он молчал, опустив голову.
— Ты знал об этом?
— Маш, мама хотела как лучше…
— Ты знал? — повысила голос Мария.
— Да, знал, — выдохнул Денис. — Но пойми, мама предложила сделать хороший ремонт. Качественный. За свои деньги.
— В моей квартире! Без моего разрешения!
— Не кричи на сына! — вмешалась Галина Петровна. — Денисик, объясни жене, что в семье главный мужчина, а не она.
— Где мои вещи? — спросила Мария.
— На дачу отвезли, — буркнул Денис. — Там сохранятся.
— На чью дачу?
— На мамину. Все цело, не переживай.
Мария обвела взглядом голые стены. Паркет, который она укладывала сама, был ободран. Обои, которые выбирала три месяца, висели лохмотьями.
— Вы разрушили мой дом.
Свекровь поморщилась.
— Не устраивай истерику. Мы его улучшаем. Будет как в журнале.
— В журнале «Свекровь донимает невестку»?
— Маша, я вижу, ты не в настроении разговаривать, — покровительственно сказала Галина Петровна. — Денисик, уведи жену, пусть успокоится. А я пока замеры сделаю.
— Успокоюсь? — переспросила Мария. — Успокоюсь?
— Маш, не заводись, — попросил Денис. — Мама старается для нас.
— Для нас? Или для тебя и нее?
— Ну хватит уже! — раздраженно сказал муж. — Подумаешь, мебель поменяем. Зато красиво будет.
Мария посмотрела на него долгим взглядом. Этот человек спокойно разрешил разнести ее дом. Ее многолетний труд. Ее личное пространство. И все ради того, чтобы получить власть.
— Бери мать за руку и убирайся из моей квартиры, — твердо сказала она мужу.
— Что? — опешил Денис.
— Ты все прекрасно расслышал.
— Маша, ты что творишь? — возмутилась Галина Петровна. — Мужа родного выгоняешь?
— Ты знал, в каких условиях я выросла, — продолжала Мария, глядя на мужа. — Где за меня все решали, где у меня не было права голоса. И ты сделал то же самое со мной. Это такое предательство, которое я простить не могу. Так что убирайся из моей квартиры и из моей жизни.
— Да ты спятила! — закричала Галина Петровна. — Денисик, не слушай ее! Это твой дом!
— Нет, — отрезала Мария. — Это мой дом. И теперь вам здесь не место.
— Маш, ну ты же не серьезно? — растерянно спросил Денис. — Мы семья.
— Были семьей. До того момента, как ты решил меня предать.
— Да какое предательство? Ремонт же!
— В моей квартире, без моего согласия. С уничтожением всего, что я создавала.
Мария подошла к входной двери и распахнула ее.
— Выходите.
— Я никуда не уйду! — заявила Галина Петровна. — Где я жить буду? У меня еще ремонт идет!
— Это не моя проблема.
— Денисик! — взмолилась свекровь. — Ты же не оставишь мать?
Денис метался взглядом между женщинами.
— Маш, давай поговорим спокойно…
— Говорить не о чем. Или выходите сами, или вызываю полицию.
— Полицию? — изумился муж. — На нас жаловаться будешь?
— На нарушителей.
Галина Петровна схватила сына за рукав.
— Денисик, пойдем. Видишь, какая она неблагодарная. Мы для нее старались, а она нас выгоняет.
Денис остановился в дверях.
— Маш, ты еще передумаешь. Позвонишь сама.
— Не позвоню, — спокойно ответила Мария.
Дверь захлопнулась. Мария осталась одна в разрушенной квартире. Тишина давила на нее. Она прошла в спальню, села на кровать — единственную оставшуюся мебель.
Телефон завибрировал. СМС от Дениса: «Давай поговорим».
Мария удалила сообщение. Завтра же подаст на развод. На счету лежали сбережения — хватит на восстановление квартиры. Не сразу, но постепенно она вернет свой дом. Только теперь в нем не будет места предателям.
Вещи можно купить новые. Доверие — нет.
– Денег не дам! Можете прекратить поdliзыvатьsя! – упреkнуlа я свекровь, которая меня всегда неdоlюбlivала