Татьяна Петровна рассматривала свою утреннюю работу с чувством, граничащим с благоговением. Список из десяти пунктов, напечатанный на дорогой бумаге с витиеватым заголовком «Правила нашей семьи», казался ей венцом материнской мудрости.
Три часа безупречной концентрации, четыре чашки чая и бесчисленное множество формулировок, отточенных до блеска — всё ради счастья её единственного сына Алексея.
— И как только Лёшенька мог выбрать такую… такую… — бормотала она, перебирая в уме все эпитеты, которыми мысленно награждала невестку, но так и не находя подходящего.
В дверь позвонили. Татьяна расправила плечи, сложила листок вчетверо и спрятала в карман фартука. Сердце стучало, как у девочки перед первым свиданием. На пороге стояла Марина — её невестка, жена её сына, вечная заноза в её идеально организованной жизни.
— Добрый день, Татьяна Петровна, — Марина улыбнулась, протягивая пакет с пирогами. — Вот, как вы просили, с яблоками и корицей.
Татьяна взяла пакет, критически осматривая невестку. Опять эти джинсы! В её время женщины одевались иначе, особенно приходя к свекрови. И причёска… слишком простая для женщины тридцати шести лет.
— Проходи уже, — вздохнула Татьяна, пропуская гостью в квартиру. — Чай заварила. Тот самый, китайский. С жасмином.
Они сели за столй. Татьяна разлила чай, наблюдая за невесткой исподлобья. Марина напряглась немного, но достойно держалась. «Слишком гордая», — подумала свекровь.
— Мариночка, — начала Татьяна с приторной улыбкой, — я давно хотела поговорить с тобой, как женщина с женщиной.
Марина подняла глаза от чашки:
— Что-то случилось?
— О нет! Просто я, как мать Алексея, беспокоюсь о вашем семейном благополучии. Лёшенька всегда был особенным мальчиком, требующим… особого подхода.
«Особенный мальчик. Сорок два года — мальчик», — пронеслось в голове у Марины, но она лишь вежливо кивнула.
— Я долго думала и решила поделиться с тобой мудростью, которая поможет вашей семье, — с этими словами Татьяна извлекла из кармана сложенный лист и торжественно протянула невестке. — Это правила нашей семьи. Десять простых пунктов, которые сделают всех счастливыми.
Марина медленно развернула лист. Каждая строчка, напечатанная идеальным шрифтом, казалась ударом. «Вставать не позднее 7 утра, даже в выходные». «Звонить родителям мужа минимум три раза в неделю». «Борщ готовить только по семейному рецепту Петровых».
Татьяна наблюдала, ожидая вспышки возмущения, слёз или хотя бы нахмуренных бровей. Ничего подобного. Марина читала вдумчиво и спокойно. Только пальцы на бумаге слегка подрагивали.
— Ну, что скажешь? — не выдержала Татьяна.
Марина подняла глаза.
— Благодарю вас, Татьяна Петровна, — произнесла Марина, аккуратно складывая листок. — Это очень… обстоятельный документ.
— Обстоятельный? — переспросила свекровь, ожидавшая совсем иной реакции. — Ты понимаешь, что это для вашего же блага?
— Конечно, — кивнула Марина. — Я внимательно изучу каждый пункт и приложу все усилия.
Татьяна растерянно моргнула. Где крики? Где слёзы? Где драматический уход, хлопнув дверью?
— Вы так заботитесь о нас, — продолжила Марина с мягкой улыбкой. — Я ценю это.
Остаток визита прошёл в странной атмосфере. Татьяна рассказывала о новостях, сериалах и соседях, а Марина вежливо кивала, изредка поглядывая на сумочку, куда убрала злополучный список. Уходя, она обняла свекровь.
Через три дня телефон Татьяны зазвонил ровно в шесть утра. Женщина с трудом разлепила глаза и нащупала трубку.
— Алло? — хрипло произнесла она.
— Доброе утро, Татьяна Петровна! — бодрый голос Марины звучал преступно энергично для такого раннего часа. — Звоню вам, как указано в пункте четвёртом: «Регулярно информировать родителей о жизни семьи». У нас всё отлично! Алексей ещё спит, но я уже встала в 5:30, как рекомендовано в пункте первом.
— Марина, сейчас шесть утра — простонала Татьяна.
— Именно! Я решила, что раз вам важна ранняя активность, вы тоже придерживаетесь этого принципа. Кстати, сегодня я готовлю борщ по вашему рецепту. Помните, вы говорили, что свёклу нужно тереть только на специальной тёрке из вашего сервиза? Не могли бы вы привезти её сегодня к обеду?
Татьяна закрыла глаза, пытаясь понять, что происходит.
— Какой ещё сервиз?.. Я никогда…
— Ой, в таком случае, я приеду к вам! В пункте седьмом указано, что невестка должна проявлять инициативу в поддержании семейных традиций. Буду у вас через час с Алексеем!
— Но Мариночка…
Телефон уже отключился. Татьяна тяжело опустилась на подушку. Что-то подсказывало ей, что этот день будет очень длинным.
Следующие две недели превратились для Татьяны Петровны в кошмар наяву. Марина звонила каждый день — иногда по три-четыре раза — советуясь по самым незначительным поводам.
— Татьяна Петровна, в пункте пятом сказано «носить одежду, соответствующую статусу жены». Вы не уточните, какие именно фасоны подразумеваются? — интересовалась она, заставляя свекровь импровизировать ответы.
Каждое воскресенье Марина с Алексеем появлялись на пороге ровно в 10 утра — «семейный завтрак», пункт восьмой. Невестка приходила с подробным отчётом о проделанной за неделю работе: какие блюда готовила по «семейным рецептам», как расставляла мебель согласно «семейным традициям», и какие покупки совершала после «семейного совета».
— Мам, — не выдержал однажды Алексей, когда Марина ушла накрывать на стол, — что происходит с Мариной?
Она постоянно ссылается на какие-то правила, звонит твоим двоюродным тётушкам, чтобы узнать рецепты, которые я терпеть не могу, и вчера разбудила меня в субботу в семь утра для «семейной зарядки»!
Татьяна отвела глаза.
— Лёшенька, я просто дала ей несколько советов…
— Каких советов, мам? — в голосе сына звучало раздражение. — Марина сказала, что следует вашему списку правил. Какому ещё списку?
Прежде чем Татьяна успела ответить, в комнату вернулась Марина с салатницей в руках.
— А вот и фирменный салат Петровых! — провозгласила она. — Татьяна Петровна, я строго следовала пункту шестому: «Соблюдать семейные кулинарные традиции». Три моркови, два яблока и майонез, приготовленный вручную!
Алексей недоуменно посмотрел на мать.
— Какой ещё фирменный салат? Мы никогда такого не ели!
Татьяна нервно сглотнула.
— Мариночка, я не совсем это имела в виду.
— А что именно вы имели в виду? — Марина извлекла из кармана потрёпанный список. — Может, всем будет полезно, если мы обсудим каждый пункт подробно? Для полной ясности.
— Зачитай, — неожиданно для всех сказал Алексей. — Я хочу знать, что там написано.
Марина прокашлялась и начала читать, комментируя каждый пункт:
— Пункт первый: «Вставать не позднее 7 утра, даже в выходные». Алексей, ты помнишь нашу субботнюю побудку? — мужчина поморщился. — Пункт второй: «Звонить родителям мужа минимум три раза в неделю». Татьяна Петровна, я выполняю этот пункт с превышением, правда?
С каждым зачитанным пунктом лицо Алексея становилось всё мрачнее, а Татьяна словно уменьшалась в размерах.
— Пункт десятый, — Марина выдержала театральную паузу, — «Помнить, что муж всегда прав, а его мать знает, что для него лучше».
Повисла тяжёлая тишина. Алексей медленно поднялся из-за стола.
— Мам, — его голос звучал непривычно холодно, — ты серьёзно дала моей жене список правил? В каком веке мы живём?
Татьяна Петровна нервно теребила салфетку.
— Лёшенька, я хотела как лучше… Твоя бабушка тоже давала мне советы, когда я вышла замуж за твоего отца.
— И как, помогли они? — тихо спросила Марина. — Вы были счастливы, следуя чужим правилам?
На глазах Татьяны выступили слёзы. Она вспомнила, как и ее свекровь так же с ней поступала.
— Нет, — едва слышно ответила она. — Не были.
—— Татьяна Петровна, — вдруг, как-то совсем по-домашнему, Марина осторожно коснулась руки свекрови, — правда, я… совсем-совсем не хотела вас обидеть. Честно. Просто… мне показалось, что если действовать строго по этим правилам — ну, вы же сами видите, насколько это выглядит странно. Даже… не по-настоящему, словно всё это понарошку.
Татьяна нахмурилась, уселась поровнее, тише:
— Ты, получается… всё это время разыгрывала спектакль?
Марина мягко улыбнулась, понизила голос:
— Нет, я не играла, не в том смысле. Я хотела показать, что отношения — это же не следование пунктам из списка! Всё гораздо сложнее… и интереснее. Ведь их основа — уважение, доверие, забота. Я и вправду уважаю вас, как маму Алексея.
Но, знаете… мы с Лёшей теперь своя семья. Маленькая, новая. Пусть со своими немудрёными привычками, с тихими обычаями. С чем-то совсем другим, вашему не противоположным, а просто… нашим. Пусть это растёт само. Без “должен” и “обязан”.
Марина улыбнулась чуть шире — будто приглашая к разговору, а не спору.
Алексей обнял жену за плечи.
— Мам, мы любим тебя. Но давай без списков, хорошо?
Татьяна смотрела на сына и его жену — такие разные от неё, но такие счастливые вместе. Что-то внутри неё, какой-то железный обруч, сжимавший сердце долгие годы, вдруг разжался.
— Простите меня, — она протянула руку к списку. — Можно?
Марина отдала ей листок. Татьяна аккуратно разорвала его на мелкие кусочки.
— Предлагаю новое правило, — сказала она, улыбаясь сквозь слёзы. — Единственное: быть собой и позволять другим быть собой.
В тот вечер они впервые поговорили по-настоящему. Татьяна рассказала, что потерять сына боялась. И про одиночество свое. И что оно с ней сделала.
— Знаете, Татьяна Петровна, — сказала Марина и подлила чай, — моя мама тоже пыталась мной управлять. До сих пор звонит с советами.
Татьяна слабо улыбнулась.
— И как ты справляешься?
— Научилась говорить «спасибо, я подумаю». А потом делаю по-своему, — Марина подмигнула. — Но теперь понимаю, что за этими советами стоит страх и любовь. Просто выраженные не лучшим способом.
Алексей наблюдал за ними и глазам не верил. Наконец-то они общий язык нашли.
— Знаешь, Мариночка, — вдруг сказала Татьяна, — а ведь я совсем не умею готовить борщ. Тот рецепт я выдумала. Не может же женщина не уметь готовить борщ.
Марина расхохоталась.
— А я все думала, почему он получается таким странным! Алексей мужественно ел, но я видела, как он потом бутерброды делает.
— Эй! — возмутился Алексей. — Я просто… просто…
— Любишь бутерброды после борща, мы знаем, — хором закончили женщины и снова рассмеялись.
Прошёл месяц. Татьяна Петровна сидела в кресле у окна и старые фотографии перебирала. Звонок в дверь застал её врасплох — сегодня она никого не ждала.
На пороге стояла Марина с небольшим свёртком в руках.
— Здравствуйте, Татьяна Петровна. Не помешала?
— Что ты, Мариночка, заходи! — искренне обрадовалась свекровь. — Чаю?
— Не откажусь. Я вам кое-что принесла.
Они расположились на кухне. Марина развернула свёрток — внутри лежал блокнот в красивой обложке.
— Что это? — удивилась Татьяна.
— Открывайте, — улыбнулась невестка. — Я подумала, — тихо сказала Марина, — что правила нам не нужны, а вот традиции… Традиции мы можем создавать вместе. Все трое.
Татьяна прижала блокнот к груди. В горле стоял комок.
— Знаешь, у меня тоже есть для тебя кое-что, — она достала из серванта маленькую шкатулку. — Это серьги моей мамы. Я всегда думала, что отдам их невестке, когда она станет… по-настоящему членом семьи.
Марина осторожно приняла шкатулку.
— Вы уверены?
— Более чем, — кивнула Татьяна. — Только прошу, никогда не носи их из чувства долга. Надевай только когда действительно захочешь.
Они сидели за столом, писали в новый блокнот первые традиции — воскресный завтрак (не обязательно в 10 утра), ежемесячные прогулки в парке, совместное приготовление пирогов (с любой начинкой). Не было больше свекрови и невестки, были две женщины, связанные не только мужчиной, которого обе любили, но и новым, хрупким чувством взаимного уважения.
Вечером, когда Марина собралась уходить, Татьяна вдруг спросила:
— А как ты догадалась, что нужно сделать мой список таким… очевидным?
Марина задумалась.
— Знаете, мой отец всегда говорил: «Хочешь показать абсурдность правила — выполни его буквально». Кажется, он был прав.
Татьяна проводила невестку до двери и долго смотрела, как та идёт к остановке. Потом вернулась к блокноту и написала на чистой странице: «Правило №1: Никаких правил. Только любовь.»
— Сам теперь води свою мать по врачам! — отрезала я, устав от постоянных жалоб свекрови на мое невнимание