— И где тебя носит? — пробормотала супруга, с силой хлопая крышкой по кастрюле.
Телефон, лежащий на столе, молчал. Ни звонка, ни сообщения. Как будто она не существует. Как будто этот дом не существует.
Когда полгода назад Никита наконец открыл свою мастерскую по ремонту мебели, Алина была на седьмом небе от счастья. Она так гордилась мужем! Годами он работал на чужого дядю, выслушивал претензии начальства, возвращался домой вымотанный и злой. А теперь стал сам себе хозяин.
Первые месяцы всё шло хорошо. Супруг возвращался домой вовремя, много рассказывал про клиентов, про то, как наладил процессы. Глаза горели. И пусть денег было меньше, чем на прежней работе, жена не жаловалась. Она верила: это временно, они справятся.
Но последние два месяца что-то изменилось.
Мужчина стал задерживаться, иногда до поздней ночи. На вопросы отвечал нехотя: «Работаю, что непонятного?» Или отделывался короткими сообщениями: «Буду поздно, не жди».
Сначала супруга старалась понять. Свой бизнес — дело нелегкое, особенно на старте.
Но потом Никита обронил, что появился постоянный клиент, который заказал капитальный ремонт. И с тех пор он пропадал там почти каждый день.
— Что за клиент такой? — допытывалась Алина.
— Обычный, — уклончиво отвечал муж.
— Адрес какой? Что ремонтируешь?
— Да что за допрос? Работа есть работа.
И так по кругу. Пока однажды, после очередного позднего возвращения, женщина не прижала его к стенке.
— Я жена тебе или кто? Почему я не могу знать, где мой муж пропадает сутками? Что за тайны?
— Да у Аллы я работаю! У бывшей жены! Довольна теперь?
Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.
Алла. Та самая идеальная первая жена, с которой «не сложилось».
Алина никогда её не видела, но всегда чувствовала её присутствие где-то на периферии семейной жизни. В редких воспоминаниях мужа, в фотографиях, которые он не удалил из старых альбомов.
— Ты с ума сошёл? Ремонтировать мебель бывшей жене?
— А что такого? — Никита развёл руками. — Она клиент, платит деньги. Какая разница, кем она была мне раньше?
— А то, что это ненормально!
— Слушай, нам сейчас каждая копейка ценна. Бизнес идёт туго, ты же знаешь. Я не могу перебирать клиентами. Закончим этот пустой разговор!
И вот теперь, стоя у плиты в девятом часу вечера, Алина чувствовала, как её снова накрывает волна обиды и раздражения.
Что он там делает у этой Аллы? Ремонтирует ей что? Мебель? Или может что-то ещё?
От злости она резко выключила газ, хотя борщ явно требовал еще минут двадцать варки.
«Да пошло оно всё!» — Алина швырнула ложку в раковину и пошла в гостиную, включив телевизор.
Вечерний сериал не помогал отвлечься. В голове крутились мысли: где он сейчас? С кем? Почему она, законная жена, должна сидеть одна в четырёх стенах и гадать, что происходит?
Входная дверь хлопнула около десяти.
— Привет, дорогая! — Никита появился в дверном проеме гостиной. Уставший, с полдневной щетиной, но почему-то довольный. — Извини, что так поздно.
— Угу, — буркнула супруга, не отрывая взгляд от экрана.
— Что там по телику?
— Ничего интересного. Ты лучше скажи, как Алла поживает. Это куда важнее, не так ли?
Мужчина тяжело вздохнул.
— Опять начинаешь? Я работал.
— Конечно, работал, — Алина резко повернулась к нему. — У бывшей жены. До десяти вечера.
— Слушай, мне не до этого сейчас. Я с ног валюсь. Пойду в душ.
Как только мужчина вышел из ванной, сразу же направился прямиком на кухню. Жена услышала, как он открыл холодильник и чем-то зашуршал.
— А ужин есть?
Супруга встала с дивана и медленно пошла на кухню. Она остановилась в дверном проеме, деловито скрестив руки на груди:
— Кому ремонт оплачиваешь, у того и ужинай! А здесь нечего по холодильнику шарить! — заявила женщина с неприкрытой горечью в голосе.
Никита выпрямился и с грохотом захлопнул дверцу холодильника.
— Ты серьёзно сейчас?
— Абсолютно. Я тебя ждала, готовила. А ты опять у неё пропадаешь. Может она тебя и кормит уже?
— Да что ты несёшь? Сколько можно? Это просто работа!
— Ага, работа. У всех бывших жён, видимо, вдруг появляется острая необходимость в ремонте мебели.
— Знаешь что, — Никита нервно сжал кулаки, — ты меня достала своей пустой ревностью. Я пытаюсь бизнес построить, деньги в дом принести, а ты…
— А я что? Что я? — повысила голос женщина.
— Да ничего ты не понимаешь! — он махнул рукой и вышел из кухни. — Спать иду. Голодный.
Хлопнула дверь спальни. Алина осталась стоять на кухне, кусая губы и сдерживая слёзы. Внутри бушевала буря эмоций: обида, ревность, страх. Но сильнее всего ощущение, что их жизнь трещит по швам, а она ничего не может с этим поделать.
Женщина проснулась от звонка будильника и машинально протянула руку на другую половину кровати. Пусто и холодно. Мужа не было.
Она села, протирая глаза, и заметила на тумбочке клочок бумаги.
«Ушел в мастерскую. Н.»
Даже не «люблю» или «до вечера». Просто сухая констатация факта, как будто она секретарь, а не жена.
— Ушёл он, — передразнила Алина, комкая записку. — И когда только успел?
Часы показывали начало восьмого. Раньше Никита никогда не вставал в такую рань. Даже на работу к восьми всегда опаздывал. А тут в мастерскую мчится чуть свет.
Супруга пила кофе, невидящим взглядом уставившись в окно. Что-то не давало ей покоя. Вчерашний разговор, холодность мужа, его оправдания — всё складывалось в какую-то неприятную картину. А что, если он врёт? Что, если у них снова роман?
Внезапная мысль заставила ее вздрогнуть. А вдруг он и вовсе не в мастерской сейчас?
Не дав себе времени на раздумья, Алина быстро оделась и выскочила из квартиры. До мастерской Никиты было пятнадцать минут на автобусе. Раньше она бывала там часто: приносила мужу обед, помогала с документами. Но последние месяцы как-то не заходила.
Мастерская была наполнена запахом свежих опилок и лака. За столом сидел Дима — студент, которого Никита взял на подработку.
Увидев хозяйку, парень приветливо улыбнулся:
— Здравствуйте, Алина Сергеевна! А Никита Андреич не здесь.
— А где? — она старалась говорить спокойно, но сердце уже предательски забилось чаще.
— Да к клиенту уехал, как обычно. К Алле Викторовне. Он теперь целыми днями у неё работает, — простодушно сообщил Дима, продолжая что-то чертить на листке.
— Целыми днями?
— Ну да. Там работы много. Никита Андреич говорит, это наш самый выгодный проект.
— Выгодный? А вообще, как у вас дела идут? Никита говорил, что с деньгами туго…
Парень удивленно поднял брови:
— Да нет, у нас всё отлично! Даже лучше, чем ожидали. Клиентов много, Никита Андреич даже подумывает ещё одного человека взять. Не справляемся вдвоем.
Женщина почувствовала, как по спине пробежал холодок. Значит муж ещё и на деньги её обманывает? Говорит, что бизнес идет туго, что каждая копейка на счету, а сам… Что? Содержит бывшую жену?
— А давно это у них… проект? — спросила Алина, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Да уже месяца два, наверное. Я точно не помню. Алина Сергеевна, вы что-то бледная. Вам плохо?
— Нет-нет, всё в порядке, — женщина заставила себя улыбнуться. — Дима, а у тебя есть адрес этой… Аллы Викторовны? Мне нужно Никите кое-что передать срочно.
Молодой человек без задней мысли продиктовал адрес. Алина записала его в телефон деревянными пальцами.
— Спасибо. Я пойду.
Она вышла из мастерской на негнущихся ногах. В голове стучало только одно: «Узнать правду». Она устала от этой неопределённости, от сомнений, от ночей, проведенных в ожидании. Пора было расставить все точки над «i». Найти такси и поехать по адресу, который дал рабочий.
В такси Алина пыталась успокоиться, но мысли лихорадочно метались.
Что она скажет, когда увидит их вместе? Как поведёт себя? Устроит скандал? Или молча развернется и уйдет навсегда?
Дом, в котором жила Алла, оказался старой пятиэтажкой в спальном районе. Ничего особенного — обычный дом, обычный подъезд. Алина поднялась на третий этаж и замерла перед нужной дверью. За ней слышались приглушённые голоса, один из которых она бы узнала из тысячи — голос мужа.
Сделав глубокий вдох, супруга резко нажала на звонок.
Дверь открыла стройная женщина лет сорока. Светлые волосы собраны в небрежный пучок, на лице — минимум макияжа, в глазах — усталость.
Алина замерла, разглядывая соперницу. Она представляла её совсем другой: яркой, вызывающей, с броской внешностью. А перед ней стояла обычная женщина в домашних брюках и свободной футболке.
— Вы к кому? — спросила Алла. В этот момент из глубины квартиры показался Никита.
— Алина? — его лицо вытянулось от удивления. — Ты что здесь делаешь?
Что-то внутри неё словно оборвалось. Никакой вины на его лице, никакого смущения. Просто удивление. Как будто в том, что он проводит дни у бывшей жены, нет ничего предосудительного.
— Что я здесь делаю? — жена почувствовала, как к горлу подкатывает ком, а глаза жжёт от слёз. — Это ты мне объясни, что ТЫ здесь делаешь! Целыми днями! Два месяца подряд!
Она ворвалась в квартиру, отодвинув растерянную Аллу плечом. Никита стоял посреди комнаты с куском наждачной бумаги в руке, в старой футболке, испачканной лаком и краской.
— Алина, успокойся…
— Не указывай мне, что делать! — супруга почти кричала, не в силах больше сдерживаться. — Ты мне врал! Всё это время! Говорил, что бизнес не идёт, что денег нет! А сам тут… — она обвела рукой комнату, замечая разобранный шкаф, инструменты на полу, стружку. — С ней!
— Послушайте, — начала Алла спокойным голосом, но Алина резко повернулась к ней:
— А ты! Ты не стыдишься разбивать семью? Если вы снова хотите быть вместе, можно было просто честно признаться! Зачем этот цирк с ремонтом? Зачем эти хождения туда-сюда?
— Алина! — мужчина повысил голос, хватая её за плечи. — Прекрати! Ты несёшь чушь!
— Чушь? А ты что несёшь? Месяцами! Говоришь, что работаешь до ночи, а сам проводишь время с бывшей женой! Дима сказал, что у вас всё отлично с бизнесом. Зачем ты врал мне про трудности? Чтобы оправдать своё отсутствие? Или чтобы я не спрашивала, куда уходят деньги? Наглый лжец!
Никита смотрел на жену потрясенно, будто видел её впервые. Алла стояла у двери, прижав руку ко рту.
— Между нами ничего нет, — наконец тихо произнесла бывшая жена. — Никогда не было. С тех пор, как мы расстались.
— Конечно, — горько усмехнулась Алина. — И поэтому он днюет и ночует у тебя.
— Вы не понимаете, — Алла подошла ближе. Её глаза были полны боли — не злости, не раздражения, а именно боли. — У меня мать болеет. Рак четвертой степени. Врачи говорят, что осталось жить год-полтора, не больше.
Женщина замерла, не готовая к такому повороту.
— Я забрала маму к себе три месяца назад. Многую мебель пришлось подстраивать под лежачего больного человека. Да и так всё было старое, дряхлое… А денег на профессиональных ремонтников у меня нет.
— Но при чём тут Никита? — голос супруги звучал уже не так уверенно.
— Когда он узнал, как тяжело болеет Ирина Петровна, сразу вызвался помочь, — Алла кинула благодарный взгляд на бывшего мужа. — Он всегда любил мою маму. Они и после нашего развода общались.
— Что? — Алина перевела недоумённый взгляд на Никиту.
Тот виновато кивнул:
— Ирина Петровна заменила мне мать, ты же знаешь. Она всегда меня поддерживала, даже когда мы с Аллой развелись.
— И ты просто… помогаешь ей с мебелью?
— Не только. Он ещё помогает с лекарствами. У меня проблемы с работой, сократили ставку. А лекарства дорогие, не по карману…
— Ты даешь ей деньги? Наши деньги? И скрывал это от меня?
— Алина, я хотел тебе рассказать, — Никита сделал шаг к супруге. — Но ты бы не поняла. Ты бы начала ревновать, как сейчас…
— Я? Не поняла бы? — в её глазах стояли слёзы. — Ты считаешь меня бесчувственной эгоисткой? Думаешь, я бы запретила тебе помогать умирающей женщине?
— Но ты никогда не спрашивала. Сразу начинала обвинять.
Женщина оглядела комнату. Теперь она заметила то, что не увидела сразу: медицинскую кровать в углу, капельницу рядом, множество лекарств на столике. И фотографию пожилой женщины, которую она когда-то видела на старых снимках из альбома Никиты.
— Мама сейчас в больнице, на обследовании, — тихо сказала Алла, видя, куда смотрит “гостья”. — Завтра ее выпишут, нужно было успеть закончить с ремонтом кровати. Чтобы ей было удобнее.
Алина не знала, что сказать. Всё происходящее вокруг будто потеряло четкость. Обида, ревность, злость — всё смешалось с новым чувством стыда за свои подозрения.
Не говоря ни слова, она повернулась и вышла из квартиры.
Женщина брела по улице, не замечая ни прохожих, ни светофоров, ни машин, сигналящих ей, когда она переходила дорогу на красный свет. В голове был сумбур.
Она верила Алле. То, как та говорила о болезни матери, нельзя было подделать. Да и зачем? Если бы у них с Никитой был роман, вряд ли они стали бы разыгрывать такой спектакль.
Значит муж ей не изменял. Он просто помогал умирающей женщине, которую когда-то любил как мать.
Но вместо облегчения Алина чувствовала только нарастающую боль.
Почему он скрывал это от неё? Почему врал про деньги, про работу? Почему не мог просто рассказать, что происходит?
Она остановилась у детской площадки и села на скамейку. Осенний ветер трепал волосы, но холода женщина не чувствовала.
С одной стороны, она поверила, что муж ей не изменяет в физическом смысле. Но с другой… Он по сути вернулся к своей бывшей жене. Выполнял все функции мужа: помощь, поддержка, финансовая опора. Он там проводил дни напролет, приходя домой только переночевать. И даже сегодня ушел чуть свет.
В кармане завибрировал телефон. Никита. Она сбросила звонок. Потом ещё один. И ещё.
Наконец пришло сообщение: «Алина, нам нужно поговорить. Прости, что не рассказал всё сразу. Я вечером приду домой».
«Домой», — горько усмехнулась супруга. Слово, которое потеряло смысл за последние месяцы. Что такое дом? Место, где ты ночуешь? Или место, где твоё сердце?
Женщина достала телефон и быстро набрала ответ: «Буду ждать. Нам действительно нужно поговорить».
Алина встала со скамейки и пошла в сторону автобусной остановки. Внутри бушевал ураган противоречивых чувств: обида сменялась состраданием, гнев — пониманием, ревность — сожалением.
К шести вечера супруга накрыла на стол. Она не собиралась делать вид, что всё в порядке. Но и устраивать новый скандал тоже не планировала.
Входная дверь открылась ровно в семь. Никита вошёл осторожно, словно боялся потревожить спокойствие дома. На пороге кухни он остановился, увидев накрытый стол.
— Привет, — сказал тихо муж, не решаясь подойти ближе.
— Привет. Садись, поговорим.
Мужчина неловко опустился на стул. В руках он держал небольшой букет полевых цветов.
— Это тебе. Такие, как ты любишь.
Алина приняла букет, не глядя положив его рядом с тарелками.
— Спасибо.
Они ели молча. Звук вилок, соприкасающихся с тарелками, казался оглушительным в тишине кухни. Алина украдкой наблюдала за мужем. Он похудел за последние месяцы, под глазами залегли тени. Руки, державшие вилку, были в мелких царапинах от работы. Женщина вдруг поняла, насколько он устал, и не только физически.
Когда с ужином было покончено, Никита сам убрал тарелки в раковину и вернулся за стол. Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
— Алина, я должен объяснить…
— Да, должен. Только, пожалуйста, на этот раз скажи правду. Всю правду.
Никита утвердительно кивнул:
— Я не изменял тебе с Аллой, и никогда не думал об этом. Мы с ней давно всё закончили, ты знаешь. Но её мама… Ирина Петровна всегда относилась ко мне как к сыну. Когда моих родителей не стало, она фактически заменила мне мать. И даже после нашего развода она часто звонила, спрашивала, как дела.
— Почему ты мне никогда об этом не рассказывал?
— Не знаю, — он растерянно пожал плечами. — Сначала это были просто редкие звонки. Потом мы иногда виделись — на её день рождения, на Новый год. Я не думал, что это важно.
— А когда она заболела?
— Это случилось полгода назад, — Никита потёр переносицу. — Алла позвонила в слезах. Сказала, что диагноз неутешительный. Я предложил помощь, но тогда речь шла только о моральной поддержке. Я заезжал к ним раз в неделю, просто поговорить с Ириной Петровной.
— И это тоже не показалось тебе достаточно важным, чтобы рассказать мне? — в голосе Алины проскользнула горечь.
— Я боялся, что ты не поймёшь. Что подумаешь, что я ищу повод увидеться с бывшей женой.
— Я похожа на такого монстра?
— Нет, конечно, нет, — он отвел взгляд. — Но потом ситуация изменилась. Ирине Петровне стало хуже, Алла забрала её к себе. И тут выяснилось, что в квартире нужно многое переделать: кровать с подъёмным механизмом, специальный столик для лекарств, шкафчики, до которых можно дотянуться лёжа…
— И ты вызвался помочь.
— Да. Я же только открыл мастерскую, у меня было время. И навыки. И… я чувствовал себя обязанным.
— Обязанным Ирине Петровне или Алле? — прямо спросила супруга.
— Обоим, наверное. Но не в том смысле, который ты думаешь. Просто… они были моей семьёй когда-то. И я не мог бросить их в беде.
Алина кивнула. Она могла это понять. Но всё же…
— Почему ты соврал про деньги? Про то, что бизнес идет плохо?
Никита виновато опустил голову:
— Сначала я действительно работал у Аллы просто так, бесплатно. Но потом выяснилось, что лекарства для Ирины Петровны стоят огромных денег. У Аллы не хватало. Её сократили на работе, а сбережения быстро закончились. И я… я стал помогать деньгами.
— Нашими деньгами!
— Да, нашими. Я знал, что если скажу тебе правду, ты спросишь, почему я помогаю бывшей жене, а не, скажем, нашим родственникам. Я боялся, что ты не поймёшь…
— Ты прав, я бы спросила, — женщина скрестила руки на груди. — Но не потому, что я бесчувственная. А потому, что мы семья, Никита. И такие решения принимаются вместе.
— Я знаю. Я всё испортил.
— Да, испортил. Увы. Не тем, что помогал умирающей женщине и её дочери. А тем, что не рассказал правду.
— Мне нечем оправдаться, — Никита растерянно смотрел на свои руки. — Но я хочу, чтобы ты знала — я никогда не переставал любить тебя. Никогда не думал о возвращении к Алле. Просто… я запутался. И чем дольше я молчал, тем труднее было начать говорить.
Алина долго смотрела на мужа. В глубине души она знала, что он говорит правду. Супруг не был идеальным, но он не был подлецом. Просто человеком, который сделал неправильный выбор из правильных побуждений.
— Знаешь, что меня задело больше всего? Не то, что ты помогаешь им. А то, что ты исключил меня из этой части своей жизни. Как будто я недостойна знать. Как будто я чужая.
— Ты не чужая, — мужчина потянулся через стол и осторожно взял её за руку. — Ты самый родной человек. И я очень боялся тебя потерять.
— Поэтому предпочёл жить двойной жизнью?
— Я думал, что так будет лучше для всех.
Алина не отняла руки. Между ними словно протянулась тонкая нить понимания — хрупкая, но всё же реальная.
— Что теперь? Ты продолжишь помогать им?
— Да, — честно ответил мужчина. — Ирине Петровне осталось немного. Я не могу бросить их сейчас.
— Понимаю. Но больше никакой лжи, хорошо? Я хочу знать, куда ты идёшь, когда задерживаешься. Хочу знать, на что тратятся наши деньги.
— Обещаю. Никакой лжи. Никаких секретов.
Глаза Никиты наполнились слезами. Он встал, обошёл стол и обнял супругу за талию.
— Ты удивительная. Я не заслуживаю тебя.
— Возможно, — Алина провела рукой по его волосам. — Но это уже мне решать, не так ли?
Она понимала, что впереди ещё долгий путь. Доверие, которое было разрушено, не восстановится за один вечер. Им предстоит многое переосмыслить, многое изменить. И, возможно, она ещё не раз вспомнит об этом обмане с болью и горечью.
Но сейчас, глядя на мужа, женщина чувствовала, что сделала правильный выбор.
За окном пошел дождь. Капли стучали по стеклу. Как и этот дождь, жизнь продолжалась со всеми проблемами и хорошими моментами. Им предстояло жить дальше вместе, постепенно учась понимать и принимать недостатки друг друга.
Ведь семья – это не когда всё идеально, а когда люди вместе справляются с трудностями и становятся крепче после каждой проблемы.
Почему американский М4 «Шерман» – это лучший средний танк Второй мировой войны, а не советский Т-34