– Ну, здравствуй, Тамар… Как оно? Как съездила-то?
Мария Никифоровна, откуда ни возьмись, настигла Тому, едва та отошла от остановки. Фельдшер, что ни говори, деревенский, пересекались они часто. Хоть Сергей, муж Тамарин, терпеть её не мог, вечно ворчал, мол, толку от неё – как с козла молока.
— Нормально, — ответила Тамара, вздохнув. — Съездила… Жаль, конечно, не успели с дедом… помириться. Перед тем, как… Ну, ты ж понимаешь.
— Милая, да я твоего деда-то раз в жизни видела! — фыркнула Мария Никифоровна. — С таким, знаешь, и помириться… не выйдет.
Тома криво усмехнулась.
— Характер у него был – ого-го! Хотя, и у отца моего, ну, у сына его… тоже не сахар.
– А вот ты… какая-то… не такая уродилась. Вот именно – уродилась, а не родилась. Не могут же люди такими бесхребетными быть.
Тамара снова вздохнула.
— Лежит он… ничего не ест. Врачей, кажется, всех обошли, а толку – ноль. Прощаться уже начал… тяжело это всё.
Мария Никифоровна хмыкнула.
— Погибает он у тебя! Великий страдалец! Я бы сказала – величайший!
— Ну, Генка действительно плох, — возразила Тамара. — Но не его вина, что врачи не могут понять, что с ним.
— Да потому и не могут, что искать-то нечего! — отмахнулась фельдшер. — Ой, Тамара, ну что ты такая наивная!
И, махнув рукой, свернула в переулок. Тома лишь вздохнула. Домой не хотелось. Фельдшерицыны диагнозы – тоска. Тамара ведь не собиралась так рано возвращаться, говорила Гене, что вечером будет. А он… вздохнул так жалобно сказал:
– Езжай, конечно, Томчик, я как-нибудь справлюсь. Я же всё понимаю. Наследство на дороге не валяется.
— Ген, может, в другой раз съезжу? Когда тебе полегче будет?
— Да ты что, Томочка! — отмахнулся он. — Езжай, конечно! А то я тут помру, а хоронить не на что будет. Я же всё понимаю.
И отвернулся. Жалко его было, совсем недавно ведь нормальным был. На рыбалку ходил, пиво с мужиками… Правда, по дому особо не рвался. Дом у них самый запущенный на улице. Но мужики, что с них взять? Тамара шла всё медленнее, потом и вовсе свернула к речке. Села на берегу. Почему в жизни всё так несправедливо? Гена ведь таким парнем был! Первый к ней подошёл, когда она, после ссоры с дедом, в деревню из города приехала. Дед хотел, чтобы она по его стопам пошла, музыкой занималась. А Тамара, окончив училище, диплом перед ним положила, скрипку…
— Всё, — сказала. — Больше этот инструмент в руки не возьму.
Дед нахмурился.
— Это как так – не возьмёшь? Она ж с тобой всю жизнь должна быть!
— Не хочу, — отрезала Тамара. — Хочу чем-то земным заниматься.
— Земным? — взревел дед. — Коровам хвосты крутить, что ли?
— Да, лучше коровам хвосты крутить, чем тут пиликать!
— Ах, так! — взбеленился дед. — Ну, выметайся из дома! Езжай хвосты крутить!
Тамара знала, что перегнула палку, но пути назад не было. Собрала чемодан, села в электричку и вот здесь оказалась. Увидела объявление, что в клуб заведующая нужна.
А через несколько месяцев Генку деревенского встретила. Все местные парни какие-то грубые были, матерились. А Гена другой. Мечтал из деревни сбежать, а её отвагой так восхищался, что она растаяла.
Постепенно как-то всё забылось. И горячая вода в квартире, и парни, что дрались, из-за права скрипку её нести. Корову купила. Генка, правда, ныл, мол, мотоцикл бы лучше. Но на корову заработала она, вот и выбирала. Муж обиделся тогда, помнится, жутко. Кричал, что ей плевать на него. А сейчас думает Тамара если бы мотоцикл помог, она бы всё продала, самый дорогой купила бы, лишь бы Генка прежним стал.
Непонятно ей, ей-богу, отношение Марии Никифоровны. Видит же, как мужу плохо, а Генка-то из-за неё заболел, месяца четыре-пять назад. Поссорились они тогда сильно. Тамара, обычно спокойная, выдержанная, а тут на него накричала. Так, что он в ступор впал. А виной всему крыша. Дождь, а вода капает прямо на стол. — Ген, это что?
— Вода, — хохотнул муж.
— Что смешного? Скоро крыша на голову рухнет, а ты ничего не делаешь!
— А что я могу? — огрызнулся Генка. — Крышу перекрыть денег надо уйму!
— У меня есть деньги! — начала закипать Тамара. — А у тебя? Мужики с утра до ночи вкалывают, чтоб в дом побольше принести. А ты?
— Да нет работы в деревне! — отмахнулся Генка. — В навозе ковыряться не собираюсь!
— Ах, ты, неженка! — фыркнула Тамара.
Генка подскочил.
— Вот ты какая, оказывается! Как все деревенские! А я-то, дурак, повёлся! Думал, городская не такая, как эти клуши вонючие! Я ухожу!
Схватил сумку, начал вещи собирать.
— Куда? К матери? — вздохнула Тамара.
Мать Генкина – больная тема. Анастасия Ивановна когда к ним заглядывала, ходила следом, бубнила, что Тамара ничего не умеет, должна быть благодарна, что её сыночек женился на ней. И всё в таком духе. Вот после того, как Генка вернулся, он как-то сник. Тамара вздохнула. Сиди не сиди, а домой идти надо. Может, Генке там совсем плохо? Поднялась, огородами пошла, так и ближе, и по деревне не надо.
Все, как один, твердили, что Генка придуривается. Да разве ж им понять? Не видят, как ему тяжело.
Остановилась. Дверь, точно помнила, закрывала. И даже проверила. А сейчас настежь! И голоса какие-то слышатся. Неужели что-то случилось? Шагнула вперёд и поняла, кто там. Свекровь! Вот интересно, откуда она здесь? Обычно предупреждает, когда придёт. Хотелось убежать… «Бросила сыночка… больного… на произвол судьбы!» И всё в таком духе.
– Эта дура ни о чём не догадывается?
Тамара замерла. Что-то подсказывало, что разговор о ней.
— Да нет, мам, — отвечал Генка. — Она ж тупая, как пробка. Голубцы, кстати, у тебя сегодня удались!
Тамара тихонько заглянула в дверь и обомлела. Генка уплетал голубцы, размахивая руками и не был похож на больного.
— Значит, так, — поучала Анастасия Ивановна, — должен ты быть ну, совсем плох! И не забудь, страдай, мол, вылечить тебя можно, но в санаторий надо, а там дорого! Очень!
Генка усмехнулся.
— Ага, лечение ровно столько стоит, сколько наследство. А если не выйдет? — забеспокоился он. — Если она упрётся?
— Да ты что, сынок! — отмахнулась мать. — Глупая она, делает, что скажешь.
— Ну, хорошо бы… — пробормотал Генка.
— Ладно, сынок, давай тарелки, — сказала Анастасия Ивановна. — Поеду я, а то твоя дурёха меня здесь видеть не должна.
— Да ну, — отмахнулся Генка. — Я после обеда вздремну.
Свекровь рассмеялась.
— Хороша жизнь, сынок!
— Не жалуюсь, — буркнул Генка.
Тамара, как вкопанная, стояла за дверью. Свекровь вышла из дома, дверь закрыла. Тома тихо вошла и в коридоре опустилась на пол. В голове стучало. В комнате муж телевизор включил, звуки её в себя привели. Выскользнула из дома, постучала к соседке. — Марья Николаевна, вы ещё не передумали корову покупать? Свою продаю.
— Ой, Томочка, — запричитала та. — Наверно, дорого запросишь?
— Совсем недорого, Марья Николаевна. Но сегодня забрать надо. Я уезжаю. И курочек в подарок.
Соседка кинулась в дом.
— Дед! Дед! Хлев готовь!
Тамара повернулась к дому, по улице пошла, не огородами. И увидела, как Генка слезу роняет, мужскую, скупую. Усмехнулась, мимо прошла, чемодан достала, с которым когда-то приехала. Генка настороженно следил, как она вещи собирает, потом слабым голосом спросил:
— Томочка что ты делаешь? Водички бы мне…
— Не заработал ты даже водички, — отрезала Тамара.
Генка аж на локтях приподнялся.
— Тамар, ты как разговариваешь? Это из-за тебя я тут лежу, ничего не могу!
Тома рассмеялась.
— Нет, Геночка, не из-за меня. Это ты из-за своей хитрости и глупости лежишь. Посмотри на себя! Здоровенный мужик, а на диване дни проводишь. Что ты можешь? А ничего! Голубцы только уплетаешь, что матушка тихо приносит. Тебе самому не скучно?
Генка сел на диване.
— Том, ты не так всё поняла!
— Отлично поняла, — ответила Тамара. — Вечером уезжаю. Слава богу, есть где жить.
— В смысле жить? А я?
— А ты женишься на «не дурочке». Перевезёшь к себе маму, и будете жить-поживать.
— Том, не сходи с ума! — взмолился Генка. — Мы же любим друг друга! И надо маме позвонить…
Генка был растерян. Всё шло не по его сценарию. А он, лентяй, никак не мог сообразить, что делать. Тамара собирала вещи, Генка тупо следил за ней взглядом. Через час пришла соседка, и когда Генка услышал, что Тамара и корову продаёт, бросился из дома. Тамара усмехнулась.
— Видимо, к матери подался.
Спустя несколько дней заявился брошенный Генка к матери.
— Мам, — начал он, — деньги где?
В середине стола стоял таз, в него вода капала. Анастасия Ивановна посмотрела на потолок.
— Для начала, неплохо бы вспомнить, что ты мужик, и крышу отремонтировать.
— Мам! — взвыл Генка.
— Ну, это же не меня, а тебя обидели!
– Чего, мам?
– Был бы мужиком, твоя баба не оставила бы тебя с носом!
– Это ты! Ты во всём виновата! Это ты такой дурацкий план придумала!
— А что ж ты другой не придумал? — огрызнулась мать. — Кишка тонка! Дай посмотрю.
Генка протянул ей листок.
— Сегодня извещение пришло. Приглашение на развод. Через десять дней.
— Пока ещё ты её муж, — сказала Анастасия Ивановна. — Собирайся, подмарафеться и к ней. Скажи, что развода не дашь, что любишь и всё такое.
— А если не поверит? — забеспокоился Генка.
— А ты сделай так, чтобы поверила!
Генка задумался. А ведь и правда, может сработает! Тамарка хоть и красивая баба, а на мужиков не заглядывалась. Он у неё единственный был, Геннадий в этом уверен. Он уже битый час бродил по двору старинного дома, наблюдал, кто выходит, представлял, как он, покуривая сигарету, будет из иномарки выходить. Эх, заживём! В деревне о таком и мечтать нельзя!
Вот только Тамарки дома не было. Звонил, звонил, пока соседка не вышла, сказала, что она на работе.
– Точно ненормальная! Такое горе, а она на работу устроилась! Вместо того, чтобы жить в своё удовольствие!
Генка уже проголодался, нервничать начал. Что за дела? Он тут голодный, холодный болтается!
И тут у дома остановилась чёрная машина. Генка таких и не видел никогда. А потом рот открыл. Из машины мужик вышел, Тамаре помог выйти. Так-так… Что за мужик? Что происходит? Геннадий решительно двинулся к ним.
— Гена? Ты что здесь делаешь? — Тамара смотрела удивлённо.
И косметика, и одежда другая совсем.
— Я к жене приехал, — ответил Генка. — А моя жена тут с каким-то хлыщом!
— Во-первых, не с хлыщом, — строго сказала Тамара. — А с Михаилом, моим другом юности. А во-вторых, тебе-то какое дело, с кем я? Или ты не получил приглашение на развод?
— Получил, — признался Генка. — Но развода я тебе не дам! Мы же любим друг друга! Поэтому я к тебе приехал жить!
Генка понимал, что слова звучат неубедительно. Но он их заранее приготовил! Тамара улыбнулась, потом рассмеялась.
— Гена, езжай домой! Не смеши народ! Как ты после всего решился сюда приехать?
Тамара взяла под руку Михаила и пошла к подъезду. Генка дёрнулся за ними, но мужик обернулся, так на него посмотрел, что у Геннадия всякое желание спорить пропало. Он развернулся и пошёл из двора.
Ну, сейчас матери выскажет! Ничего нормального придумать не может! Что ни план, то провал! А Тамара через полгода держала под руку того же Михаила, уже в ЗАГСе.
— Я — любимая женщина Вашего супруга. Он с Вами только ради денег — сказала незнакомка