— Позвольте представиться, Борис, — мужчина склонился над рукой Алены, и на миг офис показался ей самым романтичным местом на свете.
Алена смутилась. Высокий, с идеальной выправкой и теплой улыбкой, он выделялся среди сотрудников как породистый скакун среди пони.
— Алена… Я из бухгалтерии, — пролепетала девушка, сжимая бокал с шампанским.
— Знаю. Я давно вас заметил, — Борис подмигнул, отчего колени Алены предательски задрожали.
Утром на рабочем столе Алены лежал небольшой букет полевых цветов. Записка гласила: «Приглашаю на ужин. Борис».
С того вечера жизнь Алены закружилась в вихре нежданного счастья. Борис не просто ухаживал – он боготворил.
— Я тебя украду, — шептал он, внезапно появляясь у бухгалтерии с букетом тюльпанов в обеденный перерыв.
— Звезды сегодня твои, — объявил он однажды вечером, вручив билеты в планетарий, когда Алена обмолвилась, что в детстве мечтала стать астрономом.
Через полгода, в ресторане с видом на реку, Борис опустился на одно колено.
— Ты сделала меня счастливым. Позволь делать счастливой тебя до конца жизни, — произнес он, протягивая бархатную коробочку с кольцом.
Алена не могла поверить в свое счастье. До встречи с Борисом у нее было лишь несколько коротких романов. В тридцать два мечты о семье начали таять. А теперь перед ней стоял мужчина мечты и предлагал руку и сердце.
Накануне знакомства с его матерью Алена извела тонну косметики, примеряя разные оттенки.
— Милая, маме будет важно, какая ты, а не как ты накрашена, — засмеялся Борис, обнимая невесту.
Валентина Игоревна встретила их в идеально отглаженном платье. Седые волосы уложены в безупречную прическу, на пальцах – массивные кольца.
— Значит, это ты украла сердце моего Борюши, — Валентина Игоревна оглядела Алену с головы до ног, поджав тонкие губы.
За ужином свекровь засыпала Алену «полезными советами».
— Борюша любит, когда супы готовят с мелко нарезанным укропом. И не терпит, когда в шкафу лежат непарные носки, — произносила Валентина Игоревна, подкладывая сыну очередную порцию картофельного пюре.
— Мама, прекрати, — отмахивался Борис, но как-то неубедительно.
После свадьбы Алена заметила перемены. Борис морщился, если ужин остывал.
— Разве так сложно рассчитать время? — бросал он, демонстративно разогревая еду.
Валентина Игоревна зачастила в гости. Она открывала шкафы, заглядывала под диван, проводила пальцем по полкам.
— Борюше важен порядок. Он заслуживает идеального дома, — твердила свекровь, пока Алена стискивала зубы.
В день, когда тест показал две полоски, Алена порхала от счастья.
— У нас будет малыш! — объявила она, прижимая ладонь к животу.
— Это чудесно, — Борис улыбнулся, но уже через минуту переключился на рабочие звонки.
На следующий день прибыла Валентина Игоревна с горой книг по беременности.
— Теперь нельзя носить каблуки. И вообще, Борюше нужна здоровая жена и здоровый наследник, — безапелляционно заявила свекровь, планируя жизнь Алены на ближайшие девять месяцев.
— Может, я сама решу, какие витамины принимать? — робко возразила Алена.
— Мама дело говорит, — отрезал Борис. — Она тебя не из вредности учит. Послушай опытного человека.
Алена замолчала. Ее хрупкие надежды на семейное счастье рушились.
Маленькая София появилась на свет солнечным апрельским утром. Алена смотрела на крошечное личико дочери и не могла сдержать слез радости.
— Красавица, — шепнула Алена, целуя морщинистый лобик новорожденной.
Борис принес охапку цветов и мягкую игрушку, но задержался в роддоме лишь на полчаса.
— Важная встреча. Ты же понимаешь, — бросил он, торопливо целуя жену в лоб. — Мама заедет вечером, поможет.
В первую же ночь дома София плакала безостановочно. Алена качала дочь, напевала колыбельные, проверяла подгузник – ничего не помогало.
— Может, врача вызвать? — взмолилась она, когда Борис заглянул в детскую.
— Просто ты неправильно держишь, — фыркнул муж, забирая ребенка. — Вот так надо.
София затихла в руках отца на пару минут, но стоило ему передать малышку обратно, как плач возобновился.
— Видишь? Дело не в ребенке, а в тебе, — Борис покачал головой. — Я на диване посплю. У меня завтра важный день.
Утром в квартиру влетела Валентина Игоревна с огромной сумкой.
— Так, показывай мою внученьку! — скомандовала свекровь, сбрасывая туфли в прихожей. — Боже, что с твоими волосами, Алена? И халат застегни как следует!
Алена провела рукой по спутанным прядям. После бессонной ночи она выглядела как привидение.
— Я всю ночь с Софией…
— Неужели так сложно привести себя в порядок? — перебила Валентина Игоревна. — Борюша заслуживает видеть красивую жену, а не это.
Дни слились в бесконечную череду кормлений, пеленаний и коротких беспокойных снов. Борис все реже помогал с домашними делами.
— Я обеспечиваю семью, — заявил он однажды вечером, устраиваясь перед телевизором. — А твоя работа — дом и ребенок.
— Но я совсем без сил, — Алена покачнулась, держа на руках дочь. — Может, хотя бы поужинать приготовишь?
— А чем ты весь день занималась? — Борис поднял брови. — Сидишь дома, а еда не приготовлена.
— Сидишь дома? — Алена задохнулась от возмущения. — Да я с пяти утра на ногах! София три раза срыгнула, пришлось менять постельное белье. Потом не могла уснуть…
— Знаешь что, — перебил Борис, — позвоню маме. Пусть научит тебя управляться.
Валентина Игоревна теперь приходила почти каждый день. Она придирчиво осматривала квартиру, заглядывала в кастрюли и критиковала все, что делала Алена.
— Ты неправильно держишь ребенка, — поджимала губы свекровь, выхватывая Софию. — Вот так надо!
Маленькая София заходилась плачем в руках бабушки.
— Видишь? Избаловала ее! — шипела Валентина Игоревна, возвращая внучку. — Борюша в этом возрасте спал по часам.
Когда Алена пыталась возразить, свекровь бросала многозначительный взгляд на сына, который тут же вставал на защиту матери.
— Мама хочет как лучше, — говорил Борис. — Прислушивайся к ней, она опытнее.
С каждым днем требования Бориса становились все придирчивее. Он мог раскритиковать обед, не попробовав его.
— Что это за бурда? — морщился он, отодвигая тарелку. — Никаких специй?
— Ты же сам говорил, что не любишь специи, — Алена стискивала зубы, чтобы не заплакать.
— А где моя синяя кружка? — Борис хлопал дверцами шкафчиков. — Ты что, не можешь запомнить такую мелочь?
Однажды вечером измученная Алена качала Софию, у которой резались зубки. Малышка наконец уснула после часа рыданий. Борис вернулся с работы и демонстративно посмотрел на часы.
— Ужин не готов? — процедил он, сбрасывая пиджак.
Алена, передав ему телевизионный пульт, поспешила на кухню. Разогрела еду, заварила чай и, не найдя синей кружки, налила напиток в обычную белую.
Борис отвлекся от телефонного звонка. Мельком взглянул на кружку и побагровел.
— Почему ты налила чай в эту кружку! Знаешь же, что мне не нравится! — закричал он так громко, что София проснулась и разрыдалась. — Ты делаешь это нарочно? Сколько можно повторять?
— Борюша, не позволяй ей так с тобой обращаться! — донесся из телефонной трубки голос Валентины Игоревны. — Нужно строже с ней, совсем разленилась в декрете!
Алена смотрела на бушующего мужа и понимала — так больше продолжаться не может.
— Хватит! — она прижала к груди плачущую Софию. — Я больше не стану этого терпеть!
Борис замер, не ожидая отпора. За два года брака жена никогда не повышала голос.
— Что ты сказала? — процедил он, делая шаг вперед.
— Сказала – хватит! — колени дрожали, но отступать было некуда. — Ты видишь свою дочь? Она плачет! А тебя волнует только кружка!
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, — Борис побагровел еще сильнее. — Я целый день работаю, чтобы вы жили как люди!
— А я, по-твоему, не работаю? — Алена покачивала Софию, пытаясь успокоить. — Ты думаешь, ребенок – это кнопку нажал и все?
Борис фыркнул, отворачиваясь.
— Что ты понимаешь в настоящей работе? Сидишь дома целыми днями.
— Сижу дома? — Алена ощутила, как внутри все закипает. — Ты хоть день попробуй провести с Софией! Хоть час!
Муж бросил сердитый взгляд, затем схватил куртку и направился к двери.
— Пойду к маме. Она хоть понимает, что такое уважение к мужчине.
— Да, беги к мамочке! — выкрикнула Алена ему вслед. — Только я больше не намерена выслушивать ваши указания! Я не служанка в собственном доме!
Борис резко развернулся, его лицо исказилось.
— Ты неблагодарная! — прошипел он, сжимая кулаки. — Я тебя из грязи вытащил! Кем ты была? Обычной бухгалтершей! А теперь имеешь наглость упрекать меня!
Алена прижала Софию к груди и отступила на шаг. Она не узнавала мужчину перед собой. Его глаза, обычно карие и теплые, стали холодными и чужими. Перекошенное от ярости лицо принадлежало не тому Борису, который дарил ей звезды и делал предложение на берегу реки.
— Убирайся, — тихо произнесла она. — Сегодня мы с Софией будем спать одни.
— Прекрасно! — Борис распахнул дверь. — Может, образумишься к утру!
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что София вздрогнула и зашлась новым плачем.
Алена медленно опустилась на диван, баюкая дочь. Руки дрожали, но в голове неожиданно стало ясно. Она приняла решение.
Дождавшись, когда София уснула, Алена тихо собрала самое необходимое – подгузники, смеси, любимый плюшевый заяц, пару комплектов одежды. Сложила свои документы и тихо вызвала такси.
Отправила сообщение маме: «Можно к вам приехать? С Софией. Ненадолго».
Ответ пришел моментально: «Конечно, доченька. В любое время».
Утром Алена отвезла дочь к родителям. Потом вернулась в квартиру за оставшимися вещами. На кухонном столе оставила записку: «Я ухожу. Съемная квартира оплачена до конца месяца. София со мной, мы у моих родителей. Не пытайся нас вернуть — это решение окончательное».
Родительский дом встретил ее теплом и поддержкой.
— Ты правильно сделала, — мама гладила ее по голове, как в детстве. — Лучше быть одной, чем с тем, кто не ценит.
— А я боялась вам рассказать, — всхлипывала Алена. — Думала, осудите.
— За что осуждать? — отец нахмурился, качая на коленях внучку. — За то, что не дала себя в грязь втоптать? Я горжусь тобой, дочка.
Борис позвонил вечером. Его голос звучал растерянно:
— Ты шутишь, да? Это просто истерика? Алена, возвращайся немедленно!
— Нет, Борис. Все кончено, — твердо ответила она. — Дальнейшее общение – через адвоката.
— Через кого? — возмутился Борис. — Да ты с ума сошла! Мама была права – ты…
Алена сбросила вызов и заблокировала номер.
В последующие дни Валентина Игоревна обзвонила всех общих знакомых.
— Представляешь, что эта женщина наговорила про тебя? — возмущалась подруга Ирина по телефону. — Что ты хозяйка ужасная и плохая мать!
— Пусть говорит, — Алена улыбнулась. — Я знаю правду.
Спустя год Алена сидела в светлой студии, оформляя ногти постоянной клиентке. На стене висел диплом мастера маникюра, а в детском уголке София увлеченно строила башню из кубиков.
— Мама! — малышка показывала на очередное творение.
— Очень красиво, солнышко! — Алена улыбнулась, ощущая, как сердце наполняется теплом.
Иногда она вспоминала синюю кружку. Такую обычную вещь, ставшую точкой невозврата. И каждый раз благодарила судьбу за решимость начать жизнь заново.
– Мама всегда права, а ты можешь потерпеть, – сказал муж, предлагая переехать в мою однушку