— Полторы тысячи за пачку подгузников?! Ты с ума сошла? — Анатолий тряс чеком перед лицом Ольги, пока та пыталась успокоить плачущего Мишу.
— А сколько, по-твоему, должны стоить нормальные подгузники для нашего сына? — Ольга прижала ребенка к груди, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
— Можно было взять те, что дешевле! Не царские покои обустраиваем!
Миша заплакал еще громче, и Ольга отвернулась от мужа.
— Толик, давай позже. Видишь, он и так плачет, а ты еще орешь.
Анатолий демонстративно смял чек и швырнул его в мусорное ведро.
— Посмотри на выписку с карты. За месяц потратили почти всю мою зарплату!
Ольга закрыла глаза и сосчитала до пяти. Это продолжалось уже третью неделю. Сначала Толик возмущался стоимостью детской кроватки. Потом началось с одеждой. Теперь вот подгузники не того сорта купила.
— А может, это не я много трачу, а ты мало зарабатываешь? — выпалила Ольга и тут же пожалела об этом.
Лицо Анатолия побагровело.
— Вот значит как? Я, значит, мало зарабатываю? А кто у нас сидит дома и только деньги тратит?
— Я с ребенком сижу. Нашим ребенком!
Анатолий махнул рукой и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Ольга вздохнула. До декрета она работала менеджером в крупной компании и зарабатывала прилично. Даже больше мужа. Но Толик так хотел ребенка. Уговаривал поставить карьеру на паузу, обещал, что справятся. И вот она родила Мишу. Даже месяца не прошло, а муж уже начал попрекать деньгами.
Телефон завибрировал. Сообщение от свекрови: «Оленька, я завтра заеду внука проведать».
Ольга скривилась. Только Полины Геннадьевны ей сейчас не хватало.
Сразу после приезда свекровь завела знакомую пластинку.
— Ай-яй-яй, Толик, ну что это у вас? Пыль на полках, грязные окна! — Полина Геннадьевна провела пальцем по книжной полке и показательно поморщилась.
— Мама, у нас маленький ребенок. Не до уборки, — Анатолий поставил чайник.
— А жена твоя чем занята? — свекровь понизила голос до шепота, но Ольга прекрасно слышала каждое слово.
— Вообще-то я кормлю, пеленаю, стираю, готовлю и пытаюсь хотя бы иногда спать, — Ольга вошла на кухню с Мишей на руках.
Полина Геннадьевна поджала губы.
— В мои времена женщины и работали, и детей растили, и порядок в доме поддерживали. А сейчас все неженки пошли.
Анатолий виновато опустил голову, но спорить с матерью не стал.
— Полина Геннадьевна, вы же помните, что Миша не на смесях? Как прикажете работать? — Ольга старалась говорить спокойно.
— И что? Смеси сейчас хорошие. Можно что-то придумать.
— Мама, доктор сказал, что молоко лучше, — наконец подал голос Толик.
— Доктора! — махнула рукой Полина Геннадьевна. — Я троих вырастила, и ничего, все здоровые! Толик, ты вспомни, я работала и тебя растила.
— И что получилось? — пробормотала Ольга.
— Что ты сказала?
— Ничего, Полина Геннадьевна. Будете чай?
Свекровь кивнула и повернулась к сыну.
— Толик, ты подумай о будущем. Деньги-то нужны. А жена твоя, похоже, обустроилась надолго дома.
— Мама, ребенку всего месяц, — попытался возразить Анатолий.
— А через месяц будет два, потом три, потом год! И что, все это время она будет только с ребенком возиться? У меня соседка Нина Петровна рассказывала, ее невестка через два месяца уже вышла. А что, правильно!
Ольга сжала кулак под столом. Она знала, что будет дальше. Толик опять скиснет, а потом начнет доставать ее с работой. Опять будут ссоры, крики, бессонные ночи с мыслями о том, как все пошло наперекосяк.
И Ольга оказалась права. Прошло всего два месяца, как муж заявил:
— Тут Валентин мне позвонил, — Анатолий ковырял вилкой макароны. — Спрашивал, не хочу ли я машину продать.
Ольга подняла глаза от тарелки.
— И что ты ответил?
— Сказал, подумаю. Деньги нам не помешают.
— Не помешают? А как мы без машины? С коляской в автобус? — Ольга отодвинула тарелку.
— Такси есть. Опять же, экономия на бензине, страховке.
— Толик, это бред! Ты сам говорил, что без машины с ребенком никуда!
Анатолий отложил вилку.
— А что делать? Ты тратишь больше, чем мы можем себе позволить!
— Что?! — голос Ольги дрогнул. — Ты издеваешься? Я экономлю как могу!
— Да? А эти баночки-скляночки для ребенка? Они что, из золота сделаны?
— Это обычные присыпки и крема! Дешевле только вазелин!
Анатолий хмыкнул.
— И питаешься как на убой. Полкило творога за раз!
— Это для молока, Толик! Для нашего сына!
— Раньше женщины как-то без творога обходились!
— Раньше и без памперсов обходились! Давай тогда марлевые подгузники и пеленки стирать?!
Они кричали все громче, и Миша, спавший в кроватке, проснулся и заплакал.
— Ты разбудил ребенка, — процедила Ольга, вскакивая из-за стола.
— Ты орала не меньше моего!
Ольга взяла сына на руки, и он постепенно затих, прижавшись к матери.
— Знаешь что, — Анатолий подошел к холодильнику и распахнул дверцу, — мама права.
Ольга не поверила своим ушам.
— Что ты сказал?
Анатолий повернулся к ней, сложив руки на груди.
— Мама сказала, что тебе пора бы и на работу выйти, — заявил муж, пока Ольга качала их трехмесячного ребенка. — Я ведь один не справляюсь.
— А я, по-твоему, должна справляться и с ребенком, и с работой? — Ольга даже не пыталась скрыть возмущение. — Мама твоя сказала? А ты ей напомнил, кто больше хотел этого ребенка?
— При чем тут это?
— А при том! Я хотела еще год поработать. Это ты умолял родить сейчас. Ты говорил, что справимся!
— И что теперь? Вечно попрекать меня будешь?
— Нет, Толик. Не буду. Просто не ожидала от тебя такого.
Анатолий прошел мимо нее и хлопнул дверью спальни.
В эту ночь они впервые за три года брака спали раздельно.
Утром Ольга проснулась с четким планом действий. Миша тихо посапывал в кроватке. Она взяла телефон и написала сообщение своей бывшей начальнице, Диане Игоревне. Через час пришел ответ: «Приезжай в офис в четверг. Обсудим». Ольга улыбнулась и принялась звонить в юридическую консультацию.
— Ты не представляешь, как я вымотался сегодня, — Анатолий плюхнулся на диван. — А ужин будет?
— Конечно, — Ольга накрывала на стол. — Кстати, твоя мама звонила. Приглашает нас в воскресенье.
— И ты согласилась? — удивился Толик.
— А почему нет? Мы ведь семья.
В воскресенье Полина Геннадьевна расстаралась. На столе стояли салаты, горячее, даже торт испекла.
— Проходите, проходите! — свекровь расцеловала сына. — Толик, помоги жене с коляской.
Ольга улыбнулась и достала из сумки папку с документами.
— Давайте сначала поедим, а потом я вам кое-что покажу.
— Оленька, ты сегодня какая-то другая, — заметила свекровь, разливая чай.
— Я много думала о том, что вы говорили, — Ольга отпила чай. — О работе, о том, что женщина не должна сидеть дома. И я с вами полностью согласна.
Анатолий подавился чаем.
— Правда? — удивилась Полина Геннадьевна.
— Абсолютно! — Ольга достала из папки документы. — Вот, взгляните.
— Что это? — лицо Анатолия вытянулось.
— Заявление об отпуске по уходу за ребенком, — пояснила Ольга. — Для тебя.
— Для меня?!
— Мне предложили вернуться на работу, — Ольга посмотрела на ошарашенные лица мужа и свекрови. — С повышением. Зарплата в полтора раза больше твоей, Толик.
— Что за бред? — Полина Геннадьевна вырвала бумаги из рук сына. — Это шутка такая?
— Вы же сами говорили — пора на работу. Вот я и выхожу.
— Но ребенок… — начал Анатолий.
— А что ребенок? У него есть отец. И бабушка, которая воспитала троих детей.
— Ты с ума сошла! — вскочила Полина Геннадьевна. — Толик не может сидеть с ребенком!
— Почему? Разве папа хуже мамы?
— Я не нянька! — свекровь плюхнулась обратно на стул. — У меня своя жизнь!
— Правда? А как же ваши рассказы о том, как легко растить ребенка и работать?
— Оля, перестань, — Толик взял ее за руку. — Давай поговорим дома.
— Не о чем говорить, — Ольга улыбнулась. — Все уже решено. Осталось только подпись поставить.
— Толик, не вздумай! — хлопнула ладонью по столу Полина Геннадьевна. — Это все выдумки!
— Выдумки? — Ольга достала телефон и включила громкую связь. — Диана Игоревна, добрый вечер. Извините за беспокойство.
— Ничего страшного, Оля, — раздался женский голос. — Ты решила вопрос с документами?
— Да, завтра принесу заявление мужа на отпуск по уходу за ребенком.
— Отлично! Ждем тебя в четверг.
— Закон позволяет отцу уходить в отпуск по уходу вместо матери, — пояснила Ольга. — И платить будут ему, а не мне. Зато я буду приносить в семью в полтора раза больше денег.
— А если я откажусь? — спросил Анатолий.
— Тогда я подаю на развод, — ответила Ольга. — И на алименты. Выбирай.
Следующим утром Анатолий молча подписал документы.
— Ты действительно подашь на развод, если я откажусь? — тихо спросил он.
— А ты считаешь, что женщина должна и работать, и с ребенком сидеть, и хозяйство вести? — вопросом на вопрос ответила Ольга.
— Я не знаю. Просто мама всегда так говорила.
— И ты слушал маму, а не меня, — Ольга погладила мужа по плечу. — Теперь попробуй сам справиться с тем, что ты считал простым.
Через неделю Ольга вышла на работу. Первые дни Толик справлялся неплохо. Но через две недели Полина Геннадьевна почти переехала к ним.
— Что, тяжело? — спросила Ольга свекровь, застав ту за стиркой.
— Я не понимаю, как ты справлялась, — призналась Полина Геннадьевна.
— А вы говорили, что это легко, — Ольга пожала плечами.
— Оля, может, наймем няню? — взмолился вечером измотанный Анатолий.
— А на какие деньги? Ты же помнишь, сколько мы тратим на ребенка? Подгузники, смеси, игрушки. Экономить надо.
Лицо Анатолия вытянулось.
— Ты издеваешься?
— Нет, милый. Я показываю тебе, каково это — когда тебя попрекают каждой копейкой.
Возвращаясь с работы, Ольга часто заставала одну и ту же картину: Полина Геннадьевна готовит, Анатолий пытается уложить Мишу, а в квартире бардак.
— Ты специально изводишь моего сына, — однажды не выдержала свекровь.
— А почему вы не спрашивали, изводил ли ваш сын меня, когда требовал работать и воспитывать ребенка?
Полина Геннадьевна поджала губы и больше не заговаривала на эту тему.
Миша рос. В восемь месяцев сказал первое слово — «баба», чем привел Полину Геннадьевну в восторг. К году Анатолий стал экспертом в детских вопросах. Он знал, какая каша полезнее, какие подгузники лучше, и даже делился опытом с другими отцами на площадке.
— Оль, — сказал он однажды, — я никогда не думал, что это так тяжело. Ты была права. Извини меня.
Ольга кивнула.
— Я запомню твои слова.
Миша подрос. В два года он уже говорил предложения и познавал мир. Толик оказался хорошим отцом, хоть и уставал.
Когда сыну исполнилось три, и он пошел в детский сад, Ольга принесла домой бумаги.
— Что это? — Анатолий устало опустился на стул.
— Заявление на развод, — Ольга положила документы перед ним.
— Что? Почему? Я думал, у нас все наладилось…
— Я не забыла твоего отношения.
— Но сейчас-то все по-другому! — Анатолий возмутился. — Я все понял! Я осознал ошибки!
— Это хорошо. Но я свое решение приняла.
— Из-за чего? Из-за тех глупых слов три года назад?
— Из-за того, как легко ты поддался матери. Из-за того, что не защитил меня. Из-за того, что попрекал деньгами, хотя я сидела с твоим ребенком.
— Нашим ребенком, — поправил Анатолий.
— Да, нашим, — согласилась Ольга. — Но именно ты хотел его. Именно ты просил оставить карьеру. А потом сам же и упрекал.
— Оля, я был не прав! — Анатолий вскочил. — Ты не можешь все перечеркнуть!
— Могу, — Ольга встала. — Я три года ждала, чтобы преподать урок. Теперь Миша пошел в сад, и я могу начать новую жизнь. Я подала заявление сегодня.
— А как же Миша? — Анатолий побледнел.
— Я не собираюсь лишать тебя сына. Ты хороший отец, хоть и не очень хороший муж.
В дверь позвонили. На пороге стояла Полина Геннадьевна.
— Что тут происходит? — она перевела взгляд с сына на невестку.
— Она подает на развод, — произнес Анатолий.
Полина Геннадьевна ухватилась за дверной косяк.
— Что? Почему?
— Вы еще спрашиваете? — Ольга усмехнулась. — После всех ваших нравоучений?
— Но… — свекровь растерянно посмотрела на сына. — Ты же отличная мать для Миши.
— Вот именно, — кивнула Ольга. — Я смогла стать хорошей матерью, только когда перестала слушать вас обоих.
— Оля, пожалуйста, — Анатолий умоляюще сложил руки. — Давай все обсудим.
Ольга покачала головой.
— Мы обсуждали это три года назад, когда ты заявил, что я должна выйти на работу с трехмесячным ребенком. Сейчас я могу работать и быть рядом с сыном.
Полина Геннадьевна опустила голову.
— Толик, она права. Мы действительно были не правы.
— Я рада, что вы оба это поняли, — Ольга направилась к двери. — Но решение я уже приняла.
Урок был преподан. И теперь она могла двигаться дальше. С сыном, но без мужа и его матери.
Мамочка сказала, что ты скоро уйдешь, и квартира будет наша! – сказал мне пятилетний сын мужа