– Вы испортили мне все праздники, я больше этого не потерплю.. – с гневом заявила Алёна родне

Алёна в который раз проверила время на настенных часах. До прихода гостей оставалось меньше часа, а она всё ещё металась по кухне, пытаясь успеть закончить последние приготовления к семейному празднику. Руки немного дрожали от усталости – встала в пять утра, чтобы всё успеть.

– Мам, тебе помочь? – в кухню заглянула дочь-подросток Катя.

– Уже почти всё готово, – Алёна попыталась улыбнуться, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. – Лучше проверь, все ли салфетки на столе разложены.

Катя кивнула и исчезла. Алёна тяжело вздохнула, глядя на гору посуды в раковине. Каждый праздник повторялось одно и то же: она готовила, украшала, суетилась, а остальные… остальные просто приходили к накрытому столу.

Первым, как всегда, явился брат Игорь с семьёй.

– О, сестрёнка, что-то ты сегодня не в форме, – он окинул её критическим взглядом. – Неважно выглядишь.

Алёна только поджала губы. Спорить не было сил – она действительно чувствовала себя измотанной. Следом подтянулись остальные родственники. Мама сразу же начала переставлять блюда на столе «поудобнее», словно намекая на неспособность дочери даже это сделать правильно.

Праздничный ужин шёл своим чередом. Алёна почти не участвовала в разговорах, автоматически подкладывая еду в тарелки гостей, подливая чай, убирая пустые салатницы. Голова гудела от усталости и нарастающего раздражения.

– А помните, как в прошлом году было весело? – жена брата мечтательно закатила глаза. – Вот это был праздник! А сегодня как-то… обыденно всё.

Что-то оборвалось внутри у Алёны. Звон вилки о тарелку прозвучал неожиданно громко в внезапно наступившей тишине.

– Обыденно? – её голос дрожал. – ОБЫДЕННО?!

Она медленно поднялась из-за стола. Все замерли, глядя на неё с недоумением.

– Вы испортили мне все праздники, я больше этого не потерплю, – каждое слово падало как камень. – Я встаю в пять утра, готовлю целый день, убираюсь, украшаю – а вам всё не так! Вам ОБЫДЕННО!

Мама попыталась что-то сказать, но Алёна её перебила:

– Нет, хватит! Я устала быть вашей кухаркой и девочкой на побегушках. Думаете, мне нравится пропускать праздники мимо себя, вечно суетясь на кухне? Забудьте об этом. Всё! С меня довольно!

Она сорвала фартук и швырнула его на стол. В глазах стояли слёзы – не то от обиды, не то от облегчения. Больше не оглядываясь на ошарашенных родственников, Алёна схватила сумку и выскочила из квартиры. Хлопнула входная дверь, оставив за собой оглушительную тишину.

Телефон снова завибрировал – мама звонила в третий раз за день. Алёна перевернула его экраном вниз и продолжила рассматривать расписание в спортивном центре. Бассейн по вторникам и четвергам… давно мечтала научиться правильно плавать.

– Вы первый раз у нас? – приветливо улыбнулась администратор. – Абонемент на месяц будет выгоднее.

Алёна достала банковскую карту. Впервые за много лет она потратила деньги на себя, не думая о том, что скажут родные. После того вечера прошло уже две недели. Две недели свободы и тишины.

Вечером позвонила Катя:

– Мам, бабушка переживает. Говорит, ты трубку не берёшь.

– А дядя Игорь что говорит? – Алёна старалась, чтобы голос звучал ровно.

– Говорит, что ты… – Катя замялась, – что ты ведёшь себя как избалованный ребёнок. И что пора прекращать этот цирк.

Алёна горько усмехнулась. Конечно, легче обвинить её в капризах, чем признать собственную вину.

– Мам, ты правда больше не будешь устраивать праздники? – в голосе дочери звучала тревога.

– Катюш, я просто хочу немного пожить для себя. Понимаешь?

На работе она впервые за пять лет взяла отпуск – не чтобы готовиться к очередному семейному торжеству, а просто так. Записалась на курсы рисования, о которых мечтала со школы. Теперь по средам она сидела у мольберта, неумело выводя линии натюрморта, и чувствовала себя удивительно спокойно.

– Алёна Сергеевна, у вас отличное чувство цвета, – преподавательница остановилась возле её работы. – Нужно только больше уверенности в движениях.

«Больше уверенности» – эти слова отзывались в ней как эхо. Вечерами она часто сидела на балконе, глядя на закат, и думала о том, сколько лет потратила, пытаясь соответствовать чужим ожиданиям. Готовила праздничные столы, терпела насмешки, старалась всем угодить… А что взамен?

Однажды в бассейне она познакомилась с Мариной – женщиной своего возраста, которая тоже недавно начала учиться плавать.

– Представляешь, в сорок пять решилась! – смеялась она в раздевалке. – Дети выросли, муж ворчит, а я подумала – когда, если не сейчас?

Они стали встречаться после занятий в кафе. За чашкой кофе Алёна впервые рассказала кому-то всю историю своих семейных праздников. Марина слушала внимательно, без осуждения.

– Знаешь, – сказала она, – иногда нужно остановиться и спросить себя: а чего хочу именно я?

Этот вопрос не давал Алёне покоя. Впервые за долгие годы она начала прислушиваться к себе, к своим желаниям. Оказалось, что ей нравится просыпаться не в пять утра, а в семь. Что можно провести выходной с книгой, а не у плиты. Что мир не рухнет, если она пропустит очередной семейный ужин.

Но родные не оставляли попыток «вразумить» её. Брат передавал через детей колкие замечания о её «новой жизни». Мама писала длинные сообщения о том, как важна семья и как нехорошо обижаться по пустякам. А Алёна… Алёна училась говорить «нет» и не чувствовать себя виноватой.

– Просто поговори с ними, – уговаривала Катя. – Ну пожалуйста, мам. Бабушка готовит твой любимый салат…

Алёна сидела в любимом кафе, куда теперь часто заходила после бассейна. Три месяца. Столько прошло с того вечера, когда она хлопнула дверью. Три месяца новой жизни.

– Хорошо, – наконец согласилась она. – Только без праздничного стола. Просто ужин.

В родительский дом она входила с замиранием сердца. Знакомый подъезд, знакомая дверь… Но она уже не та Алёна, что была раньше.

Мама встретила её со слезами на глазах, крепко обняла. Брат сидел за столом с напряжённым лицом, его жена старательно улыбалась.

– Похудела, – заметила мама. – И причёска новая. Тебе идёт.

Первые минуты все говорили о погоде, о работе – осторожно обходя главное. Но когда мама начала раскладывать по тарелкам салат, Игорь не выдержал:

– Ну что, наигралась в обиженную принцессу? – его голос сочился ядом. – Может, хватит уже этого детского сада?

Алёна почувствовала, как сердце забилось чаще. Раньше она бы промолчала, проглотила обиду. Но не сейчас.

– Знаешь, Игорь, – она посмотрела брату прямо в глаза, – я действительно обижена. Годами я устраивала праздники, старалась для всех. А в ответ слышала только критику. «Не так накрыла», «не то приготовила», «в прошлый раз было лучше»…

– Подумаешь, какие страдания! – фыркнул Игорь. – Все готовят, все стараются. Что ты из себя мученицу строишь?

– Все? – Алёна горько усмехнулась. – Напомни, когда ты в последний раз что-то делал для семейного праздника? Кроме того, что приходил с критикой?

– Дети, не надо… – попыталась вмешаться мама.

– Нет, мама, надо! – Алёна почувствовала, как дрожит голос. – Я больше не буду молчать. Я устала быть семейной золушкой. Устала чувствовать себя виноватой за то, что не оправдываю чьи-то ожидания.

– Да кто тебя заставлял? – взорвался Игорь. – Могла бы давно сказать!

– Я говорила! – Алёна почти кричала. – Много раз! Но вы не слышали. Вам было удобно не слышать.

– Хватит! – мамин голос прозвучал неожиданно твёрдо. Все замолчали.

– Алёна права, – тихо сказала мама после паузы. – Мы… я виновата. Я видела, как тебе тяжело, доченька. Видела, как ты устаёшь. Но молчала. Думала – так принято, так надо…

Игорь растерянно смотрел то на мать, то на сестру.

– Мы все виноваты, – продолжала мама. – Сделали вид, что не замечаем твоей усталости, твоей обиды. Прости нас, Алёночка.

В комнате повисла тишина. Алёна чувствовала, как по щекам катятся слёзы – но теперь это были другие слёзы. Словно что-то внутри наконец отпустило, растаяло.

День рождения мамы решили отмечать вместе. Алёна вошла в родительскую квартиру без привычной тяжести на душе – впервые за долгие годы.

На кухне уже хлопотала жена брата, нарезая овощи. Игорь, закатав рукава рубашки, месил тесто для пирожков – зрелище настолько непривычное, что Алёна на секунду застыла в дверях.

– Что смотришь? – буркнул брат, но в его голосе больше не было прежней язвительности. – Мама научила. Оказывается, это не так уж сложно.

– Алёночка, ты что-то приготовила? – мама выглянула из комнаты.

– Только себя, – улыбнулась Алёна. – И хорошее настроение.

Никто не упрекнул её, не закатил глаза. Катя сияла, помогая накрывать на стол – теперь уже по-настоящему помогая, а не просто раскладывая салфетки.

Этот праздник получился другим. Без надрыва, без обид, без изматывающей беготни одного человека. Мама светилась от счастья, видя, как её дети наконец-то нашли общий язык. Игорь даже пошутил:

– А знаешь, сестрёнка, твой бунт пошёл нам на пользу.

Алёна смотрела на свою семью и думала о том, как много изменилось за эти месяцы. Она больше не чувствовала себя служанкой на чужом празднике. Не пыталась угодить всем, забывая о себе. Теперь каждый вносил свой вклад в семейные встречи – и от этого они стали только теплее.

После ужина она вышла на балкон – тот самый, где когда-то часами думала о своей жизни. Небо окрасилось закатом, таким же, как в тот вечер, но сама она была уже другой. За спиной скрипнула дверь – это была мама.

– Знаешь, – тихо сказала она, – я горжусь тобой, дочка. Ты научила нас всех чему-то важному.

Алёна обняла мать, чувствуя, как щиплет глаза от непрошеных слёз. Внутри разливалось спокойное счастье – не то шумное веселье, что бывает на праздниках, а что-то более глубокое. Чувство, что она наконец-то на своём месте. Что можно любить семью, не растворяясь в ней полностью. Что праздник – это не изнурительная гонка за идеальным столом, а просто возможность быть вместе.

Из комнаты доносился смех – Катя показывала бабушке фотографии с последнего школьного концерта. Игорь с женой о чём-то оживлённо спорили, но без прежней желчи в голосах.

– Пойдём к столу? – позвала мама. – Там твой любимый чай…

– Пойдём, – кивнула Алёна. – Теперь я точно никуда не спешу.