Ева расставляла тарелки на праздничном столе. Фарфор нежно звенел в ее руках. Сегодня к ним на ужин должны были прийти свекровь с золовкой. Денис возился на кухне, пытаясь разобраться с новым рецептом стейков.
— Ты уверена, что мясо нужно мариновать именно так? — Денис растерянно посмотрел на жену. Его очки сползли на кончик носа.
— Уверена, милый, — Ева улыбнулась, поправляя скатерть. — Твоя мама будет в восторге.
Ева старалась изо всех сил. Три года брака, а отношения со свекровью и золовкой все еще оставались натянутыми, словно струна. Марина Григорьевна, женщина с идеальным маникюром, всегда смотрела на Еву с едва заметным неодобрением. А вот Алина не скрывала своего отношения.
— Мы здесь! — раздался звонкий голос у входной двери.
Ева вздрогнула. Взглянула на часы — опять раньше на полчаса.
— Проходите, — Ева распахнула дверь, натягивая улыбку.
Марина Григорьевна чинно вошла, держа в руках коробку с тортом. Алина проскользнула следом, бросив на Еву оценивающий взгляд.
— Милая квартирка, — Алина кивнула, осматриваясь. — Ремонт-то давно сделали?
— Месяц назад закончили, — Ева забрала у свекрови коробку. — Денис все сам спроектировал.
— Дениска всегда был талантливым, — Марина Григорьевна прошла в гостиную. — А у нас в однушке тесновато, но зато уютно.
Алина сняла пальто и чуть слышно фыркнула:
— Конечно, кто успел жениться на квартире, тот и молодец.
— Алина! — одернула дочь Марина Григорьевна, но в ее голосе не чувствовалось настоящего неодобрения.
— Я просто шучу, — Алина пожала плечами. — Вот только не понимаю, зачем так рано замуж выскакивать. Двадцать три года — это же детство! Пожила бы для себя…
Ева промолчала. Потолок казался ей интереснее этого разговора.
— Мам, Алина, проходите за стол! — Денис вышел из кухни, вытирая руки о фартук. — Сейчас все будет готово.
За ужином легче не стало.
— А на дачу когда поедете? — Марина Григорьевна отрезала кусочек мяса. — Летом так хорошо у воды.
— Хотим в следующие выходные открыть сезон, — Ева разлила напиток по бокалам. — Беседку новую поставили, причал обновили.
— Завидую я тебе, Евочка, — Алина покачала головой. — Муж, квартира, дача у озера… И все так рано! А я вот до сих пор гуляю, свободой наслаждаюсь, подходящего все нет.
— Я счастлива в браке, — спокойно ответила Ева, глядя прямо в глаза золовке.
— Все так говорят в первые годы, — Алина рассмеялась, подмигнув брату. — Поживем — увидим.
Денис положил руку на плечо жены. Ева благодарно улыбнулась мужу. Как бы ни старалась Алина уколоть, пока их счастье было крепче любых слов.
Но за десертом разговор принял неожиданный поворот.
— Кстати, о даче, — Марина Григорьевна постучала ложечкой по блюдцу. — Я тут подумала, что она у вас большую часть года простаивает.
Ева замерла с вилкой над тортом.
— Мы бываем там регулярно, — спокойно возразила она, хотя сердце уже стучало быстрее.
— Два-три раза за лето и пару раз осенью? — Марина Григорьевна покачала головой. — Это не регулярно, дорогая. Это просто ненужная трата средств.
— Мама, мы с Евой сами разберемся, — Денис нахмурился.
Свекровь будто не заметила слов сына.
— Я просто говорю, что можно было бы продать ее и вложить деньги во что-то по-настоящему нужное, — Марина Григорьевна многозначительно подняла брови. — Например, Алиночке помочь с квартирой.
Ева едва не поперхнулась чаем.
— Дача принадлежит мне, — твердо сказала она. — И я не собираюсь ее продавать.
Алина театрально вздохнула.
— Видишь, мам, я же говорила. Некоторые предпочитают, чтобы добро пропадало зря.
— Дача не пропадает, — Ева поставила чашку. Руки дрожали от негодования. — Мы с Денисом любим там отдыхать.
— Ах, отдыхать! — Марина Григорьевна всплеснула руками. — В наше время молодежь только и думает о развлечениях! А то, что Алиночка мучается со мной в однушке…
— Мам, мы это уже обсуждали, — Денис попытался остановить нарастающий конфликт.
— Ничего мы не обсуждали! — Марина Григорьевна повысила голос. — Это твоя жена не хочет слышать о проблемах нашей семьи!
— Нашей семьи? — не выдержала Ева наконец. — Алина взрослая женщина. Почему она сама не может решить жилищный вопрос?
— Вот как ты заговорила! — Марина Григорьевна поджала губы. — Алиночка одна, ей тяжело. А у вас все есть!
— Вот вот, — подхватила Алина. — Только о себе думаете.
Ева уже не могла сдерживаться.
— Я не буду продавать дачу, чтобы ваша дочь могла и дальше «наслаждаться свободой», — она посмотрела прямо на свекровь. — Это мое имущество.
— Какая ты эгоистка! — воскликнула Марина Григорьевна. — Денис, неужели ты не видишь?
— Мама, хватит, — Денис встал. — Дача действительно принадлежит Еве. Это подарок от ее родителей.
— А что я тебе всегда говорила? — Марина Григорьевна повернулась к Алине. — Некоторые девушки никогда не смогут стать женами. Они не умеют ценить семью! Жаль, что и нам такая невестка попалась.
Ева резко поднялась из-за стола.
— Марина Григорьевна, я попрошу вас, — ее голос звенел от напряжения. — Не переходите границы.
— Какие еще границы? — фыркнула Алина. — Мама просто говорит правду. А правда всегда глаза колет.
Денис растерянно переводил взгляд с матери на жену.
— Прекратите! — его голос дрогнул. — Почему мы не можем просто поужинать?
Но было поздно. Ева схватила сумку с кресла и стремительно направилась к выходу.
— Ева, подожди! — Денис дернулся следом.
— Пусть идет, проветрится, — махнула рукой Марина Григорьевна. — Слишком горячая у тебя жена.
Входная дверь хлопнула так, что задребезжала посуда на столе.
Ева почти бежала по улице. Весенний вечер обдувал лицо прохладным ветром, но жар в груди не утихал. Она добралась до скамейки в парке и рухнула на нее. Телефон в сумке зазвонил — наверняка Денис. Ева достала его и решительно выключила.
«Как они смеют?» — кипело внутри. Дача у озера, которую подарили ей родители на свадьбу… Родители, которые отказывали себе во всем, чтобы скопить на нее.
Горькие слезы потекли по щекам. Обидно было до дрожи. Все эти подколки, намеки на корысть, вечные сравнения с идеальной Алиной. А теперь еще и откровенные требования расстаться с дорогим сердцу местом.
Ева просидела в парке несколько часов. Голуби крутились рядом, выпрашивая несуществующий хлеб. Люди проходили мимо, погруженные в свои заботы.
Домой она вернулась, когда начало темнеть. Переступила порог, готовая к продолжению ссоры, но увидела только Дениса. Он сидел в коридоре, уткнувшись в телефон. Увидев жену, вскочил и бросился к ней.
— Господи, Ева! — Денис крепко обнял ее. — Я так волновался! Почему телефон отключила?
Ева уткнулась лицом в его плечо.
— Они уже ушли? — спросила она глухо.
— Давно, — Денис нежно погладил ее по спине. — Я маме все высказал. Это было некрасиво с их стороны.
Ева подняла на него заплаканные глаза.
— Правда высказал?
— Конечно, — Денис поцеловал ее в лоб. — Ты в порядке? Может, чаю сделать?
— Да, пожалуйста, — Ева слабо улыбнулась.
Следующая неделя прошла спокойно. Ни свекровь, ни Алина не звонили. Денис окружил Еву заботой — то завтрак в постель приготовит, то цветы без повода подарит.
В пятницу утром Еве позвонила Ольга Петровна, соседка по даче.
— Евочка, дорогая, — голос соседки звучал взволнованно. — Я хотела спросить… Ты почему не предупредила, что продаешь дачу. Я бы у тебя первая купила ее. Мои дети бы рядом были.
— Что? — Ева похолодела. — Я ничего не продаю.
— Как же? — удивилась Ольга Петровна. — А вот люди сказали, что ты выставила участок на продажу. Сейчас вон ходят, осматривают.
— Какие люди? — голос Евы дрогнул.
— Женщина с дочкой и какие-то покупатели. Показывают все, расхваливают.
— Ольга Петровна, сфотографируйте их, пожалуйста, — попросила Ева. — И пришлите мне.
Через пять минут телефон пискнул. На фотографии Ева сразу узнала Марину Григорьевну и Алину. Они с довольными лицами показывали беседку какой-то пожилой паре.
Кровь застучала в висках. Ева глубоко вдохнула. Вместо ярости пришла ледяная решимость.
Вечером она позвонила свекрови.
— Марина Григорьевна, приглашаю вас с Алиной на ужин. Хочу помириться, — сказала она таким сладким голосом, что самой стало противно.
За ужином Ева была сама любезность. Подавала любимые блюда свекрови, смеялась над шутками Алины. Марина Григорьевна заметно расслабилась.
— Я так рада, что ты все поняла, деточка, — свекровь погладила Еву по руке. — В семье главное — уметь уступать.
— Абсолютно с вами согласна, — улыбнулась Ева и достала фотографию, распечатанную на обычной бумаге.
Она положила снимок на стол перед свекровью и золовкой.
— Вот только должна вас огорчить, — голос Евы зазвенел сталью. — То, что вы нашли покупателя на мою дачу, еще не значит, что я согласна ее продавать!
Марина Григорьевна поперхнулась чаем. Лицо Алины побелело. Денис схватил фотографию, вглядываясь в знакомые фигуры.
— Что это? — он перевел взгляд на мать. — Что вы там делали?
— Мы просто… — начала оправдываться Алина.
— Просто пытались продать чужую собственность! — Денис вскочил на ноги. Стул с грохотом отлетел в сторону. — Это воровство, мама! Мошенничество!
Марина Григорьевна скривила губы, словно проглотила что-то кислое.
— Не драматизируй, сынок, — женщина развела руками. — Мы просто хотели помочь.
— Помочь? — Денис почти кричал. — Кому?
— Алиночке, конечно, — свекровь всхлипнула. — Твоя сестра молодая девушка, ей нужно отдельное жилье. А дача все равно простаивает…
Ева молча наблюдала за разворачивающейся сценой. Ее лицо оставалось спокойным, хотя внутри бушевал ураган.
— Дениска, это же было ради меня, — Алина попыталась взять брата за руку. — Я устала жить с мамой в однушке! Мне столько лет, а я до сих пор делю с мамой ванну!
— И ты решила украсть у моей жены? — Денис отдернул руку. — Это твой план?
— Какое украсть? — всплеснула руками Марина Григорьевна. — Мы бы поделились! Часть Еве, часть Алиночке. По-семейному!
Ева наконец поднялась. Ее руки больше не дрожали.
— Послушайте меня внимательно, — произнесла она тихо. — Эта дача — мое имущество. Подарок моих родителей. И я не собираюсь ничего продавать. Никогда.
— Какая ты жадная! — выпалила Алина. — А еще замуж выскочила непонятно зачем!
— Замолчи! — рявкнул Денис. — Немедленно!
— Сынок, подумай о нас, — Марина Григорьевна перешла на просительный тон. — Алиночке нужна квартира. Мы же твоя семья!
— Нет, — Денис покачал головой. — Моя семья — Ева. И я не позволю вам ее обворовывать.
— Но мы… — свекровь попыталась возразить.
— Уходите, — Денис указал на дверь. — Сейчас же.
— Что? — Марина Григорьевна побледнела.
— Уходите и не звоните. Не приходите. Забудьте наш адрес.
— Ты разрываешь отношения с родной матерью? — задохнулась от возмущения Алина.
— Да. До тех пор, пока вы не поймете, что натворили.
Марина Григорьевна и Алина, поджав губы, собрали вещи и вышли, громко хлопнув дверью. Квартира погрузилась в тишину.
Ева подошла к мужу и обняла его за плечи.
— Прости меня, — прошептала она. — Я стала причиной разрушения твоих отношений с семьей.
Денис обнял жену в ответ, прижав к груди.
— Это не твоя вина, — он поцеловал ее в макушку. — Это все их жадность и зависть. Ты важнее, понимаешь? Ты — моя настоящая семья.
Три года спустя Ева качалась в кресле на веранде дачи, наблюдая, как Денис играет с их сынишкой у озера. Малыш восторженно визжал, когда папа подбрасывал его вверх.
Легкий ветерок приносил запах озера. Солнце ласково касалось кожи. Ева улыбнулась, вспоминая, сколько пришлось пережить, чтобы сохранить это место. Теперь оно казалось еще дороже.
Отношения с Мариной Григорьевной и Алиной так и не восстановились. Но каждый раз, глядя на счастливое лицо сына, резвящегося на берегу их озера, Ева понимала: все сложилось правильно. Иногда нужно отрезать то, что мешает расти новому. Их маленькая семья была крепче любых бурь.
Свекровь обвинила невестку в мошенничестве, но то, что она сказала на семейном собрании, не ожидал никто